— С тобой уже минут пять Роулс пытается связаться, — объявила ей Сонцев. — Нет, я не хочу, — Эмри испуганно замахала руками. — Я больше не в состоянии. Я не могу больше управлять операцией. Делайте, что считаете нужным. — Хорошо, — Сонцев посмотрела на неё с нескрываемой тревогой и тут же включила экран. — Сонцев? — удивился Роулс. — Не ожидал тебя увидеть. А где же ваш новый исполняющий обязанности? Или с обязанностями уже не справляется? — Тут я, — Эмри повернулась лицом к экрану. — Очень хорошо, — Роулс улыбнулся. — Хотел передать тебе привет. Впрочем, лучше она сама это сделает. — Да чтоб тебя! — Моррван выругался, глядя на появившуюся в кадре и помахавшую им рукой Анну. — Сколько можно, Джим? Это уже слишком. — Да ничего такого, просто решил перестраховаться. — И взял дочь Эмри в заложники? Ты просто чудовище, Роулс, — воскликнул Моррван. Анна, впрочем, выглядела уж слишком довольной для заложницы. На лице её красовалась широкая улыбка, она сидела в кресле, закинув ногу на ногу, и наматывала на пальцы правой руки одну из длинных металлических цепей на шее. — Как грубо, — Роулс коротко рассмеялся. — Я не стал бы называть это так. Просто хочу, чтоб у вас, а в частности у вашего нового председателя, не осталось никакого выбора, кроме правильного. Устроим справедливый обмен: она мне — Гения, я ей — её любимую дочь. Так что я сажаю самолёт. — Ну, знаешь ли, Джим, это запрещённый приём, — возмутилась Сонцев. Сонцев впервые за весь разговор посмотрела на Эмри, которая, казалось, впала в оцепенение: она сидела и широко открытыми глазами таращилась на стену. «Слава богу, она так вовремя сложила с себя полномочия», — подумала Сонцев и приготовилась продолжить свой ответ. Но Эмри внезапно очнулась и встала с неудобного стула, встретившись взглядом с видеоверсией бывшего председателя. — А теперь послушай меня, Джим Роулс, — сказала она угрожающе спокойно. — Ты думаешь, ты такой умный, ты всех нас переиграл? Я говорю тебе на полном серьёзе: только попробуй посадить свой самолёт на территории MJ или Третьего сектора — и я собью его. Лично. Ты больше не смеешь говорить нам, что делать, ясно тебе? Время твоих манипуляций и твоего шантажа закончилось, у меня лопнуло терпение. Я клянусь тебе: твоя смерть будет максимально мучительной. Моррван и Сонцев испуганно посмотрели друг на друга. — Сажай самолёт, Роулс, — сказала Сонцев. — Она больше не управляет операцией. Мы гарантируем тебе безопасность и выполним все твои требования. XXXV — Что на тебя нашло? — Сонцев посмотрела на разъярённую Эмри с ещё большим недоумением и испугом, чем прежде. — Чего ты пытаешься добиться? — спросил её Моррван. — Ведь мы, кажется, договорились выполнить все его требования за неимением лучшего выхода из ситуации. — Я уничтожу его, — себе под нос проговорила Эмри, игнорируя их вопросы. — Вы слышали, что он сказал? Что мне не жаль собственную дочь, потому что у меня есть ещё одна. Каково, а? Я клянусь, я взорву его самолёт и отправлю его прямо в ад, где ему самое место. — Да что на тебя нашло? Опомнись! — Моррван повысил голос. — Эмри, ты действительно не в себе, и ты очень правильно сделала, что передала управление. Ты понимаешь, что сейчас пытаешься сделать его обвинения в твой адрес справедливыми? Ты понимаешь, что хочешь сбить самолёт вместе с собственной дочерью? И чего ради? Свободный мир это уже не спасёт. Мы проиграли, Эмри, так хотя бы веди себя по-человечески. — По-человечески? — тихо переспросила его Эмри. — Как это? Может быть, так, как моя дочь? Может быть, так, как её папаша? — Как ты можешь такое говорить, — Сонцев приложила ладонь ко рту, как будто это она сама сказала что-то настолько неприемлемое. Но Эмри вовсе не собиралась останавливаться. — Вы только на неё посмотрите, она — невинная жертва, серьёзно? Она шантажирует меня, совершенно не испытывая никакого стыда за это. — Эмри, она ребёнок, — возразила Сонцев. — Она обижена на тебя и, вероятно, не понимает, что делает. — Она твоя дочь, — ошарашенно добавил Моррван. — Ты просто спятила. Это всё из-за памяти… — В самом деле? — Эмри прервала его настолько резко, что он вздрогнул. — А может, это вы все спятили и пошли на поводу у Роулса? Я передумала, вы слышали? Я собью этот чёртов самолёт, и, если надо будет, я весь Второй сектор вместе со всеми собравшимися там политиками, главами секторов превращу в руины. Если за свободный мир надо будет сражаться — мы будем сражаться. Если кто-то не захочет отказаться от оружия добровольно — мы его заставим. Мы обратимся к организациям освобождения по всему миру… Мы не проиграли, пока у Роулса нет копии А-17. Вы поняли меня? — Эмри, ты член Комитета по этике, — тихо заметила Сонцев, — веди себя, пожалуйста, соответственно. — Соответственно? Как это? Ничего не делать, как вы все? Если это значит быть членом комитета, я не хочу больше им быть! Хотя вы ведь не просто ничего не делаете, вы способствуете распространению информационного оружия, это вы понимаете? Это хуже бездействия. — Если ты сейчас же не прекратишь кричать, нам придётся выполнить твою просьбу и закрыть тебя где-нибудь, — пообещал Моррван. — Эмри, послушай, — Сонцев кашлянула и продолжила, — ведь мы действуем так не потому что боимся и не потому что не понимаем, что наш выбор неэтичен. — Вы поступаете так, потому что Роулс вами помыкает, вот почему. Он создаёт иллюзию того, что нет никакого иного выбора, кроме предложенного им, а вы ему верите. — Нет, Эмри, мы понимаем, что другой выход тут есть, — не согласилась с ней Сонцев. — Но между мирным распространением информационного оружия и военным конфликтом, в ходе которого это произойдёт так или иначе, мы выбираем первый вариант, поскольку он, безусловно, является меньшим злом. Ты сейчас слишком увлечена своими эмоциями, своим гневом и отчаянием, и это мешает тебе принять правильное решение. Ты сейчас готова жизнь на Земле уничтожить, лишь бы Роулсу отомстить, и тебя можно понять. Я не знаю, каково это — быть на твоём месте, но будь же благоразумна. Тогда нам… не придётся применять к тебе никаких мер. Пойми же нас, у нас своя правда. — Тогда у вас какая-то очень жалкая и трусливая правда, — ответила ей Эмри и села на один из стульев, стоящих у овального стола. — Я не хочу иметь с вами ничего общего. Знаете, даже идеи Роулса внушают мне больше уважения, чем ваши. Если б он не был таким отвратительным скользким типом, думающим, что ему что угодно сойдёт с рук, да, пожалуй, я бы по-прежнему его уважала, хотя всё равно никогда не поддержала бы эти его… идеи. — Извини меня, — виновато сказал Моррван, — мы, правда, должны тебя, э… оставить где-нибудь одну на время. Пойдём. — Ах, вот как вы это называете? Да пожалуйста, я не буду сопротивляться, — Эмри усмехнулась, подумав о том, что теперь, когда она, вытащив память, осталась без своих знаменитых суперсил, она не сможет сопротивляться при всём желании. Впрочем, она вспомнила, что в кармане у неё лежал пистолет, который она взяла с собой, отправляясь в технический отдел… — Сдай оружие, пожалуйста, — Моррван протянул руку. — Почему ты, кстати, так им и не воспользовалась? — Не воспользовалась? — непонимающе переспросила Эмри, вложив пистолет в его ладонь. — Я что, собиралась кого-то убить? — Ну, не то чтобы собиралась, но Эмри, куда делся Меженов? Куда он пошёл? Это сейчас очень важно, сосредоточься, — попросила её Сонцев. — А, понятия не имею, — задумчиво ответила Эмри, выходя из комнаты вслед за Моррваном. — Так что, ты придумала, как нам найти его? — пять минут спустя спросил у Сонцев вернувшийся уже в одиночку Моррван. — Никак, — ответила она. — Думаю, он сам нам позвонит. Или не нам, а Эмри, но какая разница? Я слышала, он совсем не говорит и не понимает по-английски. Позвала ту девушку, которая всё к нам заходила, на всякий случай. — Странно, правда? Как можно не понимать? Даже я уже наловчился и все разговоры на русском разбираю, ну, процентов восемьдесят точно. И объясниться наверняка бы смог. Электронный перевод всё же — великая вещь. Уж Меженов-то мог бы что-нибудь изобрести, чтоб сделать его лучше. — Я думаю, всё он прекрасно понимает, — Сонцев с улыбкой посмотрела на Моррвана. — Просто набивает себе цену. — Ну я уже точно освоил некоторые полезные выражения, — сказал он, добавив на русском: — «А-семнадцать». — Не похоже, — Сонцев поморщилась, — произношение. — А ты никогда не задумывалась, почему такое большое число? Что, до этого было шестнадцать прототипов? — Может быть, это не порядковый номер, — начала было она, но закончить ей не дал входящий вызов. Моррван выглянул за дверь и позвал стоящую там девушку. — Где Эмри? — спросил Гений, тревожно разглядывая сидящую перед ним делегацию, в которой была, в том числе, и одна из его сотрудниц. Джил, с досадой обнаружив, что её план по соблазнению не на ком применять, тоже влезла в кадр. — Ну говорите уже, куда вы её дели, — недовольно сказала она. — С ней всё в полном порядке, — поспешила заверить их Сонцев. — Эмри добровольно отстранилась от операции и теперь всем управляем мы. Так вот… — Я хочу с ней поговорить. Немедленно, — Гений не дал девушке допереводить. — Или же я прекращу разговор с вами. — Она не хотела с вами общаться, — вмешался Моррван. — Послушайте, через пятнадцать минут в аэропорту вас будет ждать Роулс, — вновь попыталась заговорить о деле Сонцев. — Мы что, настолько тупые, по-вашему? — возмутилась Джил, от удивления выдав довольно приличный английский. — Во-первых, я хочу сказать: он никуда не полетит. Во-вторых, даже если бы и полетел, вы серьёзно считаете, что он пошёл бы в названное вами место? Самая глупая, э… ловушка, которую я только видела. — Отключаемся? — спросил её Гений. — Постойте! — крикнул Моррван по-русски, что заставило Джил улыбнуться. — Это важно. Это касается Эмри. — Дело в том, что Роулс взял в заложники её дочь, — сообщила Сонцев. — И мы обещали устроить обмен. — Исключено, — отрезала Джил, — мы на это… — Да помолчишь ты уже или нет? — раздражённо прервал её Гений. — Дослушай, что они хотят сказать. Джил высунула язык и передразнила его, но Гений не обратил на это внимания. — Так вот: вы заходите в самолёт, а Анна тут же выходит, после чего вы с Роулсом покидаете территорию MJ. — Тупой план, — сказала Джил, но, поймав на себе очередной недовольный взгляд Гения, прикусила язык.