— Демьян, давай расставим точки над «и», — зло проскрипела сквозь зубы, уже едва сдерживаясь. — Ты живёшь своей жизнью, а я своей. Не будем мешать друг другу. — Ты заживёшь своей жизнью только тогда, когда твоя вертихвостка-мамаша наконец вылетит из моего дома. Сама не поняла, что произошло. Мою руку обожгло от острой боли, будто я сломала к чёрту все пальцы одновременно. Вскрикнула, обложив Чадова трёхэтажным матом, от которого у него, к сожалению, уши в трубочку не свернулись… Все девочки как девочки – раздают обидчикам пощёчины. А я решила попробовать на прочность свой собственный кулак. Подумаешь, хотела разбить нос сводному. Он что из железа и стали состоит? Вот это мышцы! Тони Старк в образе. На какое-то мгновение мне показалось, что на лице Чадова промелькнула лёгкая тень… беспокойства? Но всего лишь на одну минуту. — Бешеная, — сердито выдал он и схватил меня под локоть. Слава богу, здоровой руки. — Не дай бог, сломаешь конечности и мне влетит… Хам! Руку сломала (но это не точно!) я, а этот гад снова о себе любимом думает. «Дорогой дневник, мой сводный брат настоящая заноза в заднице…» *** Меня волочили, словно наблевавшего на ковёр кота. За шкирку и с матами. Чадов был в ярости, но всё же в его голосе прослеживались нотки беспокойства. Меня уронили на диван в гостиной, а по пути мы едва не снесли кофейный столик, приказали не шевелиться и бросили в темноте и одиночестве. Я задумалась. Мой сводный точно адекватен? Может, он всё-таки встряхнул свои полторы извилины, пока обучался за границей? И чему его вообще там обучали? Приёмам, как вывести людей из себя одним словом? Ну, тогда он закончил свою супер-пупер престижную школу с отличием… — На вот, — в меня бросили что-то тяжёлое, твёрдое и… холодное. Тёмный силуэт, возвышающийся надо мной, явно злорадствовал. — Приложи к руке. — Я уже догадалась. Умник… — буркнула недовольно, прикладывая пакет со льдом к пострадавшим костяшкам. — Свет включи. Мы же не летучие мыши. — Не хочу лицезреть твою наглую вредную мо… ську. — Я не видела, но могла поклясться: Чадов язвительно скалился во весь рот, обнажив ровный ряд зубов. Ух, так бы и подправила ему прикус… если бы не такие слабые, как выяснилось, кулачки. — Включи свет, имбецил. Мне нужно оценить степень повреждений, — произнесла менторским тоном. — Если перелом костяшки, да ещё со смещением обломков, никакой лёд не поможет. — Ты что, рентген? Как ты собралась определять перелом? — огрызнулся упрямый остолоп, но по выключателю всё же хлопнул ладонью. На мгновение зажмурилась. Проморгалась и медленно убрала лёд. Кисть в области пальцев покраснела и немного припухла, но даже кожа нигде не лопнула, не содралась. Похоже, сегодня всё же мой счастливый день, и я отделалась одним лишь ушибом и парой сотен сгоревших нервных клеток. На самом деле – это чушь, что они не восстанавливаются… — Ну как, профессор? Жить будешь или всё же скорую вызвать? — насмешливо поинтересовался мой мучитель. Дал же Бог родственника идиота. В семье не без Чадова, как говорится… — Отёка нет, подвижность сохранилась, — констатировала невозмутимо, сжав пальцы в кулак и разжав их. — Если бы ты проявил чуточку уважения и внимания, то знал бы, что моя мама отличный врач и кое-чему она меня научила. И тебя бы научила, не будь ты таким… — Я знаю… — холодно перебил Чадов: в защитном жесте скрестил руки на груди, взгляд стал мрачным. — Моя мама изначально наблюдалась у твоей, ты не знала? Это потом её перевели к другому врачу, но твоя мамаша столь сердобольна… что даже после… смерти моей матери проявляла участие, всеми способами искала пути в кровать моего отца. Меркантильная су… — Замолчи! — выкрикнула, подскочив. Схватила с дивана пакет со льдом и швырнула его в этого придурка. — Анну Сергеевну не перевели – твой отец сам забрал её и увёз проходить лечение в Израиле! А моя мама… — мой голос предательски задрожал, глаза наполнились жгучими слезами, но я не позволила им пролиться. Упрямо поджала губы… — Моя мама проявляет участие и внимание ко всем пациентам. Её волнует судьба абсолютно всех и со многими она до сих пор поддерживает связь. И это твой отец нашёл мою мать спустя год после смерти… — Ничего не хочу слышать, — процедил Чадов, оборвав меня на полуслове. — Катись к себе в комнату и не выходи оттуда! Я пообещал, что с тобой ничего не случится, вот и не создавай мне проблем! — Я и так не собиралась этого делать! — пихнула гада руками в грудь и, возмущённо сопя, громко потопала наверх. — Придурок… — буркнула, негодуя. — Что б ты провалился! Кретин… — я собрала все ругательства, а когда вломилась в собственную комнату, от души хлопнув дверью, сразу вытащила из тайника дневник. Мне срочно нужно было выговориться. Плюхнулась на мягкую кровать, поверх лохматого розового пледа, открыла замочек, щёлкнула ручкой и принялась писать… «Дорогой дневник… как же меня бесит Чадов! Зачем он вообще вернулся? Поступил бы в колледж, но нет… Я понимаю, что он сын Вадима от любимой женщины… Нет, на самом деле я просто устала. Прошло всего ничего времени, а я выжата и морально, и физически. Как с ним сосуществовать? Мы «привет» друг другу нормально сказать не можем…» Захлопнула блокнот в твёрдом переплёте, защёлкнула замок и сунула его под матрас. Упала на спину, раскинув руки, и вздохнула. — Божечки… когда прекратится этот дурдом? Видимо, никогда… — ответила на свой же вопрос и поднялась. Подошла к шкафу, раскрыла створки, вытащила любимую пижаму со штанами в клетку и тонкой хлопковой кофточкой со звёздами и планетами. Я же мечтатель, с детства обожала документальные фильмы про Вселенную, а на двенадцатилетние мама подарила мне телескоп, который теперь стоит в шкафу рядом с новым и крутым – подарком от Вадима. Бросила кожанку на компьютерный стул, морщась от беспорядка (я ведь могла раздеться внизу, но кто бы мне дал?), сняла кеды и осторожно задвинула их под кровать. Стянула через голову лонгслив, взялась за молнию джинсов, как в дверь постучали. В дверь постучали? Я что, сплю?! Прикрылась кофтой от пижамы и осторожно подошла. — Кто? — Отец с Дианой звонят, у них вечер, — раздался спокойный из-за двери голос. Ну надо же как запел! Изображает из себя белого и пушистого, боится испортить отношения с отцом. Я бы на его месте тоже боялась – Вадим замечательный. Быстро влезла в кофту и открыла дверь. Демьян выразительно приподнял бровь, опустил взгляд на ширинку джинсов… — Ой!.. — спохватилась и поспешила застегнуть молнию. Щёки полыхали краской. Какой стыд, божечки… — Привет, — дружелюбно протянул гад, разворачивая к нам телефон, чуть приподнимая руку. На экране появились счастливые и загоревшие лица. — Как я рада вас видеть, — вымолвила жалобно, демонстративно шмыгая носом. — Какие вы оба красивые. Но очки-то снимайте, когда загораете, — добавила с упрёком. Родители переглянулись и рассмеялись. Демьян осторожно втолкнул меня в мою же комнату, усадил нас обоих на кровать и все десять минут, что мы общались с родными, изображал из себя ангела. Только крыльев не хватает. А я знаю почему у него их нет. Потому, что он падший… Сначала приобнял меня за плечи, мол смотрите, как мы тут дружно живём, а когда родители попрощались и отключились – встал и демонстративно вытер руку о штаны, брезгливо скривившись. — Вот так и веди себя, — отчеканил ледяным тоном. — Чтобы без выкрутасов, как сегодня. Ещё раз увижу этого долговязого тут… — многозначительно намекнул он. —Милая пижамка, — фальшиво улыбнулся гадёныш и вышел наконец из моей комнаты. Но я бы предпочла, чтобы Чадов вышел из моей жизни. Навсегда! Глава 5. До основания Ульяна «Дорогой дневник, сколько ещё раз я должна написать, что мой сводный брат идиот, каких поискать надо? P.S. Риторический вопрос, можешь не отвечать…» О чём я вообще думала, когда допускала мысль, словно мы с Демьяном сможем… Нет, конечно, не подружиться. Я не настолько беспросветно наивна. Но хоть сохранить в стенах общего дома атмосферу гармонии и понимания он бы мог постараться. Наверное, когда-нибудь мне всё-таки придётся снять розовые очки, а до того… до того я буду делать вид, что сводного братца не существует. Пусть это будет очень непросто осуществить после его вчерашних фокусов. До сих пор обидно за маму. Она не заслуживает, чтобы о ней так отзывались. Точно знаю, что она всем сердцем надеется на то, что однажды у нас получится стать одной семьёй. Ведь прошло уже достаточно времени для того, чтобы Демьян примирился со своими демонами и отпустил прошлое, каким бы болезненным оно не было. Очевидно, тьма в душе Чадова бессмертна. Верю только в то, что у него хватит мозгов не высказать маме в лицо свои соображения на её счёт. Потому что в последний раз, когда сводный позволил себе такую вольность, то они с Вадимом крупно поругались. Как бы я не ненавидела его, родители ни в чём не виноваты. Они любят нас и заслуживают счастья. Только ради этого до последнего терпела Демьяна и не оставляла попыток решить общие разногласия мирным путём. Какой мир, чёрт возьми?! Вчера Демьян поднял красный флаг, а я окончательно убедилась в том, что он настоящий гад. Смысл бегать с криками «Мир! Дружба! Жвачка!», если это никому не нужно и только порождает новые причины для конфликтов? Нет, спокойствию не бывать. С некоторыми людьми невозможно подружиться и Демьян именно из их числа. «Дорогой дневник, начинай копить для меня резервные запасы терпения, иначе я точно когда-нибудь сорвусь…» P.S. как показала практика, ни к чему хорошему мои взрывы не приводят. Из-за Чудова-Юдова я едва ли не покалечилась…» Но сегодня день обещал быть прекрасным, так что не стоит понапрасну думать о плохом. Между строк – о «горячо любимом» родственничке в особенности. Проснувшись, уже не застала Чудова-Юдова. Ну и прекрасно я считаю! Чем меньше этого парня в непосредственной близости, тем больше положительной энергии в атмосфере. Спокойно приняла душ и позанималась в домашнем спортзале. Колотила грушу (несмотря на боль в костяшках), что есть силы и представляла на её месте чью-то ненавистную и наглую физиономию. Шутка! После приготовила себе овсянку с грецкими орехами на завтрак. В тишине и спокойствии насладилась вкусом ароматного фруктового чая и начала неспешно собираться в универ. Даже погода радовала. За окном светило яркое солнышко, да и синоптики не обещали привычного для сентября дождя. По этому случаю я надела миленькое чёрное платье с белым воротником, подаренное мамой и Вадимом к началу первого курса. К ним подобрала чёрные туфли «Мэри Джейн» с белыми, не сильно длинными носками. Наверх накинула ту же кожаную косуху, в которой ездила на мотодром. Волосы не стала полностью убирать. Верхние пряди заплела во французскую косичку, а нижние оставила распущенными. Почти девочка-припевочка. Кажется, на этом моё фантастическое везение закончилось. Хорошенького понемножку, как говорится. По пути в университет попала в небольшую пробку. Но, к счастью, каким-то чудом успела приехать за полчаса до начала первой пары.