– Мы прикроем вас сверху, с крыши девятиэтажки. – Так вход в подъезд, с внутренней стороны двора, как вы на крышу попадете? – недоуменно, уставился на меня Колян. – Это моя забота. Все? Больше вопросов нет? Отлично! По коням, девочки, сегодня отличный день… вернее ночь, чтобы встретиться с предками! – Типун тебе на язык, – зло шикнул у меня за спиной один из отобранных мною бойцов, невысокий крепыш, лет сорока на вид. Ничего не ответив, я увлек тройку бойцов за собой, мы пересекли двор, прошлись вдоль дома и, обойдя его, попали на школьный стадион. Ночь уже, практически вступила в свои права, вокруг было темно – как у негра… где. – Так, мужчины, слушаем внимательно. Делать, все, что я скажу четко и быстро! Меня, можете называть – Командиром или Алексеем, кому как удобно. А сейчас быстро представились, только коротко, без всяких там отчеств и прочих ФИО. – Иван, – представился сорокалетний крепыш, у него был АКМ, и короб-сотка к пулемету. – Дэн, – молодой парень, с «ксюхой» в руках и гранатами для РПГ за спиной. – Боцман, – высокий, тощий мужчина лет тридцати, с побитой оспинами лицом. Он нес пулемет Калашникова с пристегнутым коробом, а второй держал в руках. За спиной у него висела, точно такая же «ксюха» как у Дэна. Снаряженная гранатой пусковая труба РПГ-7, была у меня в руках, еще два выстрела были за спиной. Я не повел, свое воинство, короткой дорогой, через школьный стадион. Зачем? Когда есть более длинный… и неожиданный для врага путь – через здание школы, которое вытянулось длинной змеей вдоль улицы. Еще в детстве, читая книги про Великую войну, особенно мемуары, очень сильно удивлялся тому, как не соответствует изложенное в них, тому, что показывают в художественных фильмах. В кинофильмах, все такое – красивое, пафосное и геройское, что ли… было понятно, что наши – напрочь все герои, а фашисты, наоборот, трусливые твари, которые, толком и воевать то не умеют. В мемуарах же, все было по-другому – не было показного геройства, немцы, оказывались вояки, хоть куда, а самое главное, что война была показана как работа… тяжелая, изнуряющая, но именно, что работа. Особенно, мне запомнилась книга про Сталинград. Оказывается, что война шла не только на поверхности, но и под землей, именно наши бойцы, первыми догадались «пробивать» насквозь дома, тем самым обходя оборону фашистов. Именно этот прием, я планировал сейчас применить. В школу, мы залезли через разбитые окна первого этажа. Идти по пустым гулким коридорам было одновременно легко и страшно, если сейчас, на пути попадется хотя бы один враг, то он сможет убить всех нас одной очередью. Снаружи послышался рев моторов, и, прильнув к окнам, мы увидели несколько армейских сто тридцать первых ЗИЛов, позади грузовиков несся БТР-3, в «песчаном» окрасе. Группа быстрого реагирования. Опоздали! Хотя, в башенном оружейном блоке БТРе иметься тридцатимиллиметровая автоматическая пушка… такая легко достанет беззащитный самосвал и на дистанции дальше километра. Надеюсь, Антон догадается не включать фары. Пройдя через все здание школы, вышли к нужному нам кабинету, его окна выходили как раз на торец одной из девятиэтажек, образующей большой «квадрат» двора, местные жители именовали этот двор – «мешок». Осторожно взломали дверь, стараясь не шуметь. Стандартный класс, три ряда парт, стол учителя, доска и два шкафа вдоль стены, судя по плакатам на стене – это была младшая школа. Стекла в окнах не сохранились, вылетели от близких взрывов, ну и хорошо, нам меньше мороки. Так, что пред нами? Дом, стандартная панельная девятиэтажка постройки, начал восьмидесятых, с формой балконов, именуемых – «парусами». Крайний подъезд – «сквозной», это хорошо, нам именно это и надо. Между торцом дома и высоким забором детского садика стоит грузовой ЗИЛ. Тент снят, а в кузове расположили пулеметное гнездо. Невысокая насыпь из мешков, набитых песком, небольшой прожектор и тарахтящий рядом дизель-генератор, питающий лампу в прожекторе. Вот, собственно и все! – Иван, Боцман, тихенько выпрыгнули наружу и ползком направились к дому, как только, я вышибу из гранатомета дверь в подъезд, поднимаетесь и бежите, что есть мочи внутрь. Ваша задача – занять крышу и прикрывать «бардак». Возьмите рацию и смотрите там, не увлекайтесь, чтобы один все время смотрел по сторонам, а то подкрадется кто-нибудь и кишки вам выпустит. Мужчины синхронно кивнули и выбрались наружу. Я видел в их глазах страх, но это нормально и объяснимо. Все бояться, а те, кто говорят, что им не страшно врут или набивают себе цену… как я, например. Выждав минут пять, давая возможность подкрасться парням как можно ближе, я вскинул трубу РПГ к плечу и обернулся назад, чтобы убедиться, что сзади никого нет, а то выхлоп у гранатомета ого-го, как у огнедышащего дракона. Поймал в прицел, хорошо видную в темноте цель – яркий прожектор, отлично подсвечивал пулеметное гнездо, нажал спуск. Гранатомет рявкнул, дернулся… и выплюнул гранату! Да-а, РПГ-7, это вам не одноразовая «Муха», которая просто «тихоня» по сравнению с этим динозавром противотанковой войны. Кумулятивная граната, ударила немного ниже, чем я ожидал, куда-то под днище ЗИЛа. Взметнувшееся облако огня и дыма, перевернуло машину, и грузовик завалился на бок, скинув с себя мешки с песком, а заодно и пулеметную пару. Небольшой, «дырчик» который питал прожектор, взорвался, щедро плеснув на мешки, лужу огня. Прищелкнув новую гранату, я снова вскинул трубу на плечо и, наведя прицел на железную дверь, ведущую в подъезд, нажал на спуск. Граната попала куда-то в район дверного косяка. Взрыв, сноп огня и заваренное наглухо металлическое дверное полотно влетает внутрь подъезда. Сверху, с крыши дома, бьет пулемет, тяжелые пули винтовочной «семерки» рвут в клочья подоконник и остатки оконных рам. Слишком крутой угол наклона, пулеметчик не может нас достать, мы ведь расположились не у самых окон, а чуть ли, не в коридоре. В отблеске разгорающегося пожара, хорошо видно, как две фигуры «ныряют» в затянутое облаком белой, штукатурной пыли, нутро подъезда. Ну, что теперь наш выход на сцену. Вернувшись, обратно в коридор, забежали в соседний кабинет и через разбитые окна выбрались на другую сторону улицы. Подойдя к самому краю здания, осторожно выглянул наружу, с крыши дома бьет пулемет, стрелок пытается нащупать нашу позицию длинными очередями. Вот, дурилка картонная, нас то, там уже давно нет. Мы, теперь здесь! Война, она зараза такая, кто больше бегает, тот дольше живет. Вскинул трубу гранатомета к плечу, навел прицел чуть ниже среза крыши и плавно утопил спуск. Пуск! Мля. Как все-таки грохочет этот монстр! Хорошо, хоть я догадался заткнуть уши, самодельными берушами, а то так не долго и оглохнуть. Граната улетела ввысь, и, влепившись в бетонный парапет крыши, взорвалась. Надеюсь, теперь пулеметчик поймет, что ему здесь не рады и пора прекращать поливать свинцом окрестности, как будто у него в руках не ПК, а шлаг. Вставив последнюю гранату в трубу гранатомета. Поймал в прицел ближайшее ко мне окно первого этажа и нажал на спуск. Гранат ударила под самый срез отлива и взорвалась. Металопластиковое окно, с удивительно, как сохранившимися стеклами, влетело внутрь помещения, а прямоугольный проем, превратился в огромную равную дыру, с торчащими в разные стороны, длинными штырями арматуры. – Дэнчик, давай за мной, только не отставай и не потеряй «граник», – выкрикнул я на бегу, протягивая назад пусковую трубу гранатомета. АКС переведен в автоматический режим, палец лежит рядом со спусковым крючком. Стремительными тенями, мы пересекаем пустое пространство и, подбежав к пролому в стене, ныряем в его, затянутое дымом и гарью нутро. Так, что это у нас? Стандартная «трешка»? Отлично, то, что надо. Планировка квартиры устроена так, что можно пройти в дальнюю комнату, окна, которой выходя во двор. Квартира угловая, окно расположено низко, напротив него заросли колючих кустов шиповника, судя по запаху, кусты используют, как отхожее место. – Дэн, стоишь здесь, – вытащив парня в коридор, тихо прошептал я. – Когда, парню начнут «сыпать» сверху, то враг будет прижиматься к стенам, чтобы оказаться в мертвой зоне, вот в этот момент ты и вступишь в дело. Кинешь в окно пару гранат, а потом сразу на лестничный марш и поднимайся на третий или четвертый этаж, ко мне. Найдешь меня по звукам стрельбы. Уяснил? Отлично. Удачи! Осторожно, выбравшись на лестничный марш, я огляделся – подъезд затянут дымом и строительной пылью. Быстро пробежав четыре лестничных пролета, выбрал квартиру с распахнутой настежь дверью. Выглянув через разбитое окно, осмотрел двор. Внизу, вовсю шел бой: «Бардак» проломив забор детского садика, выпустив десант, стрелял короткими очередями, бойцы, рассыпавшись по двору стреляли из автоматов, с крыши бил пулемет. Противник, укрывшись в подъездах, огрызался огнем из всех стволов. Лопались взрывы гранат, гремели автоматные очереди, но все это заглушал басовитый рык КПВТ. В этом дворе оказалось совсем немного заложников – не больше двух дюжин, охраны тоже было – кот наплакал, примерно, одно стрелковое отделение. Скорее всего, недостающие бойцы противника были в тех машинах, что промчались мимо, когда мы были в здании школы. А ведь они могут легко вернуться, услышав звуки перестрелки. – Шар. Прием, – прошептал я, в микрофон «кенвуда». – Шар на связи. Прием. – Двигайтесь дальше, ваша цель – двор, в конце улицы Буденного и Ворошилова. Прием. – Получиться, что мы пропустим один накопитель. Прием. – Знаю. Следующий двор, «вычищу» сам. Отбой. Большая часть заложников, уже покинула внутренний двор и убегала через пролом в заборе. Сейчас мы сработали намного «чище» и быстрее, удалось вывести, почти всех заложников, лишь несколько мертвых тел осталось лежать на потрескавшемся асфальте баскетбольной площадки. – Дэнчик, валим отсюда, – приказал я парню, когда он появился в дверном проеме. – А как же парни на крыше. – Сейчас, я их вызову по рации, и они спустятся вниз. Я только, поднес к губам «трубку» «кенвуда», собираясь вызвать Ивана и Боцмана, когда снаружи, со стороны школы раздались частые выстрелы автоматической пушки. Где-то наверху, на крыше раздались взрывы. Твою ж мать! Накаркал, не иначе как БТР-3 вернулся и сейчас пытается подавить наш пулемет на крыше. – Боцман, Боцман, прием! Прием! – крикнула я несколько раз в рацию. В ответ лишь треск эфира и шум помех. – Боцман, прием! Боцман, прием! – снова и снова повторял я, спускаясь вниз по лестнице. – Хват, это Шар. Что там у вас? Может нам вернуться? Как слышишь? Прием! – Выполняйте поставленную задачу! Отбой! – приказал я. Сбежав вниз по лестнице, мы выбрались с Дэном через провал в стене и побежали вдоль дома. Через футбольное поле, стреляя на ходу из тридцатимиллиметровой автоматической пушки, двигался тот самый БТР-3. Немного отстав, и пытаясь держать под прикрытием его брони, следом бежали полтора десятка солдат. – Бегом, бегом! – поторопил я Дэна. – Потеряем темп и все, нам хана! Выбежав на угол дома, мы нос к носу столкнулись с Боцманом, который раскидав мешки с песком в разные стороны, тащил на себя пулемет Калашникова. – А где Иван? – переводя дыхание, спросил я. – Спекся! Вместе с пулеметом в труху размолотило! – Дэнчик, бросай РПГ, хватай пулемет и побежали, – ждать нельзя, БТР, уже совсем рядом. – Боцман, да отдай ты ему пулемет, у тебя вон кровь на руке, хочешь помочь – тащи запасные ленты. Чуть ли не пинками пришлось подгонять Дэна и Боцмана, парни, хоть и моложе меня, но физическая подготовка у них никакая. Хрипят, как загнанные лошади, а мы пробежали всего ничего – метров триста, не больше! Да, парни, это вам не в «танки» по сети резаться, это, мля, война… тут бегать надо и еще как бегать, чтобы даже лошади от зависти курить начинали. Благополучно покинув опасный район, мы пробежали еще метров пятьсот, а потом я сжалился и остановился. Спрятавшись от посторонних глаз, под низко висящим балконом первого этажа, я осмотрел и перевязал рану Боцмана – два длинных пореза на руке, след от осколка. Парень морщился, скрипел зубами от боли, но молча, терпел все процедуры. С оружием у нас было все в порядке. У меня АКС-74, с шестью полными рожками, плюс к ним, четыре магазина Боцмана, который умудрился потерять свой автомат. У Дэна «укорот» с десятью магазинами, парень практически, еще и не стрелял, все больше на подхвате бы, поэтому и не успел истратить свое боезапас. Ну, а Боцман снова с пулеметом, к которому был один полный короб «сотка» и две ленты по пятьдесят патронов каждая. Пулеметные ленты, Боцман закрепил на груди, крест на крест, как знаменитый матрос Железняк. На троих, у нас было десять гранат. Парням, я отдал по две РГДешки, себе забрал оставшиеся шесть осколочных «фенек». – Парни, задача все та же – освобождаем заложников. Через пару домов будет дорога – улица Блюхера, сразу за ней длинная пятиэтажка на двадцать подъездов. Скорее всего во дворе этой пятиэтажки есть лагерь-накопитель. Тактика, остается прежней – попадаем внутрь через окно, поднимаемся на крышу и наводим «кипишь». Я слегка отвлеку на себя противника, а вы под шумок залезете в дом. Ну, а там, как бог даст. Остреляете несколько лент и валите оттудова. Жалко, что второй рации нет, так было бы удобней координировать наши действия. – А, что БРДМа не будет? – осторожно спросил Дэн. – Нет, «бардак» отправился зачищать следующий «накопитель». Надо менять тактику, нельзя, нападать на каждый «накопитель» по очереди. Да и разделившись, мы успеем намного больше, чем действуя одной командой. Да, вы не бойтесь парни, вам только и надо, что создать как можно больше шума. Как стрельба начнется, заложники сами сообразят, что пора драпать. Вы, главное, перед началом стрельбы, не спешите – посидите чуток, осмотритесь там, что да как. Определите порядок стрельбы, первыми поражайте те цели, которые могут вас достать: пулеметные гнезда, гранатометчиков и так далее. И не «зарывайтесь», как только увидите, что заложники бросились в рассыпную, отходите. Лучше будет, потом еще с другой позиции открыть огонь, и для дела так полезней и для вас безопасней. Если больше не свидимся, то, как закончите, отходите к поселку Партизанский. Там должны быть наши. Сейчас проберетесь вдоль дома и ждите под балконами, как только начнется стрельба, не зевайте! Ну, все пацаны, давайте – ни пуха, ни пера! – К черту! – синхронно ответили Боцман и Дэн. Я, на крачках вылез из-под балкона и бесшумной тенью скользнул вдоль дома. Вступившая в свои права ночь никак не хотела быть тихой и сонной. По всему району раздавались звуки стрельбы и взрывов. К моему не малому удивлению стреляли не только в той стороне, куда уехал «бардак», но и там, где мы уже успели отметится – возле детских садиков. Между кем, там сейчас шел бой, было совершенно не понять. То ли наши подошли, то ли исламисты сцепились друг с другом. На войне всякое бывает. Помню, мне как-то в руки, попалась статья о военных потерях сил коалиции, во время войны в Афганистане, так вот на долю «дружественного огня» приходилось не меньше тридцати процентов, от общего числа погибши и раненных, это получается, что каждый третий солдат погиб от своих же пуль. Вот, такая вот, арифметика! Оставшись один, облегченно выдохнул, все-таки, как ни крути, но, я одиночка по жизни. Всегда таким был, нет, семья понятное дело у меня есть – жена и две дочки, все как надо, я их очень люблю… но, вот в делах, партнеров и компаньонов у меня никогда не было. Вот и сейчас, оставшись один, я только обрадовался – не надо ни за кем следить, переживать и отдавать приказы, посылая людей на смерть. Одному, оно лучше и спокойней. Автомат привычно лежит в руках… надо же, как будто и не было мирной жизни, казалось, что дом, семья, дети – все это было очень и очень давно, в той… старой жизни, где не было места оружию, врагам и постоянно опасности, которая может напасть на тебя из-за угла. Еще несколько недель назад меня заботили, совершенно другие вопросы: какой курс доллара будет к концу недели, подорожает ли к лету недвижимость, и если подорожает, то насколько, удастся ли в этом году курортный сезон или нет. А сейчас? Сейчас я думаю, о том, хватит ли мне патронов, да гранат, для предстоящей схватки… ну и чтобы в темноте не напороться на растяжку или какую-нибудь другую военную «пакость». Улицу Блюхера, я пересек быстрым, рывком… раз и уже на другой стороне. С этой стороны двора царила непроглядная тьма, освещаемая лишь заревом близких пожаров. Кажется, группа Николая уже вступила в бой, где-то там вдалеке, возле недостроенного троллейбусного моста идет жаркая схватка. Тяжело им, видать, сейчас приходится. Враг, же не совсем дурак, разгадали наш не хитрый замысел, а может, элементарно перехватили мое сообщение по рации. Ну, да ладно, главное сейчас даже не освободить заложников, а не дать возможности врагу использовать их в своих целях. Ага, как бы это и не звучало жестоко и подло по отношению к ни в чем не повинным людям, но если они сегодня ночью погибнут под пулями охранников, то завтра их не выведут к нашим боевым порядкам. Получается, что смерть нескольких сотен мирных граждан сегодня, спасет жизни тысячам завтра, так как, я очень сомневаюсь, что если враг пойдет в атаку, толкая перед собой беззащитных женщин и детей, то оставшиеся защитники города смогут открыть по ним огонь. Точно, не смогут! Чтобы стрелять в беззащитных людей, тем более в женщин и маленьких детей, надо быть последней сволочью и тварью, у которой нет, ничего святого в жизни… надо быть, таким как – я! Подкравшись к углу дома, который стоял параллельно дороги, я забрался на балкон первого этажа. Проникнув в квартиру, перебрался на лестничный марш и быстро поднялся на последний, пятый этаж. А, вот и выход на крышу. Осторожно крадясь, где ползком, а где и на карачках, пересек всю крышу вдоль. Совсем рядом, всего в каких-то шести метрах крыша соседнего дома, который стоит перпендикулярно дороге. Внизу, подо мной, на стыке двух домов, стоит усиленный пулеметом блок. Несколько легковых машин, чьи борта прикрыты листами железа. Мешки с песком образуют пулеметное гнездо и несколько огневых точек, из которых торчат стволы автоматов, все это накрыто несколькими слоями маскировочной сетки, брезента… и разноцветными покрывалами, явно украденными из квартир. Чтобы попасть на крышу соседнего дома, мне пришлось пройти по краю бетонной конструкции, которая соединяла оба строения, образуя арку. Никогда не понимал замысла строителей, которые соединяли дома такими бетонными «решетками». То ли для красоты, то ли еще для чего, хрен его разберешь. Шесть метров бетонной плиты шириной всего в двадцать сантиметров. Это много? Если, это, к примеру, бордюр, то всего ничего! Подумаешь пройти шесть метров по бордюру. Делов, то! Можно пройти и с закрытыми глазами. А теперь представьте себе, что этот бордюр висит на высоте пятнадцати метров и под вами не страховочная сетки или водная гладь, а самый настоящий бетон. Страшно! Еще как страшно! А, что делать, если надо? Прошел, эти проклятые шесть метров, правда показались они мне самыми трудными и опасными, шестью метрами в моей жизни. Перебравшись на крышу другого дома, точно такой же пятиэтажки, я присел, на теплый еще, после жаркого майского дня, рубероид. Разложив, перед собой три осколочных гранаты, поочередно разжал у них усики и, выдернув кольца, метнул вниз. Гранаты легли очень удачно, они остались лежать на тенте навеса, прямехонько над головами, защитников блока. Не дожидаясь взрыва, бросился бежать по крыше дома, я успел пробежать метров сорок, когда позади раздался строенный взрыв гранат… а еще через мгновения «ухнуло» так, что под ногами задрожала твердь, я где-то сзади послышался звук обрушившегося здания. Ё-мое! У них там, что тонна взрывчатки хранилась? Оглянувшись назад, увидел, что часть дома, примерно, на один подъезд, обвалилась вниз. Ничего, так шарахнуло, прилично!