– Гриша, давай бегом наружу! – крикнул я, выбираясь, через выдранную «с мясом» заднюю дверь. – Быстрее, я прикрою! Вскидывая автомат, жму на спуск подствольного гранатомета. Хлопок… и ВОГ, перелетев на другую сторону дороги, взорвался, ударившись о стену дома. Возле машины возня и стоны. Я не обращаю на них внимания, если шевелятся, значит – живы, пусть сами выбираются, а то, сейчас враг подойдет совсем близко и все… хана! Хорошо, что боезапас не растрачен… сейчас нас может спасти только плотный огонь, который собьет преследователей со следа. Укрывшись за не высокой грудой строительного камня, выдергивая одну за другой гранаты из подсумков. Разжимаю усики, выдергиваю кольцо и, выждав несколько секунд, кидаю гранату прочь. И так все три – одну за другой. Взрыв. Взрыв. Взрыв. Подбивом вогнав в приемник новый рожок, веером выпускаю длинную очередь, вдоль улицы. Снова меняю магазин и еще раз длинную очередь, до полного опустошения магазина… чего уж теперь экономить патроны, если в любой момент можно головы лишиться. – Ну, что там у вас? – от «девятки» Гриша оттаскивает Федуса, который волочит за собой автомат. – Ранен? – Легкое, в ногу. Сейчас перевяжу, – яростно шепчет Захаров. – Деду – хана. Шея, голова и три в грудь. Отпрыгался старик. – Твою мать! – в сердцах выкрикнул я. – Давай, Гриша, тащи его в конец огорода, я прикрою. Гриша кивнул головой и, подхватив Николая подмышки, потащил его. Подбежал к машине, заглянул внутрь, хотел убедиться, что Дед действительно мертв. Не верил! Дед – он же не человек, он же глыба… глыбища! Такие не умирают, они живут вечно! Дед оказался мертв. Мертвее некуда – одна пуля попала в голову, пробив левый глаз и выйдя из правого виска, еще несколько пуль попали в шею, разорвав её в клочья, ну и грудь, судя по разорванному в лохмотья «лифчику» сюда прилетело не меньше трех-четырех порций свинца. Похоже, Дед принял на себя, все, что влетело внутрь машины. Вытащив из машины его автомат, закинул его себе за спину и, пятясь назад по-рачьи, отполз за угол дома. Свой автомат, тоже за спину, достал из кобуры ПБ, вскинул его и три раза выстрелил, целясь в заднее крыло «девятки», туда, где должен быть бензобак. Пули, с легкостью пробили автомобильное железо, и я услышал легкое журчание – бензин вытекал из пулевых отверстий. Где-то совсем рядом, по ту сторону дома послышалось тихое перешептывание. Вырвал кольцо из «феньки», отщелкнул предохранительный рычаг и, выждав несколько секунд, перекинул гранату через крышу дома. Взрыв. Громкие крики… и отчаянная стрельба. Чужой автомат бьет совсем рядом, буквально, за углом дома… нас разделяет всего пара метров! Еще одна граната… но, теперь я её кидаю в стену, сарая… ребристое «яйцо» осколочной Ф-1, ударяется о стену и отскакивает за угол. Отчаянный вопль. Взрыв. Стоны… преходящие в звериный вой, полный боли и страха. Подобравшись к углу дома, высовывая автомат и не целясь, выпускаю весь магазин одной очередью. Все… пора делать ноги, а то так и заиграться можно, что очнешься уже на облачке… с арфой подмышкой. Высоко подкидывая ноги, бегу через огород, не дай бог, сейчас запнуться и сломать себе ногу… тогда будет проще, сразу застрелится! А вот и дыра в заборе, рядом с ней на земле лежит Гриша, направив автомат в мою сторону… прикрывает… молодец! Нырнув в дыру, упал на землю и несколько секунд, просто лежал, жадно глотая воздух, широко открытым ртом. Укатали сивку, крутые горки. Вроде и пробежал всего пару метров, а как будто полную марафонскую дистанцию одолел… легкие не иначе, как жидким огнем заполнены! – Леха, хорош, лежать, надо двигаться, а то сейчас обойдут и нам хана, с раненым не оторвемся, – Гриша, пятиться назад, отползая прочь от забора. – Сейчас, Гриня, пять сек и я снова в норме, – тихо прошептал в ответ, вытаскивая из кармана магазин, с намотанными на него несколькими витками изоленты. Перевернувшись на бок, перекинул из-за спины автомат Деда и заменил в нем магазин. Тот, что был в автомате, засунул в свой подсумок, а на его место вогнал новый с изолентой на корпусе. В этом рожке были бронебойно-зажигательные патроны. Устроив автомат поудобней, поймал в прицел, заметный среди садовых деревьев крыло девятки, выжал слабину спуска и плавно надавил. Короткая очередь, следом еще одна… взрыв. Бензин, вытекший из пробоин, загорелся, а следом детонировал и бензобак машины. Ну, вот такие, вот у тебя похороны Дед. Извини, что не по-людски, но сам понимаешь… Догнав Гришу, помог ему поднять раненого Федуса на ноги, и дальше мы пошли втроем. Я нес оружие Николая, а Захаров подставив свое плечо, помогал раненому передвигаться. Федус прыгал на одной ноге, вторая была без ботинка, и красовалось щедрой намоткой бинтов, чуть выше, которых был наложен жгут. – Дальше то, что? – спросил Гриша, когда мы пересекли еще один огород, прорезав дыру в очередном заборе. – Надо Коляна в больничку. Если мне не изменяет память… а она, мне никогда не изменяет, то мы сейчас выйдем на улицу Орджоникидзе, где-то в районе остановки Парковая. Ну, а там и до «двойки» рукой подать, – «двойкой», у нас называют вторую городскую больницу… ту самую, где я сегодня утром был. – Гриня, а давай мне свой автомат, а сам бери брата-мента на спину и поднажмем, а то вы так прыгать будете еще очень долго. Гриша отдал мне свой автомат, а сам взвалил Федуса себе на плечи, для этого пришлось снять с раненого разгрузочный жилет, который пришлось тащить тоже мне. До больницы мы добрались без приключений… почти, без приключений – на перекрестке дорог, нарвались на скрытый секрет, бойцы, которого, слава богу, вначале посмотрели – кто идет, и только потом, решали: открывать огонь или нет. Один из бойцов сменил Гришу и мы уже через несколько минут топтались в тускло освещенном «приемнике», где было многолюдно: подъехал УАЗ – «таблетка», которая привезла раненных. Скорая помощь, как и раньше, в мирное время выполняла свои функции, в экипаже, доставившем трех раненых, была не молодая женщина с очень уставшим лицом, молодой фельдшер и усатый дядька водитель. Все раненные были из нашего отряда. Помогая с разгрузкой раненых, я между делом поинтересовался у одного из них, как все прошло. – Да, как все прошло? Херово! – начал свой рассказ парень лет тридцати. Если не ошибаюсь, то зовут его Андрей и он из бывших вояк. – Подошли к зданию, и ваш, этот молодой, как его – Ветров, не заметил растяжки… наступил, слава богу, услышал щелчок чеки и успел отпрыгнуть в укрытие. Взрыв, вроде, никого серьезно не задел, там была РГДешка, но злодеев спугнули. Ну и началось: они считай в укрытие, да, еще и на высоте, а мы под их окнами… и укрыться негде, – парень со злостью сплюнул, – хорошо, что гранатометчик не растерялся и сразу же влупил по окну. Ну, а потом, как в плохом кине: они по нам стреляют, а мы по ним, и кто побеждает не понять. Зажали их с двух сторон, молотим по стенам и окнам, а им хоть бы хны. Вызвали подмогу, подошло две группы: наши малолетки, что остались на базе и Витка, вторую группу привел… а к этим, тоже друзья подошли… в общем, Генка решил, что ну его на фиг, такие пляски с саблями и позволил бусурманам уйти. И знаешь, что я на это скажу: и правильно сделал, раз не получилось их взять с наскока… ну и хрен с ними, а то, мы бы в там половину отряда оставили бы. Хобитты, эти, вояки, что надо, нечета нашим малолеткам. Сразу видно, что звери матерые и опытные. – А, почему хобитты? – спросил я. – Да, я не сильно в этом разбираюсь, кто они там: хобитты и ваххобиты? По мне: хрен, редьки не слаще. Ну, а у вас как? – Примерно так же. Гнездо злодеев зачистили быстро и без потерь. Помогло то, что они для базы выбрали деревянный барак, который очень быстро сгорел, а басмачи, почему то не захотели, превращается в шашлык, и ринулись наружу, аккурат под пулемет. А когда шли к вам на помощь, то попали в засаду. Дед – наповал, Федус – ляжкой, пулю поймал, ну, а мы с Гришей, вроде, только ссадинами и синяками отделались. – Деда жалко. Правильный мужик был… боевой. – И не говори, – согласился я. Вернулся Захаров, который принес, неизвестно где взятую початую бутылку водки. Помянули Деда, пили прямо из горла, предварительно, вытащив ножом, пластиковый дозатор. Раненого увели внутрь больницы, и мы остались с Гришей вдвоем. – Ты, как, в норме? – неожиданно спросил Захаров. – Да, только спать хочется, устал как черт. – Дельце есть одно, может, провернем по-быстрому? – Можно и провернуть. Что за дело? – Я когда «языка» колол, все-таки выяснил, кто злодеям из наших ментов стучит. Эта зараза, живет здесь, совсем рядом, может, зайдем в гости. Я один хотел это сделать, но думаю, раз такой замес пошел, то лучше напарника взять. Ну, так как, сходим? – Пошли, – согласился я. Настроение было ни к черту, смерть Деда что-то зацепила внутри, и хотелось мести. Поймать бы сейчас, кого-нибудь из бойцов противника, да, ножичком их, ножичком… – Надо только лишние стволы здесь оставить, а то замучаемся, все это на себе таскать. Испанец, говорил, что где-то есть палаты, которые охраняют наши бойцы, сходи, найди их, им и оставим лишние автоматы. Минут через десять, Гриша привел невысокого, конопатого парня, который широко зевал и тер спросоне глаза. Видать, спал пал на посту… охраничек, фуев! Парень представился Владимиром и был одним из казаков, Первой Керченской Казачьей Сотни, которая действовала под командованием Степана Кожанова. Вооружен казак был длинным столовым ножом, явно утащенным из хлеборезки и гладкоствольным охотничьи ружьем Сайга-12. Мы оставили ему два автомата и пустой, разгрузочный жилет Федуса, чье содержимое распихали по своим подсумкам. Попрыгали – проверили, что ничего не гремит и не мешает, да и отправились в путь. Хоть солнце уже встало, но еще было слишком рано… город спал. Остановившись на минуту под высоким тополем, я закатал на голову шапку-маску, которую, до это не снимал, и полив на руки воду из фляги, умылся. Стало немного легче, спать хоть и не расхотелось, но зато веки уже не так слипались. Опустив, шапку на место, вышел за ворота больничного комплекса. Нужный нам человек, действительно жил совсем рядом – надо было пройти пару сотен метров, добравшись до жилого квартала, застроенного пятиэтажными хрущевками. По странному стечению обстоятельств, стукач жил в том же доме, что и ныне покойный Вовка Серов. К нужному дому подошли быстро и без приключений. Стандартная пятиэтажка на четыре подъезда, нужная нам квартира располагалась на третьем этаже, второго подъезда. – Он один живет или с семьей? – тихо спросил я, когда Гриша возился с входной дверью подъезд. Дверь была металлической с кодовым замком. – Не знаю. А, что есть разница? – Гриша, наконец, подобрал нужную комбинацию кнопок и замок щелкнул. – Если в квартире будет семья, значит вальнем гада на улице и всего делов то. Я лишь пожал плечами и ничего не сказал. Действительно, какая к демону разница, есть у него семья или нет. Стукач, он и в Африке – стукач. Знал падла на что шел, когда продавал своих. Дверь, нужной нам квартиры, оказалась металлической, но опять же – китайской «металлической» дверью, которую легко можно было вскрыть консервным ножом. Гриша обернулся и мимикой лица спросил: «что дальше делать»? Ну, понятно. Дверь, хоть и плевая, такую действительно можно обычным ножом разрезать, но это долго и шумно. А, ведь, стукач, может зараза и пальбу открыть… ему-то терять нечего. Значит надо дверь вскрыть быстро и желательно, так, чтобы у тех, кто внутри не осталось времени на то, чтобы открыть стрельбу. Что делать? Правильно! Ручные гранаты – наше все! Отослав Гришу на верхний пролет, я достал из кармана «феньку» и примотал к кольцу тонкий шнур. Гранат встала враспор, между дверной ручкой и дверным полотном, усики, были разжаты заранее. Поднявшись на один пролет вверх, уселся на ступеньки рядом с Гришей и открыв рот, дернул за свой конец шнура. БА-БАХ!!! – взрыв гранаты, прогремел подобно удару молота по огромной наковальне, ударная волна пронеслась по подъезду выбивая стекла в маленьких окошках, что располагались между этажами. Сорвавшись с места, мы как два спринтера рванули к нужной нам двери. Хоть ручные гранаты и не предназначены для вышибания дверей, но «фенька» справилась со своей задачей на пять баллов. Сорванная с петель дверь, отлетела вглубь квартиры, а оставшаяся на месте дверная рама, разошлась в разные стороны, став похожей на бычьи рога. В глубине квартиры громко кричит ребенок и женщина, прорвавшись сквозь пыльное облако, я сходу, бью ногой молодого парня, который стоял на коленях и контужено мотал головой из стороны в сторону. На расстеленном диване сидела молодая девушка лет двадцати и ошалело прижимал к себе младенца, который визжал как резанный, сама девушка тоже кричала как полоумная. – Он? – спросил я, у Гриши, выворачивая голову парня, так, чтобы было видно лицо. – Он, паскуда, – Гриша, что есть сил, ударил парня в лицо ногой, кровь из разбитого носа брызнула во все стороны. Схватив с дивана подушку, я сорвал с неё наволочку и нацепил стукачу на голову, обязывая куском шнура голову. Шнур затянул хорошенько, бедняга, аж захрипел от удушья. Ничего страшного, ему все равно осталось жить несколько минут – пока не вытащим на улицу. – Не надо, не надо! – бешено выпучивая глаза, закричала девушка. – Не убивайте его, он же все сделал, как вы велели! Вы же обещали нас не трогать! – Вот из-за того, что он сделал все, как ему велели, он сейчас и получит пулю в голову! Поняла?! – со злостью выкрикнул Гриша. – Мы – палачи, которые карают предателя! – Не надооо… – взвыла девушка. – Он не хотел, его заставили. Угрожали. Дочь хотели зарезать. Гриша ничего не сказал, лишь ударил стукача еще раз и рывком поднял на ноги. Я многозначительно навел ствол автомата на девушку с ребенком, давая понять, что если они дернутся, то открою огонь. Стащили, шатающегося парня вниз, и бросили на заплеванный окурками газон перед подъездом, он что-то мычал, но слов было не разобрать, мешала наволочка, натянутая на голову. – Что ты там мычишь?! – Гриша разрезал шнур, стягивающий горло и сорвал импровизированный мешок с головы. – Хочешь, что-то сказать? – Простите мужики, – сплевывая сгустки крови, из разбитого рта, произнес парень. – Семью только не трогайте, лады? Они не виноваты, это все я… один… они не при делах.