Пуля прошла вскользь, оставив после себя короткий разрыв, сантиметров пять длинной и сантиметр шириной. Вермут помог мне обработать рану и наложить повязку. Видимо из-за выброшенного в кровь адреналина, я совсем не чувствовал боли, лишь легкий зуд, напоминал о ране. – Ну, что командир, где останавливаемся? Вроде здесь не плохо, «ниточка» совсем рядом – по ту сторону холма, – спросил водитель, оглянувшись через плечо. – Давай тут, и остановимся, – согласился я. – Группа на выход, пулемет не забудьте и запасные выстрелы к гранатометам. Свой боезапас, я пополнил двумя тубусами разовых гранатометов РПГ-18 «Муха» и пультом дистанционного подрыва. – Вермут и Федус, выдвигаетесь метров на сто левее. Семен, готовь закладки, как установишь, дашь мне направление лазерной указкой, только не забудь, что фугас надо установить на противоположной стороне трассы, а МОНки с нашей стороны. Сивый, ты с ПК уходишь метров на двести правее. Сигнал к отходу «семерка». Первыми отходят Вермут и Федус, за ними Семен, потом Сивый, меня заберет последним, моя позиция получиться самой крайней по ходу движения машины. Сбор возле «буханки». Чаще меняйте позиции, чтобы не примелькаться! И не играйте в героев, это не последний бой, у нас еще сегодня работы не початый край. Все поняли? – повторил я, ранее оговоренную схему засады. – Отлично, ну тогда разбегаемся. Закинув за спину свой автомат и тубусы «Мух», взял в одну руку РПД-44 и вещмешок с «бубнами» к «ручнику» – оружие Семена, который низко пригибаясь, побежал к дороге. Лежавшие в машине еще две «Мухи», взяли Федус и Сизый. Солнце уже поднялось из-за горизонта, освещая степь. Эх, нам бы, хоть пару часов темноты еще… для внезапной засады малой группы – темнота, лучший помощник. Ну, ничего, рванем фугас, потом МОНки, отстреляем по паре пулеметных лент….и бежать. Наша задача не раздолбить колонну в пух и прах, а всего лишь обозначить направление, в котором скрылись угнанные «Грады»… ложное направление. Пока Семен устанавливал фугас на обочине, я выбрал для него и себя позиции. Пулемет и мешок с запасными «бубнами» положил возле невысокой «складки» на самой вершине холма. С помощью саперной лопатки, срезал верхний слой земли и, отложив его в сторону, принялся копать неглубокий окопчик, чтобы у пулеметчика было хоть какое-то укрытие. Окопчик получился так себе – метр в длину и сантиметров семьдесят в ширину, ну, а, в глубину всего с четверть метра. Моя позиция располагалась чуть в сторону и ниже по склону холма. Запасная позиция расположилась выше по склону. Оставив на запасной позиции свой рюкзак, «разгрузку», автомат и «Муху», я вернулся на первую позицию, где уселся на землю и принялся рассматривать в бинокль окрестности. Угнанные «Уралы», в сопровождении «Шишиги» и «Шилки» проехали по этой дороге полчаса назад. Потом они должны были свернуть в сторону и уйти на север, чтобы потом повернуть к Керчи. Наша задача задержать преследователей. Если никто в течение часа не появиться, то можно вздохнуть с облегчением и убраться к пункту сбора всего отряда. Эх, хорошо бы, чтобы так и получилось… никакого желания вступать в бой против бронетехники и превосходящих сил противника у меня не было. Но, где-то там, сверху, решили все по-другому… Колонна из трех БТР-80, двух БРДМ-2, показалась через несколько минут после того, как красный и потный от напряжения Степан, поднялся на вершину холма и улегся на своей позиции. Первыми в колоне шли два «бардака», следом за ними с отставанием в сто метров двигались БТРы. Над броне всех машин сидели десантники. Над башней одного из БТРов вился черно-красный флаг. Опа! А, кто это у нас? «Правый сектор?» Ничего себе? Этих, голыми руками не взять, «нацики» будут драться до последнего! Осколочные мины направленного действия МОН-50, Семен установил в двадцати метрах от трассы, поставив их под углом к дороге, так чтобы во время подрыва увеличился сектор поражения. Пффф! Пффф! – раздались два приглушенных расстоянием взрыва. Волна осколков пронеслась вдоль дороги, сметая бойцов с брони БТРов, которые попали в зону поражения. Бронетранспортеры содрогнулись от близких взрывов, но водители в машинах, оказались опытными и, не снижая скорости, продолжили движение. На дороге остались лежать тела сброшенных осколками мин солдат. Пулеметные башни, всех пяти машин развернулись в сторону нашего холма и открыли ураганный огонь. Мои бойцы были прикрыты изгибом вершины холма, так, что огонь пулеметов им был не страшен, ну, а, прятался за большим валуном, который врос в землю метров на десять ниже по склону. Хороший такой валун, по своим очертаниям, чем-то на гроб похож. Символично! Главное, что даже тяжелые пули калибра четырнадцать и пять миллиметра его не прошибут. Огневой налет длился меньше минуты, несколько раз, даже в мой валун прилетели горячие гостинцы, но судя по силе удара, это был не КПВТ, а танковый пулемет Калашникова, калибра 7.62. Как только огненный вал стих, я выглянул из-за своего укрытия, осматривая дорогу. Ну, что? Приятно, оказаться правым: бронетранспортеры, попав под лавину осколков, рванули вперед, выходя из зоны обстрела… которого почему-то не последовало. Ну, еще бы он последовал, если я не отдавал такой приказ?! Командир колонны, видимо решил, что это не засада, потому что он приказал вернуться назад и подобрать погибших и раненных. К валявшимся на обочине и дороге бойцам подъехали два БТРа, с которых предварительно спрыгнули выжившие бойцы. В бинокль мне удалось рассмотреть, что от осколочных мин пострадало не меньше семи бойцов, из которых четверо были – «двухсотые», а трое – «трехсотые». Раненые сползли на обочину и, прикрывшись телами убитых, стреляли из своих автоматов длинными очередями, в сторону нашего холма. Ты, смотри живучие, сукины дети! Уважаю! Не растерялись, огрызаются во всю, не смотря на то, что всех их хорошенько потрепало, у одного, по-моему, даже ногу оторвало, вон культя окровавленная торчит из-за куста. Спешащие на помощь БТР, двинулись не по асфальту трассы, а съехав на обочину, поехали параллельно дороге. Это они правильно, дорога идет на небольшой возвышенности, так, что двигаясь по обочине, они тем самым уменьшают видимый силуэт машины, что значительно усложняет работу гранатометчику. На это и строился расчет при закладки фугаса. Ба-бах! – грязно-серый сутан взрыва, взметнулся в тот самый момент, когда второй БТР поравнялся с местом закладки фугаса. Если бы Семен разместил мину немного дальше от дороги, метра эдак на три, то она бы оказалось прямехонько под колесами бронетранспортера… а так, рвануло чуть в стороне… ну, ничего и так сойдет – близкий взрыв фугаса, изготовленного из семи килограмм «пластилина», перевернул на бок БТР. Пфф! Пфф! Пфф! – раздались одновременно сразу три выстрела из РПГ. И уже через мгновение три взрыва – Бах! Бах! Бах! Подрыв фугаса был сигналом к началу обстрела. Вскинув к плечу, предварительно разложенный тубус РПГ-18, я поймал в прицельную планку бок, ближайшего ко мне «бардака», и плавно утопил спуск. Отдача вылетевшей гранаты ударила в плечо, уши, привычно оглохли от звука выстрела и я упал за укрытие. Ну, что стоять, что ли столбом и рассматривать поле боя? И чего, я там не видел? Подхватив с земли пульт, пополз по склону холма наверх, ко второй позиции, где меня ждал второй тубус «Мухи» с остальные вещи. Хорошо, что догадался скинуть все лишнее на запасной позиции, а то даже не представляю, как бы я сейчас полз, вжимаясь в землю, волоча на себе рюкзак, автомат и «разгрузку». Сзади раздавались оглушительная стрельбы из множества стволов разного калибра: басовито «рычали» крупнокалиберные КПВТ, им вторили танковые ПК, на фоне которых автоматная стрельба из «семьдесят четвертых» Калашниковых, казалась несерьезной. Меня сейчас прикрывала длинная «морщина», которая появилась здесь, видимо очень давно – явный след работы трактора, который вначале вырыл длинную траншею, а потом закопал её, оставив после себя невысокую насыпь протяженностью в сотню метров. Добравшись до своей запасной позиции, я оглянулся и быстро осмотрел поле боя: перевернутый БТР, метрах в десяти от него застыл его собрат, с оторванной башней, ну, и посреди дороги застыл «бардак», в который угодило сразу две гранаты: одна оторвала ему переднее правое колесо, а вторая разворотила корму. Оставшийся в живых БТР и БРДМ, стреляли короткими, частыми очередями, медленно поднимаясь по склону холма, позади машин бежало не меньше двух десятков автоматчиков. – Семь! Семь! Семь! – прокричал я, в динамик рации. Скатившись на обратную сторону склона, а облачился в «разгрузку», нацепил на спину рюкзак и, подхватив автомат и РПГ, вернулся обратно. Твою мать! Четко ведь приказал – «отходить!» Какого буя, продолжает бить ПК, «ручник» и один автомат с нашей стороны. – Семь! Семь! Семь! – снова прокричал я, в динамик рации. БТР и «бардак» прошли уже большую часть склона, бегущие позади десантники немного отстали, растянувшись широкой цепью. В начале замолчал ПК, а потом и РПД-44, автомат же продолжал бить, выпуская длинные очереди. Да, что же это такое?! Вермут или Федус, кто-то из них. Рация, видимо накрылась медным тазом или в горячке боя, ничего не слышит. Вскинув на плечо «Муху», поймал в прицел борт БТР, и только было, хотел нажать на спуск, как совсем рядом с моей ногой земля вспучилась пылевыми фонтанчиками. Меня заметили! На спуск я все-таки нажал, но прицел оказался сбит, и граната не поразила борт БТРа, а всего лишь подняла султан земли, разорвавшись метрах в десяти, позади бронетранспортера. Мазила, херов! Выдернув из кармана фальшфейер, свернул ему «голову» и метнул на обратный склон холма. Теперь конечно, внимание противника будет приковано к моей позиции, но иначе я поступить не мог, надо было как-то дать понять последнему защитнику, бьющему из автомата, что пора и честь знать, а то, ведь, семеро одного не ждут… особенно, когда этих «семерых» преследует две бронемашины и почти взвод радикалов из «Правого сектора». Этим, лучше в плен живым не попадать! Упав на землю, откатился немного вниз, и, достав из рюкзака последнюю осколочную «рубашку» для гранат, снарядил её РГДешкой. Смотав в единую связку сразу три гранаты, я соединил их кольца одним узлом и быстрым шагом пошел вниз, разматывая на ходу барабанчик тонкой, рыболовной лески. В намотке было сорок метров лески, но отмотал я, всего тридцать, как раз попалось хорошее укрытие – глубокая канава, края, которой густо поросли низким кустарником. «Буханка» появилась как раз в тот момент, когда через вершину холма, тяжело качнувшись на задних колесах, перевалился «бардак». Четырехколесный «уродец» застыл на мгновение, поворачивая башню из стороны в сторону, а уже в следующую минуту, на вершине появились трое автоматчиков. Сильно дернув рукой за свой конец лески, я выдернул кольца из гранат. Автоматчик стояли рядом с БРДМом, показывая рукой в сторону «УАЗа-буханки», который несся через поле. Взрыв гранат, прозвучал как раз в тот момент, когда, я, лежа на дне канавы, менял магазин в автомате – вместо снаряженного, обычными патронами, в приемник, с сухим щелчком встал рожок с бронебойными пулями. Встав в полный рост, я тщательно прицелился и открыл огонь из автомата, стрелял короткими очередями, отсекая по два-три патрона. Бил в морду «бардака», стараясь нащупать защитные заслонки, которые прикрывали окошки из триплекса, в носовой части машины. Там как раз находилось место водителя-механика и командира машины. Пули били в броню машины, высекая голубые искры. Те, трое автоматчиков, что еще несколько минут стояли рядом с броневиком, лежали на земле, разорванные в клочья, близким разрывом трех осколочных гранат. Отстреляв магазин, я сменил его на новый и снова открыл огонь. Боковым зрением, я видел, что из бокового окна «буханки» высунулся длинный ствол ПК, пламегаситель которого, тут же расцвел пышным бутоном дульной вспышки. Выстрелив, на прощание, из подствольника, я выскочил из канавы, и быстро побежал навстречу нашей машины. Бежал и думал, лишь о том, чтобы успеть добежать до своих… не знаю почему, но для меня сейчас было самым важным, добраться до «буханки». Хоть, умом, я и понимал, что железо автомобильного кузова, хоть и усиленное листами железа не представляет абсолютно никого препятствия для крупнокалиберного пулемета Владимирова, но мне очень хотелось добраться до машины… если и погибнуть от пуль калибра четырнадцать и пять, то всем вместе… так, оно как-то… правильнее, что ли! Повезло! Добежал! В заранее распахнутую дверцу машины запрыгивал на ходу, схватившись за ножку сидения, вытащил свое тело внутрь. И, как раз в тот момент, когда Вермут, захлопнул за мной дверь, корпус машины содрогнулся от попадания тяжелых пуль. Вермут стоял надо мной, азартно скалясь, стрелял длинными очередями из пулемета, а горячие гильзы веером разлетались по салону машины. Вражеские пули, пробили заднюю дверцу машины, снесли на своем пути Вермута и, пробив перегородку, отделявшую салон от кабины, поразили Сивого, сидящего на соседнем с водителем сидении. Машина вильнула в сторону, но Федус который был за водителя, удержал её. Пули попадали еще несколько раз, прошивая салон насквозь. Вермут лежал на мне сверху, и кровь из развороченной в фарш его грудной клетки, заливала мое лицо и тело. Поднатужившись, я сдвинул труп в сторону, и, схватившись за спинку сидения, поднялся на ноги. Машину кидало из стороны в сторону, хорошо, что у нас была вездеход Ульяновского автомобильного завода, на обычной машине, мы бы давно уже застряли посреди этой степи, а так, ничего… едим, хоть и трясет как на американских горках. ПК развалился на две половинки – крупнокалиберная пуля, попав в тело пулемета, разорвал его. – Командир, ты как? Ранен? – спросил Федус, оторвавшись на секунду от руля. – Вся морда в крови! – Нормально, это не моя кровь! Давай, Коля, выноси нас отсюда, не дай бог, машина заглохнет, хана нам тогда! – Не бзди, командир! И не из таких передряг выходили! – прокричал Федус, сжимая рулевое колесо с такой силой, что у него, аж, побелели костяшки пальцев. – Фиг им, а не наши скальпы! – Семен, где? – прокричал я, только сейчас догадавшись, что его нет с нами. – Попал под очередь «крупняка». В клочья разорвало, своими глазами видел, он как раз поднялся, чтобы перебежать в сторону, а в него сразу несколько пуль и попало… только ноги в ботинках остались на земле стоять, а тело как будто испарилось… раз! и лишь кровавое облако в воздухе висит! – не оборачиваясь, прокричал Николай. – Жуть! «Буханка» не заглохла, хотя и двигатель работал не ровно, в его шум вплетался какой-то не здоровый дребезжащий звук, иногда срывающийся на противный писк. Мы вырвались! Поехав километров пять, Федус повернул машину вправо и, переехав через трассу, поехали строго на север. Как только «буханка» отъехала от трассы Керчь – Феодосия на несколько километров, машина пересекла невысокую гряду холмов, идущую параллельно дороге. Здесь мы свернули на восток и поехали обратно по направлению к Керчи. До места встречи с основной группой оставалось не больше пятнадцати километров. Сивый так и остался сидеть на переднем сидении, тяжелая пуля перебила позвоночник в районе шеи, оторвав голову, которая скатилась вниз и теперь лежала на коленях трупа. Честно говоря, картина была настолько ужасной и сюрреалистичной, что я хотел убрать отстреленную голову куда-нибудь, но не сделал этого, потому что не знал куда её деть. Не выкинешь же голову из машины, а держать её в руках хотелось меньше всего. Так и осталась она лежать на коленях! До места встречи добрались быстро, всего за час. Нас заметили на подъезде, запросив по рации. Назвав пароль и получив правильный ответ, нас пропустили. Три «Урала-4320», ЗСУ «Шилка» и ГАЗ-66, стояли, выстроившись в ряд, во дворе насосно-очистной станции, призванной контролировать воду Северо-Крымского канала, который поставлял воду из Днепра в Керчь. Когда «буханка» остановилась рядом с «шишигой», то окружавшие «Уралы» парни, разинули рты от удивления. Представляю, как выглядит наша машина со стороны: множество крупных и мелких пробоин, вся искореженная и перебитая. Ну, а когда я выпрыгнул из кузова машины и первым делом, открыл переднюю дверцу, чтобы вначале вытащить голову Сизого, а потом уже и его обезглавленный труп, то многих, скрутило в рвотных спазмах. Еще бы! Сам я залитый кровью с головы до ног, неожиданно извлекаю из нутра машины человеческую голову, которую с совершенно спокойным видом кладу на бетон, а потом вытаскиваю и тело владельца головы, которое тут же укладываю на земле, стараясь положить его так, чтобы оторванные части человеческого тела лежали рядом. После всего этого, я вытащил из машины труп Вермута, который положил рядом с Сизым. – Ничего себе! – поразился, подошедший капитан Миронов, старший артиллеристов. – Где это вас так потрепало? – С «Правым сектором» схлестнулись! Вот они нас и потрепали, но ничего, мы им тоже хорошенько задали, считай, одного к десяти разменяли! – ответил за меня Федус. – А, где «УАЗ» Толстого? В дозоре? – Нет больше Толстого. Они когда от села отходили, нарвались на секрет – два пацана-малолетки, со старыми АКМами. Обидно! В группе Толстого был Мишка Зима, так он обе чеченских прошел без единой царапины. В роте его считали заговоренным, а оно видишь, как получилось. Главное, задачу выполнили, штаб турков из «Утеса» в решето превратили, у дома, аж крыша рухнула внутрь, а когда уже от села отъехали, считай в чистом поле, на двух татарченков, лет пятнадцати нарвались. Зараза! Таких парней потеряли! – в сердцах произнес Миронов. – Помянуть, бы! Водки, случаем нет? – Некогда поменять, – жестко произнес я. – Потом всех помянем. Не переживай, поставленную задачу выполним и всех помянем. Сколько времени до встречи с отрядом «предателей»? «Предателями», я называл тех керчан, который под угрозой расправы над их семьями заставили взять в руки оружие и воевать против своих. По предварительной договоренности, несколько десятков их бойцов, должны были скрытно покинуть свои позиции и, пользуясь всеобщей суетой и суматохой, возникшей из-за прорыва отряда Испанца, выдвинуться в сторону села Золотое, в пансионатах которого, находились заложники. – Полтора часа, – ответил Миронов, посмотрев на часы. – Времени вагон. Отсюда до места встречи не больше пятнадцати минут хода, так что разумней остаться здесь. Место спокойное, надежное. Лучше лишний раз проверим «Грады», а то знаешь, езда по буеракам с заряженными установками до добра не доводят, как бы во время стрельбы не произошел конфуз. Дополнительного запаса реактивных снарядов, у нас нет. Так, что если с первого раза врага не накроем, то можно сказать, что наши парни зря погибли. – Ничего не зря! – вмешался в разговор Федус. – Вон сколько, турков и нациков из «Правого сектора» перебили. Штаб, опять же уничтожили! – Это все комариные укусы! – резонно возразил Миронов. – Мы, считай, поставили на кон, все, что у нас было! Если турки выдержат натиск и не отступят, то они нас перемелют в мелкую пыль. Потому что у них есть резервы, а у нас нет! Все, что было брошено в бой! – А, как у вас все прошло? – спросил я, чтобы перевести разговор с этой темы, не надо, чтобы такие панические разговоры звучали среди подчиненных. – Отлично! Ваши группы очень хорошо сработали. Такой знатный кипишь устроили, что мы захвати технику, практически без единого выстрела. Эх, жаль, что так мало людей с нами было, иначе можно было захватить еще и пару зарядных машин, с дополнительным боекомплектом. Мы, бы, тогда, весь город накрыли, ни одного целого дома не осталось бы! – Между прочим, во многих районах города, еще много мирных жителей, – сварливым голосом напомнил Федус. – Как думаешь, вертолеты нас не найдут? – Фигли нам боятся вертолетов, если у нас «Шилка»! – гордо ответил Миронов. – Пусть только появится на экране локатора – счетверённая автоматическая 23-миллиметровой пушка, скорострельностью пятьдесят шесть снарядов в секунду, не оставит вертолету ни единого шанса! Против современных реактивных самолетов, вооруженных ракетами, «Шилка», конечно уже устарела, но вертолеты, ей еще пока по зубам! – Ну и ладно, – ответил я, прекращая разговор. Отпущенное на отдых время надо потратить с пользой. Ничуть не стесняясь, я разделся до трусов и, спустившись по закованному в бетон склону канала, простирнул свои вещи. Залитую кровью куртку, штаны и «разгрузку», начисто отстирать, конечно, не получилось, во-первых, вода была холоднеющая, а во-вторых, не было моющих средств. Ну, и ладно, главное, смыл запекшуюся, липкую кровавую корочку. Чтобы вещи быстрее просохли, я открыл капот одного из «Уралов» и разложил их, на еще горячем двигатели. Теперь самое время заняться оружием. Автомат и пистолет разобрал и почистил, потом выщелкнул все патроны из магазинов, и на скорую руку обтерев их, набил обратно. Растраченный запас ручных гранат пополнил из вещмешка Вермута и Сивого, им теперь они не нужны, а мне еще пригодятся. Когда все было законченно, как раз подошло время выдвигаться. Куртка и штаны не успели хорошо просохнуть, ну, да ладно, о таких пустяках забуду, как только прозвучат первые выстрелы. Отсеки «разгрузки» набиты сдвоенными магазинами, карманы отвисают под весом гранат, пистолет в кобуре, автомат висит стволом вниз на груди, ножи в ножнах, рюкзак на спине, а коробка рации на левом плече – вроде все на месте… попрыгал, проверяя укладку вещей на «погремушку»… нормально, ничего не гремит, не давит и не мешает двигаться. Наш, изрядно, поредевший отряд разделился на две части: «Шишига» и «Шилка» ведомые силовиками, в составе восьми человек, отправились на север, к побережью Азовского моря, чтобы встретившись с группой «предателей», освободить заложников, ну, а я, Федус и еще четверо артиллеристов, на трех «Уралах» и «буханке», направились на восток, к пригородам Керчи. Теперь все решит, на чьей стороне окажется строптивая девка – удача… впрочем, как всегда, кому сопутствует удача и везение, тот и побеждает… «Буханка» ехала впереди «Уралов», вырвавшись на полкилометра вперед, связь с артиллеристами держали по рации. Федус сидел за рулем, ну, а, я рядом, за штурмана, наблюдая по сторонам и выискивая наиболее безопасный маршрут движения. Двигаясь проселками и едва заметными в степи дорогами, а зачастую и просто по бездорожью, за каких-то полтора часа, мы добрались до нужного места. Керчь была рядом, всего пять километров, до территориальной границы города и восемь километров до горы Митридат, вокруг которой, уже больше восьми часов кипел бой. Отряд Испанца сумел прорваться к самому центру города и занять наивысшую точку в округе. Бойцы самообороны оседлали цепь холмов, которые шли от горы Митридат и до самого выезда из города, как раз до того места, где всего две недели назад, были встречены входившие в Керчь танки противника. Город лежал перед ними как на ладони, что позволяло с легкостью отбивать яростные атаки врага… но, это не могло продолжаться вечно, ведь патронов и гранат, которые они принесли с собой, надолго не хватит. Ну, ничего, немного осталось… потерпите парни, еще чуть-чуть, дайте только пристреляться! «Уралы» поставили в ряд, на расстоянии метров сорока друг от друга. Капитан Миронов и молодой старлей, чьё имя, я не запомнил, находились на вершине холма, откуда открывался прекрасный вид на панораму города, мы с Федусом внимательно наблюдали за действиями оставшихся артиллеристов. Двое мужчин среднего возраста, чем-то неуловимо похожие друг на друга, сноровисто проверяли заряды в пусковых трубах. Потом один из них, тот, что был немного повыше и пошире в плечах, достал железный зеленый ящик, оказавшийся дистанционным пультом, с помощью которого можно было произвести запуск реактивных снарядов с расстояния в пятьдесят метров. Я крутился рядом, задавая разные вопросы, касающиеся управлением пуска снарядов. Артиллеристы с охоткой отвечали на все вопросы, не понимая для чего, я их задаю. Когда, я выяснив все, что хотел, то подозвал к себе Федуса и шепотом, рассказал, нашу следующую… и на этот раз самую важную задачу. Николай, вначале не понял, что я задумал, он несколько раз переспросил, уточняя, правильно ли меня понял, а когда убедился, что не ослышался, замолчал на несколько секунд, переваривая услышанное. – Командир, а ты уверен, что все это надо? – нахмурившись, спросил Федус. – Как-то оно, стремно! Я бы, даже сказал – подло! – Согласен, затея дрянная и попахивает дерьмом, но война всегда так пахнет! Нам это надо для того, чтобы поставить окончательную точку в противостоянии. Понимаешь? Если все пройдет, так, как я рассчитываю, то уже завтра утром здесь высадятся российские войска и тогда можно будет считать, что мы победили.