– Уверен? – Да! – твердо произнес я. – Хорошо, я согласен, что надо делать? – Держи мне спину, чтобы у наших воен. спецов не возникло желания сопротивляться, но перед этим вытащи из «буханки» стальной кофр, в нем видеокамера, не расставайся с ней, – видя, что Федус, хочет задать вопрос, я добавил: – Что делать с камерой, потом расскажу, сейчас главное захватить один «Урал» и благополучно угнать его. – А, ты сможешь управлять пуском снарядов? – Смогу, нам ведь надо, чтобы снаряды просто улетели в нужную сторону, и все! Никакой конкретной цели нет, главное здесь, это направление. Федус забрал из машины дипломат серебристого цвета, и открыв его, извлек изнутри небольшую цифровую камеру, запасной аккумулятор и компактную трехногу, все это, он сложил в свой рюкзак. – Мужики, я вот, что подумал, надо из этой установки вытащить половину снарядов, – сказал я, подойдя к артиллеристам. – Вы, как, сами справитесь или вам помочь? – На хрена их извлекать? – не оборачиваясь, спросил один из мужиков. – Стоят себе и стоят, чего их трогать? – Мы забираем этот «Урал», – многозначительно клацнув затвором автомата, произнес я. – Вот, я и подумал, что лишние снаряды вам не помешают, а нам много не надо, хватит и половины. – Не понял?! – одновременно, резко развернувшись, спросили в один голос артиллеристы. – Какого хера ты на меня автомат наставил? – голос высокого и широкоплечего мужика, звенел от напряжения. – ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ?! – Мужики успокойтесь, нервные клетки не восстанавливаются, ясно! Кто командир вашей группы? Правильно – я. Вот и не бузите, а подчиняйтесь. Вытаскиваем из направляющих половину снарядов и отходим в сторону, чтобы мы могли свободно уехать. – Да, что ты задумал? Нормально, можешь объяснить? – Мне надо обстрелять логово бандитов. Понятно? – Дурья твоя башка! – немного расслабившись, ответил артиллерист, тот, что пониже. – Хрена лысого, ты куда-нибудь попадешь. Думаешь, это так легко?! Не гони беса, здесь отстреляемся, а потом накроем и твоих бандосов! За час они никуда не денутся. – Денутся, мужики, денутся! – не опуская автомат, объяснил я. – Вам с нами нельзя. Это будет билет в один конец. Мы – смертники. Понятно? Так, что давайте, в темпе и не тяните резину. Не хотите снимать снаряды, значит, мы так поедим. – Ты, это серьезно? – Ага, – спокойно ответил я. – Серьезней, некуда! Только учти, что в ваших же интересах забыть о том, что было захвачено три машины. Если, кто-нибудь будет спрашивать, скажите, что мы с самого начала от вас отделились и уехали в неизвестном направлении. Иначе, можете попасть под раздачу. – Не фиг нас пугать, пуганные мы! – с вызовом произнес мужик. – Ладно, решили, так решили. Чего стоим, давайте, помогайте. Длинные «сигары» реактивных снарядов, мы вытащили за двадцать минут. Ну, а потом, сели с Федусом в кабину «Урала» и поехали прочь. Опять Николай за рулем, а я за штурмана. На самом деле, нам надо было проехать всего пять километров. Максимальная дальнобойность «Градов» – двадцать километров, так, что, чтобы снаряды попали туда, куда я планировал, нам надо было проехать всего пять километров. – За следующим холмом сворачивай направо, – приказал я. – Зачем? – удивленно, спросил Федус. – Там же деревня. Нас заметят, давай лучше так дальше и поедем, может, повезет и проберемся незамеченными. – Нет, Колян, нам надо, чтобы нас заметили. – Зачем? – Надо! – ничего не объясняя, ответил я. Федус сделал все, как я, и велел, тяжелый грузовик свернул с едва различимой в траве «нитки» проселка, и уже через пару минут, выехал на довольно приличный асфальт дороги. Перед нами раскинулось небольшое село, примерно, полсотни дворов. Дорога пролегала через село, изгибаясь петлей. «Урал» проехал почти через все село, по пути нам так ни разу не попались живее люди, а вот мертвецов, разной стадии разложения хватало с избытком. Трупы валялись в разных местах, где их застали пули карателей, там они и остались лежать. Мужчины, женщины, старики, подростки и даже, совсем маленькие дети. Несколько домов выгорело подчистую, на их месте остались только пепелища, да выгоревшие изнутри коробки, с провалившимися внутрь крышами. – Твари! – коротко, прокомментировал увиденное Николай. Наша машина, как раз, заходила в поворот, когда из переулка выскочила белая «Нива», в ней сидели два бойца, с густыми, заросшими по самые глаза бородами. Один из бородачей, высунулся из окна машины и весело нас поприветствовал взмахом руки. Я ответил очередью из автомата, пули стеганули по лобовому стеклу, и машина вылетела на обочину, проломив при этом штакетник палисадника. – Один еще жив, – прокомментировал мои действия Федус, глядя в зеркало заднего вида. – Может, вернемся и добьем подонков? – Нет, нам надо, чтобы за нами погнались. Так, что не спеши, пусть запомнит расстояние. «Урал» замедлил ход и дальше ехал с черепашьей скоростью. Ну, а когда, позади послышались выстрелы, я дал сигнал водителю ускориться. Тяжелый грузовик, съехал с дороги и помчался через поле, оставляя за собой хорошо различимые следы. Ну, что ж такой ориентир, я думаю, враг не упустит. «Урал» как раз переваливался через невысокую насыпь, когда, совсем рядом с машиной, неожиданно выскочил мотоцикл с коляской, внутри которой сидел пулеметчик, совсем как в фильмах про Великую войну, только разве, что эсесовской формы не хватает, да и вместо МG-42, был ПКМ. Длинная пулеметная очередь ударила по борту «Урала», прошивая капот, лобовое стекло и дверь с моей стороны. Тяжелый удар в бок заставил меня вздрогнуть всем телом и громко вскрикнуть от боли. Ранили! Суки! Превозмогая боль, я открыл огонь из автомата, бил длинной очередью, опустошая за один раз магазин. Пули выбили водителя мотоцикла из сидения, а стрелку в коляске разворотило шею и лицо, фонтан крови брызнул в разные стороны. Мотоцикл, потеряв управление, свернул под колеса «Урала» и, ударившись о высокое ребристое колесо, отскочил в сторону и перевернулся. – Сильно зацепили? – с тревогой в голосе спросил Федус, видя, что я медленно оседаю на пол кабины. – Потерпи, сейчас остановимся, перевяжу. – Нельзя! Гони! – с трудом произнося слова, приказал я. – Твою мать! – в сердцах выкрикнул Федус, когда заметил, что двигатель машины замолчал. – Пули попали в мотор. Мля! Что делать?! – Скатывайся самоходом вниз, – ответил я, проваливаясь в темноту забытья. Очнулся от боли, Николай пытался вытащить меня из кабины машины. Ухватившись рукой за дверь кабины, я вывалился наружу и упал на землю. От удара снова потерял сознание. Очнулся от укола – Федус, ввел обезболивающее, вколов его одноразовым шприцом, прямо через ткань куртки. – Командир дела плохи, – отводя взгляд в сторону, прошептал Николай, – пуля попала в бок и разворотила тебе все внутренности. – Херня, Колюня, прорвемся! – обезболивающее подействовало, мне стало немного лучше. – Значит так: оттащи меня вон к тем кустам, потом принеси мне пульт дистанционного управления огнем. Федус помог мне подняться и, опираясь на его плечо, он подтащил меня к кустам боярышника, которые росли в сорока метрах от машины. Чтобы мне было удобно лежать, Николай снял с меня «разгрузку» и, скатав свою куртку в валик, подложил мне под спину. Когда Федус принес мне пульт, я продела все нужные манипуляции, приводя в движения установку залпового огня, соединенные вместе сорок труб, развернулись по диагонали и застыли под углом сорок пять градусов к платформе, на которой были закреплены. – Колян, сейчас берешь видеокамеру, мой автомат и чешешь, вон на тот холм, – взмахом руки, я показал на возвышенность, расположенную в двухстах метрах, ближе к морю. – Включай камеру и снимай машину, только не зевай и не пропусти пуск снарядов, возьми крупным планом номерные знаки и символы на кабине. Как только преследователи подойдут вплотную к машине, начинай съемку крупным планом, понял? Все снимай, чтобы было видно, что рядом с машиной стоят враги. А потом беги, и постарайся, чтобы тебя не поймали. Камеру отдашь Грачу или Еноту, сам разберешься. Понял? – А, как же, ты? – Давай, Колюня, в темпе, злодеи ждать не будут, – слабеющим голосом произнес я. – Только вначале закрепи пару гранат на топливном баке «Урала», а конец лески принеси мне. Давай, дружище, поспеши, иначе все это будет зря. – Я понял, командир! Понял! Все сделаю! – с этими словами, Федус, вытащил из карманов моей «разгрузки» две гранаты и моток лески. Через несколько минут, я остался один. Рядом на земле стоял пульт дистанционного управления огнем «Града», осталось нажать на один тумблер и десять реактивных снарядов улетят в сторону России. Вряд ли, снаряды кого-нибудь зацепят, по моим расчетам, они должны будут упасть в прибрежных водах, по ту сторону косы Чушка. Но пуск ракет обязательно будет замечен российскими военными, фактически снаряды пролетят над их головами. Ну, а если повезет, то Федус заснимет и турков, которые сейчас гоняться за нами, тогда получиться, вообще, очень хорошо – рядом с установкой залпового огня, которая нанесла удар по российской территории, запечатлены агрессоры – чем не повод, для того, чтобы ввести войска в Крым? Собственно ради только одного этого залпа все и затевалось. Ради него, отряд Испанца отбивается от напирающих на него арабов и бандерлогов. Ради него, погибли Вермут, Сизый и группа Толстого. Все это были, лишь акции прикрытия, а основная цель – это спровоцировать российскую сторону на ввод войск в Керчь. Боль ушла, её место заняла легкость… было тепло и спокойно… умирать не страшно. Цепочка закованных в бронежилеты бойцов, появилась как раз в тот момент, когда я уже хотел нажать заветный тумблер, сил оставаться в сознание не было… держался только на одной злости. Злости ко всему миру, который так мне надоел за последние несколько дней… обрыд, по самое не хочу! Надоело! Восемь человек, прикрывая друг друга, осторожно подкрались к «Уралу», мне хорошо были видны их заросшие густой растительностью смуглые лица, двое, так вообще были неграми. И чего им в своей Африке не сиделось? Тепло, бананы растут на пальмах, так нет же, приперлись к нам домой. Ну, вот и все! Финита ля комедия! В этот момент, я услышал тихое пение… еле слышные слова, звучали совсем рядом: Я свободен, словно птица в небесах, Я свободен, я забыл, что значит страх. Я свободен – с диким ветром наравне, Я свободен наяву, а не во сне! Надо мною – тишина, Небо, полное огня, Свет проходит сквозь меня, И я свободен вновь… Легкое усилие… щелчок и тумблер встает в нужное положение. Тяжелый многотонный «Урал» содрогнулся всем корпусом – с направляющих труб, вырвались десять реактивных снарядов… и оставляя за собой дымные следы унеслись ввысь! Двое бойцов противника, в момент пуска, оказались позади машины, реактивная струя разорвал их тела в один момент. Резко дернув рукой, вырвал кольца из осколочных гранат, примотанных к топливному баку «Урала». Как взорвались гранаты, я не видел – провалился в темноту.