Гамерник раздраженно хмыкнул: — А что за пожар? Тебе срочно понадобились деньги? — Пожар, потому что по-другому с вами связаться не получилось. Все немного оторвались от реалий… Короче — дело к ночи! Деньги, если вы про тот полтинник, — не к спеху. Хотя могу и взять. Не о том речь. — А о чем? — Надо срочно увидеться! Раздражение Гамерника явственно усилилось: — Я еще дома… Давай часика в три… — Не дам! Вы меня видели — я не малахольный. Если я говорю «срочно» — значит, часика в три никак не пойдет. Я вас со вчерашнего дня вызваниваю… Срочно — это значит еще вчера! Вы поняли?! Гамернику передалась его нервозность, и через полчаса они уже сидели друг напротив друга в одном очень дорогом ресторане, где на них посмотрели бы косо за заказанный один лишь кофе, если бы не внешний вид Сергея Борисовича и его охрана. Гамерник выглядел каким-то помятым и явно недоспавшим. Без удовольствия отхлебнув кофе, он строго спросил: — Ты меня хочешь спросить — знаю ли я тетю Хану с Костецкой?[150] Гамерник явно не ожидал, что Штукин читал «Одесские рассказы» Бабеля. А Валерка их таки читал, и ему очень нравился Король[151]. — Нет, Король. Я хотел спросить, знаете ли вы за облаву? — усмехнувшись, парировал Штукин. Сергей Борисович удивился, но ему явно польстило обращение «Король». — Говори, — сказал Гамерник. Валера вытер со лба испарину тыльной стороной ладони: — Облава должна быть сегодня… А если серьезно, то через несколько часов к одному тихому и уютному дворику города Пушкина подъедет автомашина черного цвета с синими номерами и мигалкой. В ней будет находиться, кроме водителя, некто полковник Крылов — серьезный чин из ГУВД. Он же — лепший кореш Юнгерова. Этот Крылов заберет из тихой незаметной конторы крупную сумму денег… Гамерник саркастически дернул бровями, Валерка это заметил и повторил: — Очень крупную сумму: два миллиона ненашенских долларов! Повисла пауза. Потом Гамерник недоверчиво ощерился: — Ты когда-нибудь держал хоть четверть такой суммы в руках? Штукин качнул головой: — Разумеется, нет. Гамерник вздохнул: — А я держал. Четверть. А всю такую сумму не держал никогда. Уверен, что и Сашок всю не держал. И не по бедности своей. Просто — столько нала сразу никогда не нужно. Все это Сергей Борисович проговорил очень спокойно и с откровенным недоверием. Так же спокойно Валера возразил ему: — Иногда нужно. Гамерник поднял бровь в немом вопросе, и Штукин объяснил: — Такая сумма бывает нужна, например, для того, чтобы довезти до столицы и занести в МВД — по частям и в разные инстанции. Наподобие обходного листа. А когда все отметки в этом «обходном листе» будут сделаны, в МВД возникнет вдруг та-акая огромадная неприязнь к некоему Гамернику, что исполнители начнут землю рыть. Замечу: неприязнь будет личная, и сразу у многих начальников — разного уровня. Поэтому то, что этот Гамерник злодей, станет аксиомой, то есть не потребует доказательств. Сложится мнение. М-да. А если учесть, что я и мои товарищи и без миллионов некоторые буквы из алфавита, образующие любопытные инициалы, узнали, то… Рвение исполнителей, да направленное туда же мнение ряда руководителей — тут и небо в полосочку окажется… Гамерник сразу понял, что Валера не шутит, и стал очень серьезным: — И готовы взять? — Так… ежели везут? — вопросом на вопрос ответил Штукин. Гамерник аж крякнул: — Ве-еселый разговор. Хороший. Штукин подождал, пока отойдет официант, принесший ему еще одну чашку кофе, и сказал: — Только я пришел не для того, чтобы предупредить… — Что? — не понял Гамерник. Валера объяснил: — Да, да. Не предупредить. А предложить. Что ни говори, а голова у Сергея Борисовича соображала быстро. Он сощурился и язвительнейшим тоном уточнил: — Предложить вариант: «убиваху одним махом»? — Ну зачем же так… грубо, Сергей Борисович! — А что грубо? Валера посмотрел своему собеседнику прямо в глаза и очень медленно и тихо произнес: — Когда стреляешь в живых людей, то их можно и убить. Поэтому — лучше не стрелять. Чтобы отнять деньги — не обязательно оставлять за собой трупы. Какое-то время они молча пристально смотрели друг на друга, потом Гамерник словно опомнился: — Я же не про стрелять сказал, я — образно… Ты же понимаешь! На лице Штукина появилась улыбка, которая была бы более уместна на какой-нибудь пиратской харе: — Что-то мы тормозим, Сергей Борисович… Давайте нормально и спокойно все сформулируем… — Давай! — охотно согласился Гамерник. — Ты — человек, которого я вижу третий раз в жизни. Вру: с учетом незабываемой сцены в книжном магазине — четвертый. Ты приходишь и говоришь: «Я знаю тему за Юнгерова, у которого я работаю и который решил в Москву в МВД захерачить два „лимона“ бакинских, чтобы урыть тебя. Я знаю место и время, когда будут брать бабки. Давай подхватим их, и все будет красиво». Я правильно излагаю? Ничего не путаю? Чуть наморщившись, Валера все же кивнул, хотя не сразу: — Ну… в общем и целом — правильно. Акценты, правда, расставляете несколько… утрированно. — Ишь ты, — усмехнулся Гамерник. — «Утрированно!» Слова-то какие знаем! — Ага, — сокрушенно вздохнул Штукин. — Слово слышал, а смысл его мне неведом. Батяня, купите мне мотороллер! Валера придал своему лицу абсолютно дебильное выражение, и Гамерник нервно хохотнул: — Смешно. А теперь давай о грустном? — Давайте… — Скажи мне, мил-человек, почему я должен тебе верить? Где гарантия, что это не ловушка — того же Сашки или твоих друзей мусоров? Штукин виновато развел руками: — Ну, Сергей Борисович, как вы знаете, полную гарантию дает только страховой полис… — А мне хотя бы неполную. Хотя б процентов на шестьдесят. Некоторое время Валера молчал и машинально скреб пальцами левой руки свой затылок. Потом сказал: — Критерий проверки очень прост… — Я весь одно большое ухо! — Сергей Борисович, вы человек бывалый… Я произвожу впечатление богача? Этого вопроса Гамерник не ожидал, поэтому даже плечами пожал с какой-то настороженностью: — Не производишь. И что? — Пятьдесят тысяч — это для меня деньги? — Это и для меня деньги. Штукин кивнул: