«Лифтеры» действительно отошли недалеко — шагов на двадцать. Они достали сигареты и по-лагерному присели на корточки, оставаясь в поле зрения Гамерника и Штукина. Приятелей-подельников было хорошо видно, но слышать, о чем они говорили, Валерка с Сергеем Борисовичем, конечно, не могли. А разговор-то у «лифтеров» был весьма и весьма любопытным. — Ты вкурил? — спросил Перш. — Дело верное, — кивнул Сво. — Щегла берем под руку, — сказал о Штукине, как о решенном вопросе, Перш. — Быстро валим мусоров, потом его, тачку «гамер» бросаем на месте с железом и на «первой модели»[153] уходим в Крым. — Согласен. — Слушай, Сво, какие они все наивные и с большим самомнением о себе? — удивленно покачал головой Перш. — Они искренне считают, что можно нахлобучить полковника — притом с серьезной репутацией, возможно будущего генерала, — и при этом засветить свои рыла… Ебанутые… Ответная улыбка Сво была похожа на улыбку взрослого над милыми глупостями детей: — Не… они нам предложат маски надеть. Оба зло ухмыльнулись, потом Сво сплюнул через зубы на землю: — Они забыли, как трещит в зубах кадык… Наморщив лоб, Перш укоризненно покачал головой. Он кое-что слышал о Крылове: — Помнишь слух про этого полковника? Как его мусора забили насмерть парня из команды Чума? — Чего-то такое слышал… в общих чертах. — Так вот, нас с тобой этот Крылов будет насмерть забивать этак с полгода. И не в общих чертах, а конкретно. — Так я и не спорю, — согласился Сво. — Вот если бы с этим Крыловым поделиться можно было… Мой отец говорил, что ОБХСС расшифровывается так: один будешь хапать — скоро сядешь! В жилах Сво текла и армянская кровь, и он искренне считал, что государству обязательно нужно отстегивать. — Твой отец был мудрый человек![154] — с легким среднеазиатским акцентом сказал Перш. «Лифтеры» снова обменялись улыбками. Потом Сво мечтательно закатил глаза: — Мы на эти бабки выкупим пляж! Пляж и остатки одного пансионата в Крыму. И завяжем. — Выкупить-то, может, и выкупим, — согласился Перш. — А вот насчет «завяжем»… Не обманывай ты себя! Лежаками заниматься нам быстро надоест. Сво поразмыслил секунду и кивнул: — Глушителей у нас нет. Как оно еще сложится? Прочертив пальцем линию на земле, Перш сказал: — Главное — все делать спокойно и медленно. Валера этот фраер. Менты, они хороши при таком нападении, когда им государство разрешает. А в деле… — фуфелы они. Я думаю, что этот Крылов настолько уверен в себе, что неопасен. Ну а водила — он и в Африке водила. Его только и жалко в этом замесе. А откуда ты этого Валерика срисовал? Махнув рукой, Сво засмеялся: — У меня еще в кафешке в затылке засвербило, думаю, откуда я его знаю? А потом, когда сюда пришли, — словно щелкнуло, узнал! Помнишь, как мусора захомутали ни с того ни с сего? В отделении этот Валера и был, собачился там еще с кем-то. Сучонок. Вокруг глаз Перша собрались также морщинки-лучики: — Ну, тогда тем более… Он тебя тоже мог вспомнить. Некоторые мусора очень цепкими бывают. При желании и данные твои может выцепить. Чмокнув губами, Сво показал небесам средний палец на правой руке: — В мусорке ихней я другие данные оставил, но не в этом дело… Хотел после тебе сказать, но утерпеть не могу: мне Гамерник успел шепнуть, когда на лавочках сейчас терли, что Валеру этого мы в лифте недопалили. Глаза Перша широко раскрылись, и он аж ахнул: — Да… Подельничек! Во — жизнь! Ну, Гамера, ну — вышивальщик! — Ага. Он меня успокоил, сказал, что враг — это потенциальный друг. — Идиот. Таких друзей — за хуй, да в музей! Это что, Юнкерс может в будущем стать его другом? А мы куда? — Куда-куда… Нас под слив, только еще раньше. Перш очень нехорошо улыбнулся: — Ну, будут им хлопоты бубновые… Они загасили окурки, прицельно сбросив на них по порции слюны, и встали. — А знаешь, какая у меня мечта? — неожиданно задал риторический вопрос Сво. — Чтоб мне было лет этак двадцать в двадцатых годах двадцатого века. Я в кино видел — в Питере такие проходняки были! Перш дернул бровью: — И? — А ты представь: бегу я проходными, а за мной — чекист. И обязательно в кожанке. Молоденький такой чекист, упрямый. А я за выступом прячусь. Он пробегает мимо, и получается, что встает спиной ко мне и начинает прислушиваться. Ну, как в фильме. А я стою себе так спокойненько и поднимаю наган. — Да-да, обязательно наган! — подхватил Перш, лицо которого выразило живой интерес. — …И вот поднимаю я наган — и пару пуль ему в спину! Прямо в кожанку! А он, как доска, — плюх в лужу! — Согласен! — цыкнул зубом Перш. — Завидую тебе. Я вот так рассказывать не умею. — Не… ты пойми, — взял «коллегу» под руку Сво. — Я к чекистам особых претензий не имею. К красным тоже претензий не имею. Но раз мы так живем, то бегать нам по проходнякам. А если бегать, то уж лучше — им кожанки пробивать, чем наоборот. Они потихоньку двинулись к лавочкам, где их поджидали Штукин и Гамерник. Когда осталось сделать всего несколько шагов, Перш вздохнул: — А я тоже… в детстве хотел стать музыкальным критиком. Если Сво и удивился, то совсем чуть-чуть: — Почему музыкальным? — А я обожал «Музыкальный киоск» по телику смотреть… «Лифтеры» не торопясь уселись на лавочку напротив Валеры и Сергея Борисовича, и Перш очень спокойно и даже как-то буднично сказал: — Делаем. Гамерник хлопнул себя по коленке, а Штукин промолчал, но почувствовал вдруг холод в животе… До этого момента Валерка еще не до конца верил, что все срастется и завертится. — Нам тачка чистая нужна, — сказал Сво, обращаясь к Гамернику. Сергей Борисович встал, вынул из кармана мобильник, подумав, убрал его обратно и достал другой. Перш тоже встал, тронул Гамерника за локоть, и они отошли на несколько шагов. Сергей Борисович набрал номер и коротко отдал необходимые распоряжения — какие именно, Штукин не слышал. Валера обернулся к Сво и, облизнув пересохшие губы, высказал, как ему казалось, дельную мысль: — Лица бы нам закрыть чем-нибудь. Сво обреченно вздохнул: — Не гоняй, уже перетерли… Заедем в одно место и возьмем… Надо туда, где они лавэ принимать будут, заранее подрулить, чтобы оглядеться. — Успеем, — кивнул Штука, — время еще есть. — Тебе виднее, — дернул плечом Сво. На лице его не было и тени усмешки. Всю иронию он умудрился выразить движением плеча. Минут через пятнадцать помощник Гамерника Шиша подогнал прямо к садику полуторагодовалую «девятку»: Перш взял техпаспорт, выписанную от руки доверенность, подкинул на ладони ключи и скомандовал: — Поехали. Валера встал, ощущая в животе все тот же неприятный холод, и пошел к машине. Гамерник не стал желать им удачи, лишь бросил вслед: — Жду отзвона. По старой схеме. — Все будет красиво! — хохотнул Сво. — Готовь банкет. Перш уселся за руль, Валерка забрался на заднее сиденье, думая, что кресло рядом с водителем займет Сво, но тот сел с ним рядом. Машина тронулась. — Обрисуй место еще раз, — не оборачиваясь, бросил Перш. Штукин объяснил, куда ехать. Перш кивнул: