Раздался стук, и я расправила плечи, показав хотя бы внешнее спокойствие. Зашли Бибиана и Валентина, а затем и мать. — Ух ты, Ария, ты великолепна. Твои волосы похожи на золотые пряди, — сказала Валентина. Она уже была одета в свое платье цвета мяты, хорошо гармонирующее с ее темными волосами. Формально, только незамужним женщинам позволено быть подружками невесты, но мой дядя настоял, и мы сделали исключение для Валентины. Он действительно стремился найти для нее нового мужа. Бибиана надела темно-бордовое платье в пол с длинными рукавами, несмотря на летнюю жару. Вероятно, таким образом, она пыталась скрыть, насколько была худой. Я заставила себя улыбнуться. Мать взяла руку Лили. — Пойдем, Лилиана, твоим двоюродным сестрам нужно поговорить с твоей сестрой, — она вывела Лили из комнаты, затем снова посмотрела на Джианну, которая сидела на диване, скрестив ноги. — Джианна? Джианна проигнорировала ее. — Я остаюсь. Я не оставлю Арию одну. Мать знала, что лучше не спорить с моей сестрой, когда та была не в духе, поэтому закрыла дверь. — О чем вы хотели поговорить со мной? — О твоей брачной ночи, — сказала Валентина с извиняющейся улыбкой. Бибиана скривилась, напомнив мне, насколько она молода. Всего двадцать два. Она похудела. Я не могла поверить, что они решили отправить этих двух, чтобы поговорить со мной о моей брачной ночи. Выражение лица Бабианы, подсказывало, что она не рада данной перспективе. С момента свадьбы с мужчиной, почти на тридцать лет старше ее, она угасала. Это должно было успокоить мои страхи? Плюс, Валентина, которая потеряла мужа шесть месяцев назад в стычке с русскими. Откуда ей знать о счастье в браке? Я нервно пригладила платье. Джианна покачала головой. — Кто вас вообще прислал? Лука? — Ваша мать, — сказала Бибиана. — Она хочет убедиться, что ты понимаешь, чего будут ожидать от тебя. — Ожидать от нее? — прошипела Джианна. — Как насчет того, чего хочет сама Ария? — Что есть, то есть, — горько сказала Бибиана. — Сегодня вечером Лука предъявит свои права. По крайней мере, он красивый и молодой. Во мне воспылала жалость к ней, но из-за собственного беспокойства, было сложно начать утешать ее. Она права. Лука был хорош собой. Я не могла отрицать подобное, но это не меняло того факта, что я была в ужасе от предстоящей с ним близости. Он не показался мне нежным в постели мужчиной. Мой желудок снова сжался. Валентина прочистила горло. — Лука будет знать, что делать. — Ты просто ляг на спину и дай то, что он хочет, — добавила Бибиана. — Не пытайся сражаться с ним, это только ухудшит ситуацию. Мы все уставились на нее, и она отвернулась. Валентина коснулась моего плеча. — Вряд ли мы тебя утешили. Извини. Я уверена, все будет хорошо. Джианна фыркнула. — Возможно, матери стоило пригласить на свадьбу одну из тех женщин, с которыми трахался Лука. Они могли бы поведать тебе, чего ожидать. — Грейс здесь, — сказала Бибиана, потом покраснела и запнулась. — Я имею в виду, что это только слухи. Я... — она посмотрела на Валентину в поисках поддержки. — Одна из подружек Луки здесь? — прошептала я. Бибиана насторожилась. — Я думала, ты знаешь. И она не совсем его девушка, больше похожа на игрушку. У Луки было много женщин. — Она захлопнула рот. Я попыталась взять эмоции под контроль. Я не могла позволить людям увидеть, какой слабой была. Почему меня должно волновать, что шлюха Луки присутствовала на свадьбе — Ладно, — сказала Джианна, вставая. — Кто, блин, такая эта Грейс, и что она делает на этой свадьбе? — Грейс Паркер. Она дочь сенатора Нью-Йорка, который находится на службе у мафии, — пояснила Валентина. — Они, должно быть, пригласили его семью. Слезы затуманили взор, и Джианна бросилась ко мне. — О, не плачь, Ария. Это того не стоит. Лука - мудак. И ты это знала. Ты не можешь допустить, чтобы его действия как-то задели тебя. Валентина протянула мне бумажный носовой платок. — Ты испортишь свой макияж. Я несколько раз моргнула, пока не взяла свои эмоции под контроль. — Простите. Я просто эмоциональна. — Я думаю, будет лучше, если вы сейчас уйдете, — резко сказала Джианна, не глядя на Бибиану и Валентину. Шуршание, затем дверь открылась и закрылась. Джианна обняла меня. — Если он причинит тебе боль, я убью его. Клянусь. Я возьму одну из этих чертовых пушек и проделаю дырку в его голове. Я прислонилась к ней. — Он пережил стычку с Братвой и Триадой, и он самый страшный боец в семье Нью-Йорка, Джианна. Он убьет тебя первым. Джианна пожала плечами. — Я сделаю это ради тебя. Я отступила. — Ты все еще моя младшая сестра. Я должна защищать тебя. — Мы будем защищать друг друга, — прошептала она. — Наша связь сильнее, чем их глупые обещания, Омерта3 и клятвы на крови. — Я не хочу оставлять тебя. Ненавижу то, что мне придется переехать в Нью-Йорк. Джианна сглотнула. — Я буду часто приезжать. Отец будет рад избавиться от меня. Раздался стук, и вошла мама. — Время. — Она посмотрела на наши лица, но не стала комментировать. Джианна сделала шаг назад, ее глаза прожигали меня насквозь. Затем она повернулась и ушла. Взгляд матери остановился на белой кружевной подвязке на моем туалетном столике. — Тебе нужна помощь? Я покачала головой и стала натягивать ее, пока она не оказалась на моем бедре. Позже вечером Лука снимет ее ртом и бросит в группу собравшихся холостяков. Я разгладила свадебное платье. — Пойдем, — сказала мама. — Все ждут. — Она подала мне мой цветочный букет: красивое сочетание из белых, перламутровых роз и розовых лютиков. Мы шли в тишине по пустому дому, мои каблуки стучали по мраморным полам. Сердце начало колотиться в груди, когда мы вышли через стеклянную раздвижную дверь на веранду, ведущую на задний двор и пляж. Передняя часть сада была занята огромным белым павильоном, где должна была состояться свадебная церемония. За павильоном были установлены десятки столов для последующего празднования. Голоса слышались из павильона, где гости ждали моего прихода. Путь из красных лепестков роз вел от веранды к входу в павильон. Я последовала за матерью в маленькую комнату между внешней и главной частью павильона. Отец ждал и выпрямился, когда мы вошли. Мать коротко кивнула ему, прежде чем проскользнуть в импровизированную часовню. Его улыбка была искренней, когда он протянул мне руку. — Ты выглядишь красиво, — сказал он тихо. — Лука не знает, что его ждет. Я наклонила голову. — Спасибо, Отец. — Будь хорошей женой, Ария. Лука властный, и когда он займет место своего отца, его слово станет законом. Заставь меня гордиться, заставь синдикат гордиться. Я кивнула, мое горло так сжалось, что я ничего не могла вымолвить. Начала играть музыка: струнный квартет и фортепиано. Отец опустил мою фату. Я была рада дополнительному слою защиты, каким бы тонким он ни был. Может быть, он спрячет мое выражение лица от остальных. Отец повел меня к входу и тихо отдал приказ. Ткань перед нами раздвинули, открывая длинный проход и множество сотен гостей по обе стороны от него. Мои глаза нашли то место в конце прохода, где стоял Лука. Высокий и внушительный в своем угольного цвета костюме и пиджаке с серебристым галстуком и белой рубашкой. Его шаферы были одеты в пиджаки и брюки светло-серого цвета, без галстуков или бабочек. Фабиано был одним из них, всего восемь мужчин. Отец потянул меня, и мои ноги, казалось, стали двигаться сами по себе, тогда как все тело дрожало от нервов. Я старалась не смотреть на Луку и вместо этого краем глаза наблюдала за Джианной и Лили. Они были первыми двумя подружками невесты, и их присутствие придало мне сил, чтобы держать голову высоко и не сбежать. Белые лепестки роз, разложенные на пути, были раздавлены под моими ногами. В некотором роде символично, хотя, уверена, не специально. Прогулка длилась вечность и все же слишком быстро подошла к концу. Лука протянул руку ладонью вверх. Мой отец взял за подол моей фаты и поднял ее, затем протянул мою руку Луке, чьи серые глаза, казалась, пылали от эмоций, которые я не могла понять. Мог ли он почувствовать, что я трясусь? Я не встречалась с ним взглядом. Священник в своем белом одеянии поприветствовал нас, потом гостей, прежде чем начать вступительную молитву. Я старалась не упасть в обморок. Наши переплетенные с Лукой руки были единственной вещью, помогающей мне сконцентрироваться. Я должна была быть сильной. Когда священник наконец перешел к заключительным строкам Евангелия, ноги едва держали меня. Он объявил о начале церемонии бракосочетания, и все гости поднялись со своих стульев. — Лука и Ария, — обратился к нам священник. — Вы пришли сюда добровольно и без принуждения, чтобы вступить друг с другом в брак? Будете ли вы любить и почитать друг друга, как муж и жена, всю оставшуюся жизнь? Ложь является грехом, как и убийство. Это место дышало грехом. — Да, — произнес Лука глубоким голосом, и через мгновение последовало мое «да». Оно получилось твердым. — Поскольку вы намерены заключить брак, соедините свои правые руки и заявите о своем согласии перед Богом и его Церковью. — Лука взял мою руку. У него была холодная кожа. Мы оказались лицом к лицу, и у меня не было выбора, кроме как взглянуть ему в глаза. Лука сказал первым: — Я, Лука Витиелло, беру тебя, Ария Скудери, в свои жены. Я обещаю быть верным тебе в хорошие времена и в плохие, в болезни и в здравии. Я буду любить тебя и уважать до конца своих дней. Как сладко прозвучала ложь из его уст. Я произнесла слова, которые от меня ожидали, и священник благословил наши кольца.