В гостиной номера было все готово для девичника. Я надеялась, что эту традицию отменят, но мать утверждала, будто женщин семьи Луки оскорбит отсутствие возможности встретиться со мной до свадьбы. Я разгладила зеленое коктейльное платье. Этот цвет должен был принести удачу. Я знала, моя интерпретация того, что можно назвать удачей на этом этапе, значительно отличалась от интерпретации Луки и моего отца. Лили не разрешили присутствовать на девичнике, так как она считалась маленькой для этого, но Джианна нашла способ остаться. Хотя я опасалась, что существовала иная причина согласия матери. Несколько дней назад Джианне исполнилось семнадцать. Это означало, что она достаточно взрослая, чтобы выйти замуж. Я отбросила эту мысль. Я слышала, как мать и Джианна спорили в спальне о том, что должна надеть Джианна, когда в дверь люкса раздался стук. Было рано; гости не должны прийти еще десять минут. Я открыла дверь. Передо мной стояла Валентина, Умберто позади нее. Она была моей кузиной, но на пять лет старше меня. Ее мать и моя были сестрами. Она виновато улыбнулась. — Я знаю, что рано. — Все в порядке, — сказала я, отступая, чтобы она могла войти. Умберто откинулся на стуле у моей двери. Мне очень нравилась Валентина, поэтому я была не прочь провести некоторое время с ней наедине. Она была высокой и изящной, с темно-каштановыми, почти черными, волосами и глазами, которые казались самыми темно-зелеными из всех, которые только можно вообразить. На ней было черное платье с юбкой-карандаш длиной до колен. Ее муж Антонио умер шесть месяцев назад, и моя свадьба - первый раз, когда она могла одеть что-то не черное. Некоторые вдовы, особенно пожилые женщины, ожидали, что в течение года, после смерти своего мужа она будет носить траур, но Валентине было всего двадцать три года. Возраст Луки. Я поймала себя на том, что хотела, чтобы ее муж умер раньше, и она могла выйти замуж за Луку, а потом почувствовала себя ужасно. Я не должна так думать. Ромеро топтался на месте возле окна. — Не мог бы ты подождать снаружи? Девичник не место для мужчин. Он склонил голову, затем ушел без единого слова. — Твой муж приставил к тебе своего телохранителя? — спросила Валентина. — Он мне еще не муж. — Нет, ты права. Ты выглядишь грустной, — сказала она с понимающим выражением на лице, когда опустилась на диван. Шампанское, безалкогольные напитки и множество закусок были поданы на стол позади него. Я сглотнула. — Так же, как и ты, — и сразу же почувствовала себя глупо, сказав что-то вроде этого. — Мой отец хочет, чтобы я снова вышла замуж, — призналась она, крутя свое обручальное кольцо. Мои глаза расширились. — Так скоро? — Не сразу. Видимо, он уже обсуждает это с кем-то. Я не могла в это поверить. — Ты не можешь сказать «нет»? Ты уже была замужем. — Но это был бездетный брак, и я слишком молода, чтобы оставаться одной. Мне пришлось вернуться к своей семье. Мой отец настоял на этом, чтобы защитить меня. Мы обе знали этот закон. Женщины всегда нуждаются в защите от внешнего мира, особенно, если они молоды. — Мне жаль, — сказала я. — Что есть, то есть. Ты знаешь это так же хорошо, как и я. Я горько рассмеялась. — Да. — Я видела твоего мужа, когда вчера посетила особняк Витиелло со своими родителями. Он... впечатляющий. — Ужасающий, — добавила я тихо. Выражение лица Валентины смягчилось, но наш разговор был прерван, когда мать и Джианна вышли из спальни. И только после этого пришли остальные гости. Подарков было много, начиная с нижнего белья и ювелирных изделий и заканчивая сертификатами на один день в роскошном спа-центре в Нью-Йорке. Нижнее белье было не самым лучшим подарком, хотя, когда я открыла подарок от мачехи Луки, Нины, я с трудом не выказала своих эмоций. Я подняла так называемую белую ночную рубашку и натянуто улыбнулась. Вся середина была прозрачной, и она была такой короткой, что едва прикрыла бы мои ноги. Под ней в подарочной коробке находилась еще меньшая часть одежды - белые кружевные трусики, которые открывали большую часть моих ягодиц и скреплялись бантом на спине. Вокруг меня раздался хор восхищенных женских перешептываний. Я взглянула на нижнее белье. Джианна незаметно покрутила пальцем у виска. — Это для твоей брачной ночи, — сказала Нина с расчетливым блеском в глазах. — Спорю, Луке понравится разворачивать тебя, подобно подарку. Мы должны радовать наших мужей. Лука непременно ожидает чего-то столь смелого. Я кивнула. — Спасибо. Может быть, Лука отправил мачеху подарить мне это? Я бы не сбрасывала эту мысль со счетов. Не после того, как он принес мне противозачаточные. Мой живот сжался от беспокойства, и стало хуже, когда женщины заговорила о своих свадебных ночах. — Я была так смущена, когда пришло время показывать простыни! — прошептала кузина Луки, Косима. — Показывать простыни? — переспросила я. Улыбка Нины была покровительственной, когда она сказала: — Разве твоя мать тебе этого не рассказывала? Я посмотрела на свою мать, которая поджала губы, и два красных пятна загорелись на ее щеках. — Сицилийская традиция, которую Семья гордо поддерживала на протяжении поколений, — объяснила Нина, глядя мне в глаза. — После брачной ночи женщины семьи жениха приходят к свадебной паре, чтобы собрать простыни, на которых молодожены провели ночь. Затем эти простыни показывают отцам невесты и жениха и всем тем, кто еще хочет увидеть доказательство консуммирования брака и невинности невесты. Косима хихикнула. — По данной причине это также называется традицией кровавых простыней. Мое лицо застыло. — Это варварская традиция! — зашипела Джианна. — Мама, ты не можешь этого допустить. — Это не в моей власти, — сказала мама. — Верно. Мы не откажемся от наших традиций. — Нина повернулась ко мне. — И, насколько мне известно, тебя держали подальше от мужского внимания, поэтому тебе нечего бояться. Простыни лишь подтвердят твою невинность. Джианна скривила губы, но все, о чем я могла думать, это то, что данная традиция означала - мне определенно придется переспать с Лукой. ГЛАВА 5 За день до свадьбы моя семья выехала из Mandarin Oriental и направилась к особняку Витиелло в Хэмптонсе. Это было огромное здание, вдохновленное итальянскими палаццо, окруженное почти тремя акрами парковой территории. Подъездная дорожка была длинной и извилистой и проходила мимо четырех двойных гаражей и двух гостевых домов, пока не заканчивалось перед особняком с белым фасадом и красной черепичной крышей. Белые мраморные статуи стояли у основания двойной лестницы, ведущей к входной двери. Внутри кессонные потолки, белые мраморные колонны и полы, а также вид на залив и длинный бассейн через панорамные окна, заставили затаить дыхание. Отец Луки и его мачеха проводили нас на второй этаж левого крыла, где находились наши спальни. Мы с Джианной настояли на проживании в одной комнате. Меня не волновало, что из-за этого мы могли показаться незрелыми. Сейчас я нуждалась в ней. Из окна мы могли наблюдать, как рабочие начали создавать огромный павильон, который завтра будет служить церковью. За ним расстилался океан. Лука должен был отсутствовать до завтра, чтобы мы не смогли пересечься перед свадьбой, иначе это знаменовало бы неудачу. Я, честно говоря, не понимала, куда уж еще большее невезение в моем случае? *** — Вот и наступил этот день! — сказала мать с фальшивой радостью в голосе. Я вытащила себя из постели. Джианна натянула одеяло на голову, проворчав что-то о том, будто слишком рано. Мать вздохнула. — Не могу поверить, что вы спите в одной комнате, как будто вам по пять лет. — Кто-то же должен был убедиться, что Лука не прокрался внутрь, — заявила Джианна из-под одеяла. — Умберто патрулировал коридор. — Как будто он стал бы защищать Арию от Луки, — пробормотала Джианна, наконец садясь. Ее рыжие волосы были в беспорядке. Мать поджала губы. — Твоей сестре не нужна защита от мужа. Джианна фыркнула, но мать проигнорировала ее и повела меня в ванную. — Мы должны подготовить тебя. Косметолог будет здесь в любую секунду. Прими быстрый душ. По мере того, как лилась горячая вода, реальность обрушилась на меня во всей своей полноте. Вот и настал день, которого я так долго боялась. Сегодня вечером я стану Арией Витиелло, женой будущего дона и бывшей девственницей. Я прислонилась к душевой кабине. Мне бы хотелось быть похожей на других невест, наслаждаться этим днем, с нетерпением ждать своей брачной ночи, но я давно узнала, что одно желание ничего не меняет. Когда я вышла из душа, то почувствовала холод. Даже пушистый халат не смог остановить мою дрожь. Кто-то постучал, и вошла Джианна с чашкой и миской в руке. — Кофе и фруктовый салат. Несомненно, тебе не разрешат съесть панкейки, потому что это может вызвать вздутие живота. Какая чушь. Я взяла кофе, но покачала головой на еду.