Чтобы дети не устали от лишней ходьбы, миссис Лоренц велела нанять повозки, на которых пассажиров доставили с парохода прямо к опушке леса. Ну а там уже были подготовлены качели, гамаки и удобные кресла. Прогулка превзошла все ожидания детей. Доктор Кемпер, миссис Дове, Лиззи и Реджинальд заботливо следили за тем, чтобы никто не скучал, и бледные, исхудалые детские личики сияли радостью при виде ясного синего неба, залитой солнцем зеленой поляны и деревьев, вершины которых чуть заметно колебал легкий ветерок. Лиззи и Реджинальд были в восторге от того, что им удалось доставить столько радости своим маленьким немощным друзьям. — Я так счастлива, что даже не знаю, где у меня болит! — воскликнула крошка Энни. — А я даже рад, что хромаю, — вторил ей малыш Иосиф. — Если бы я был здоров, меня бы не взяли на прогулку. — О, как хорошо было бы теперь поваляться на травке! — вздохнула маленькая, разбитая параличом Бетси. — Если ты не можешь побегать по травке, так пусть травка прибежит к тебе, — сказал мистер Лоренц, услышав пожелание девочки. Подозвав сиделку, он велел ей накосить большую охапку травы и положить в гамак к маленькой больной. — Хорошо ли тебе теперь? — спросил Реджинальд, осторожно качая девочку. — Чудесно! Я хотела бы всегда лежать так на травке. Спине так мягко и приятно! — А нам дадут покушать чего-нибудь сладкого? — спросила у Лиззи худенькая Мэри, сидевшая в гамаке недалеко от Бетси. — О, вам привезли много вкусного печенья и других лакомств! — ответила Лиззи, раскачивая гамак девочки. — А пряничные лошади и слоны там есть? — спросила бледненькая Джейн, нежно качавшая на коленях черноглазую Нелли и никогда не видевшая лучших лакомств. — Я таких пряников не видел, — честно ответил Реджинальд. — Но наш повар Энтони приготовил много белых сахарных голубей, хорошеньких кроликов с глазками из изюма и имбирных мальчиков и девочек с флагами в руках. — Ах, скоро ли мы увидим все эти прелести? — воскликнула Мэри. — Ну, Джейн, теперь моя очередь нянчить Нелли! Реджинальд сиял от радости и ежеминутно отбегал то к доктору, то к своему кузену, чтобы передать им восторженный разговор детей и поделиться с ними собственной радостью. — Ты, Чарли, наверное, никогда не бывал на такой чудесной прогулке! — прокричал он кузену, пробегая мимо него к доктору. — Знаете, я так рад, что есть больные дети… — сообщил он доктору Кемперу и тут же смутился: — Нет-нет, я не то хотел сказать! Я так рад, что у нас есть случай доставить малышам столько удовольствия! Ведь вы тоже рады этому, доктор, правда? — и, не ожидая ответа, он опять убежал к детям. Тем временем Джим успел отдохнуть и оправиться настолько, что тоже сошел на берег. Он растянулся в гамаке под сенью огромного дерева, в стороне от детей, и увлекся книгой о путешествии в Индию. Реджинальд часто подбегал к нему, чтобы передать веселый разговор детей и узнать, не желает ли он чего-нибудь. Расспросив Джима обо всем, мистер Лоренц узнал, что мальчик на скопленные за несколько лет работы деньги приобрел газетный ларек при верфи. Он продавал газеты и усердно посещал вечернюю школу. С наступлением жары он почувствовал сильное переутомление и потерял аппетит. Приглашение Реджинальда пришло только утром, слишком поздно, чтобы писать ответ. Джим собирался ехать с ними, но, когда уже собрался запереть ларек, вдруг почувствовал головокружение и с ним сделалось дурно. Дальше он ничего не помнит, но слышал, точно сквозь сон, голос Реджинальда, звавшего своего кузена. — Теперь, мистер Лоренц, я совсем поправился и завтра снова примусь за работу, — закончил Джим свой рассказ. Бледное, изможденное лицо мальчика ясно говорило, что начатое дело ему не по силам. Однако мистеру Лоренцу пришлось постараться, прежде чем Джим согласился оставить свою изнурительную деятельность и принял предложение поселиться у миссис Лоренц, желавшей дать ему хорошее образование. — Я знаю, что ты и без нас пробьешь себе дорогу, — говорил мальчику Чарльз, — но зачем же так сильно себя изнурять? Когда-нибудь и ты сможешь оказать нам услугу, и наше одолжение окажется взаимным. Наконец начался пир горой. Под сенью вековых деревьев накрыли белой скатертью большой стол и уставили его вкусными блюдами, цветами и целой пирамидой печенья и сочных фруктов. У детей разбежались глаза от такого изобилия, радостный гул стоял, как от пчелиного роя. Няньки и сиделки едва успевали исполнять просьбы ребят, оглашавших опушку леса веселым смехом и голосами. Реджинальд и Лиззи прислуживали тем, кто не мог сидеть за столом, и еще больше веселили всех суетливыми попытками одновременно выполнить заказы, сыпавшиеся с разных сторон. — Дайте же мне поскорее голубка! — просила маленькая парализованная Бетси, владевшая только одной рукой. Когда Реджинальд подал ей сахарного кролика и голубя, она прижала их здоровой ручкой к груди и сказала: — Они гораздо лучше живых, потому что совсем ручные! К закату солнца дети вернулись на пароход, и тот, подобно лебедю, под звуки музыки плавно поплыл обратно к городу. Маленькая Бетси никак не хотела оставлять наполненный свежей травой гамак, и ее, всю засыпанную маргаритками, торжественно внесли в больницу вместе с другими неходячими детьми. За ними длинной вереницей вошли остальные участники веселой прогулки. Все дети несли в руках игрушки. Следом служители внесли целый воз гамаков, качелей и кресел, подаренных миссис Лоренц для меблировки больничной крыши, — там решили устроить летний сад для маленьких инвалидов. — О, мама! — воскликнул Реджинальд, бросаясь на шею матери, встретившей его на пороге дома. — Как чудесно мы провели время! Я никогда не видел таких счастливых детей, как сегодня! Лиззи Дове тоже сияла от счастья и, поднявшись к себе в мансарду, радостно сообщила матери: — Знаешь, мама, теперь я всегда буду любить миссис Лоренц! Ведь она доставила столько радости моим маленьким друзьям! Наверное, никогда ни у кого не было такой чудесной прогулки, как у нас сегодня. Жаль только, что моя Нелли запачкала мороженым свое лучшее платье… Глава XXXIX Про то, что случилось потом На другой день за завтраком Чарльз Лоренц получил из Англии телеграмму с приглашением немедленно прибыть в Лондон по очень важному делу. — Я должен буду уехать в субботу, — сообщил он. — О, Чарльз, возьми меня с собой! — тут же попросил Реджинальд, в последнее время почти не отходивший от своего кузена. — С удовольствием, — ответил тот и обратился к миссис Лоренц, сидевшей напротив за чашкой кофе: — Тетя, отпустите его со мной! Вы недавно говорили, что Реджинальду нужна полная перемена обстановки. Вот и представился отличный случай! — Что ты говоришь, Чарльз! Ведь ты сам знаешь, что я не успею к субботе собраться в дорогу. У моей портнихи нет для меня ни одного готового платья! — Мама, мама! — воскликнул Реджинальд, подбегая к матери и покрывая ее лицо горячими поцелуями. — Отпусти меня с Чарли! — Я, пожалуй, отпустила бы с тобой Реджинальда, Чарльз, если бы… если бы доктор Кемпер поехал с вами, — сказала миссис Лоренц, вежливо отклоняя просьбу. — Так он и поедет с нами, — улыбнулся молодой человек. — В будущем месяце в Лондоне состоится съезд врачей, и доктор избран делегатом от нашего города. — Правда? Этого я не знала! В таком случае и я поеду с вами. И без новых платьев. Все, что нужно, я смогу купить в Лондоне. — О, мама, как я рад, что ты тоже едешь! — Реджинальд был в восторге. — Позволь и Джиму ехать с нами! — Ему тоже нужна перемена, — заметил мистер Лоренц, присоединяясь к просьбе мальчика. — Джим слишком изнурен, и ему необходим хороший отдых. Такое путешествие быстро поставит его на ноги! — Я от всей души рада доставить удовольствие такому замечательному мальчику, как Джим, — ответила миссис Лоренц и попросила племянника в тот же день привезти к ним мальчика. Она твердо решила воспитывать Джима вместе с Реджинальдом. Сборы были недолгими. Через несколько дней Реджинальд и его друг в одинаковых дорожных костюмах уже бегали по пароходу. Черная полоса в жизни Джима закончилась. Путешествие и свежий морской воздух ободрили его и заставили поверить в новую, лучшую жизнь. К тому же Реджинальд скоро заполнил в его сердце пустоту, так тяготившую мальчика после смерти Джейми. Мадемуазель Кларет тоже поехала с ними, но уже не в качестве гувернантки. Ей просто хотелось навестить родных в Европе. Она, миссис Лоренц, Чарльз, доктор Кемпер и капитан сначала пытались следить за неугомонными друзьями и поддерживать дисциплину, но скоро махнули на них рукой. — Пойдемте, мадемуазель, — сказал наконец мистер Лоренц француженке. — Предоставим юным джентльменам наслаждаться жизнью по-своему. Нам не угнаться за ними. Капитан приставил к ним надежного матроса, и он справится с этим делом лучше нас! Мальчики сделались любимцами экипажа и до мельчайших подробностей изучили устройство огромного судна, начиная с капитанского мостика и кончая нижним трюмом, где шумели машины и кочегары подбрасывали каменный уголь в огромные пылающие печи. Нередко мистер Лоренц и доктор Кемпер затевали с мальчиками непринужденный разговор и рассказывали что-нибудь интересное об окружающей природе и людях. Однажды, польщенный заинтересованностью обоих юных друзей, Чарльз сказал, что, закончив обучение, Джим сможет поступить в банк и со временем сделаться его помощником. Мальчики сделались любимцами экипажа и до мельчайших подробностей изучили устройство судна. — А я? — воскликнул Реджинальд. — О, Чарли, нельзя ли мне тоже сделаться банкиром? — Отчего бы нет, милый Реджинальд. Но сначала ты должен вырасти и узнать цену деньгам. Эти слова требовали осмысления. Реджинальд серьезно задумался, а мистер Лоренц вдруг вспомнил кое о чем еще. — Кажется, — обратился он с улыбкой к старшему из мальчиков, — ты собирался стать морским разбойником, если разбогатеешь, не так ли? Джим смутился, но потом понял, что с ним шутят, и ответил как ни в чем не бывало: — Думаю, что из благородных людей даже пираты получаются благородные. Но все-таки в мире очень много других занятий! Куда более полезных! Тем временем, обдумав все хорошенько, Реджинальд крепко обнял кузена и прошептал ему на ухо: