От Томебамбы до Амбато - 230 километров. Часки донесут новость на такое расстояние чуть больше, чем за полдня. Человеку, едущему куда-то по своим делам - десять дней. Казалось бы, за то же время может сюда добраться и инкская армия - дневной переход ее составляет 23 километра. Вот только начиная с Хункаля - деревушки, расположенной чуть севернее Каньяра - древней столицы государства каньяри - начинались районы проживания откровенно враждебных инкам племен. Завоеванные Тупаком Инкой Юпанки более тридцати лет назад, они до сих пор так и не смирились с потерей своей независимости. Хотя какая к Супаю независимость, если они были подвластны царству Киту - то есть племени кара? Да их вожди должны были быть благодарны инкам за их приход! Вот только, в отличие от царей Киту, инкам не нужна была обладающая реальной властью местная знать. Став кураками, они мгновенно лишались ее, сохраняя при себе лишь некоторые ритуальные функции. И если в более южных районах большинство курак сравнительно спокойно смирилось с этим (хоть и не все, честно признался себе Уалтопа), то здешние затаили на инков злобу. А нам теперь все эти неприятности… Так что поход на Амбато не был легкой прогулкой по не занятой противником территориям. Местные жители делали все возможное чтобы замедлить продвижение инкской армии. Чунчи - Пумальякта - Гуасунтос - Тиксан - Гуамоте - Флорес - Пунин - Кача - Ярукиэс - Риобамба. Казалось, что в этих местах все вымерло. Склады на тамбо и в деревнях пустовали, большинство мостов было разрушено, дорогу кое-где перекрывали завалы. Не работала даже почта - гонцы-часки отсутствовали на своих постах. Порой у Уалтопы даже создавалось ощущение, что они уже не в Тауатинсуйу, а где-то в совершенно диких местах далеко за границей страны. И, чтобы добраться до цели, армии приходилось останавливаться и расчищать дорогу, восстанавливать мосты и лишь после этого продолжать движение. Отправленный же в Томебамбу гонец (точнее, на всякий случай, несколько гонцов) должны были передать приказ об отправке имевшихся в резерве часки для восстановления почтового сообщения в уну Кито. Впрочем, этим неприятности не заканчивались. Несколько раз их кто-то обстреливал из леса, но попытки прочесывания ничего не дали - местные знали свои леса намного лучше. Потери, впрочем, были невелики, но это заставило воинов постоянно носить при себе щиты. А под Тиксаном пришлось встать - прошло двадцать дней и запасы продовольствия подходили к концу. А ведь он рассчитывал добраться сюда за четыре-пять дней - вот только китонцы отреагировали неожиданно быстро. Теперь же нужно было решать, что делать дальше. Пополнить продовольствие в деревнях - на это можно было и не рассчитывать. Хоть какое-то количество еды там еще было, на прокорм армии его все равно не хватит. Да и самим крестьянам тоже что-то есть надо - в том, чтобы заморить их голодом, наместник не был заинтересован. А мобилизационный резерв пропал подчистую. Именно сейчас он вдруг в полной мере понял, чего хотел до этого сделать сам Сапа Инка. Являясь в деревни, Уалтопа первым делом требовал позвать к нему камайока или старейшину - но их неизменно не оказывалось на месте. И вот сейчас повторялось то же самое. - Так куда они делись? - глядя на столпившихся на небольшой площадке полсотни мужиков, еще раз спросил наместник. - Да мы почем знаем? - вновь ответил один из мужиков, - Приказали им - вон и отправились куда-то. - А почему склады с продовольствием пусты? Почему разрушены мосты? Почему не работает почта? - Так Сапа Инка приказал сдать все со складов его людям, - ответил все тот же мужик, а про мосты - так давно ж никого не посылали их ремонтировать. А про почту мы и не знаем-то ничего - то не нашего ума дела. - Это какой такой ‘Сапа Инка’? - уже закипая, ехидно поинтересовался Уалтопа. Он прекрасно знал, что Уаскар никогда не отдавал - да и не мог отдать - такого приказа. - Так Руминьяви, конечно. Кто же еще, - с показным простодушием произнес все тот же мужик, - А разве еще какой есть? - То есть самозванец и предатель, - буквально прошипел в ответ наместник, - Есть лишь один Сапа Инка - Тупак Куси Уальпа Уаскар. И вы обязаны исполнять ЕГО приказы! - Ну мы ж люди темные, - явно передразниваясь, ответил все тот же мужик, - Порядков-то ваших не знаем. Нам как камайок приказал - так и делаем. - А не проваливал бы ты, инка, домой - пока цел? - внезапно прозвучал еще один голос. - Что ж, - едва сдерживая себя, мстительно усмехнулся Уалтопа, - В таком случае согласно приказу Сапа Инки Тупак Куси Уальпа жители поселений, которые могут оказаться в зоне боев, подлежат эвакуации в безопасные места на юге страны. Вас это тоже касается. Даю два дня на сборы. Надо сказать, эффект полностью совпал соответствовал ожидаемому. Кругом тотчас поднялись крики, главный смысл которых был в том, что никуда они не поедут и что Уаскар им никто и ничего приказывать он не может. Провокация удалась в полной мере. - Так, значит, вы все знаете, кто на самом деле Сапа Инка, но не желаете выполнять его приказы? Более того, создаете всяческие препятствия нашему походу? - теперь голосом Уалтопы, казалось, можно мгновенно обращать в лед. Суд над жителями деревни начался на главной площади деревни вскоре после обеда. В качестве обвинителя - как чиновник высшего ранга - выступал на нем сам Уалтопа, в качестве свидетелей - многочисленные солдаты, ну а судья - он при армии всегда имеется. Как раз для таких вот случаев. В ходе суда нескольким жителям деревни были предъявлены обвинения в государственной измене и пособничестве самозванцу, разрушение мостов и уничтожение армейских складов - статьи, за которые грозила неминуемая казнь. Стараясь спасти свои жизни, жители сдали всех. Нашелся и староста, и три ‘отсутствующих’ камайока - два ‘десятника’ и ‘пятидесятник’. Вот только куда делось продовольствие - ответить не смог никто. Четверо ж главных обвиняемых, прекрасно понимая, что снисхождения не будет, на суде вели себя откровенно нагло, оскорбляли присутствующих и Сапа Инку, сыпали угрозами и разглагольствовали на тему о том, как Руминьяви покажет им всем ‘кузькину мать’ - однако упорно молчали на тему, куда они дели продукты со склада. - Таким образом, суд выносит следующий приговор, - по окончанию разбирательств взял слово судья, - Старосту деревни Тиксан, двух чанкай камайоков и пичка чанкай камайока за государственную измену, разрушение мостов и уничтожение хранилищ приговорить к смертной казни путем сбрасывания в пропасть. Остальных жителей деревни признать пособниками. Айлью Тиксан расформировать. Жителей семьями расселить по территории Тауантинсуйу. В Тиксане армия задержалась еще на четыре днея. Пока по приказу Уалтопы устраивали облавную охоту, пока солили добытое мясо, пока готовились к продолжению похода… А к вечеру шестого дня к деревне внезапно подошла другая армия - это шли те южане, кто дезертировал из Северной армии, не пожелав служить ни Руминьяви, ни враждебным ему вождям. Вместе с ними шли и беженцы - бывшие митимаи из Чильо, для которых новая власть была откровенно враждебной. Лагерь передовых частей армии Уалтопы - как и Южную армию, ее пришлось разделить на несколько частей - сразу наполнился шумом. Вновь прибывшие приветствовали тех, кто уже был здесь, рассказывали о своих злоключениях, делились впечатлениями. - Мы вышли из Кито в тот же день, когда стало известно о смерти Атауальпы, - рассказывал Уалтопе командовавший этим войском, несмотря на невысокое звание, офицер, - В тот момент еще никто не знал, кто станет приемником Атауальпы и что вообще будет происходить. Наши генералы приказывали нам сидеть по казармам и говорили, что скоро Сапа Инкой будет провозглашен Руминьяви. Вот только мы не собирались служить самозванцу. - Почему ж тогда служили Атауальпе? - с усмешкой спросил Уалтопа. - Атауальпа был наместником Кито и мы должны были подчиняться ему, - как-то неуверенно ответил офицер, - Ведь таков закон. Мы должны служить там, где нам приказано! Руминьяви ж - он не имел никакого права назвать себя не то что Сапа Инкой, но даже и новым наместником Кито. И поэтому мы и решили бежать. В том бардаке, что тогда творился, задержать нас не решился никто - да и не было поблизости никого из тех, кто мог отдать такой приказ. А потом было уже поздно. Пройдя через Чильо, мы также забрали оттуда наших поселенцев-митимаев, которые теперь оказались в окружении врагов. - И много вам создавали препятствий? - поинтересовался Уалтопа. - Поначалу практически никаких. Все получилось слишком неожиданно. Потом начали - но не особо активно. Мало кто решится встать на пути у четырех с половиной тысяч лучших солдат Тауантинсуйу, - самодовольно произнес офицер, - Вредили по мелочам. На тамбо внезапно опустели продовольственные склады, некоторые мосты оказались разрушены. Но это не стало серьезным препятствием. Нам удалось захватить большие запасы продовольствия еще в Латакунге, а ремонт мостов - для нас давно привычная задача… Расспросив офицера о дальнейшем пути и обстановке в провинции, Уалтопа решил несколько подкорректировать план дальнейших действий. А на следующий день объявил и об отправке домой пятнадцати тысяч солдат из своей армии - тех, что сейчас стояли близ тамбо южнее Тиксана. С ними пойдут беженцы из Чильо и ссыльные из этой деревни. В конце концов, от полученных четырех с половиной тысяч солдат толку будет больше, а вот запасов потребуется меньше. Утром шестого дня армия выступила в дальнейший поход. И хотя скорость продвижения увеличилась не сильно, настроение солдат на этот раз было куда лучше. Да и места постепенно становились все более обжитыми - особенно после Флореса. Теперь деревни попадались буквально на каждом шагу - хотя, отношение их жителей не изменилось ни на грамм. А на восьмой день перед ними внезапно открылся город - Риобамба. И хотя по своим размерам он был весьма небольшим, после месяца пути, в течение которого видели лишь мелкие деревушки, он казался огромным. Здесь впервые встретили и вражеских солдат - как потом выяснилось, местные ополченцы попытались остановить их продвижение на рубеже какой-то небольшой речки, но силы были слишком неравны. Форсировать реку с ходу не решились. Следующий день ушел на рубку деревьев и сооружение понтонов, на которых на рассвете следующего дня Уалтопа переправил на другой берег реки пару сотен своих лучших солдат. Когда ж те захватили плацдарм на другой стороне, к ним на плотах было доставлено и подкрепление. Одновременно начали и постройку моста, части которого были заранее заготовлены. К вечеру мост был готов, и на другую сторону, сметая врагов со своего пути, ринулась лавина инкских войск. Буквально за полчаса вражеская армия была разбита - численность ее, кстати, составила лишь около трех тысяч - и вскоре ворвалась в Риобамбу. Местный курака и ряд чиновников были захвачены на месте, в полной сохранности оказались и склады. Понадеявшись, что сможет продержаться несколько дней, он не поторопился вывезти все их содержимое - и теперь оказался предателем по закону обоих воюющих сторон. Так что если б ему даже удалось бежать - Руминьяви не простил бы этой ошибки. Впрочем, на следующий день начинался новый месяц, потому суд над ним был отложен на два дня. Однако долго задерживаться в Риобамбе Уалтопа не стал. Согласно плану, он намеревался дойти до Амбато, где и остановиться - двигаться дальше без мощной армии просто не имело смысла. Уже на второй день Месяца Двойных Колосков армия Уалтопы двинулась дальше на север и, разбив в пути еще пару мелких отрядов, через пять дней заняла полупустой Амбато. Глава 12. Небольшая группа Эрнандо Писарро возвратилась в Кахамарку спустя одиннадцать дней после прибытия Альмагро. Таким образом, силы испанцев в городе почти удвоились и вооруженный отряд чужестранцев принял очертания авангарда агрессоров. Инка немедленно заподозрил, что он никогда не откупится от испанцев. ‘Когда приехал Альмагро со своими людьми, Атауальпа стал испытывать беспокойство и страх, что