его ждет смерть’. Он спросил, намереваются ли испанцы основать постоянное поселение и ‘как должны быть поделены индейцы между испанцами. Губернатор сказал ему, что каждому испанцу будет отдан один касик. Атауальпа спросил, собираются ли испанцы поселиться со своими касиками. Губернатор ответил, что нет, что испанцы будут строить города, в которых они будут жить все вместе. Услышав это, Атауальпа сказал: ‘Я умру…’ Губернатор разубедил его, пообещав отдать ему лично провинцию Кито, а христиане займут территорию от Кахамарки до Куско.*(64) (Тауантинсуйу, окрестности Кито. 30 апреля 1529 года) На следующий же день после сражения армия Руминьяви вновь отправилась в поход. По поступавшим сообщениям, наместник уну Тальян Уалтопа во главе армии из пяти тысяч предателей из северной армии и части племенного ополчения каньяри сейчас занимал Амбато - что было весьма неприятно. Если он дождётся подкрепления - а армия Уаскара месяца через полтора должна подойти к Томебамбе, откуда недалеко и до Амбато - уж о том, чтобы обеспечить безопасность дорог Уалтопа позаботится - это можно доверить и ополченцам. После чего его, Руминьяви, дни будут сочтены. Но можно ведь поступить и по-другому. Для этого достаточно так или иначе (уничтожить или просто вытеснить - не особо важно) убрать армию наместника уну Тальян с территории уну Кито - и наладить оборону где-нибудь в районе Гуамото-Тиксана. Там, среди непролазных и практически необитаемых гор - недаром дорога в этих местах была проложена лишь с приходом инков - он сможет достаточно успешно держать оборону против превосходящих сил. Нет, полностью разгромить кусконцев не выйдет - на это можно было надеяться раньше, при Атауальпе. Сейчас же силы слишком неравны. Вот только победа достанется Уаскару слишком дорогой ценой - а ему это надо? Недаром никогда раньше ни одно из государств Перу не захватывало этих земель - и лишь инки, воспользовавшись значительным численным превосходством своей армии и лучшей логистикой, сумели сделать это. Каждый их шаг на север - километры дорог, новые мосты через реки и ущелья, тамбо с армейскими складами и почтовые станции. И тысячи лам, перевозящих все то, что требовалось в походе. И маленькое государство, где число профессиональных солдат было невелико, а большая часть армии состояла из крестьянского ополчения, расходящегося по домам на время полевых работ, не могло противопоставить инкам практически ничего. Но сейчас не те времена. Инки сами усилили своих бывших противников, придав Кито статус практически второй столицы и разместив тут лучшую из своих армий, создав продовольственные склады и транспортную инфраструктуру. Дав тех же лам и научив своим методам ведения войны, в конце концов. И если сейчас удастся сдержать первый натиск - можно будет попробовать договориться. Конечно, Руминьяви это прекрасно понимал, инки так просто не отступятся от стремления вернуть северные провинции под свою власть. Даже если они не смогут пробиться по старой дороге - они могут проложить и новую, построить новые мосты, создать новые склады, тамбо и почтовые станции. Вот только со временем Киту будет становиться все сильнее. В конце концов, инкам удалось создать огромную страну, объединив под своей власть земли от реки Мауле на юге до Томебамбы, Кито и Каранке - так чем они хуже? Будут покорены новые племена, будут обучены новые армии, будет налажена разведка - и инкам придется отступить. Как когда-то получилось с завоеванием джунглей на востоке страны. И первым этапом в достижении этой цели должно стать освобождение бывшей уну Кито от инкских войск… *** (Юкатан, государство Экаб. Май - июнь 1529 года) Как оказалось, взятие Тулума чектамальцами стало для всех окружающих настоящим потрясением. Шельха, еще несколько деревушек и небольшой портовый городок Поле сдались без боя - какой смысл сопротивляться, если враг сумел взять считавшийся неприступным город? Они ж прекрасно знали, сколько раз вражьи армии разбивались о его стены - недаром же именно за них он и получил свое название. А значит лучше сдаться сразу - быть может, тогда с ними обойдутся получше. Что, впрочем, и получилось - объявив, что отныне они будут служить повелителю Чектамаля На Чан Кану, завоеватели, ограбив жителей практически до нитки, тем не менее не стали обращать их в рабство, а также оставили инструмент и сколько-то еды. Ну а что еще нужно простому майя? Свободен, с голоду не помираешь - можешь считать себя счастливчиком. Не каждому так везет… Впрочем, довольна оказалась даже знать - уж с ней-то в войнах обычно не церемонились и сразу после захвата в плен приносили в жертву богам. А тут завоеватели хоть и назначили своих глав поселений, но и их оставили при власти. Около деревни Шельха инкские посланцы впервые увидели и жилье белокожих чужаков - точнее, то, что от них осталось. Проводник из местных жителей объяснил, что в середине прошлого года здесь высадились с огромных лодок странные светлокожие люди. Сначала они вели себя хорошо - преподнесли богатые дары старосте их деревни - за что он разрешил им поселиться на его земле (выбрав, впрочем, самое плохое и непригодное ни для житья, ни для сельского хозяйства место), покупали продовольствие, щедро расплачиваясь ножами из похожего на серебро, но при этом очень прочного, металла и стеклянных бус. Однако это длилось недолго - вскоре они стали требовать давать им продукты практически в качестве дани, почти ничего не давая взамен, - причем, с каждым днем они требовали все больше. В конечном счете, их староста отказался снабжать их - и тогда чужаки начали их грабить, рассылая по окрестностям отряды на огромных животных - и жителям пришлось попрятаться по лесам. И вскоре большей части чужаков пришлось уйти на север, а через некоторое время из Экаба пришел приказ снабжать оставшихся всем, что они потребуют - впрочем, теперь эта обязанность была возложена не только на них, а на все население государства. Вскоре ж в деревню белокожих чужаков прибыл корабль с новыми завоевателями, а еще через пару месяцев вернулся и ушедший отряд - хотя теперь их было в два раза меньше, чем перед уходом. Потом они отправились куда-то на юг, но вернулись по отдельности, и после возвращения первой части экспедиции чужаки сразу покинули свое поселение. Развалины Саламанки Сути Пунчау не впечатлили. Маленькие, низкие домики - но с неизменными дверями и петлями под замок. В Тауантинсуйу дверей практически не было: достаточно было положить поперек входа какую-нибудь палочку - и все понимали, что хозяев нет. Входить нельзя. Но то в Тауантинсуйу, где воровство - явление крайне редкое. Здесь же явно все было не так… Также несколько необычно были построены крыши. В более богатых домах - видимо, каких-то правительственных учреждениях или домах командиров экспедиции - были также и весьма необычные печи с выходящими наружу вытяжными трубами. Немного подумав, Сути Пунчау приказал своим людям обследовать все эти сооружения и понять, как они построены и для чего что служит. Глядишь, окажется полезным. Но в остальном не было ничего особенного. Если откинуть необычные укрепления, получалась практически обыкновенная среднего размера деревня, объединенная с небольшим военным городком. Но вот укрепления для нее были достаточно серьезными - высокие бревенчатые стены с башней около ворот. Чем-то напомнило даже Тулум и виденные им когда-то древние стены Чан-Чана - столицы чиму. Только многократно меньше. В общем, не найдя ничего особо интересного, Сути Пунчау вместе с чектамальской армией двинулся дальше. Через несколько дней они также без боя вошли в городок Поле, где узнали еще некоторые сведения о северном походе Монтехо - во время него именно здесь он оставил 20 тяжелобольных солдат, которые вскоре и умерли - тем более, что лечить их горожане и не думали. На тот момент белокожие чужаки еще были для них врагами. Сути Пунчау даже подумал, что странно, что они и вовсе их не убили - но, по всей видимости, побоялись мести белокожих чужаков на обратном пути. А вскоре им пришлось встретиться и с самими белокожими чужаками. Когда они добрались до деревушки Шаманха, то застали ее покинутой - причем жители ушли отсюда явно недавно. А, проведя разведку, чектамальцы вскоре обнаружили и новое поселение белокожих чужаков, бывшее практически полной копией первого. Вот только было оно вполне обитаемым, и едва чектамальцы появились в зоне видимости, как на стенах начали появляться вооруженные солдаты - причем, среди них явно были и индейцы… *** (Тауантинсуйу, уну Кито, Амбато. 1 мая 1529 года) Держаться за Амбато Уалтопа и не думал. Как сообщали шпионы, Руминьяви двинул в его сторону свои главные силы - восемнадцать тысяч профессиональных солдат из бывшей Северной армии и примерно такое же количество ополченцев. Против этого он мог выставить лишь пять тысяч профессионалов и пятнадцать - ополченцев, что закономерно ставило крест на том, чтобы дать полевое сражение. Оставалось два варианта - или укрыться в крепостях и вести оборону, или начать отступление на юг. Вот только одной крепости, способной одновременно вместить двадцать тысяч человек, в округе попросту нет - таких единицы на всю страну. Кроме того, склады по большей части уже разорены, а имеющихся при себе запасов надолго не хватит. Так что решись Уалтопа на такой шаг - он даст Руминьяви возможность без особого труда разбить его армию по частям. Голодный солдат нормально воевать не может, а Руминьяви вдобавок к этому сможет, сконцентрировав силы, брать занятые южанами крепости одну за другой. Не поможет и то, что для этого обычно требуется пятикратное превосходство сил. Впрочем, такой вариант действия практически не обсуждался с самого начала. Куда интереснее был вариант, предложенный Сапа Инкой на военном совете в Куско. Тогда, правда, рассматривали вариант противодействия Атауальпе, а само начальное положение дел было куда хуже - отступать пришлось бы по своей территории. Сейчас все было не в пример легче - сжигать свои города и села не придется. А уну Кито, скажете? Так там мятежники. Тем более, по плану все равно предусматривалось отступление - так лучше уж, чтобы восстанавливать разрушенное пришлось бы другим. Поэтому, получив сообщение, Уалтопа не мешкал - все было предусмотрено заранее. Согнав оставшихся жителей городка на площадь, он зачитал им приказ Сапа Инки о переселении жителей территорий, попадающих в зону боевых действий, во внутренние районы страны. То ли они уже были наслышаны о произошедшем в Тиксане, то ли в городе остались наиболее лояльные (или, что скорее, наиболее безразличные к тому, кто ими правит) Сапа Инке Уаскару - Уалтопа об этом особо не задумывался, - но на этот раз все прошло в полном порядке. На следующий день колонна переселенцев двинулась на юг. Вместе с ними - для обеспечения порядка на дорогах во время отступления и выселения придорожных городков и деревень - наместник отправил десять тысяч ополченцев, а сам с пятью тысячами профессиональных солдат и таким же количеством оставшихся при нем наиболее опытных - уже побывавших в боях - ополченцев принялся готовить ‘теплый прием’ передовым отрядам китонцев… Нужно было, во что бы это ни стало, максимально задержать их продвижение и не пропустить их в уну Тальян… А еще лучше - дальше деревушки Гуамото. Больно уж там, дальше, удобное для обороны место… *** (Тауантинсуйу, уну Тальян, Тампис. Апрель-май 1539 года) Хатун курака Тамписа Чиримаса уже жалел, что влез в это дело. И зачем ему в свое время понадобилось давать Атауальпе согласие на сотрудничество? А ведь как хорошо все начиналось… Два года назад, когда только умер Уайна Капак, Чиримаса думал, что теперь настал тот самый час, которого он так давно ждет. Когда-то давно, еще до того, как Тупак Инка Юпанки начал войну с Чимором, его предки были одними из тех, кто управлял этой страной. В те времена их род обладал огромными влиянием и богатством. Именно они решали судьбы почти миллиона жителей этого государства. И никто не смел указывать, что и как они должны делать. И пусть его дед и не был верховным правителем, а являлся лишь наместником Тамписа - он все равно принадлежал к членам самого высшего общества. Вот только потом пришел Тупак Инка. Сначала, как это принято у инков, он попытался предложить царю Чимира добровольно присоединиться к ‘Стране Четырех Сторон Света’, став наместником одной из ее провинций - но он отказался, тем самым автоматически выбрав войну. Вот только с самого своего начала она пошла совсем не так, как того бы хотелось. Воспользовавшись большей численностью и лучшей организацией, прошедшие чуть ли не все Анды войска инки разгромили армию чиморцев и буквально в два счета захватили северную и южную провинции страны, а вскоре вторглись в ее самый центр и осадили Чан-Чан, где укрылись остатки чиморской армии и ополчения. Сам город был хорошо укреплен, и жители столицы были твердо уверены, что смогут выстоять. В конце концов, инки далеко не первые, кто вторгся на их земли - но никому еще не удавалось взять штурмом стены Чан-Чана, а осада… Город смог бы продержаться очень долго, а захватчики не смогут долго стоять под городом. Попросту закончится продовольствие - окрестные поля не смогут прокормить почти пятьдесят тысяч солдат, которых привел с собой Тупак Инка. И первое время казалось, что так все и будет - после пары неудачных попыток штурма все успокоилось - только это все было затишьем перед бурей. Как потом выяснилось, Тупак Инка зря время не терял. Буквально первое же, что он сделал - это принялся налаживать снабжение, для чего на некотором удалении от осажденной столицы построили огромные склады, куда караваны лам доставляли продовольствие для армии со всей остальной Тауантинсуйу. Затем, освободив всех рабов и убедив крестьян, что он как ‘Сын Солнца’ будет заботиться о них и сделает так, чтобы им и их детям больше никогда не пришлось голодать, а заодно еще и раздал общинам часть земель чиморской знати, заручился полной поддержкой местного населения. После чего немедленно принялся за работу. Тысячи рабочих - как местных, так и пришедших по мите из других частей страны инков принялись строить плотину на реке выше Чимора, которая снабжала водой столицу. И пусть работы шли небыстро - но инки редко останавливались на полпути. И раз Тупак Инка решил взять этот город, то остановить его не могло практически ничто. И когда река оказалась полностью перекрыта - городу пришлось сдаться на милость победителей, которые, впрочем, обошлись с его жителями достаточно мягко. Правитель Чимора был назначен правителем провинции, в которую вошел центр страны, став тем самым одним из немногих наместников, не являющимся при этом инкой. Многие лучшие мастера оказались вывезены в Куско, но вот жизнь остальных жителей изменилась очень мало. Совсем иначе дело обстояло в тех землях, которые были присоединены к другим провинциям. Так Тампис отныне стал самым обыкновенным провинциальным городком Тауантинсуйу, управлявшийся обычным ‘пятитисячником’ - пичка варанка камайоком, - которого назначал наместник уну Тальян. Прежни ж наместники при этом стали самыми обычными кураками - старой племенной знатью, выполняющей определенные ритуальные функции, но лишенных реальной власти. Смириться с этим Чиримаса не мог - не таков он человек, а потому все выжидал повода чтобы вернуть себе власть. И тут вдруг повернулся такой повод! Умирая, Сапа Инка Уайна Капак завещал разделить Тауантинсуйу между двумя своими сыновьями. При этом южная часть страны должна была отойти сыну койи Уаскару, а север - провинции Кито и Каранке - Атауальпе, сыну одной из младших жен, дочери последнего правителя царства Киту. ‘Скорее всего, - думал тогда Чиримаса, - Уайна Капак хочет таким способом избавиться от проблемной провинции. Практически все его правление - беспрерывная война по усмирению живущих в ней племен, и, по всей видимости, Уайна Капаку это надоело. Вот только просто уйти из провинции нельзя - слишком большой ущерб репутации. А вот разделить… А, собственно говоря, почему бы и нет? Ну и опять же - Атауальпе как наследнику царей Кито будет проще найти общий язык с местными народами’. Вот только просто все лишь на словах. И Чиримаса прекрасно понимал, что вероятность благоприятного исхода невелика. Уаскар попросту не может признать этот раздел - собственная знать не позволит. Аналогичная ситуация и с другой стороны. Договориться не удастся - а это значит, что война неизбежна. Потому, когда от людей Атауальпы пришло предложение о сотрудничестве, Чиримаса согласился. В конце концов, ситуация на тот момент выглядела вполне понятной. Силы сторон примерно равны - вот только северная армия уже собрана и находится куда ближе к Тампису. А значит, Атауальпа придет сюда значительно раньше Уаскара. Теперь же все планы рушились. Атауальпа убит по приказу наместника уну Тальян Уалтопы, который в ходе наступления на север уже достиг Амбато. А у китонцев бардак и дележ власти - и хоть победитель в нем уже определился, у Руминьяви не хватит сил для войны против всей Тауантинсуйу. О том же, чтобы прийти в Тампис раньше Уаскара, уже не может быть и речи. Вероятнее ж всего, вскоре подойдет Уаскар с ‘Громотрубной армией’ Атока и Южной армией Топа Атау - и тогда дни северян будут сочтены. И тут-то кто-нибудь и вспомнит и про него - на этот счет Чиримаса не обольщался. Да, пока идет война - многие готовы умереть, но ничего не сказать - ведь любой человек знает, что ни боги, ни предки не простят предательства. А что может быть страшнее, чем оказаться в нижнем мире, где царит вечный холод и нечего есть? Впрочем, и тут есть варианты. Но после поражения все будет иначе - вымаливая у Уаскара помилование, люди готовы будут выдать любую информацию. И тут-то кто-нибудь обязательно вспомнит и про него, хатун кураку Тамписа Чиримасу… Что будет дальше - тут нечего и думать. Инки не прощают предательства. Оставалось два варианта действия. Можно, собрав ополчение, пройти через полудикие земли Гуякиля, практически только формально входящие в уну Кито, и прийти на помощь Руминьяви - вот только в его победу Чиримаса уже не верил. А можно поступить иначе - попытаться выслужиться перед инками чтобы они не поверили показаниям китонцев. Наиболее знающих из которых, причем, можно и убрать. Искать же повод выслужиться долго и не надо - он фактически на поверхности: отличиться в разгроме китонцев. Единственная проблема - он не имеет права проводить мобилизацию, это полномочие местного камайока. Потому сначала требуется получить разрешение у Уаскара - но с чего бы ему не дать его? Глава 13.