Когда вернулся в Куско, химики с нескрываемой радостью сообщили, что бертолетова соль получена. А, значит, до создания капсюлей остался один шаг. Стекло (точнее, его вулканическая разновидность), сера и камедь - вещи распространенные и хорошо известные. Получившийся состав, конечно, далеко не лучший, но на первых порах сойдет и он. *** (Тауантинсуйу, Куско. Январь 1528 года) Закончив с порохом и капсюлями, я вызвал местных амаута и принялся расспрашивать их о известных водопадах на Апуримаке, которых оказалось не так уж и мало. А их расположение мне показывали на макетах местности - индейском аналоге карт. В конечном итоге, из нескольких десятков предложенных вариантов я отобрал всего пять, наиболее подходящих по всем моими требованиям. Оставалось лишь побывать на месте и выбрать наиболее подходящий. Решив так, я приказал немедленно начать подготовку к ‘путешествию’ в те места. Благо, было не так уж далеко - всего километров 160 - 200 от Куско. Это не Маркона ж какая-нибудь или инкская Амазония, куда переться надо целый месяц… Тут можно добраться чуть больше, чем за неделю. Пока ж шли приготовления к очередному моему отбытию из столицы, я решил сделать еще несколько дел. И первым делом решил пообщаться с местными ‘профессиональными торговцами’ из племени чинна.*(28) Когда это племя добровольно вошло в состав Тауантинсуйу, то было определено, что принадлежащие ему торговцы фактически пойдут на государственную службу, осуществляя внешнюю торговлю. Изначально основным их пунктом назначения был Эквадор. Туда они плавали на больших плотах под парусом и меняли свой товар на нужный Тауантинсуйу - прежде всего, вылавливаемые местными племенами морские раковины, использующиеся как в декоративных, так и в ритуальных целях. Однако это было не единственной целью их деятельности. Торговцы-чинна торговали также с племенами джунглей и даже совершали дальние морские походы, достигая земель Центральной Америки, торгуя с племенами майя, а также выступали в роли шпионов Тауантинсуйу, от которых правители узнавали, что вообще творится в мире. Что мне и было нужно. Когда торговец явился, я буквально сразу огорошил его вопросом о том, что ему известно о белокожих пришельцах, которые приплывали в Тауантинсуйу в прошлом году. И что ему известно о племенах майя. Вообще-то, примерную обстановку я знал по книгам, но вот особых подробностей там не было. - Майя? Да, знаю таких, - согласился ‘начальник всех торговцев’, - Иногда мы совершаем плавания к ним. Впрочем, достаточно редко. Далеко слишком. - И что вообще про них известно? - поинтересовался я. - Дикари, - презрительно фыркнул чиновник, - Постоянно воюют друг с другом, массово приносят в жертву и едят людей, держат во множестве рабов… Да и в ремеслах они отсталые. Они не умеют даже плавить бронзу, а делают все из камня. - Ну мы тоже приносим людей в жертву… - Приносим, - согласился чиновник, - Ведь если не приносить никого в жертву, то кто передаст богам просьбы людей? Только у них все иначе. Их боги питаются человеческой кровью, их жрецы ходят в одежде из человеческой кожи… А тела убитых дают на съедение людям чтобы якобы его сила передалась другим. *(29) - Понятно, - ответил я, - И что известно про их политическое устройство? - На западе, у побережья, еще совсем недавно находилось царство Какчикель. Но четыре года назад оно было завоевано белокожими пришельцами. На востоке, на большом полуострове, во времена, когда еще не было Тауантинсуйу, правил союз трех городов - Чечен-Ицы, Ушмаля и Майяпана. Но потом он развалился, и сейчас каждый город в той местности сам по себе. - То есть, примерно также, как было у нас до Пачакутека? - Да, - подтвердил чиновник, - Сейчас же самое сильное положение у них занимают три города - Мани, Сотута и Ицмаль. Они постоянно воюют друг с другом, пытаясь покорить всех соседей и объединить все проживающие в тех местах племена. Но кроме них существует и множество других независимых городов… ‘Что ж, ситуация понятна’, - подумал я. Все с удовольствием режут друг друга, а как появятся испанцы - начнут пытаться воспользоваться их помощью для достижения своих целей. Не понимая при этом, что, копая яму соседу, свалятся в нее и сами… Хотя, надо признать, отдельные города майя продержатся достаточно долго… Так последний из них - Тайясаль - будет захвачен испанскими конкистадорами лишь к концу 17 века… Внезапно мне вспомнилась забавная история, связанная с этим городом. В 1525 году по пути в Гондурас, где он намеривался подавить мятеж Олида, знаменитый конкистадор, покоритель государства ацтеков, Эрнан Кортес побывал в Тайясале. Жители приняли его радушно и даже позволили окрестить себя - индейцы посчитали, что чем больше добрых богов оберегает их, тем лучше, а потому особо не противились этому. Когда ж Кортес отправлялся в дальнейший путь, то он оставил местным жителям непригодного к дальнейшей дороге хромого коня… Однако никто не знал, чем его кормить и как за ним ухаживать… Индейцы пытались принести в дар цветы, но он остался к ним равнодушен. Пытались развлечь его песнями и плясками - но все оказалось бесполезно. Потом они увидели, что у него распухла нога и попытались - как было принято с ранеными воинами - накормить его жареными индюками. Но он отверг и их! Закончилось это тем, что конь умер с голоду, а испуганные индейцы - видно, они чем-то навредили ему! - изготовили огромную статую коня и поставили ее в храме, объявив его своим верховным божеством - повелителем грома и молнии, в жертву которому раз в год приносили девушку… - А слышали вы что-нибудь про город Тайясаль? - поинтересовался я у замолчавшего чиновника. - Тайясаль? - переспросил мой собеседник и, немного подумав, ответил, - Нет, не знаю такого. А что-нибудь про него известно еще? - Насколько знаю, находится на острове на озере Петен-Ица. - Тогда, наверное, это город Та Ица.*(30) Но я не знаю ничего про него, - покачал головой чиновник, - Никто из нашего народа не бывал в нем. - Понятно. А что известно про белокожих пришельцев? - поинтересовался я. - У майя в нескольких городах живут рабы из их племени. А в городе Чектамаль, говорят, один из них является приближенным вождя.*(31) Но про то у меня нет точных сведений, - ответил чиновник, - Еще знаю, что раньше севернее земель майя было могущественное государство астеков. Те были дикарями еще больше майя. Говорят, что когда в их столице построили главный храм, то в честь этого в жертву их богам принесли пятьдесят тысяч человек.*(32) Но силой они обладали немалой, однако белокожие смогли их завоевать, имея совсем немного людей. - Есть у вас кто-нибудь, кто знает те знаки майя, при помощи которых они составляют свои послания? - поинтересовался я. - Откуда? - удивился чиновник, - Составлению кипу учатся год, а на изучения их знаков уйдет намного больше. Никто не бывал там столь долго. Так что максимум кто-нибудь может знать несколько наиболее распространенных знаков. - Что ж. Тогда кто-то должен отправиться в их земли и передать правителям городов майя устное сообщение и наше предложение помочь им в священной войне против бледнолицых, - подвел итог я и, видя удивление чиновника, продолжил, - Бледнолицые не остановятся на достигнутом и будут стремиться к завоеванию всего мира. Да, мы сильны и скоро будем иметь оружие лучше того, что есть у бледнолицых. Но нам тоже нужны союзники, иначе скоро мы окажемся в положении осажденной крепости. На этом тот разговор и окончился. Я решил в ближайшее время отправить посольства к майя и как-нибудь попробовать объединить хоть часть из них против общего врага. Со своей же стороны при этом обеспечить поставку относительно современного - пусть и более примитивного, чем будем делать для себя - оружия. Вообще-то, честно говоря, не любил я Центральноамериканские народы за их кровожадность и массовые человеческие жертвоприношения, но сейчас важнее была политическая целесообразность. Чтобы они отвлекали внимание испанцев от Тауантинсуйу в то время, как я буду здесь проводить индустриализацию и создавать современную армию. Кроме того, это ограничит и доступ испанцев к части ресурсов Америки и, возможно, станет отправной точкой к ее освобождению от испанской власти… *** (Тауантинсуйу, Куско. Февраль 1528 года) Пока шли приготовления к отправке на Апуримак, подошло и время праздника ‘Малой возрастающей Луны’, начинающим одноименный месяц. Потому пришлось немного задержаться и отправиться в путь лишь утром четвертого дня нового месяца. К этому времени все уже было практически готово. Гончары изготовили трубки для сооружения тромпы, кузнецы выковали все необходимые металлические детали, наделали некоторые запасы огнеупорного кирпича… Оставалось лишь как поступит приказ - навьючить все это на лам и отправить к месту стройки. Кроме того, подобрали и подростков для моей будущей ‘школы’. В основном, отбирали их из детей многодетных ремесленников и только недавно отправленных в акльауаси ‘дев Солнца’. Что, впрочем, было вполне логично. Дети чиновников, курак и жрецов (или, если точнее, их родители) идти в ‘пролетариат’ не пожелают - посчитают это ниже своего достоинства. Возиться с отбором из крестьян особо никто не захочет. Вот и берут из тех, кто и к знати не относится, и при том находится ‘под рукой’, не требуя для своего поиска куда-то далеко отправляться. Но заниматься ими мне было пока некогда, так что поручил пока обучить их чтению и составлению кипу. И лишь когда все будет готово - поручу отправить их туда, где в то время буду находиться сам. Перед самым отъездом из Куско я еще раз побывал на испытании артиллерии. Уже несколько поднабравшиеся опыта в отливке пушечных стволов мастера на этот раз изготовили их намного быстрее. Потому, немного подумав, я решил, что будет лучше подзадержаться на недельку в столице сейчас, чем потерять время на транспортировку стволов до места, где я буду находиться и проведение испытаний там. Потому на пятый день месяца Малой возрастающей Луны я снова отправился на полигон. На этот раз работа предстояла немного посложнее, чем в прошлый раз, но много времени занять она не должна была. Процесс определения нужной толщины стенок ствола, по сути, ничего сложного из себя не представлял. Изначально пушки несколько раз отстреляли для проверки качества, а затем, взяв фиксированную величину заряда, вновь зарядили теперь уж только две пушки и раз за разом производили выстрел, каждый раз сдвигая заряд в область с более тонкими стенками. Поскольку к моменту уменьшения диаметра стенок вдвое пушка все еще оставалась целой, дальше взяли двойной заряд и приступили к испытаниям заново. На этот раз, правда, продолжались они довольно недолго - уже после четвертого выстрела одну из пушек разорвало. На другой получилось сделать еще пару, но это уже ничего не значило. Определив таким способом толщину стенок для будущей артиллерии Тауантинсуйу, я приказал мастерам приступить к отливке пушек, а сам отправился ‘домой’. Уезжая на следующий день из Куско, я также приказал начать приучать солдат к использованию артиллерии. Или, говоря проще, - не бояться звука выстрелов и не падать при этом на землю. Для чего каждой группе солдат предоставлялось бы совершить по некоторому количеству выстрелов из пушки, которое потребовалось бы для этой задачи. После чего эту группу меняли бы с другой, присылая в Куско гарнизон одной из приграничных крепостей. Все-таки на очереди война с китонцами, где я планировал массированное применение огнестрельного оружия. И солдаты должны быть готовы к этому. Убедившись же, что все необходимое сделано, я вновь назначил своим временным заместителем дядю Уаскара Титу Атаучи и отправился в поход… Глава 5.