— Будь осторожна. — Я подняла брови, а он пожал плечами: — Мало ли что… Ник мне советует смотреть в оба, Виссарион предостерегает, только от их слов мало пользы. Перспектива, нарисованная Ником, откровенно пугала, оставалось уповать на то, что мне повезет. К примеру, господин Литвинов окажется дядей сговорчивым, и я смогу вернуться. — Что, плохи дела? — неожиданно спросил Виссарион. Я пожала плечами. — Бывало и хуже. Но редко. — У меня есть приятель, — продолжил Виссарион. — Мужик он не простой, но положиться на него можно. С документами вопрос решит, и место найдет надежное на первое время… — Машка, — вздохнула я, уверенная, что он поймет правильно. Он понял. Кивнул и замолчал. А я похлопала его по морщинистой руке и сказала: — Спасибо. — Он вновь кивнул. Тут в кафе вломился здоровый детина с гнусного вида физиономией и принялся орать на девок. — Ты дома у себя ори, — сурово одернул его Виссарион. — Пришел в кафе, так что-нибудь заказывай. — Кафе! — взвился парень. — Я вашу лавочку прикрою! Он собрался что-то добавить, но после непродолжительной душевной борьбы решил промолчать. Зыркнул на девок и поспешно удалился, громко хлопнув дверью. Девки тут же потянулись к выходу. — И в самом деле засиделись, — вздохнула Кармен, поднимаясь. — Погода погодой, а работать надо. Через несколько минут мы с Виссарионом остались одни. Я решила, что мне тоже пора, вымыла посуду и отправилась домой. Перед моим уходом Виссарион, смущенно кашлянув, меня перекрестил. — Это вроде благословения? — усмехнулась я и покачала головой. — Спятил. — Господь сам разберется, что к чему, а о заступничестве его просить никому не возбраняется. — Ну, если так… — пожала я плечами и поспешила уйти. Дома я завела будильник, не очень рассчитывая, что усну, но отключилась сразу. Глаза открыла за пять минут до того, как будильник зазвонил. На сборы ушло довольно много времени — женщина с легкой сумкой вместо багажа вызовет подозрение, поэтому я достала чемодан и набросала в него с десяток платьев, почти все — подарки Машки. На меня вдруг навалилась тоска, я долго сидела на диване, таращась на разноцветные тряпки. Потом взглянула на часы и вызвала такси. В зал ожидания я вошла ровно в 10.30 и направилась к стойке регистрации. Народ сновал туда-сюда, я катила свой чемодан, стараясь представить, как пройдет встреча с моим предполагаемым мужем. Я понятия не имела, как он выглядит, оставалось уповать на то, что он меня не проглядит. В паре метров от стойки под номером 2 я, обнаружив свободное место, замерла и тут увидела его. Рослый парень со светло-пепельными волосами читал газету, привалившись к колонне. Я поняла, что он и есть мой муженек. Наверное, просто сработала интуиция, потому что на первый взгляд в нем не было ничего зловещего. Тут он поднял взгляд от газеты, сунул ее в карман спортивной сумки и направился ко мне. Теперь уже не было сомнений — это Гадюка, а также понятно, почему он заработал такое милое прозвище: подобного взгляда мне еще видеть не приходилось. Актеры, изображавшие маньяков в фильмах, иногда очень убедительны, но и лучшим из них до парня, приближавшегося ко мне, было далеко. Впечатление произвел не только взгляд. Вся его фигура, манера двигаться, держать голову вызывали легкий трепет, как при встрече с хищником, когда не знаешь, что разумнее: замереть на месте или бежать сломя голову. Он пугал и завораживал одновременно, точно динозавр в фильме Спилберга. Казалось, стоит ему развернуть плечи, и все здесь начнет крошиться и рушиться. Странное дело, при этом создавалось впечатление, что двигается он плавно, даже грациозно, хотя это была грация хищника: один бросок, и считай себя покойником. «Приятный парень», — мысленно скривилась я, делая вид, что не обращаю на него внимания. Когда он был в нескольких шагах от меня, я попробовала взглянуть на него твердо и прямо, но мой взгляд ушел в сторону, точно сломался, как ломается сосулька, упав на асфальт. — Привет, милая, — сказал он, широко улыбаясь. Улыбка была лучезарной, но этим он обязан только своему дантисту. Глаза продолжали смотреть холодно и презрительно, а вот голос меня поразил, он был тихим и вкрадчивым, он проникал в душу, от чего на душе становилось холодно, точно там поселилась змея, свернувшись кольцами. Лишний повод заподозрить, что свое прозвище парень получил не зря. — Салют, — ответила я и попыталась выжать из себя улыбку, раз уж у меня встреча с мужем. Надо полагать, любимым. Улыбка вышла так себе, и взгляд я упорно отводила. Как ни странно, Гадюка решил, что это из-за смущения (впоследствии выяснилось, что он мнил себя неотразимым), он обнял меня и запечатлел на моих устах пламенный поцелуй, причем увлекся. — Может, побережем себя для более благодарной аудитории? — предложила я, отстраняясь. Он усмехнулся, подхватил мой чемодан, и мы направились к стойке. Вопросов я не задавала, даже когда после прилета в Москву он вручил мне новый паспорт с другой фамилией. Мы стали ждать регистрацию на рейс в Санкт-Петербург. В Питере мы, скорее всего, вновь поменяем фамилии и уже тогда направимся в конечную точку маршрута, хотя, может, после Питера будут еще перелеты. Такая предосторожность была мне вполне понятна, и возможные долгие метания по воздушным пространствам страны не раздражали. Ожидание Ден решил скрасить выпивкой и пошел в бар, я от предложения отказалась, чем вызвала очередную усмешку. — А ты не любопытна, — сказал он мне в самолете. — Нет, — ответила я. — Что? — Я не любопытна. — И чересчур серьезна, — хихикнул он. — Я бы не отказался от более веселой спутницы. — Я непременно развеселюсь, как только найду повод. — Ну-ну… — внимательно посмотрев на меня, сказал он, в глазах мелькнуло нечто похожее на угрозу. Я отвернулась к окну, а Ден уткнулся в журнал, и перелет прошел в молчании. В Питере нас встретил тип с бородкой, которая мне показалась такой же фальшивой, как и его восторг при виде нас. Он пожал руку Дену и обнял меня, изображая встречу то ли близких родственников, то ли друзей. Я не очень понимала, зачем они разыгрывают эти сцены, и злилась, но старательно улыбалась в ответ. Меня отправили в бар, а мужчины минут двадцать разговаривали, прогуливаясь на улице. — Наш самолет через час, — сообщил Ден, вернувшись. — Лучше поторопиться. Новый перелет получился самым коротким, потому что я почти сразу уснула — ничего удивительного, если учесть, что ночью сон от меня, как правило, бежит, а день сегодня выдался утомительный. Ден разбудил меня, когда мы пошли на посадку. То, что господин Литвинов (если Ник ничего не напутал, и мы здесь из-за него) предпочитает отдыхать на юге России, слегка удивило. По моим представлениям, люди с деньгами облюбовали европейские курорты или, на худой конец, Турцию. Должно быть, дядя консервативен. Ден подозвал такси и сообщил название отеля. Добирались мы до него больше часа, но, войдя в холл, я поняла, что Литвинов не дурак и хорошо знает, где стоит отдыхать. Нас встретили с таким радушием, точно мы особы королевской крови. Впрочем, когда я узнала, сколько стоят наши апартаменты, повышенное внимание перестало удивлять. Номер потряс величиной и обилием позолоты, у дизайнера были свои представления о прекрасном, и с этим приходилось мириться. В спальне огромная кровать с кожаной спинкой наводила на греховные мысли, физиономию Дена украсила ухмылка, и я поняла, что грядут тяжелые времена. — Поужинаем в ресторане или закажем ужин сюда? — спросил он. — Я не голодна. — Дорогая, тебе, как моей супруге, следовало бы быть поласковее. — Мы сейчас одни. — Входи в образ, — хихикнул он. — Хорошо, идем в ресторан. Я отправилась в ванную. Замок на двери отсутствовал, что настроения не прибавило, очень может быть, неприятности начнутся прямо сейчас. Однако душ я смогла принять спокойно, накинула халат и прошла в спальню. Ден в гостиной пялился в телевизор. — Ты закончила? — крикнул он, услышав мои шаги. — Да. — Я буду готов через двадцать минут. — И удалился в ванную, а я развесила платья в гардеробе, выбрала черное с красными розами и занялась прической. Ровно через двадцать минут Ден появился в спальне, одетый в светлые брюки и рубашку в обтяжку. Волосы зачесаны назад, вид прямо-таки голливудский. — Как я тебе? — спросил он. — Похож на молодожена? — Ты восхитителен. — Ты тоже ничего, — хмыкнул он. Пахло от него дорогим одеколоном, но по неведомой причине это раздражало. Впрочем, в Гадюке раздражало все. — Мы идем? — спросила я. Хотелось скорее оказаться на людях, присутствие «супруга» с каждой минутой становилось переносить все труднее. — Прошу, — издевательски поклонился он, распахивая передо мной дверь. В отеле насчитывалось не больше сотни номеров, очень уютный, с прекрасно оформленной территорией, он вполне мог соперничать с заграничными пятизвездочными отелями. Ресторан был небольшим, но позолоты и здесь в избытке. Молодой мужчина в очках сидел за роялем, играл что-то сентиментальное, публика выглядела вполне демократично, мужчин в костюмах я не заметила, правда, женщины сверкали бриллиантами и обнаженными плечами. На нас обратили внимание, должно быть, новички вызывали здесь интерес. Метрдотель подскочил к нам и повел к столику, зажег свечу, не забывая расхваливать кухню, погоду и наш вкус, раз мы выбрали этот отель. Тут же подскочил официант, и я уткнулась в меню, что позволяло ничего не отвечать на досужую болтовню, а Ден болтал охотно, проявляя ко всему живейшее любопытство. Когда оба, и метрдотель, и официант, наконец-то удалились, он сказал с акульей улыбкой: — Дорогая, ты не похожа на счастливую супругу преуспевающего бизнесмена. Напрягись, у меня нет желания трудиться за двоих. — Просто я немного устала, — дипломатично ответила я, пожимая плечами. Нам принесли вино и закуску, мы выпили за приезд и успех в наших делах, как выразился Ден. — Кстати, о делах, — решив, что момент вполне подходящий, заметила я. — Могу я узнать, зачем мы здесь? — Тебе не объяснили? — без удивления спросил он. — Мне сказали, что в курс дела введешь меня ты. — Что ж, — кивнул он. — Работенка не пыльная. Мы ожидаем приезда одного типа. Тебе надлежит его обаять. Приедет он один, а в таком месте, как это, познакомиться нетрудно. Надеюсь, как тебе действовать, объяснять не придется. Меня заверили, ты здорово поднаторела в таких делах. — Реклама, — усмехнулась я. — Да? Хотелось бы верить, что рекламируемый твоими хозяевами товар чего-то стоит. Пока у меня в этом сомнения.