– А я бы знала, – она смотрела на дорогу каким-то невидящим взглядом. – Только на днях с Маргаритой Романовной разговаривали – на моё место ей никак, образование не то и опыта в этой сфере нет, жизнь у неё более устроенная, чем у меня, так что я не в курсе, что ей нужно. – Что значит – более устроенная жизнь? – надо же понять, что вообще у Вероники в голове, не только по работе, а и по жизни тоже. – Ну, она живёт своим домом. У неё муж и сын. Муж неплохо их с сыном обеспечивает, он какой-то начальник на ВСЖД. – На железной дороге? – Да, не знаю точно, чем он занимается, это всё по слухам. – Слухи можно проверить, – пожал он плечами. – Кстати, а почему вы не живёте своим домом? – Потому, что я пока на него ещё не накопила, – пожала плечами Вероника. – То есть нет, студию без ремонта в новостройке на окраине Ново-Ленино я могу купить без кредита уже сейчас. Но я хочу поближе. Поэтому продолжаю копить. – А ваши родственники не желают вам в этом помочь? – Мои родственники не желают, чтобы я жила отдельно. Был опыт. Тогда им самим придётся решать многие вопросы, которые сейчас на мне. Мама говорит, что всю жизнь решала, теперь моя очередь. А Катерина… пока мама жива, она своим умом жить не начнёт. – Так, может, вам просто нужно оставить их вдвоём? – Я надеюсь, что смогу это сделать. Просто немного позже. Нет, я, конечно, могла бы снять квартиру, прямо какую хочу и в любом районе города, но есть страшная вещь привычка и не менее страшная вещь – нежелание становиться поводом для семейного скандала. Ну и с семьёй жить дешевле, чем снимать. Терпеть семейный скандал я тоже готова разве что из-за чего-то очень важного, например, собственного жилья. Вот и всё. Экономия, привычка и минимум сопротивления влиянию среды. – Я бы удивился, если бы финансист не был бы экономным, – усмехнулся Вик. – Приехали, душа моя Вероника Андреевна. Не торопитесь выходить, я помогу. Вероника определённо ближе к категории «дама», чем к любой другой. Ей не грех и дверь открыть, и руку подать. Она смущается, но принимает. Очевидно – привыкла, что всё сама. Это тоже деформация, конечно, но лучше уж такая, чем когда сама ничего и никак. За столом Вик старался не глазеть на неё очень уж откровенно. Но вдруг хотелось узнать про неё миллион подробностей – а как она держится за столом, как ест, как пьёт, как управляется со столовыми приборами. Неделю назад ещё не хотелось, а две недели назад – тем более. Да нормально она всё это делает. Не манерничает, но и не тушуется. С ней, если что, можно и на очень пафосный приём. Не пропадёт. Разговор вывернул на отпуск, которого хочется. Вик понимал, что ему нынче до отпуска, как до Луны, на выходные уехать из города и то боязно – а вдруг что-то где-то обрушится, а он в лесу без связи. Вероника думала примерно о том же – если бы Недолюбов потерпел с продажей бизнеса до осени, она бы в отпуск непременно съездила, и гори оно всё синим пламенем. А теперь, раз взялись вычищать контору от всякой херни, придётся доводить процесс до конца. – Расскажите, где вы бывали, – попросил он. – Мало где, на самом деле. В Европе не была совсем. Только в Таиланде и Вьетнаме, и то по горящим путёвкам. – А хотели бы в Европу? – Конечно, но свою квартиру я хочу сильнее. – А если по делу? – подмигнул он. – Это как? – не поняла она. – Учиться, на переговоры, ещё как-нибудь. – Если вдруг доживём до такого размаха, – усмехнулась она, но было очевидно, что не верит в такую возможность. – А если ехать и не оглядываться на возможность – то какие страны вы бы выбрали? – У меня две детских, можно сказать, мечты – Париж и Рим, – теперь усмехнулась она. – Обе точки недёшевы, и ехать с группой на автобусе или ещё в какой организованный тур «галопом по Европам» я не хочу. Хочу гулять по городу и смотреть разное спокойно и вдумчиво. Он подумал, что такие-то детские мечты может исполнить вот вообще на «раз». И для него это местами не мечты, а повседневность. Но было бы так, или нет, если бы давным-давно случай не свёл отца и Полиньку? Или это был не случай, но чудо? Когда они всё доели, он вдруг поймал шальную мысль и предложил не отправляться прямо на тот берег, а пойти пройтись. Чудесный тёплый летний вечер, как-никак, а если отпуск им обоим не светит, то хоть в городе погулять. Вероника как-то легко согласилась, и они доехали по Горького почти до бульвара Гагарина, бросили машину в каком-то дворе и пошли к реке. Вик взял её за руку, они дошли до парапета и стояли, смотрели на птиц в воде, рыбаков, гуляющих вокруг людей. Рука Вероники была тёплой и маленькой, держать её было очень приятно. Хотелось прямо погладить ладонь, а то и обхватить её за плечи, но он подумал и сдержался. Не стоит торопиться. Правда, небо как-то нехорошо затягивало и вообще темнело. Прогнозом погоды Вик интересовался, только если собирался ехать в лес, да и то больше для информации – обычно раз уж собирались, то ехали при любой погоде. А тут – неужели гроза? Мочить красивую девушку как-то неправильно. – Знаете, мне почему-то очень не нравится вон та туча, – сказала красивая девушка. Туча и впрямь была хороша: чёрная, вполнеба, и что-то в ней определённо посверкивало. Долетел глухой раскат грома. – Эвакуируемся, – кивнул Вик. – Это гроза, наверное – ненадолго. – Да, затяжной дождь начинается по-другому. Эта светлая мысль пришла в голову не им одним – люди вокруг тоже побежали в разные стороны. Туча подползала всё ближе, а гром грохотал всё сильнее. Дождь полил ровно в тот момент, когда они заскочили в машину и захлопнули двери. Да какой – как из ведра. Неровности дороги мгновенно превратились в озёра, а выбоины в асфальте – в моря. Вик медленно ехал в сторону нового моста, а вокруг бесновалась вода. Другое дело, что его машине гроза побоку, даже такая сильная. А вот кому-то другому уже до середины колёс, глядишь – и внутрь заливать начнёт. Вероника смотрела с восхищением. – Знаете, я рада, что не на своей машине сейчас. Я бы утонула в какой-нибудь луже, – рассмеялась она. – Вот и славно, что мы с вами это всё придумали. Придумал-то он, но разве ж ему жалко такой мелочи? Пусть привыкает к мысли, что «вместе» – значит «хорошо». – А вы очень аккуратно едете, – продолжала она. – Спасибо, но вы это о чём? – А посмотрите вокруг. Все как взбесились, всё равно что специально через лужи едут и людей обливают. Он рассмеялся. – Я понимаю, что это нехорошо, но круто же проехать через глубокую лужу, – посмотрел и подмигнул. – Наверное, я слишком недавно была пешеходом, – усмехнулась она. – И слали проклятия вслед тем, кто..? – Не без этого. И мне приятно, что нас сейчас никто не проклинает. Тем временем гроза не желала знать, что она должна быть ненадолго. Такое ощущение, что всю неделю в небесах копилось, копилось, и вот, наконец, пролилось. Они уже добрались до Академа, а вокруг всё ещё лило и грохотало. – Вероника, у вас есть зонтик? – Ага, есть, – рассмеялась она. – В машине. Я уже отвыкла, что машины рядом может не оказаться. – Ну как сказать, – рассмеялся он в ответ, – сдаётся мне, она как раз рядом, вон стоит, – и кивнул на стоящую возле подъезда маленькую красную машинку, которой не пришлось плыть через все лужи обоих берегов. – Ничего, сейчас как-нибудь вас спасём. 26. Вероника Отчего же ты молчишь вдруг, Посмотри в его глаза и не робей, Столько долгих лет замыкал я этот круг, Это я его привёл навстречу тебе. Я привёл его из тех стран, Где закопаны в песок осколки мечты, Он прошёл сквозь лес, через океан, Он, конечно, одинок – так же, как ты. Максим Леонидов Они сидели в машине Ледяного возле её подъезда, времени было десять вечера, вокруг хлестал дождь. Даже целая гроза, с громом и молниями. Вероника обычно не попадала под дождь без зонта, потому что зонт лежал в машине, а без машины она в последние три года себя не представляла. Но кто ж знал, что Алёнка напакостит, Ледяной снова возьмётся её утешать, а погода испортится?