Но, вообще-то, добежать до подъезда – минута, даже если она и вымокнет до нитки, то ничего сильно страшного не произойдёт. Вероника уже хотела открыть дверь, но на плечо ей легла рука. – Не торопитесь. Сейчас всё сделаем в лучшем виде, – он смеялся. Да он всё время смеялся. Даже когда вскрывалась какая-то очередная пакость. Правда, тогда смех выглядел страшновато. Для тех, кто напакостил, ясное дело. Тем временем Ледяной протянул руку куда-то на заднее сиденье и достал большой и чёрный зонтик-трость. Приоткрыл свою дверь, выставил зонт наружу и открыл его. Получился нехреновый купол! Прямо сказать, Вероника таких зонтов-гигантов и не видела. Ледяной выбрался наружу – под зонтом, закрыл дверь, обошёл машину и, держа зонт сверху, открыл дверь ей. Протянул руку: – Держитесь и быстро под зонт! Вероника мгновенно оперлась ногами на асфальт – о счастье, там не было лужи! – и схватилась рукой за его руку. Тут же была крепко притиснута к нему. Ледяной переложил зонт в другую руку, теперь ручка была между ними, и осторожно повёл Веронику к подъезду. У подъезда подождал, пока она достанет из сумки ключ от домофона и откроет дверь. Потом придержал ту самую дверь и провёл Веронику внутрь. Дверь с лязгом захлопнулась. Они взглянули друг на друга – он так и продолжал её держать – и рассмеялись. Зонт был сложен и поставлен рядом. – Спасибо, Вик, в итоге у меня мокрые только ноги, но в босоножках это неизбежно, – улыбнулась Вероника. Было как-то неожиданно хорошо. – Всегда пожалуйста, душа моя Вероника, – ответил он. А потом наклонился и поцеловал её. И это было… неожиданно, да, но, чёрт возьми, это было прекрасно. Она далеко не сразу поняла, что тоже тянется к нему, и обхватила его руками, и какой же он большой всё-таки… – Чудесная, необыкновенная, лучшая в мире Вероника, – сказал он тихо и проникновенно. – Вас тоже никак не назвать обыкновенным, – рассмеялась она. – Выскакиваете, как чёртик из табакерки, утешаете расстроенных сотрудниц, водите их гулять и спасаете от грозы, – она вдруг поняла, что хочет коснуться его щеки, и сделала это, и прочла в его взгляде что-то такое, чего не видела ни разу в жизни, ни у кого. На неё точно никто никогда так не смотрел. – Не вас. Тебя. ОК? – уточнил он. – Скажи честно, тебе очень нужно сегодня домой? – А есть вариант туда не ходить совсем? – почему-то ей всё ещё было так радостно, что дурацкая улыбка сияла прожектором до самого, наверное, верхнего этажа. – Конечно. Зайдём сейчас к тебе, возьмёшь, что там тебе на завтра нужно, и поедем ко мне. А от меня утром уже на мероприятие, – его голос был тихим и удивительно хриплым. – Неожиданно, – она тоже заговорила тихо и серьёзно. – Не то чтобы я была сильно против, но сегодня не получится. Если бы завтра просто выходной – тогда да, никаких вопросов. Но я совсем не собрана, нужно подготовить одежду и на квест, и на торжественную часть. Что-то из этого придётся делать утром, потому что сейчас мама уже, скорее всего, легла спать, и если я поднимусь и буду рыться в кладовке, то её это определённо не обрадует. – Ты хочешь сказать, что твои родственники не только не станут тебе помогать, а ещё и наедут в процессе сборов? То есть помешают? – похоже, в его мире жизнь шла как-то иначе. – Ну да. Я же не пришла домой рано и не приготовила всё вчера. – Да ладно, ты же не обязана всегда жить исключительно правильно! – Я же когда-нибудь буду жить сама? Вот тогда буду собираться, как и когда хочу, – улыбнулась Вероника. – И куда хочу. – А я хочу собраться куда-нибудь вместе с тобой, веришь? – Почему-то верю. – Почему-то? – рассмеялся он. – Я не заслуживаю доверия? Вот скажи, ты сказала, что не сильно против, а значит ли это, что ты – за? Вероника вздохнула, снова улыбнулась. Эх, была не была. – Значит. Ты восхитителен, Вик Ледяной. Я ни черта про тебя не знаю, ну, кроме того, что мы три недели с тобой на пару в конторе пахали, но я восхищаюсь. Ты – много килограммов чистого восторга. Но я отчаянно не хочу уподобляться всяким-разным, которые не дают тебе проходу в конторе. – Эй, мне кажется, всё наоборот, это я не даю тебе проходу в конторе, и даже за её пределами! – Мне нравится. Но мне не хотелось бы увольняться, понимаешь? Я ещё не накопила на квартиру мечты. – Знаешь, некоторые вопросы, типа сбычи мечт, проще решаются, если вместе. – Знаю. То есть слышала, что так бывает. Может быть, буду готова проверить. Только вот завтра очень уж сложный день – все у всех на виду. И другие у нас с тобой, и мы с тобой у других, по отдельности и вместе. Поверь, все наши рабочие дела станут в сто раз сложнее, если мы повиснем друг на друге. – Ты в чём-то права, конечно, но вообще это никого не касается – кто с кем за пределами конторы. Уволю любого, кто будет говорить гадости. – Значит, их будут говорить тихо, – пожала плечами Вероника. – Плевать. Но ты права про завтра. Завтра мы как бы на работе. Ты ведь идёшь в квест? – Да. – Я тоже. А когда схлынет градус торжественности на банкете, можно будет где-нибудь тихо посидеть. Годится? – Вполне, – улыбнулась она. – За тобой заехать утром? – Мне бы очень этого хотелось, но – нет. – Глас рассудка? – Вроде того. – Ну и пусть, – он снова наклонился к ней. Целовались долго, пока не приехал сверху лифт и кто-то не вышел из него и не пошёл наружу мимо них. Вероника порадовалась, что Вик большой – из-за его широкой спины её совсем не видно. – Ладно, мне, похоже, пора, – она грустно улыбнулась и погладила его по щеке. Он поймал её ладонь и поцеловал её. – Тогда до завтра. Они в последний раз легко поцеловались, он подхватил зонт, подмигнул ей и вышел на улицу. Кажется, дождь наконец-то закончился. Вероника поднялась на свой девятый этаж, шикнула на выбежавшую с оглушительным лаем собаку Муху, кивнула высунувшейся в прихожую Катерине и стала снимать мокрые босоножки. Вышла мама – она ещё не спала, но собиралась. И сообщила, что нечего доверять ключи от машины кому попало, а если она, Вероника, своей машиной не дорожит, то пусть лучше отдаст её Катерине. То ей колёса проткнут, то её домой привозит неизвестно кто – что это за жизнь вообще такая, с кем она связалась и врёт им с Катериной, что работает? О да, только Ледяного и не хватает в этой милой ситуации. Живо представилось – как он стоит посреди прихожей и с улыбочкой слушает маму. Но Вероника вдруг ощутила, что её абсолютно не трогают все несправедливые и гадкие слова. Она спокойно ответила маме, что та всё придумала, напомнила, что завтра она едет на корпоратив до вечера воскресенья, и отправилась переодеваться и собираться. 27. Вик Вместе весело шагать по просторам Детская песенка Утром в субботу Вик проснулся радостным просто до неприличия. Выехать он себе наметил в десять, будильник стоял на девять, а глаза открылись в половине девятого. Причина определилась сразу же – они ведь вчера так славно провели вечер с Вероникой, сегодня нужно организовать продолжение! Полосатое чудовище с моторчиком по имени Чарлик вылезло откуда-то из-под простыни. Кот танком взгромоздился на грудь и потрогал лапой подбородок – давай, мол, чеши, раз проснулся! Пришлось чесать – куда деваться-то? А потом ещё и кормить, и положить в миску печёнку и кусочки мяса, чтобы зверёныш без него с голоду не помер. И воды налить побольше. В общем, сборы вышли неторопливыми. Времени хватило и на нормальную зарядку, и поговорить с Майком и Полинькой, и найти все запчасти от смокинга умеренной степени торжественности. Смокинг отправился в кофр и в багажник, туда же – лаковые туфли, а на себя Вик надел лесные штаны, серую футболку, жилетку с миллионом карманов, берцы и мягкую тканевую шляпу с небольшими полями. Душ на месте вроде есть, так что после леса можно будет привести себя в порядок. Интересно, что они там напридумывали? Раньше Майк и Линочка активно тусовались с местными ролевиками, и как раз ездили в лес «на полигон», так это у них называлось. Полигонов было несколько – один на Садовой по ту сторону реки Олхи, где не было дач, второй недалеко от запланированной на сегодня турбазы, на сорок шестом километре, но тоже по другую сторону дороги, ещё что-то было на Рассохе, прямо на сопках, и на Санаторном, в тайге за дачами. Сам Вик съездил пару раз и понял, что чрезмерное погружение – не для него. Наверное, у него просто не хватало воображения, чтобы считать кусок стены неприступной крепостью, а удар мягким оружием – смертельным. Ему больше нравилось смотреть на реконструкторов, у этих-то всё было настоящее, но – картинке нередко не хватало идеи. А у сестрицы Линочки идей было с избытком, ей случалось и мастерить проекты самой, и команды вывозить. И, кажется, случается до сих пор. Погоду с утра давали отменную – на небе ни облачка, и после вчерашней грозы нежарко. Правда, если весь день будет жарить, к вечеру будет ой что, ну да там уже в принципе без разницы. Зато местные новости радостно извещали о неработающей ливневой канализации и затопленных подземных переходах, о рухнувших на чьи-то машины деревьях и порванных где-то ветром проводах. Иркутск такой Иркутск, не горит, так тонет, ничего не меняется. На место, то есть на турбазу по Байкальскому тракту, расположенную ближе к Листвянке, чем к городу, Вик прибыл практически ровно к одиннадцати. Три автобуса уже стояли на парковке, как и куча машин, и он далеко не сразу нашёл маленькую красную машинку Вероники. Уже здесь, это супер. Воодушевлённая Марина Бойко вещала что-то посреди толпы народу про распорядок дня. Ну да, по списку должно быть около трёхсот сотрудников из всех подразделений, но кто-то, видимо, подъедет позже. Вик пробрался краем той толпы, зашёл в четырёхэтажное здание. К нему сразу же подошла Анна Константиновна и отдала ключи от номера. Тут же, в холле, стоял стол с табличкой «Квест» и за ним сидел автор квеста Серёга Козлов. Вик кивнул ему и пообещал подойти, как только закинет в номер ненужные сейчас вещи. Вик оглядел местный «люкс» на предмет возможного романтического свидания, но это уж если совсем припрёт, что называется. Он бы предпочёл привезти Веронику к себе домой. Но сегодня не пить не получится, так что никого он никуда не повезёт. А как пойдёт, так и ладно. Серёга отметил Вика в компе, в листе участников и сообщил, что он последний, все остальные уже здесь. И что теперь нужно идти к месту сбора – на берег, там поляна.