Вероника говорила себе – пусть будет, что будет. Хотя бы попробовать, как это бывает. Потому что пока на удивление хорошо. Дома была мама и не было Катерины. – Ты опять куда-то намылилась? – мама заметила её сборы и пришла узнать, что происходит. – Именно, – с готовностью кивнула Вероника. – Уезжаю в гости, завтра оттуда поеду на работу, дома буду после работы. Быстро соберусь и поеду в лес на выходные. – А мы что, в твои планы теперь не входим? – Входите. Но у меня должна быть какая-то жизнь, кроме работы и дома. – И что там за люди? Я их знаю? – Нет. – Могла бы рассказать. – Люди с работы. – С кем это с работы ты собралась в лес? – Мама, ты их не знаешь. Вернусь – расскажу. – Вообще-то я рассчитывала, что ты поможешь с картошкой. Ну да, картошку надо окучивать. – Катерина поможет. – Я не знаю, она не говорила, что сможет поехать. – Вот пусть соберётся и сможет. – У неё там какая-то личная жизнь, между прочим! Ей не до картошки! Вероника сделала глубокий вдох и выдох. – Мама, догадайся, почему у меня нет никакой личной жизни? Может быть, потому, что кроме работы, я вижу только дом и дачу? Пусть Катерина берёт свою личную жизнь и они вместе окучивают картошку, быстрее будет. Если кончились деньги на продукты – скажи, я или сейчас переведу, или завтра сниму и оставлю наличкой. – Да, было бы неплохо. – ОК, скажи сумму. Всё, я поехала. Если что – я на связи. Выскочила на улицу с сумкой и чехлом для одежды, сунула всё это в багажник, села, выдохнула. Уф, вырвалась. Можно ехать. Кому рассказать, что в тридцать два года приходится сбегать из дому на свидание – обхохочется, не иначе. Взрослая тётка, кормит семью, можно сказать, и не может дома нормально говорить, где бывает и с кем встречается – ну дичь же просто. Но увы, если рассказывать о себе всё – проблем будет ещё больше, а помощи и поддержки – ни на грамм. Только критика. И не от одной мамы, от Катерины тоже, она-то вообще лучше всех всё знает. Угу, проходили. Вся личная жизнь Катерины разбиралась дома всё равно что под микроскопом. Мама знала все детали про всех кавалеров младшей дочери и искренне печалилась, когда та расставалась с очередным. Ну или когда эти очередные сами бросали Катерину – так тоже бывало. Иногда Вероника считала себя неудачницей – у неё в копилке не хранилось такого богатого перечня мужчин, как у младшей сестры. Ну и дома знали только про тех, с кем долго встречались или жили вместе, а таковых было ровно три. Теперь, похоже, четыре. Будь, что будет, как-нибудь вывезет. Куда-нибудь. А пока – вперёд, к одному двуногому и одному хвостатому. Во дворе на Декабрьских Событий Вероника была уже почти в восемь. Там нашлось, куда поставить машину, но не было видно знакомого внедорожника. Наверное, у Ледяного есть место на подземной парковке. Вик ждал её с улыбкой – с той самой, на которую невозможно было не улыбаться в ответ. Забрал чехол с костюмом, куда-то повесил, обнял, дальше неважно. Прискакал Чарлик, стал нюхать холодным мокрым носом и щекотать усами щиколотку Вероники. Пришлось оторваться от мужчины и погладить кота. – Я же говорил, что мы оба будем тебя ждать, – усмехнулся Вик. – Проходи. Я очень рад, что ты приехала. Проблем не было? – Никаких. Я же не говорю, куда, к кому и зачем еду. В гости – и всё. – Почему, кстати? – Потому что тот, кто меньше знает, лучше спит. И ещё меньше критикует. – Меня можно критиковать? – он реально удивился. Неожиданность, да? – Всех можно критиковать, – усмехнулась Вероника. – В первую очередь – меня. Всё, проехали. В этот момент раздался звонок домофона. Вик ответил и велел кому-то подниматься. На невысказанный вопрос ответил коротко: – Наш ужин. Вероника подхватила кота и ушла с ним в комнату. Слышала, что Вик что-то там забирает у курьера. И позволила себе любопытство, только когда услышала, что дверь снова заперли. – И что там? – Ты же говорила, что любишь роллы? – Очень, – радостно кивнула она. Как только догадался? – Тогда давай разложим их на балконе, и будем уже есть. – Два дня подряд готовить – уже не по-царски? – Отчего же? Вполне по-царски. Но потом остаётся очень мало времени на сон, а нам обоим нужно работать. И в лес собираться. Поэтому быстрый ужин, душ и дальше. Раз ты здесь, нужно использовать наше совместное время по максимуму! – Я здесь, угу. Мне понравилось наше совместное время. А ещё я корыстная, – она показала язык с балкона, где распаковывала контейнеры с роллами. – И в чём же ты корыстная, расскажи, – он искал что-то в холодильнике. – У тебя есть горячая вода. А у нас в Академе – нет, и дадут только завтра вечером. – Душа моя, на такие случаи у меня стоит водонагреватель. Поэтому мне наплевать на все отключения воды, какие бывают. – Круто! – она искренне восхитилась. – А то! Понимаешь, где нужно жить, так ведь? – он поставил на стол бутылку отличного китайского соевого соуса с креветкой на этикетке. – О, ты тоже любишь соус с креветкой? – восхитилась она не меньше. – Он приличный, – кивнул Вик. – Определённо лучше того жидкого недоразумения, которое продают в обычных магазинах и привозят вместе с роллами. – А где ты его берёшь? – Да на месте бывшей шанхайки есть какие-то китайские магазины. Там и беру. Или тётя Нина покупает на всех, и мне перепадает тоже. Надо же, как все люди. Ну, почти. Роллы были чудесными, его котовье высочество пристроился на коленях и спал. Сумерки и вино отлично дополняли атмосферу. Впрочем, когда еда закончилась, они просто сгрузили всю упаковку и посуду на кухню, потом был быстродуш и закрытая от принца Уэльского дверь в спальню. Нет-нет-нет, вчера ей не приснилось и не привиделось. Он есть, и он с ней, и они вместе. И это счастье. 43. Вик И просто поверь, что нынче ты в отпуске Олег Медведев Это было удивительно, потому что невероятно. Вероника приехала, не передумала, не потерялась, и даже не каждую минуту помнила о том, что они вместе работают и всю эту хрень. Она была хрупкой и чудесно нежной, смотрела, не отрываясь, говорила какие-то ласковые глупости, которых от неё вообще было невозможно ждать. Если судить по сидящей в кабинете Мисс Финанс. И утром она щурилась и снова целовала его, а они же в этот раз никуда не торопились, то есть на работу-то надо, но ведь можно выехать позже… в итоге на кофе снова осталось буквально пять минут.