– Я тут позвонил жене Третьякова, ну, одного из водителей, у кого она нормальная и паниковать сразу не станет, так она сказала – со вчера никаких известий. То есть домой не сообщал о каких-либо непредвиденных задержках. Вчера отзванивался утром, что, мол, в Чите, и всё. – Значит, вчера утром все были в порядке, – подумал вслух Вик. – Но это мы и сами знали, так? После обеда собираемся тут, я надеюсь на некоторую информацию. Там и решим. На том и завершили. – Виктор Валентинович, есть вопрос. – Слушаю вас, Вероника Андреевна. Кофе? – Нет, спасибо, уже почти обед, – она подошла близко и говорила тихо. – После работы я предварительно съезжу домой, потом к тебе. Если не будет никакого форс-мажора. – Отлично, – он улыбнулся, первый раз за сегодняшний день. – Его котское высочество сказал, что спать нужно с тобой, без тебя плохо. – Мне тоже без тебя было как-то не очень, – усмехнулась она. – Поправим. Господи, спасибо, что хоть где-то порядок. После обеда Михаил Григорьевич позвонил сам. – Знаешь, я нашёл информаторов. Говорят интересное – что вчера в районе той фермы была какая-то стрельба. Притом что сама ферма на отшибе, и даже с трассы нужно съехать, чтобы на неё попасть. Но пойти туда и выяснять, что там и как, они не горят желанием даже за деньги. Разве что помочь конно и оружно тем, кто за это возьмётся. – То есть, оружие и машину дадут? – Обещали. – Хорошо. Сколько человек вы можете дать? – Не думаю, что нужно прямо много. Четверо – оптимально. – Ок. Мы с Майком, Тоха Зелёный и кто-нибудь ещё. – Делать нехрен? – любезно спросил старый друг отца. – Это ж теперь моё имущество. Отсюда я вообще не могу понять, кто виноват и что делать. А там хоть что-то конкретное. – И непременно нужно переться вам обоим, – Михаил Григорьевич имел в виду Майка. – Нам привычно работать в паре, вы же знаете. – И отец его отпустит? – Думаю, да. Я с ним переговорю. Вы не в курсе, когда ближайший самолёт в ту сторону? – Нет. Но так быстрее всего, ты прав. Далее Вик загрузил Анну Константиновну поиском самолётных билетов и позвонил Майку. Тот, как и ожидалось, был только рад проветриться. Билеты нашлись вот прямо на сегодня. Ну то есть скорее на завтра, на пять утра. Вик велел купить четыре. Далее следовало позвонить отцу. Тот, в принципе, даже не сильно возражал. – Ладно, езжайте, проветритесь. Двоих с собой хватит? Или возьмёшь больше? – Да хватит, что там толпой-то разгуливать. – Ну тогда с богом. Полиньке скажу, что просто переговоры. И ты сам ещё скажи. – Ну да, скажу. Надеюсь, переговоры там тоже будут, и врать не придётся. – Ты же не знаешь заранее, так? Поэтому никакого вранья и не понадобится. Собирайтесь, отправляйтесь, и жду обратно с приличными новостями. – Постараемся. 48. Вероника Взял надежду сухим пайком, Соль со спичками бросил в ранец – Я готов отправляться в путь, Всё, что нужно, уже при мне Олег Медведев После обеда Веронике позвонила главбух Жанна и позвала прийти и посмотреть на некоторые, как она сказала, интересные вещи. Вероника обещала подойти, но сначала позвонила начальству. Начальство отнеслось с пониманием и напомнило, что ждёт вечером. Жанна разложила на столе перед Вероникой бумаги и предложила прочитать. Это были счета на ремонт, и выходило, что ремонтируют одну и ту же машину, после рейсов одного и того же водителя и, грубо говоря, в одном и том же месте. И ремонт-то не по мелочи, а серьёзный, и счёт притащили сегодня в третий раз с начала года. – А раньше ты не обращала внимания? – спросила Вероника. – Каюсь, не обращала, – нахмурилась Жанна. – Были дела, они закончились, спящая красавица проснулась. И увидела дивное. – Какие дела? – не поняла Вероника. – Отца хоронила, – пожала плечами Жанна. – Девять дней вчера было. Точно, её же даже на корпоративе не было! И Вероника, к стыду своему, не помнила, кто вообще был на работе на прошлой неделе – кроме Ледяного, Маргариты Романовны и новой секретарши, вот задурила-то себе голову! И Жанна выглядела осунувшейся и замотанной больше обычного. – Соболезную, – сказала Вероника. – Да будет земля ему пухом, как говорится. Было что-то серьёзное? – Спасибо. Онкология. Но это уже пережито, и теперь я готова работать по-людски. Тем более что это, говорят, нынче в моде. – Ты выясняла, что там с этой машиной? – Нет, да и у кого? Померанцев на больничном, Емельянов тоже где-то носится. – Ну да, у него опять косяк, – сморщилась Вероника. – И Ледяной терпит косяки? – Не-а, – помотала Вероника головой. – На прошлой неделе поувольнял кучу народу. Сейчас если косяк не разрулят – ещё кого-нибудь уволит. – Слышала про Марину Бойко и про твою Алёну. А кто ещё? – Кто-то из водителей и начальников смен. – Ну, тех давно пора проредить. Знаешь, я знаю, кого из логистики спросить потихоньку. Спрошу сегодня и завтра тебе расскажу. Там посмотрим. – Отлично. – А оплату пока придержу. Там типа запчасти на заказ и ещё какая-то муть, но, судя по стоимости, запчасти должны быть золотые, а по частоте запросов – одноразовые. Что-то я такого себе вообразить не могу. – И правильно, – согласилась Вероника. – У тебя тут можно откопировать это безобразие? – Можно, а ещё я могу тебе в электронном виде скинуть. – Будь добра, только в личную почту, – не то чтобы были поводы не доверять новому секретарю, но, обжёгшись на молоке, хотелось дуть на воду. – Не вопрос, сейчас. Придя к себе, Вероника открыла ноутбук и почту, вытащила из письма счета на ремонт и ещё раз просмотрела. К слову, ноутбук теперь был запаролен, чего раньше она никогда не делала. Ну да, всё как сказала Жанна – один и тот же запрос, повторяется раз в два-три месяца примерно, и только потому, что у Жанны голова была занята семейными делами, это прокатывало так долго. Ладно, будем разбираться. И с этим тоже. Дома она застала маму и собаку Муху. Маме она по дороге купила продуктов, собаке Мухе – корма, кроме того, заехала в банкомат и сняла для мамы обещанные деньги. Хорошо, что мама дома, можно отдать ей лично в руки. Мама, правда, долго утверждала, что лично ей ничего не надо, ни продуктов, ни денег, но потом всё взяла. И не забыла проехаться по моральному облику старшей дочери, которая опять собиралась ночевать неизвестно где. Наверное, у какого-то женатого мужика, о котором родной матери и сказать-то стыдно. – Нет, мама, мужик разведённый, – сказала Вероника как могла спокойно.