– Да, почти. Думаю, после обеда смогу дать всю информацию. – Не убивайся ты так, – он сел рядом и говорил тихо. – В принципе знаем? Знаем. Кто участвовал, знаем? Тоже знаем. Значит, и детали тоже вычислим. Или сами расскажут. – Это мой косяк, – покачала она головой. – Я должна была просечь раньше. Думала же ещё – нужно внимательно смотреть на все эти данные по ремонту! И вообще, у меня такое, понимаешь ли, впервые за всю карьеру. – Всё когда-нибудь бывает в первый раз, не парься, душа моя. Вы с Жанной это в итоге и раскопали. Много осталось? – Десяток счётов проверить. – Давай так: проверяй, потом звони, пойдём пообедаем. С тобой и с Пашей. Там перескажешь в двух словах, что получилось, и сообразим, что делать. – Договорились, – она улыбнулась ему и вернулась к документу. Через час они с Виком и Пашей сидели за столом в китайском ресторане. – В общем, первый раз провернули, пока Жанна была в отпуске, а Лариса Петровна не сильно упахивалась, – начала Вероника. – Потом – когда Жанна была на больничном. А дальше уже просто пошло по накатанной. – То есть, семейный подряд Руслана Петровича Яковлева? – хмыкнул Вик. – Неплохо устроился, неплохо. Про последний счёт, с которого вы начали, никто пока не спрашивал? – Нет, я просила Жанну держать в курсе. И пока говорить стандартное – денег нет. Ну кого удивит, что у нас денег нет? Никого. – Как находили ещё, – изумился Паша. – Ну как же, ремонт родных машин, – фыркнула Вероника. – Кстати, знаете, кто чаще других на этой золотой машине ездит? – спросил Паша, болтая ложкой в чашке кофе. – Наш друг Куркин. – Что-то я даже не удивлён. Так и думал, что выплывет где-то, – нахмурился Вик. – Значит, уволим и будем следить. Он прямо оттуда позвонил в кадры Оксане и распорядился. А потом ещё Михаилу Григорьевичу, и вежливо попросил. В этот момент Паше позвонили, он коротко выдохнул «ОК», убрал телефон и поднялся. – Какие-то детальки нашли, про наших семейных подрядчиков. Пойду посмотрю, – он нашёл взглядом официанта, сунул ему в руки купюру и пошёл наверх. – Ты действительно мне доверяешь? – спросила Вероника, глядя Ледяному в глаза. Потому что кто другой на этом месте уже выкатил бы ей кучу вполне понятных обвинений. – Я думаю, что если бы тебе приплачивали эти… подрядчики, то ты бы не раскапывала их грехи с такой страстью, – улыбнулся Вик. – Я верю тебе, Вероника. – Спасибо, – усмехнулась она. – А Валентин Фёдорович поверит? – А он будет судить на основании собранных данных. Ты собрала уже достаточно, хватит. Лучше скажи, что мы будем делать на выходных. – Если не случится форс-мажора? – Не случится. Знаешь, я снова претендую на всё твоё время. – Я съезжу к себе и потом к тебе? – Тебе нужно много времени дома? – сощурился он. – Нет, пересобраться главным образом. – Тогда отсюда двигаем к тебе, там ты пересобираешься, я тебя жду, а потом везу тебя к себе. И мы никуда не торопимся – ни сегодня, ни завтра. Он так смотрел, что… Да что ей мешает, в конце-то концов? Ничего не мешает! – Хорошо, так и договоримся. Выбраться из конторы удалось уже в девятом часу – Валентин Фёдорович оценил масштабы разрушений и распорядился передать подготовленные финансовые документы в специально созданную комиссию по проверке. Вероника и Жанна всё подготовили только к восьми вечера. Вик тоже что-то делал – двери к нему были распахнуты, туда и оттуда ходили то Паша, то Серёжа Емельянов. Сначала отправились ужинать: «Душа моя, ты, может, святым духом питаешься, а я задолбался и жрать хочу». В Академ приехали уже по темноте. Вероника припарковалась у подъезда – ура, было место – и оглянулась в поисках Виковой машины. Он остановился шагах в десяти, разговаривал по телефону. Она махнула ему – мол, звони потом или жди – и пошла в подъезд. Окна квартиры не светились – похоже, дома никого нет. В подъезде было темно – что-то управляющая компания опять мышей не ловит, подумала Вероника, уж лампочки-то можно вовремя вкручивать. Или всем пофигу и никто не сообщил? Или кто-то умный выключил? Она пошла в сторону выключателя, протянула руку туда, где он должен был находиться, и в этот момент её дёрнули за эту руку, а потом схватили поперёк туловища, а обе руки прижали к бокам. – Попалась, корова, – проговорил негромко незнакомый мужской голос. – Ну пошли, поговорим. 53. Вик Ничего не останется от нас, Нам останемся, может быть, только мы, И крылатое бьётся пламя Между нами, Как любовь во время зимы «Мельница» Рабочий день оставил удивительно мерзкое послевкусие – уж на что хватало гадостей в последние дни, но сегодня как-то особенно резко отозвалось. Не помог ни приличный ужин, ни предвкушение отличного вечера. Вероника тоже была серая от усталости, её хотелось поместить под душ, потом налить ей вина и уложить в постель. Во всех смыслах уложить в постель, и поскорее. Так что пусть она берёт, что ей там надо дома, да побольше, чтобы не на один день, и поедем уже. Когда подъезжали к её дому, позвонил отец. Сначала строго спросил, что он, Вик, думает про участие своего финансового директора в махинациях с запчастями, потом посмеялся и сказал, что с неё начали, то есть с проверки её счетов и её доходов. Ещё накануне вечером, когда Вик только заикнулся про вскрытую схему. И ничего недозволенного не нашли, всё прозрачно и всё всему соответствует. Тем временем Вероника зашла в подъезд. Окна её квартиры не светились – хорошо, никто её не задержит. Вик решил не ходить наверх, а подождать её внизу. Подошёл к двери, хотел набрать номер и сказать – жду внизу, и тут дверь открылась. Выпертый сегодня с треском Куркин тащил из подъезда Веронику – одной рукой держит её, второй открывает дверь. И приговаривает: – Только раскрой рот, корова, тебя потом твоя маменька по частям не соберёт! Мозг ещё не включился, зато руки заработали. И ноги. Господи, спасибо тебе, что дал шанс уже наконец-то вломить кому-нибудь из этих! Куркин не ожидал, что его схватят и пнут, выпустил Веронику, повернул голову и узнал Вика. Сплюнул горсть матерков, собрался и ударил. Прошло по касательной, но всё равно искры из глаз посыпались, каков же он в полную-то силу! И хер с ним, нечего миндальничать, не в спортзале. Далее Вик последовательно применил к Куркину несколько любимых приёмов их тренировочной компании. То есть это он потом сообразил, что так сделал, а в тот момент учёное тело справилось само, без участия мозга. И отлично справилось, дай бог здоровья Вадиму Юрьичу, который тренировал отцовскую службу безопасности – и их с Майком заодно. Куркин лежал на асфальте кучей и хрипло дышал. Вероника стояла, смотрела и не дышала совсем – по ходу, боялась. – Душа моя, отомри, – Вик одной рукой обнял её, второй хотел взять телефон – но того на месте не было. – Телефон при тебе? – Ага, – выдохнула она. – В сумке был, – сумку этот урод у неё не отобрал, сумка висела на локте. Вероника вытащила телефон. – Посвети, – Вик кивнул на площадку перед подъездом. Так и есть – валяется, родимый, возле двери. И даже вроде целый, хвала хорошему чехлу. И слава богу, а то все нужные номера Вик на память не знал. Начал с Михаила Григорьевича – отчитался, запросил помощь. Следующий Паша – донести инфу. Куркин завозился, попытался встать. Вик не глядя, чисто на звук, добавил ему ногой. Пожалел, что на ноге не ботинок с армированным носом, а просто лаковая обувка для офиса. Хана той обувке, наверное, но что ж теперь. И ещё до Вика дошло, что ждать подмоги надо не у подъезда, куда в любой момент может подойти, подъехать или спуститься кто-нибудь, а где-то поодаль. Он кивнул Веронике – иди, мол, за мной, потом подхватил за шиворот Куркина и потащил – через дорогу, к забору. За забором было что-то невразумительное, ну и ладно. Тут подождём. Орлы Михаила Григорьевича подоспели мгновенно – трое парней, радостный Тоха и ещё двое. – Здрасте, Вик Валентиныч, Вероника Андреевна, – кивнул он обоим. – Этот, что ли?