– Лекарство? – поднял бровь Крис. – Не могу придумать ни одной причины, зачем вводить настойку таким странным способом. – Целители делали мне укол, чтобы не было воспаления, – сказала Гэли. – Чтобы не получить заражение крови. Но я никогда не слышала о том, чтобы кого-то лечили тайком, исподтишка. Представляю, как целитель подкрадывается к больному. – Она изобразила то ли крадущегося и больного на всю голову медведя, то ли пьяницу в вечер пятницы, и вдруг замерла, вытаращив глаза. – Иви, а что, если… если так лечили их? Софи, дочка ювелира… – Безногий Кэрри с рынка, – припомнила я. – Кто-то еще? – О чем вы? – потребовал ответа барон. – Мисс Миэр? – позвал совсем другой голос. Раздался стук. – Вы позволите? – О том, каким волшебным способом излечивали коросту на местном рынке. – Шепотом ответила я. – Мисс Миэр? – В голосе за дверью слышалось раздражение. – Нет, – слабо проговорила подруга. – Уходите. – Орден серых, – представился посетитель. – Мне необходимо поговорить с вами. Немедленно. – Минуту. – Девушка скорчила разочарованную мину и развела руками. – Немедленно! – Я сказала, минуту. Не дадите мне привести себя в порядок, вообще ни слова не скажу, – обиженным голосом отрезала Гэли. – Хорошо, у вас минута, – недовольно ответили из-за двери. Воцарилась тишина. Тот, кто ждал с другой стороны, явно не собирался уходить. Хорошо дверь не вынесли. Хотя с чего бы, Гэли не подозреваемая, в лучшем случае свидетель. – Как говорили девушки, – стала вспоминать я, – Софи поранили шею, и с того безногого срезали воротник… раны и нападение, от которого все поправляются. – Их били по голове и вводили лекарство? – воскликнула Гэли и тут же перешла на шепот: – Это оно, да? Оно! – Стоп, – скомандовал Крис. – С чего вы взяли? Кто-то видел, что больным делали укол этим? – Нет, – покачала я головой. – Вы не знаете, что за жидкость внутри? – Нет, – повторила я. – Так какого демона сочиняете? – Ну за это убивают. Значит, это что-то очень важное и нужное, – обиделась Гэли. – Действительно. – Оуэн посмотрел на подругу так, как моя матушка смотрела на кормилицу Туйму, когда та начала чудить под старость. – Откуда такая вещь у Гикара? – С Тиэры? – задумалась Гэли. – Там лысое дерево еще осталось? – Не знаю, – ответила я. – Но Гикар болел коростой. – И продал единственный шанс на спасение вам? – издевательски спросил Крис. – А что? – фыркнула подруга. – Может, он уже сделал укол. – Точно, а потом сгорел. Счастливое спасение. – Рыцарь нажал на шило сбоку, заставляя его уйти в корпус. – У Гикара уже не спросишь, – напомнила я. – И толстяку очень вовремя закрыли рот, – вынужден был согласиться Крис, убирая инструментариум во внутренний карман пальто. – Значит, поступим так: я отдам эту безделушку мэтру Тиболту, лучше него в травах никто не разбирается. И пусть серая с ним бодается, а не со мной. – А мы? – спросила Гэли. – А вы сидите тихо и улыбайтесь. Справитесь? – Мисс Миэр, – раздраженно позвал голос, – не откроете, мы выломаем двери. – Одна просьба, серым до поры до времени об этом, – Крис похлопал по карману, – знать необязательно. – Почему? – проявила любопытство подруга. – Отберут, – не стал кривить душой Оуэн. – Еще скажут, что это я всех порешил. – Мисс Миэр. – Доски двери тихонько затрещали. – Иду. – Гэли направилась к выходу. – Ивидель, – позвал Крис, и я повернулась, – если кто-то другой, кроме серых, кто-то вроде белобрысого будет спрашивать об инструментариуме, ты со всей охотой и старательностью расскажешь, как отдала его мне. Расскажешь, не дожидаясь, пока тебе для убедительности покажут что-то острое и опасное. Все стрелки переводи на меня, ясно? – Что сделать, прости? – Я совсем не понимала, как перевод карманных часов может нам помочь. – Все валишь на меня и изображаешь дурочку. – А ты? – Я посмотрела в синие глаза. – Разберусь. – Но как же… Так нечестно! Нападали на меня, и я хочу знать, что происходит! И если ты… тогда я сейчас… – я судорожно изобретала угрозу, которая показалась бы рыцарю весомой, – расскажу все серым. – Давай, – усмехнулся Крис, и от этой его всезнающей усмешки у меня мурашки побежали по коже. – Они тебя по головке погладят и, конечно, в благодарность все расскажут. И покажут. – Крис, – попросила я, – пожалуйста. Мне уже на улицу страшно выходить, я в каждом прохожем врага вижу. Я должна знать, что все закончилось. Прошу. Гэли щелкнула замком. – Узнаешь. Через день, максимум два, я сам тебя найду и все расскажу. Даю слово. К тому же, если наставник не разберется в растворе, все равно придется привлекать магов, да и с тобой наверняка захотят поговорить… В комнату вошли два рыцаря с эмблемами серых, и то, что они увидели, им очень не понравилось. Вернее, не понравился широко улыбающийся Крис. – Мэтры, – поприветствовал он их и, не дожидаясь вопроса, представился: – Барон Кристофер Оуэн, к вашим услугам. Леди очень испугались, и я счел своим долгом побыть с ними до вашего прихода. – Потом, повернувшись ко мне и коснувшись шляпы, проговорил. – Леди Астер, буду рад новой встрече. Я в ответ вежливо склонила голову. Но мы не встретились. Ни через день, ни через два. Оуэн не пришел. Запись седьмая О библиотеке и методах сбора информации «Какова степень изменения древесины при перекрытии воздействия двумя кольцами из золота весом до трех грамм, кольца – на указательном и безымянном пальцах?» Я перечитала задание три раза, понимая одно слово из двух. Взгляд то и дело возвращался к широкому стрельчатому окну аудитории. По огибающей замок дороге только что прошел десяток рыцарей. Криса я среди них не разглядела, а вот рыжую шевелюру Жоэла приметила. Оуэн не сдержал слово и не нашел меня вчера, и что-то мне подсказывало – не найдет и сегодня. Не тот он человек, чтобы забыть о данном обещании. Ох не тот. Барону проще было бы сразу сказать «нет». Но он пообещал. Целый день я сидела как на иголках, едва не провалила зачет по изменениям, три раза проходила мимо замка Ордена. Впору посмеяться. Дженнет точно посмеялась бы, но сейчас мне было не до нее. Последний день экзаменов, еще через день пересдача магических сфер, и все. Если я не завалю сегодня расчеты и фехтование. Отчего же я думаю о чем угодно, кроме этих скачущих цифр и линий? Так и представляю, как в лицо тыкают метателем, а я вместо того чтобы швырнуть «зерна изменений», начинаю рассчитывать их степень. Слава Девам, во втором полугодии начнутся предметы поинтереснее, вроде строения земли и магии механизмов. Я не удержалась от смешка. – Увидели что-то веселое в задании, Астер? – спросил Луис Дроне. Магистр был невысок ростом, лыс и желчен, уважал цифры, эллипсы и звезды куда сильнее людей, а уж учеников вообще не считал за оных. – Нет, мэтр. – Решили? – Нет, мэтр. – Так решайте, а глупо хихикать будете в другом месте, там, где это оценят по достоинству. – Он отошел от стола, и я снова перечитала задание. Степень изменяемости дерева двойка, с помехами, естественно, меньше, но вот насколько? Вес колец до трех граммов. Тонкие, женские, но перекроют крайние линии, то есть степень изменений уменьшится на ноль целых, три… две… незнамо сколько десятых. Я вздохнула, никогда не любила цифры. А с другой стороны, маменькины расчеты расходов и доходов Кленового Сада никогда не выглядели как символы древнего языка, смысл которых упорно ускользал. Надо просто сосредоточиться, иначе действительно скоро вернусь к амбарным книгам родного дома.