— Мы с друзьями немного опоздали, — принялся объяснять Папа, — поэтому не знаем, из-за чего именно началась ссора. Но внезапно все эти люди вскочили с места и принялись стрелять друг в друга из автоматов. Я упал на пол и больше ничего, к сожалению, не видел. Рассказ Папы вслед за ним слово в слово повторили его быки. Они тоже упали на пол, когда началась стрельба, и тоже больше ничего не видели. И о причине возникшей ссоры тоже ничего не знают. Крюков с нетерпением ждал, когда полковник в фашистской фуражке расхохочется и отправит всех бандитов, вместе с их предводителем, в камеру. Но, к своему удивлению, услышал от него неожиданное. — Спасибо за помощь следствию. Сейчас ваши показания запишут и можете быть свободны. Если есть раненые, им окажут медицинскую помощь. Раненых среди убийц не оказалось. Разве что одному-двоим осколками посуды немного оцарапало физиономии. В дверь кабинета постучали. Затем в нее осторожно заглянул администратор. — Вам будет лучше уйти отсюда. Здесь все уберут, о вашем визите никто не должен знать. Узнают — убьют. И возможно не только вас. А у меня, между прочим, дети. Служебный выход в конце этого коридора. Крюков согласился с его аргументами и двинулся к черному ходу. Он спустился по лестнице и распахнув дверь на улицу. Здесь его ждал сюрприз в лице старого знакомого, гиганта-сержанта. Здоровяк с маленьким, не по размеру, автоматом был удивлен встрече не меньше, чем Крюков. Вроде бы даже обрадовался. И напрасно. — Ну что, попрыгал? Легче стало? — поинтересовался Крюков и снова врезал ему ногой в промежность. Здоровяк опять уцепился пальцами-сардельками за отбитый орган и сделал страдальческое лицо. Крюков не мог не посочувствовать такому горю. Он участливо хлопнул сержанта-гиганта по могучему плечу. — Ты прыгай, прыгай на пятках. Сейчас будет легче. А если мы с тобой еще пару раз так встретимся, то у тебя вообще иммунитет против удара по яйцам выработается, — обнадежил он. За спиной раздался шум и мимо капитана, едва не сбив его с ног, пронесся человек с окровавленным ухом. Капитану показалось, что это был жених, сын Керимбая, которого звали Умаром. За ним мчался молодой и очень высокий цыган со шрамом на щеке и со "стечкиным" в руке, из которого палил по беглецу, но все никак не мог в него попасть. Крюков сыграл на неожиданности. Преследователь чувствовал себя хозяином положения и никак не ожидал нападения. Поэтому он не успел ни защититься от таранящего удара ногой в живот, ни напрячь пресс, даже если бы тот у него и был. От удара Крюкова он согнулся пополам и выронил свой большой пистолет. В погоне он наверняка участвовал не один, следовало ожидать вражеского пополнения, поэтому Крюков последовал за беглецом до ближайшего угла, а там свернул в прямо противоположную сторону. Он быстро отыскал свою машину, отъехал на безопасное расстояние и снова позвонил другу. — Ты что, уже поел? — удивился Олег. — И как прошел обед? — Потрясающе, — признался Крюков. * * * Высокий цыган с порезанной щекой трясся от страха. Он сидел в темном сводчатом подвале на прибитой к полу табуретке. Напротив него, в принесенном сверху кресле вальяжно развалился седой человек, которого называли Папой. За спиной Папы тускло отсвечивала бритая голова Ибрагима. Справа и слева от сидевшего на табурете цыгана угадывались в полумраке фигуры Жоры и Артура. — Что скажешь, Вася? — спросил Папа. — Почему Умар сумел уйти живым? — Клянусь, я не виноват! — сидевший на табурете привстал было, но Жора с Артуром удержали его. — Я его сначала за мертвого принял, у него вся башка в крови была. А оказалось — только ухо отстрелено. А потом он подобрался и рванул. Я за ним. Я его, суку, почти догнал. Но тут на меня какой-то козел из-за угла налетел. Так ногой саданул, чуть не загасил с концами. Ногами машет как Брюс Ли. — Кто такой? — рявкнул Папа. — Понятия не имею, — развел руками Василий. — Может кто из керимбаевых псов, кого мы не знаем? Он и мента возле черного хода положил. Артур переглянулся с Жорой, но оба промолчали. Папа насупился. — Ладно, с этим Робин Гудом мы еще разберемся. А вот с тобой что прикажешь делать? Я задумываю сложнейшую операцию, подбираю день, когда всех моих врагов можно собрать в одном месте. Я нарушаю законы гостеприимства и теряю свое лицо, лишь бы обезвредить их всех. Я, наконец, веду себя как зверь, убивая детей и женщин. При этом я уже не говорю, сколько мне пришлось заплатить ментам. И все идет насмарку только потому, что ты, Вася, упускаешь главного наследника Керимбая — Умара. Чего же ты после этого заслуживаешь? В подвале воцарилась гнетущая тишина, которую никто не смел нарушить. Помолчав, Папа продолжил обличения. — Но это еще не все. Ты, Вася, продаешь меня, своего благодетеля, оптом и в розницу. Я не спрашиваю кому именно, мне это без разницы. Меня интересует твое мнение, Вася. Ответь мне, чего заслуживает предатель? И снова все погрузились в продолжительное молчание. Наконец Папа поднялся с тяжелым вздохом. Ибрагим расценил это как сигнал и шагнул к совершенно поникшему Василию. Но Папа остановил его. — Не надо, пусть они сами сделают. И в сопровождении Ибрагима направился к выходу из подвала. Жора проводил их взглядом, потом кивнул Артуру. — Давай. Тот вздрогнул. — А почему я? Жора нервно дернул плечом. — Ты же знаешь, Папа не любит, если ром убивает рома. Я не могу братскую кровь проливать. Так что тебе придется. При этом на Василия, о котором шла речь, не обращали никакого внимания, словно он уже был покойником. — Ладно, банкуйте, — недовольно ворча Артур взял протянутый ему пистолет и приставил его к затылку Василия. Тот, казалось, обратился в каменную статую. Он сидел с закрытыми глазами, тихо всхлипывал и что-то шептал — то ли молился, то ли ругался. Выстрел прозвучал оглушительно. Брызги крови и мозга разлетелись во все стороны, в том числе и на самого Артура. Тело Василия дернулось вперед и тяжелым кулем рухнуло на бетонный пол подвала. Жора грязно выругался и брезгливо отряхнул рукав куртки, на которую также попали несколько капель. — Поаккуратнее не мог? Нам же теперь все это убирать! Наверху в одной из комнат Папа следил за происходящим по телевизору. — Запись сделал? — не оборачиваясь спросил он Ибрагима. — Заснял в лучшем виде, — ответил тот. — Теперь мэру не отвертеться. — Это точно, — согласился Папа. — Его кабаненок, Артурчик, у нас теперь в двойной узде гарцует. Но все равно, надо Жоре сказать, чтобы сажал его на иглу по полной программе. Теперь бы еще с Умаром разобраться… Речь Папы была прервана звонком местного телефона. Звонил охранник с проходной. — Папа, к вам тут парень с девушкой пришли. — Кто такие, чего хотят? — Наши, ромалы. Говорят, за помощью. Лицо Папы скривилось от недовольной гримасы. — Опять эти цыгане, мать их…. - едва слышно пробормотал он и добавил уже громче и в трубку. — Пропусти. Цыган цыгану всегда должен помогать. Через несколько минут Яшка и Кармен предстали перед Папой. Кармен присела на край широкого дивана, а Яшка переминался с ноги на ногу возле жены. — Простите, уважаемый, не знаем, как вас называть, — несмело начал он. — А что тут знать? Зовите как все зовут. Папой меня народ кличет. При этом он жадно пожирал глазами прекрасную Кармен. Наконец обратился к ней. — Вот что, красавица, ступай в соседнюю комнату. Там моя жена скучает. Посиди с ней, поболтай, чаю попейте. Мы тебя потом позовем. Кармен поднялась и вышла в указанную дверь. Тогда Папа обратился к Яшке. — Теперь рассказывай. Яшка, путаясь и сбиваясь, начал свою историю. Папа внимательно слушал его, полуприкрыв глаза и время от времени сокрушенно покачивая головой. Наконец он произнес. — Да, непростая ситуация. На брата самого барона руку поднять — это не по-цыгански. Но чисто по человечески я тебя понимаю. И постараюсь помочь. Мне нравятся крутые парни. Но чтобы пользоваться моей защитой, ты должен стать моим человеком. Моим со всеми своими потрохами. Таким вот как Ибрагим. Если я говорю, что надо кого-то убить, Ибрагим идет и убивает. Согласен ли ты стать моим орудием? Яшка уже понял, что лезет в капкан, но другого выхода у него не было. — Я согласен, — ответил он. — Прикажете — убью. — Это хорошо, — Папа встал с кресла и прошелся по толстому и невероятно плотному исфаханскому ковру. — Как раз сегодня погиб мой лучший боец, Василий. Тут он многозначительно переглянулся с Ибрагимом и продолжил. — Василий не успел закончить одно очень важное для меня дело. Он должен был убить моего кровного врага, но не успел. Тот опередил его. Если ты выполнишь это задание, я возьму тебя под свое покровительство. Тогда ты сможешь плевать на своего барона. Папа усмехнулся и в его глазах засверкали злобные огоньки. Его злорадство было прервано звонком городского телефона. Ибрагим снял трубку и его лицо вытянулось от удивления. — Папа, это Умар, — шепотом сообщил он.