— Говорю тебе, было бы иначе, они бы прятались, а не бегали. Давай поднимай носилки. Как только вышли к лагерю, снова пришлось остановиться. От палаток отделился человек и побежал им навстречу. Это был Олег. — Гуров! Полковник Гуров! Наконец-то вы явились. — Он будто не замечал носилок. — Скорее сюда, у нас раненые! Гуров дал знак Девлягину, чтобы тот его сменил, и быстрым шагом отправился за Олегом. Тот на ходу рассказал, что произошло. Про нападение незнакомца, про брошенные им гранаты и про раненых. — Трое с осколочными еще ничего, — торопливо докладывал Олег, — а Вадик, он палатку радиорубки охранял, тот совсем плох. Первый взрыв его накрыл. Взрывной волной назад отбросило, он спиной сильно ударился, но не это плохо. Осколок прямо в живот попал, разворотил полбрюха. Тех, что с осколочными, мы кое-как залатали, а что с Вадиком делать, не знаем. — Радиостанция цела? — задал вопрос Гурова. — Цела, — закивал Олег. — С медиками связались? — Да, вертолет вылетел, будет на месте минут через двадцать. Только, боюсь, не дождется он медиков. Крови много потерял, а у нас, сами понимаете, никаких средств ее восполнить в лагере нет. — Медикам картину обрисовали? Группу крови Вадика передали? — Да не знаем мы его группу крови! — в отчаянии воскликнул Олег. — Мы же медосмотр отрядом не проходим. С чего бы нам интересоваться, у кого какая группа крови? — Ладно, не паникуй, — остановил его Лев, — что-нибудь придумаем. Надеюсь, медики свое дело знают, возьмут запас всего понемногу. Вы его с места не трогали? — Куда там! Говорю же, кишки наружу. Простыни складываем, и на живот. Только этим и можем помочь. А у вас что? — Олег сообразил, что вернулись они не одни. — Неужели нашли девушку? — Нашли, — коротко ответил Гуров. — Пойдем посмотрим на Вадика. Вадим выглядел плохо. Восковой цвет лица, губы вытянуты в тонкую нить, на лбу испарина, а самого знобит. От дрожи аж над землей подбрасывает. — Накройте ему ноги одеялом. И посадите кого-нибудь, чтобы придерживал. Он же у вас дергается, как на электрическом стуле. Это только усиливает кровотечение. — Лев склонился над раненым: — Привет, Вадик! Как ты, держишься? — Держусь, — прошептал тот. — А ведь вы были правы, пришел ваш преступник. — Об этом позже. Береги силы, тебе еще до больницы добраться нужно. Полетишь в компании. — Кто еще? — спросил Вадик. — Девушку с тобой отправим. Собеседник, правда, из нее сейчас никакой, но для поддержки сойдет. Она, брат, такое пережила, врагу не пожелаешь, и тем не менее выжила. Бери с нее пример, брат, вовек не помрешь. За разговором Гуров осмотрел рану Вадима. Состояние его было и впрямь критическим, но не настолько безнадежным, как расписал Олег. Он отозвал Олега в сторону и сказал: — Человек твой выдюжит. А вот справится ли девушка, это вопрос. Связь с вертолетом есть? — Нет, конечно. Мы ведь, как все это случилось, запаниковали совсем. Я едва сообразил с городом связаться. Сначала просто на всех частотах как попугай одно и то же твердил: срочно, нужна помощь, помогите. Потом на ту волну, по которой с поставщиками связь держим, догадался выйти. Хорошо, день будний, парнишка дежурный мне ответил. Я велел связаться с полицией, рассказать, что у нас в лагере произошло. И про «Скорую» сказал. Забыл совсем, что машины сюда не ходят. Парень толковый оказался. Вопросов лишних не задавал, пообещал все устроить. И устроил. Через десять минут со мной начальник серовской полиции связался, сказал, что вертолет с медиками уже готовят. Велел ждать. Еще велел доложить обо всем в подробностях. Я все рассказал, и про вас, и про преступника. Он попросил, как только вы объявитесь, тут же выйти на связь. — Олег взглянул на Гурова и схватился за голову. — Вот идиот! Вам же нужно срочно с начальником полиции переговорить. Я тут вам голову морочу своими проблемами, а он там ждет. — Ничего непоправимого не произошло, я здесь всего десять минут, — успокоил его Лев. — Сходите, проверьте, как девушку устроили, ребятам моим вода бы не помешала. А я пока с властями пообщаюсь. В рубке кто-то есть? — Там Егор, он поможет связь наладить, — бросил Олег и побежал разыскивать Крячко. Не успел Гуров войти в палатку, служащую радиостанцией, как Егор, не задавая лишних вопросов, перевел рацию в режим запроса и вызвал серовскую полицию. Начальник полиции был на месте. — Гуров, доложи обстановку! — отбрасывая официальные приветствия, сразу начал он. — Как раненые? — У нас двое тяжелых. Еще трое в состоянии средней тяжести, если верить словам старшего экспедиции. — Почему сам не осмотрел? — Времени не хватило, только что вернулся. — Выходит, вы за ним по тайге бегали, а он сам к лагерю вышел? — невесело пошутил начальник полиции. — Зря, значит, бегали? — Не зря, нам удалось найти девушку. — Мертва? — Жива, но состояние крайне тяжелое. Когда я говорил о тяжелых, имел в виду ее. Наша догадка подтвердилась: преступник — Марат Сагиров, наемный водитель автобуса. — Ясно. Что думаете делать дальше? — Будем искать, что же еще, — ответил Гуров. — Как скоро прибудет вертолет санавиации? — Уже на подлете. С поисками какую помощь ждешь? — Мне нужна группа Храпова, с его собаками, и все люди, кто занимался поисками преступника близ Гарей. Перебросить к лагерю в максимально короткий срок. Можете устроить? — Разумеется. Жди, команду уже отдал. Нельзя допустить, чтобы он ушел от правосудия. — Фраза прозвучала немного пафосно, но Лев этого даже не заметил. — Значит, жду всех в экспедиционном лагере. Пойдем сразу, как только прибудут. — Всех собрать сумеем только к ночи, — предупредил начальник полиции. — Перебросим на вертолете сегодня, чтобы с первыми лучами солнца вы могли приступить к поискам. Гуров поблагодарил его за помощь и, когда сеанс связи закончился, вышел наружу. Гул вертолета заставил его поднять голову вверх. Небольшая точка приближалась со стороны Серова. Он велел Олегу соорудить носилки для раненого, а сам направился к Крячко и Девлягину, ревностно охранявших покой девушки, не давая любопытным археологам докучать ей. Сообщив девушке о прибытии вертолета, Лев скомандовал поднимать носилки и нести к площадке, где обычно встречают вертолет. Олег суетился возле Вадика, остальных раненых созывать не пришлось. Все они были транспортабельны и сами при первых звуках приближающегося вертолета зашагали к площадке, расчищенной на возвышении старательными археологами. Вертолет завис над ней, пилот выпустил трос для его заземления, после чего вниз сбросили веревочную лестницу, по которой спустился врач. Ему предстояло оценить степень тяжести больных, прежде чем поднимать их на борт. Гуров порадовался тому, что врачом оказался крепкий мужчина под пятьдесят, а не молоденькая женщина, склонная к обморокам. Впрочем, таких в спасательной авиации и не держали. Поздоровавшись кивком головы с присутствующими, доктор подошел к носилкам, на которых лежал Вадик. Осмотрев его рану, он покачал головой, но заверил Олега, что до стационара тот дотянет. Подав знак спасателям, оставшимся на борту, он дождался, пока из открытого люка выйдет выдвижная бортовая стрела с электрической лебедкой, а спасатель, закрепив на лебедке специальные носилки-корзину, спустится вниз, после чего дал четкие указания относительно пострадавшего и перешел к следующим носилкам. Второй спасатель спустился вниз по веревочной лестнице и приступил к погрузке пострадавшего. — Девушку тоже накрыло взрывом? — взглянув на бледное лицо Насти, спросил врач. — Осколочные раны или просто шок? — Тут ситуация несколько иная, — осторожно произнес Гуров. — Дело в том, что ее не было в лагере во время взрыва. Боюсь, вас не успели предупредить, но это особый пациент. — Вот как? И чем же она заслужила этот титул? — усмехнулся доктор. Лев подошел к нему вплотную и тихо, как только мог, вкратце рассказал историю Насти. К концу рассказа лицо доктора приобрело почти тот же землистый оттенок, что и у девушки. Он осторожно обошел носилки, приподнял одеяло, под которым были скрыты ее ноги, взглянул и отшатнулся. — Это немыслимо! — вырвалось у него. — Прошу вас, не стоит афишировать этот факт, — предупредил его Гуров. — И переговорите со своими ребятами, чтобы были максимально корректны с девушкой. Ее психическое состояние куда хуже физического. Малейшая грубость или нечто подобное, и последствия могут быть непредсказуемыми. — Я вас понял, — кивнул врач. Пригибаясь, чтобы воздушная волна от лопастей вертолета не сбила с ног, он подошел к парням-спасателям, которые как раз завершили погрузку первого пострадавшего. Что он им говорил, Гуров не слышал, но по выражению их лиц понял, что парни поражены не меньше самого доктора. Закончив разговор, тот вернулся к носилкам Насти и, раскрыв чемоданчик, достал нужное лекарство. — Думаю, хорошая доза успокоительного ей не повредит, — сказал врач и обратился к девушке: — Меня зовут Иван Ильич, и я должен сделать вам укол. Это что-то среднее между снотворным и успокоительным. Кивните, если согласны. — Делайте то, что нужно, — произнесла Настя, не глядя на доктора. — Хорошо. Теперь насчет ног. Если боль в ногах терпимая, я бы не рекомендовал вводить анальгетики. Как думаете, сможете вытерпеть дорогу? — Можно снять это здесь? — прошептала Настя. — Не хочу, чтобы на меня глазели. — Не думайте об этом, — остановил ее Иван Ильич. — Мои ребята профессионалы, они ко всему относятся правильно. — Можно их снять? — упрямо повторила девушка. — Это не самая хорошая идея, — уклончиво ответил доктор. — Поймите, в полевых условиях операции по восстановлению кровеносных сосудов не проводят. Можно, конечно, попытаться заменить их жгутами, но это чревато последствиями. — Какими? Какими последствиями? — Варианта два: вы либо истечете кровью и умрете от ее потери, либо заработаете отмирание мышечной ткани из-за длительного сдавливания и навсегда лишитесь ног. Слова Ивана Ильича звучали жестко, даже жестоко, но это помогло. Настя закрыла глаза и больше про ноги не говорила. От обезболивающего она отказалась. Иван Ильич вколол ей дозу успокоительного, после чего передал дело в руки помощников. Трех раненых из лагеря он осмотрел за считаные минуты. Их тоже пришлось поднимать лебедкой, так как у двоих пострадали руки и плечевой пояс, а у третьего обнаружилась настоящая фобия. Уговорить его подняться на борт зависшего над поляной вертолета оказалось куда сложнее, чем поднять двух лежачих. В итоге спасатели справились и с этой задачей. Веревочная лестница, лебедка и заземляющий трос были втянуты на борт, люк закрылся, и вертолет ушел. Какое-то время провожающие наблюдали за его полетом, но постепенно поляна опустела. До вечера Гуров и Крячко вместе с археологами занимались восстановлением лагеря. Разобрали сгоревший остов пищеблока, собирали уцелевший провиант и кухонную утварь. Повариха в общих работах не участвовала. После того как вертолет улетел, она ушла в свою палатку и больше оттуда не выходила. Пару раз Олег подходил к палатке, пытаясь вызвать ее на разговор, но та общаться не желала ни в какую. Пришлось Олегу оставить ее в покое. Не принимал участия в уборке и Серега Девлягин. Вопреки настоятельному требованию Гурова не уходить с территории лагеря, он все же тайно ушел в тайгу, заявив, что не может сидеть на месте, когда след этого ублюдка Сагирова остывает. Крячко порывался организовать поисковый отряд, чтобы вернуть Девлягина, но Гуров сумел отговорить его. Не хватало еще, чтобы все они заблудились в лесу, и прибывшие из города спасатели вынуждены будут вместо поисков преступника заниматься их поисками. К вечеру все проголодались. Из остатков продуктов сварили некое подобие похлебки, пристроив кастрюлю над костром. На запах пищи собрались все оставшиеся в лагере. Даже повариха на время вышла из своей палатки. Вернулся и Девлягин. Он заявил, что проследил путь Сагирова на пару километров в глубь тайги, после чего след оборвался. То ли беглец стал более осторожен, то ли дорога завела его в болото. Какое-то время обсуждали предстоящие поиски, археологи порывались присоединиться к поисковому отряду, и Гуров обещал подумать. Ближе к восьми часам вечера воздух снова огласил звук приближающегося вертолета. Все побежали к вертолетной площадке встречать подкрепление. Высадка поискового отряда прошла веселее, чем отправка раненых. Первым вниз спустился лейтенант Храпов. Он, как с добрыми друзьями, поздоровался со всеми за руку, а полковников даже порывался обнять. Его овчарки перенесли полет нормально и, как только их спустили на землю, принялись весело лаять, привнеся в понурую атмосферу лагеря оживление. Как и в прошлый раз, отправляться в тайгу ночью Храпов не рекомендовал, и, посовещавшись, с ним согласились все. Прибывших распределили по палаткам, выставили часовых и отправились спать, условившись выйти на поиски Сагирова в пять утра. Несмотря на ранний отбой, уснуть смогли немногие. Гуров лежал в палатке, а мысли его были далеко от этого места. Перед сном он связался с городом, чтобы узнать о состоянии здоровья Насти и Вадима. Вадиму сделали операцию, состояние оценивали как стабильно тяжелое. С Настей дела обстояли хуже. Не в физическом плане, с этой стороны врачи сделали все, что от них зависело. Удручало ее психическое состояние. Девушка отказывалась говорить даже с врачами. Лежала, закрыв глаза, или смотрела в потолок. В итоге пришлось снова ввести ей транквилизаторы. «Сумеет ли она оправиться после того, что ей пришлось пережить? — думал Лев. — Сумеет ли наладить свою жизнь? Научится ли когда-нибудь снова доверять людям?» В соседней палатке ворочался с боку на бок Стас Крячко. Его беспокоили предстоящие поиски. Раны от лопнувших волдырей запеклись кровавой коркой, даже без обуви ноги горели огнем, а ведь им предстояло шагать по тайге не один час. Выдержит ли он этот поход? Не станет ли помехой поисковому отряду? «Я не я буду, если отступлюсь сейчас, — твердил он себе. — Хоть ползком, а поползу вместе со всеми». Серега Девлягин остался ночевать под открытым небом. Каждый час он вскакивал с самодельного ложа и быстрым шагом обходил лагерь. Почему-то он вбил себе в голову, что в том, что случилось с Вадиком и другими археологами, есть его вина. Это чувство не позволяло расслабиться. «Второй раз я этого не допущу, — обходя посты, убеждал он сам себя. — Пусть мне всю ночь придется не спать, но этот ублюдок больше к лагерю не подберется». Так или иначе, к двум часам ночи каждый из них забылся тревожным сном. Археологи, собравшись в палатке Олега, спали вповалку на устеленной лапником земле. Лейтенант Храпов со своими помощниками и всеми четырьмя псами забились в палатку, которую ранее занимал Вадик с двумя другими археологами. Запах псины никому из них не мешал, а уверенность, что уж к ним точно ни один преступник носа не сунет, давала возможность спать крепким и беззаботным сном. Полицейские из Гаревского отдела устроились под навесом, который соорудили вместо сгоревшей кухни. Их сон был чутким, но вполне продуктивным. Не спали лишь часовые. Они двигались по периметру лагеря, охраняя покой товарищей. К шести часам вечера поиски пришлось приостановить. Поначалу все шло отлично. Группа вышла до рассвета и довольно споро шла вплоть до двух часов дня. Собаки уверенно вели их вперед, Девлягин приставал к соседям, объясняя им, как взять тот же след, не имея собак. Двигались без остановок, пока под ногами не захлюпала вода. Тут овчарки начали вилять из стороны в сторону, и Храпову пришлось признать, что след они потеряли. Это было неудивительно, обувь поисковиков уже по щиколотку утопала в воде. Гуров велел Храпову и его собакам вернуться к сухому месту и ждать сигнала по рации. Дальше группу повел Девлягин, но и он спустя какое-то время оказался в растерянности. На воде следов не оставляют, а без видимых следов продолжать поиски было нелепо. Он снова высказал предположение, что Сагиров сам себя завел в болото и там сгинул, но Гуров отказывался принимать такую версию. Нет тела, значит, предположительно, Сагиров жив. А пока он жив, они будут его искать. Группа вышла на сухую почву, сделали привал. Обсудив сложившуюся ситуацию, решили действовать проверенным способом. Разделились на четыре группы и начали методично прочесывать тайгу. И вот, когда надежда на положительный исход поисков почти растаяла, от Храпова пришел сигнал. Его славный пес Грей напал на след. Гуров и Крячко прибыли на место первыми. Они осмотрели слежавшуюся хвою под низкорослой сосной. Здесь Сагиров провел ночь. Судя по следам, беспокойную ночь. Но утро все изменило. Возле его лежанки обнаружились следы других людей.