Возле калитки стоял невысокий кряжистый мужчина лет сорока с широким строгим лицом. — Есть кто дома? — крикнул он громче. Тут перед калиткой появился мой хозяин, подошедший с другой стороны, и недовольно проговорил: — Мы ничего не покупаем и ни в каких опросах не участвуем. — А я ничего не продаю и не провожу опросы. Точнее, как раз провожу, но не в том смысле, что вы подумали… — А откуда вы знаете, что я подумал? — Давайте не будем играть в угадайку! Я вообще-то из полиции! — И пришелец продемонстрировал служебное удостоверение. То есть мне из окна кухни не было видно, что там за удостоверение, потому что я шарахнулась в сторону и дико испугалась. Неужели по мою душу явился этот квадратный тип? Неужели меня вычислили по телефону? — Из поли-иции! — протянул между тем хозяин дома. — Извините, но я не успел прочитать, как вас зовут. — А зовут меня капитан Кокушкин. Не Кукушкин, а Кокушкин, через О. А то некоторые путают. — Ладно, я не перепутаю. Ну, если так… что вам нужно? — Хозяин по-прежнему твердо стоял перед калиткой и не собирался ее открывать полицейскому. — Вы — хозяин этого дома? — Тот тоже не собирался отступать. — Да, верно. — А зовут вас? — Василий… Василий Кулагин. — Верно… Кулагин Василий Дмитриевич… — Полицейский сверился со своим блокнотом. — А кроме вас кто в этом доме живет? — Никого… Тут я запаниковала и хотела было бежать, но вовремя опомнилась. Куда я побегу? Да еще с собакой… — Никого? — Полицейский недоверчиво прищурился. — А вон, я вижу, девушка в окно выглядывает! Ничего я не выглядывала, я занавеской прикрылась, это он, стало быть, сразу же меня заметил, как пришел. Наблюдательный, значит… — Девушка, выйдите к нам! — позвал меня полицейский. Мне ничего не оставалось, как подчиниться, и Оська выскочил со мной, я не успела его удержать. Я ждала, что сейчас он набросится на полицейского с лаем и рычанием, но пес подошел медленно и сел возле меня. Я уже говорила, что внешность Оськи на людей действует быстро, однако полицейский в лице не изменился и бровью не повел, он вообще на Оську не посмотрел. — Здравствуйте, девушка! — сказал он через забор. — Как к вам обращаться? — Лиза… Елизавета… Елизавета Перышкина… — Хорошо, так и запишем… — И он действительно записал мое имя в блокнот. — А на каком основании вы здесь находитесь? Я на мгновение растерялась, не зная, что сказать. Правду — что я здесь снимаю комнату? Но тогда начнутся другие вопросы… придется объяснять, почему я снимаю, откуда приехала, то есть это он и так узнает, когда мой паспорт увидит… Но тут неожиданно вмешался мой хозяин: — Лиза — сестра моя… двоюродная. Хотя, наверное, троюродная. Или все же двоюродная… я эти степени родства всегда путаю. Я быстро и удивленно взглянула на Василия. Что это он такое придумал? Какое еще родство? Хотя мне так, конечно, проще… не придется ничего объяснять… — А что же вы, Василий Дмитриевич, вводите полицию в заблуждение? Нехорошо! — Это вы о чем? — О том, что вы мне сказали, что здесь, кроме вас, никто не живет. — А, ну я не так вас понял. Лиза здесь постоянно не живет, она сюда в гости приехала. — В гости… — Полицейский что-то записал в блокноте. — А что же у вас фамилии разные? — осведомился он. — Вы Кулагин, а она совсем даже Перышкина! — Так двоюродные же. Или даже троюродные. С чего бы нам быть на одной фамилии? — Да, действительно, с чего? — поддакнул полицейский таким голосом, что я поняла: не так он прост и ничему не верит. — А что мы на улице-то стоим? — затараторила я. — Вы хоть на участок зайдите, если уж в дом не хотите… Он посмотрел на меня удивленно: да вы меня и не приглашали пока. Я в ответ улыбнулась ему самой глупой улыбкой. Кажется, не получилось. То есть улыбка-то получилась, просто он не поверил. — А зачем вы все эти вопросы задаете? — перешел Василий в наступление, распахнув все же калитку. — Зачем вы по домам ходите, людей беспокоите? Что-то случилось? — Случилось… — Полицейский помрачнел. — А вы разве ничего не слышали? — Нет, не слышал. Я вообще к досужим разговорам не прислушиваюсь. А я тут же вспомнила полицейское оцепление и разговор, который слышала в автобусе… Видимо, это отразилось на моем лице, потому что полицейский проговорил: — А вот девушка, по-видимому, слышала. Я прав? — Да, что-то слышала… краем уха, когда в автобусе ехала. Вроде бы здесь неподалеку кого-то убили. — Совершенно верно. — Полицейский посерьезнел. — Рядом с вашим поселком совершено убийство. Даже двойное убийство. И в очень жестокой форме. Так что я теперь обхожу все дома и выясняю у жителей, кто из них где находился во время совершения преступления. Может быть, кто-то что-нибудь видел или… — А когда это произошло? — осведомился Василий. Полицейский усмехнулся, и я поняла почему: он-то хотел поймать нас — если бы Василий или я сразу сказали, где находились, неминуемо возник бы вопрос, откуда мы знаем время убийства. Но Василий лишил его такого удовольствия. — По данным следствия, убийство произошло минувшей ночью. Между двумя часами ночи и пятью часами утра. Так где вы были в это время? — Лично я спал, — тут же ответил Василий. — В это время большинство людей спит крепким сном. — Большинство действительно спит… — протянул полицейский и, сделав какую-то пометку у себя в блокноте, добавил: — Однако некоторые все же встают — водички там попить или другое что-нибудь… — А я не вставал! — А что насчет вас? — полицейский повернулся ко мне. — Я тоже спала, — ответила я поспешно. — И не вставали? — Нет… хотя… хотя нет, я вставала. Ося что-то беспокоился, и я встала, чтобы его успокоить. — Ося? — Полицейский насторожился. — Значит, кроме вас двоих в доме был еще кто-то? Мне придется ему тоже задать кое-какие вопросы. Например, отчего он беспокоился ночью… — Это у вас вряд ли получится, — проговорила я, с трудом скрыв насмешку. — Это почему же? — Потому что Ося говорить не умеет. — То есть как? Маленький совсем, что ли? — Очень просто. Ося — не человек… — А кто же он? — А вот, посмотрите… — Я оглянулась — и не увидела своей собаки: оказывается, он давно уже умотал в кусты. Надо сказать, что участок у Василия был сильно заросший, так что Оська мог скрыться там с концами. Но я позвала, и пес тут же появился перед нами. Полицейский попятился от неожиданности и изобразил улыбку: — Собачка… Оказывается, раньше он Оську просто не заметил, а я-то посчитала его наблюдательным.