Но для того, чтобы предложить ему эти варианты, я должна с ним связаться! Конечно, дядя Юра категорически запретил мне это делать, но, может быть, он говорил одно, а имел в виду совершенно другое? Если бы он в самом деле не хотел, чтобы я связалась с Михаилом, он не стал бы говорить о грозящей ему опасности… Под влиянием этих мыслей я решила все же передать Михаилу предостережение. Тут я очнулась от тяжких дум и осознала себя в автобусе, и вот уже и поселок наш показался. Надо же, и не заметила, как в автобус села и до места доехала. — Выходит кто? — крикнул водитель, увидев, что на остановке никто не ждет. — Я выхожу! — встрепенулась я и побежала к двери. — Проспала, готка несчастная, — фыркнул водитель, — кнопку заранее нажимать нужно! Выйдя из автобуса в полном одиночестве и оглядевшись по сторонам, я достала телефон — тот, который купила у дилера, — и набрала на нем номер Михаила. Но из трубки донесся равнодушный механический голос: «Телефон вызываемого абонента выключен или находится вне зоны доступа сети». Ну да, кто бы сомневался? Разумеется, муж выключил свой телефон или даже выбросил его, чтобы по нему его не нашли… Но как тогда с ним связаться? И тут меня осенило. Нужно позвонить свекрови. Она наверняка знает, как можно с ним связаться. И сразу поймет, как важно передать ему мою информацию. И сделает все, что можно, чтобы спасти своего сыночка! Уж она-то расстарается, если надо, не то что бандитов — взвод спецназовцев положит, но сыночка вызволит. Видит бог, как мне не хотелось ей звонить! Я представила лицо свекрови — вечно недовольное, с поджатыми губами и маленькими свирепыми глазками, вспомнила, сколько я от нее натерпелась, и тяжело вздохнула. Мало того что она меня всегда ненавидела, — я точно знала, что злобная баба сдала меня людям Аргольда. Но другого выхода у меня не было. Если я не предупрежу Михаила, то буду всю жизнь корить себя, могла ведь предупредить — но не стала… Я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и набрала номер свекрови. И она тут же ответила. Едва услышав ненавистный голос, я быстро проговорила: — Это я. Ничего не переспрашивайте и не повторяйте. Свяжитесь с Михаилом и передайте ему, что его выследили те люди, за ним следят. Ему необходимо немедленно сбежать, скрыться, изменить внешность и документы… До этого момента свекровь молчала, видимо, от удивления лишилась дара речи, но тут она собралась с силами и заверещала: — Это ты?! Стерва, зараза, все из-за тебя! Где ты находишься? — Так я тебе и сказала! — заорала в ответ я, хоть и ожидала уже от нее всякого, но не такого. Я звоню ей с риском для жизни, чтобы ее сына спасти, а она первым делом спрашивает, где я нахожусь! Это чтобы меня людям Аргольда сдать! Ну и ну! — Не трать время, спасай сына! — рявкнула я. — Если бы не он, ни за что бы звонить не стала! — и я прервала разговор. И посмотрела на телефон, как на ядовитую змею. Или на гранату с выдернутой чекой. И только тут до меня дошло, что я совершила непростительную ошибку. Да что там ошибку — снова я сделала огромную глупость. Сделать звонок — все равно что закричать на всю улицу: вот она я! берите меня! Найти человека по включенному телефону ничего не стоит… Если уж у них мое лицо есть в базе данных, то номер телефона свекрови точно записан. Нарочно небось ее не трогают, ждут, что кто-то из нас ей позвонит, и тогда они поймут, где нас искать. Михаила уже вычислили. И я не нашла ничего умнее, чем позвонить этой заразе сама! Как бы то ни было, сделанного не воротишь. Мне осталось только одно — избавиться от этого телефона. И я выбросила злополучный аппарат в мусорный бак, мимо которого как раз проходила. В помещении технического отдела службы безопасности компании «Стройтраст» зазвонил звонок, и загорелась красная лампочка. Молодой сотрудник отдела снял трубку местной связи и доложил своему непосредственному шефу: — Есть звонок! — Какой еще звонок? — переспросил шеф. — Ну, та тетка, чей телефон вы велели прослушивать… ей только что позвонили. Парень изложил содержание разговора, и его шеф оживился. — Удалось засечь место, откуда был звонок? — Удалось, но потом телефон выключили. — Пришли мне координаты! Степаныч производил утренний обход своего участка. Степаныч был авторитетный бомж, уважаемый в узком кругу бомжей и бездомных, поэтому и участок ему достался хороший, урожайный. На этом участке имелось пять мусорных контейнеров, один из которых — тот, что возле поселкового магазина, — был особенно ценный. Там всегда можно было найти что-нибудь полезное. Вот и сейчас он вытащил из контейнера три банки из-под пива, пару почти целых кроссовок (пара — это большая удача, почему-то обычно глупые люди выбрасывают обувь по одной штуке), не очень поношенный ватник… В Древнем Риме жил философ и литератор Марциал, который каждый день клал в специально предназначенный для этого ящик белый камень в том случае, если день был удачный, или черный камень в том случае, если день не задался. Своим наследникам он завещал после его смерти вскрыть этот ящик и посмотреть, каких камней в нем больше. Если бы больше было белых камней, то жизнь его можно было бы назвать счастливой, если же черных — то жизнь его не удалась. Так вот, судя по сегодняшним находкам, Степаныч мог бы положить в свой ящик белый камень. Он уже хотел закрыть контейнер, но тут возле стеночки что-то матово блеснуло. Степаныч наклонился, протянул руку… И не поверил своим глазам. Он достал из контейнера самый настоящий мобильник! — Сломанный, наверное… — пробормотал Степаныч, который не верил в такие подарки судьбы. Он нажал на кнопку — и экран телефона засветился. Значит, телефон работает! Надо же, какая удача! Степаныч обтер свою находку полой куртки, полюбовался ею… и задумался. Перед ним были два пути, один другого лучше. Или у него, как у обеспеченного человека, будет собственный мобильный телефон, или он этот телефон продаст дилеру Константину за приличные деньги. Деньги, конечно, вещь соблазнительная. На них можно будет купить бутылку настоящей, не паленой водки. Или две бутылки не совсем настоящей. С другой стороны, иметь свой собственный телефон… это так круто! Ему, конечно, некому звонить, но он сможет в любой момент на глазах удивленных коллег достать телефон из кармана, глубокомысленно посмотреть на экран и произнести сакраментальную фразу: — Полковнику никто не пишет! И вот тогда бомжиха Люсинда посмотрит наконец на него с интересом. Люсинда была, конечно, далеко не красавица и, мягко говоря, не первой молодости, у нее не было передних зубов, зато было здоровенное бельмо на левом глазу, которое она стыдливо прикрывала седой челкой. Степаныч иногда думал, что эта Люсинда ему и даром не нужна, просто хотелось досадить ее, как она сама выражалась, бойфренду Коле по прозвищу Кабан. Коля прозвищу своему очень соответствовал, то есть был здоровенный бугай, озабоченный только тем, как бы поесть. Причем жрал все, желудок у него был железный. И не раз уже они со Степанычем сталкивались на узкой дорожке у мусорных баков, пока не договорились поделить территорию. И то Степаныч подозревал, что Колян у него подворовывает. И через два часа, встретившись с Одноглазой Люсиндой и ее приятелем, Колей Кабаном, он с затаенной гордостью проделал все действия: достал из кармана телефон, нажал на кнопку, чтобы этот телефон засветился, глубокомысленно посмотрел на экран и проговорил тоном чрезвычайно занятого человека: — Полковнику никто не пишет! И в это мгновение по лицам своих, с позволения сказать, коллег он понял, что прикол не удался, что-то пошло не так. На лицах Люсинды и Кабана было не уважительное удивление, а откровенный испуг. И смотрели они не на телефон в руке Степаныча, а на что-то за его спиной. А в следующее мгновение Степаныч оглянулся — и увидел двух парней в темных костюмах и с темными, неприязненными лицами. — Исчезните! — бросил один из этих парней Люсинде и Кабану — и повторять ему не пришлось: тех двоих словно ветром сдуло. Степаныч тоже попытался было исчезнуть, но темный схватил его за плечо. Рука у него была холодная и жесткая, как кузнечные клещи. — Тебя это предложение не касается! — проговорил он так же холодно и жестко.