Небо, едва тронутое рассветом, было к тому же затянуто тяжелыми волглыми тучами. Аргольд остановил машину, поставил ее на ручник, взял с переднего сиденья черный чемоданчик и прошел на пустырь. Здесь он внимательно огляделся, бросил внимательный взгляд на лежащую возле траншеи трубу. Из-за бетонного забора доносился оглушительный лай и отрывистые команды. Судя по всему, на площадке рядом с пустырем тренировали служебно-разыскных собак. Поднявшись на небольшой холмик рядом с траншеей, Аргольд и правда увидел тренировку — собак натаскивали на задержание. Там были и доберманы, и ротвейлеры, и среднеазиатские алабаи, и кавказские овчарки — здоровенные злобные псы. Аргольд взглянул на часы. Было без одной минуты восемь. Вдруг в другом конце пустыря появился старик. Он медленно приближался к Аргольду, заметно прихрамывая и опираясь на палку. Явно идет, чтобы поклянчить денег, подумал Аргольд, видя, как бедно одет старик. Только этого старого попрошайки здесь не хватало! — Дед, чего тебе здесь надо? — проговорил Аргольд раздраженно. — Я принципиально никому не подаю! Проваливай отсюда, если хочешь остаться в живых! — Принес? — прохрипел старик в ответ на его тираду. Аргольд удивленно сморгнул. Он узнал этот голос. Именно этот человек звонил ему с номера Николая Ивановича… Так выходит, что этот старый хрыч назначил ему встречу! Это он пытался шантажировать его, Никиту Аргольда! Но тогда… Тогда он с ним управился бы без подручных! Знал бы, что на встречу придет такой дряхлый пень, он никого бы не стал подключать к операции… Хотя, конечно, это неправда. Всегда лучше надежно подстраховаться и иметь в рукаве запасного туза. — Принес? — повторил старик, и Аргольду послышалось в его голосе нетерпение. — Принес, принес! — Аргольд показал чемоданчик и двинулся навстречу старому пню. — Это те самые двадцать миллионов, которые предназначались Иванцову? — Они, они! — отмахнулся от него Аргольд. И тут у него за спиной послышались какие-то странные звуки — рокот мотора, металлический скрежет… Аргольд обернулся. Подъемный кран, который накануне сиротливо стоял в сторонке, теперь ожил. Его стрела медленно поднималась. И вместе с ней поднималась в воздух труба, которая оказалась прикреплена стропами к стреле крана… Труба поднималась все выше и выше, при этом она раскачивалась и крутилась. Подручные Аргольда, спрятавшиеся в этой трубе, пока вели себя тихо, чтобы не выдать себя. Стрела крана поднялась на максимальную высоту и поплыла по кругу. Вскоре труба зависла над площадкой, где тренировали собак, и начала медленно опускаться. Наконец она оказалась в нескольких метрах от земли. И тут труба начала наклоняться — один конец пополз вверх, второй — вниз. Тут же один из подручных Аргольда выкатился наружу. Он чудом уцепился за край трубы и болтался на нем, безуспешно пытаясь вскарабкаться обратно. Второй боевик высунулся, пытаясь помочь напарнику. Труба при этом продолжала раскачиваться, так что и второй боевик рисковал выпасть наружу. Снизу под трубой сбежались все собаки, они возбужденно лаяли и прыгали, пытаясь достать боевика и схватить его за ноги. Тренеры пытались вернуть собак к занятиям, но те пришли в неистовство и не реагировали на команды. — Увлекательное зрелище, согласен! — раздался рядом с Аргольдом хрипловатый старческий голос. — Но мне кажется, пора уже заняться нашими собственными делами. Аргольд вздрогнул. Он осознал, что следил за злоключениями своих подручных и совсем забыл про старика. Он обернулся. Старик стоял рядом с ним, на его узких губах играла издевательская усмешка. — Твоя работа? — догадался Аргольд, кивнув на болтающуюся в воздухе трубу. — Допустим, моя. Теперь нам, по крайней мере, никто не помешает разобраться с нашим делом. — Да ты, старый сморчок, не представляешь, с кем связался! — прошипел Аргольд, шагнув навстречу старику. — Я тебя и без подручных за пять минут урою! — По-моему, это как раз ты не представляешь, с кем связался, — прохрипел старик. — Самое опасное качество в любой ситуации — это излишняя самоуверенность… — Это ты про себя, дедуля? — Аргольд чуть заметно тряхнул рукой, и из рукава в его ладонь выкатился небольшой черный пистолет. Он направил его на старика и прошипел: — А теперь отдай мне запись! И не вздумай хитрить — никаких запасных копий! — Говорю же — излишняя самоуверенность очень опасна! Старик каким-то удивительным образом оказался вдруг сбоку от Аргольда, взмахнул тростью, на которую до того опирался, — и пистолет выпал из руки Аргольда, отлетев в траншею. — Чемоданчик! — резко скомандовал старик. — И чтобы больше никаких фокусов! В это время облака на небе ненадолго разошлись, и в образовавшийся разрыв выглянула бледная луна. И свет этой луны — пусть уже убывающей, ущербной, к тому же бледной на предрассветном небе — удивительным образом подействовал на Аргольда. Он повернул лицо к луне, подставил его лунному свету, как свежей воде, и от этого света его глаза зажглись тускло-красным сиянием, как глаза ночного хищника. По телу Аргольда пробежала короткая мучительная судорога, лицо его скривилось, словно от боли, и черты его начали меняться. Лицо Аргольда превратилось сначала в страшную и уродливую маску, а затем в нем стали все отчетливее проступать черты хищного зверя. Ноздри расширились, рот превратился в оскаленную пасть, из которой выступили длинные желтоватые клыки. На руках его вместо ногтей появились длинные острые когти, а сами руки начали удлиняться. Аргольд уже готов был опуститься на четвереньки, завершив превращение в огромного зверя. Он снова поднял глаза к луне и выкрикнул хриплым, непослушным голосом: — Спасибо тебе, владычица! Спасибо, богиня! Старый разведчик глядел на происходящую метаморфозу с изумлением и ужасом. В своей полной опасных приключений жизни он повидал всякого, но такого… такое не могло ему присниться в страшном сне! Он был готов к любым неожиданностям, но только не к тому, что на пустыре столкнется с оборотнем. Он стоял перед Аргольдом в растерянности, руки его опустились, он выронил свою палку и попятился. — Тебе больше не до смеха? — проговорил Аргольд чужим, почти нечеловеческим голосом, в котором все явственнее звучали отзвуки тигриного рычания. — Ты больше не рассуждаешь об излишней самоуверенности? И пр-равильно, твоя игр-ра кончена! Он опустился на четвереньки и приготовился к прыжку. И тут за спиной старика послышались торопливые шаги. Аргольд… точнее, монстр, в которого он превратился, насторожился и поднял голову. К ним поспешно приближался высокий худощавый человек средних лет с растрепанными волосами неопределенного цвета. Взгляд его был полон ненависти. — Это ты! — выкрикнул он, не сводя глаз с монстра. — Это ты разрушил мою жизнь! Из-за тебя я лишился родителей, лишился детства, лишился веры в собственную нормальность! Я видел, как ты превратился в зверя, но меня убедили в том, что это мне померещилось, и я сам уже в это поверил! Как же я тебя ненавижу! Оборотень хотел что-то сказать, но он уже утратил дар человеческой речи. Он только зарычал и повернулся к новому противнику, забыв про старика… Когда я увидела метаморфозу, превратившую Аргольда в страшного зверя, я подумала, что схожу с ума.