— Все кончено, — сказал он в ответ на мой немой вопрос, — пора перевернуть эту страницу и начинать новую жизнь. Мы вышли во двор, и он запихнул бумажный мусор в железную бочку и поджег. — Куда ты теперь? — спросила я этого нового человека. — Дом продам или так брошу, если никто не купит, поеду в Петербург, сниму квартиру, на работу устроюсь… Я вообще-то айтишник… — улыбнулся он, — работу найду… Улыбка у него была немного неумелая, но я верила, что он быстро научится. Я оставила их с Оськой и позвонила Элке. Ее как раз выписали из больницы, она сидела дома с кошкой, очень довольная, потому что познакомилась в больнице с очень симпатичным доктором, и теперь он ее навещает. Кстати, звонила моя свекровь и спрашивала про деньги, что Элка выдала мне в банке. Это же надо такой наглости набраться! Мы поболтали немного, и я попрощалась, потому что было еще много дел. Я подумала немного и позвонила своему соседу Викентию. Говорила уже, что он — адвокат и вообще хороший мужик, у нас с ним была обоюдная симпатия. И Оська к нему хорошо относился. Викентий всегда пускал его на свой участок. Я решила с ним посоветоваться, зная, что если попрошу, то дальше него наш разговор не пойдет. Викентий сразу же ответил и ужасно обрадовался моему звонку, потому что, вернувшись из отпуска и не обнаружив ни меня, ни Оськи, очень удивился и даже спросил об этом свекровь, что говорило только о том, что он очень хорошо ко мне относится (я уже не раз говорила, что люди предпочитают лишний раз к свекрови не обращаться, чтобы не нарваться на немотивированное хамство). Викентий, конечно, мужчина крепкий, опять же адвокат, так и то удивился, услышав все, что свекровь высказала обо мне в ответ на его вопрос, где я и что со мной. Город у нас небольшой, все про всех все знают, поэтому через два дня Викентий был полностью в курсе наших дел. Кстати, Иванцова таки уволили, и теперь он сидит под домашним арестом. Кто уж сообщил в следственные органы о взятке, осталось неизвестным, но деньги эти обнаружились прямо у него в кабинете, он не успел их вывезти. Смертельно обиженная Танька Семенова дала исчерпывающие показания, а секретарши много чего знают. А вчера в город явился Михаил — грязный, небритый, с побитой физиономией. Викентий подловил его во дворе, когда свекрови не было дома, и выведал все его приключения. Михаил, конечно, во всем винил меня, но сосед ему не поверил. Кстати, Михаила тоже вызывают к следователю, и он ужасно боится. — Так ему и надо! — обрадовалась я. Дальше Викентий сказал, что слухи в городе разносятся быстро, то есть на фирме Михаила можно поставить крест. — И вот еще что, — добавил он, — я тут смотрел документы по нашим домам и выяснил любопытную вещь. Ты квартиру свою продала и сразу деньги перечислила на счет, так? — Так… Далее он рассказал, что компании, что продавала нам дома, было выгодно уменьшить цену из-за налогов, поэтому свою часть свекровь с Михаилом внесли наличными. Так что официально деньги платила только я и могу выбросить их из дома хоть завтра. Меня очень порадовал такой поворот дела, но все же я решила не зарываться. Дом, конечно, надо продать, но деньги поделить пополам. — Только не знаю, когда это будет, свекровь круговую оборону займет… — За это не беспокойся! — обнадежил Викентий. — Есть у меня клиент, сейчас как раз хочет дом покупать. Так-то он мужик неплохой, спокойный, но по внешности — вылитый бандит с большой дороги. Об него твоя свекровь зубы обломает. На том мы и порешили. Викентий сказал, что все сделает сам, только я должна выслать ему доверенность. Да не вопрос… — Вот, — сказала я Оське, — больше туда не поедем. Заявление на развод по почте пошлем. Не жалею больше видеть эту парочку! Оська был полностью со мной согласен. И как вы думаете, что я сделала утром, перед тем как идти в фирму «Стройтраст»? Правильно догадались, отправилась в салон красоты. Но там в ответ на мою слезную просьбу сделать что-нибудь с волосами и вообще вернуть мне первоначальный вид мастера сказали, что такой радикально черный цвет ни одна краска не возьмет, разве что вытравить волосы перекисью, но тогда возможны необратимые последствия, то есть волосы начнут выпадать. На такое я, разумеется, не согласилась, тогда мне сделали нормальный маникюр, чуть осветлили брови, подобрали подходящую помаду, и я перестала быть похожей на члена семейки Адамс. Полюбовавшись на себя в зеркало, я заглянула к тому парню в крошечное кафе и напилась отлично сваренного кофе. После чего с новыми силами пробежалась по магазинам и купила очень миленькую искусственную шубку и яркий шарф. Куртку я оставила у парня в кафе, пообещав зайти завтра, а сама отправилась в город. Дядя Юра встречал меня у входа в тот самый бизнес-центр, где находилась фирма «Стройтраст». Он передал мне небольшой кейс, а сам тут же растворился в толпе, напоследок присовокупив, что проследит за мной внутри. Как он собирался пройти внутрь, я не спрашивала, у дяди Юры свои методы. Я подошла к турникету, где раньше сидел пузатый охранник. — Вы к кому? — спросил меня знакомый голос. Я подняла глаза и удивилась, потому что на месте немолодого дядечки сидел теперь здоровый накачанный парень. И лицо его было мне знакомо, это ведь один из тех троих людей Аргольда, кто приезжал к дому Василия по мою душу. Ну да, морда вся в подживших синяках и ссадинах. Интересно, где его кошки драли… Он поднял глаза — и тут же их опустил, узнав меня в лицо. — Проходите! — И открыл турникет. Но я не собиралась просто так пройти мимо. — Работу поменял? — ехидно спросила я. — Повысили тебя? Он только тяжко вздохнул. Потом поднял на меня глаза и покачал головой. — Издеваешься, да? Тебе-то что я плохого сделал? Если муженьку твоему в морду залепил, то, между нами говоря, он такая дрянь, что и мало еще ему попало… — Ну, это можешь не рассказывать, я теперь и сама знаю, — отмахнулась я, — а у вас, значит, теперь новый начальник по безопасности, и вас всех уволили, так? — Ну, вот пока сюда взяли… — Он снова понурил голову. — Не горюй, еще наладится все! — У меня было такое хорошее настроение, что даже этого недотепу хотелось утешить. Я поднялась на лифте на третий этаж и вошла в помещение фирмы «Стройтраст». Подошла к женщине-администратору и сказала, что у меня встреча с директором фирмы. Все устроил дядя Юра, он сам звонил ему по прямому телефону. И сейчас я увидела немолодого человека в рабочем комбинезоне, который внимательно рассматривал батарею. Что-то знакомое было в его спине… да, дядя Юра в своем репертуаре. Я дошла до приемной директора и была встречена его помощницей, которая взглянула на меня с легким подозрением и спросила, по какому я вопросу. Я посмотрела на нее очень выразительно и ничего не ответила. Начальник оказался немолодым и очень суровым с виду. — Слушаю вас! — сказал он и поморщился. Я сообразила, что дядя Юра звонил якобы от кого-то важного, так что директор не мог ему отказать. Наверное, подумал, что меня нужно на работу устроить. — Видите ли, Леонид… Владиславович… — Надо же, чуть не забыла его отчество. — Боюсь, вас плохо информировали насчет меня. Мне не нужна работа, мне вообще не нужно от вас никакой услуги. Наоборот, это я хочу оказать вам услугу. — И какую же? — Я хочу вернуть вам те двадцать миллионов, которые похитил у вашей фирмы господин Аргольд. Вы, вероятно, уже в курсе всей его некрасивой истории? — Вы журналистка? — Он помрачнел. — Нет, я та самая Лизавета Перышкина, которую обвиняли в краже, точнее, нас с мужем. Я тут же дала себе слово, что употребляю местоимение «мы» применительно к нам с мужем в последний раз. — Так вот, — продолжала я, ставя на стол увесистый кейс, — как мне удалось получить деньги, я уж не стану рассказывать. Вот, пожалуйста, получите, мне чужого не надо! Он открыл кейс и убедился, что тот полон деньгами. — Взамен я хочу, чтобы не было никаких претензий от вашей фирмы, — отчеканила я и повернулась, чтобы уйти. — Постойте! — Теперь я увидела, что он улыбается, наверное, обрадовался, что двадцать миллионов вернулись. — Елизавета… Сергеевна… — Он выглядел довольным, оттого что вспомнил мое отчество. — Мы, разумеется, очень благодарны вам. И могли бы выплатить вам… премию, что ли… в размере… — Мне ничего не нужно! — перебила я его. — У меня из-за этих денег столько неприятностей было, что я видеть их не хочу! В руки брать их противно! — Вот как? Но тогда позвольте вам предложить… — Он смотрел теперь другими глазами, более человечными, что ли… — Судя по тому, что о вас рассказывали, вы — женщина неглупая и решительная, так что не хотите ли работать в нашей фирме? — Что? — Я растерялась. — Да что вы… у меня и специальности никакой нету. — Это не беда, курсы закончите, прямо по ходу дела, а зарплаты у нас хорошие, опять же жилье фирма предоставляет. Мы же строительная фирма, с этим проблем нет. Такое, знаете, общежитие гостиничного типа, все удобства. Я молчала, пораженная. Неужели он не шутит? Уехать из своего города, где меня никто не ждет, начать новую жизнь, получить новую, хорошую работу и выбросить из головы свекровь и ее мерзавца-сына навсегда! Жить в большом городе, завести новых друзей и подруг… да один человек у меня тут уже есть, это же Вася… Как было бы хорошо узнать его получше! Но… — Так вы согласны? — нетерпеливо спросил директор — видно, и впрямь был занят. — Да, конечно, согласна! — выпалила я. — Только… в это ваше общежитие меня пустят с собакой?