Я поблагодарила тетю и сделала вид, что ужасно хочу спать. Намек она поняла и с разговорами больше не лезла. Ему снилось, что он бежит по вянущей траве среди прибрежных тростников. Бежит — как зверь, на четырех ногах… лапах. Иногда сквозь тростники проглядывал багровый лик владычицы, придавая ему новые силы, обостряя все его чувства. Ему снилось, что он — огромный зверь, хищник, бегущий по горячему следу, чтобы настигнуть жертву, повалить ее на траву и впиться зубами в пульсирующее горло… Он проснулся мгновенно, как будто его кто-то окликнул. Сна не было ни в одном глазу… Да и какой тут сон, если в окно заглядывал страшный, огромный, багровый глаз богини. Свет этого взгляда наполнял комнату, как густая, пульсирующая, живая влага… как драгоценное вино наполняет хрустальную чашу… Да зачем прикидываться, зачем искать фальшивые, приблизительные слова? Свет этого взгляда наполнял комнату, как кровь. Как свежая, теплая кровь, хлещущая из перегрызенного горла… Он схватился за голову. О боги! О боги! Опять на него накатило это кровавое безумие! Опять, как тогда… Опять все повторяется… Все дело в этом взгляде, во взгляде богини. Он не может, не может ему противостоять… Не может — или не хочет? Да какая, в сущности, разница? Ведь это она, его богиня, его владычица, дает ему силы, чтобы жить… Ведь только она придает смысл и значение его пустой, никчемной, бесцветной жизни. Что делать? В первую очередь нужно покинуть дом, выйти туда, где между ним и богиней не будет никаких преград, где он сможет подставить не только лицо, но всего себя этому пылающему, дарующему жизнь и силу магическому взгляду… Он не заметил, как оказался на улице. В свете багровой луны трава под ногами приобрела волшебный пурпурный оттенок, она ожила и шевелилась у него под ногами, как проросшие зубы дракона в древней легенде. Но самое главное — он запрокинул голову, раскинул руки и всей своей кожей, всем своим существом впитывал животворный, могущественный свет богини… Он почувствовал, что с ним начинает происходить Метаморфоза. Все тело заболело, как у наркомана, лишенного дозы. У него началась ломка, как у того же наркомана. Только, в отличие от наркомана, ему нужен был не белый разбодяженный порошок — ему нужно было преобразиться. Нужно было стать другим, высшим существом. Тем, кем сделает его пылающий свет богини… Все живые существа под Луной делятся в конечном счете на два огромных сообщества, на два царства — на Хищников и Жертв, на Охотников и Добычу. Среди людей подавляющее большинство относится к Добыче. Всю свою жизнь они пасутся, поедая траву у себя под ногами, и в конце концов умирают, чтобы удобрить своими жалкими телами скудную почву, чтобы на ней выросла новая трава. И только некоторые, такие как он, рождены быть Преследователями, Охотниками, Хищниками. Смысл и назначение их жизни — погоня, охота, убийство. Поскольку большинство людей — Жертвы, они придумали законы, направленные против Хищников. Но эти законы бессильны и ничтожны, их ничего не стоит обойти, перехитрить… Он вздрогнул. Опять его обуяли эти мысли — опасные, убийственные мысли, оправдывающие его страсть, его болезнь… Да нет, это никакая не болезнь — это смысл, стержень его существования! Он снова вздрогнул — и забился в мучительной судороге надвигающейся Метаморфозы. Мышцы его напряглись, отвердели, стали тугими, как корабельные канаты. Пальцы скрючились, вместо бесполезных плоских ногтей на них выросли острые и длинные когти. Когти, предназначенные для того, чтобы рвать чужую плоть. Обоняние обострилось — теперь он чувствовал сотни, тысячи запахов, струящихся в ночном воздухе, смешивающихся в нем, как смешиваются реки и ручьи в море. Но он мог найти среди этих запахов тот единственный, который ему нужен, — запах жертвы, запах добычи… Он привычно взглянул на свои руки — и увидел, что на коже проступают желто-черные полосы. Тигриные полосы. Пока они еще неясны, бледны, как выцветшая татуировка, но с каждой минутой они становятся все отчетливее. Ноги подогнулись в коленях, он опустился на четвереньки и почувствовал, что так гораздо удобнее бежать, гораздо удобнее преследовать ускользающую добычу… Он коснулся носом травы и почуял, что здесь совсем недавно проходила подходящая жертва… Он побежал по следу: теперь им владела единственная цель, задача — догнать, свалить, загрызть… Спиной и затылком он чувствовал свет богини. Холодный, требовательный свет. В какой-то момент в его душе шевельнулась мысль, что все это неправильно, что так не должно быть… что снова, как тогда, прошлый раз, это закончится плохо, очень плохо, что он будет страдать, мучиться страшным, кровавым похмельем. Кровавым похмельем, за которым неизбежно последует новая охота, новая погоня. Но что делать? Это его судьба… это его служение богине… К счастью, такие Метаморфозы случаются с ним нечасто — только в те дни, точнее, в те ночи, когда богиня достигает пика своего могущества, а это бывает редко. Тогда с ее зовом невозможно бороться. И есть только один способ вырваться из этого порочного, этого кровавого круга — завладеть Глазом богини… Если этот глаз, этот священный камень станет его собственностью — пропадет необходимость в охоте… Он пригнулся еще ниже к траве — и пустился в погоню. Запах жертвы становился все сильнее, все отчетливее… теперь он различал, что впереди — не одно, а два существа. Два жалких двуногих создания, самой судьбой предназначенных для того, чтобы утолить его бесконечную жажду. Его сердце переполнила радость. Настигнуть сразу две жертвы — это именно то, чего он хотел! Их взаимная тяга даст ему гораздо большее наслаждение, а значит — гораздо большую силу… Он побежал еще быстрее, еще ниже пригибаясь к земле, стараясь не потерять след. — Посмотри, какая луна, — проговорила женщина, покосившись на багровый диск. — Ну, луна и луна, — ответил мужчина. — Толку-то. — Ну и долго мы будем так? — Как так? — Ты прекрасно знаешь как. Нужно в конце концов определиться. Давай уже наконец съедемся… снимем квартиру, будем жить вдвоем, как нормальные люди. А то надоело уже возвращаться по ночам. Сколько можно? — Ты прекрасно знаешь, что моя хозяйка поставила условие: никаких женщин! Иначе сгонит меня с квартиры, а где я еще такую удобную найду, чтобы на работу прямая маршрутка ходила? — Тебе только маршрутка и важна… — В голосе женщины зазвенели слезы. — Не знаю, чем ты недовольна. Я же тебя провожаю! Чего тебе еще надо? — Провожаешь, да. И на том спасибо. Хотя я и сама могла бы дойти, я тут всю шпану знаю. — Всю шпану? Хорошенькие у тебя знакомства! — Да я совсем не в том смысле…