— В том или не в том — это неизвестно! Но если тебе не нравится, что я тебя провожаю, иди дальше одна! — Постой, там кто-то есть! — Женщина испуганно схватила спутника за руку. — Ну вот, теперь не отпускаешь… — Да послушай же, там и правда кто-то есть! — У страха глаза велики! Кто тут может быть? Ночь глубокая на дворе! — Нет, ну правда же… — Правда, правда! Просто собака… кому еще здесь быть? Волки тут не водятся… — Не знаю, но мне страшно… — Да ладно, я же с тобой… что ты, правда… да брось ты, ничего страшного… И тут из темноты вылетело длинное гибкое тело, покрытое тусклыми черно-желтыми полосами. Автобус въехал в город Петербург утром, словоохотливая тетя вышла раньше, в пригороде. Полицейский посмотрел на Оську и нахмурился было, потом увидел, что пес в наморднике и отвернулся. — Веди себя тихо, — шепнула я, — а то документы проверят, а это нам ни к чему. Вы не поверите, но Оська все понял. И правда, совсем недалеко от автовокзала, на набережной канала, я нашла окруженный пожухлыми кустами асфальтовый пятачок, на котором толпились озабоченные, потертые личности — те, кто хотел сдать или снять жилье, не пользуясь известными интернет-ресурсами. Над этим пятачком раздавался неумолчный гул десятков голосов. Мы с Осей подошли к этой толпе. При виде моего спутника толпа раздалась и откатилась, как море в отлив. Говорила уже, что Оська оказался породистым псом, а бельгийская овчарка, тем более очень крупная, может произвести впечатление на неподготовленных людей. Так… проблемы у нас действительно будут. Я строго сказала Осе «рядом!» и взяла поводок совсем коротко, рядом с ошейником. Он семенил рядом со мной, преданно заглядывая в глаза. И все равно почти все от меня шарахались. Я даже не успевала заикнуться о сдаче жилья. Я перехватила взгляд крупного бородатого дядьки — он смотрел на Осю не с испугом, а с интересом. — Не сдадите нам комнату? — спросила без большой надежды на успех. — С ним? — Ну да… куда же мне его — не на улицу же выгонять! — Само собой… такого красавца… — Ну так что, сдадите? — В моей душе шевельнулась робкая надежда. — Да я бы сдал… — протянул дядька со вздохом. — Я-то сдал бы, да Марья Никитична собак не уважает. — Марья Никитична? А кто это? — Супружница моя. У нее, понимаешь, кот. Котяра такой… — Он развел руками, показав, какого размера. — Вот представь, как начнут они с твоим отношения выяснять… Нет, никак не могу. — И он отошел. И тут же рядом со мной возникла вертлявая тетенька лет шестидесяти, в яркой китайской куртке и красной шапке с козырьком и меховыми наушниками. — Тебе комната нужна, доча? — спросила она сочувственным и в то же время искательным тоном. — Комната, но вот только с ним, — я показала на Осю. — С собачкой, значит… — Тетка сделала вид, что только сейчас заметила моего красавца. — Ну да, с собачкой. — Я сжала Оське челюсти, чтобы не вздумал рычать. — Это тебе, значит, непременно за городом нужно. В городе с такой собачкой не возьмут. — За городом? — переспросила я. — А что, можно и за городом. Если не очень далеко. — Близко, близко! — тетка закивала. — Совсем близко! Считай, прямо в городе! — Так что, это вы сдаете? И возьмете меня с ним? — В моей душе снова затеплилась надежда. — Я-то не сдаю. — Тетка жалостно поджала губы. — Сосед мой сдает… он тебе непременно сдаст. — Сосед? Так скажите адрес! — Я переглянулась с Осей. Кажется, сегодня у нас все же будет крыша над головой. — Больно ты шустрая! — Тетка подозрительно стрельнула глазами. — Ты мне заплатишь за наводку? Я вроде как этим… риелтором подработаю. А что? Даром сейчас ничего не делается. В общем, плати — и дам тебе его адрес! Я потянулась было за кошельком, но Ося предупреждающе рыкнул, и я опомнилась. Не помню, говорила ли я, что Оська очень хорошо разбирается в людях. По крайней мере, куда лучше меня. — Э, тетя, так дело не пойдет. Вы мне дадите какой-то адрес, а там, может, вообще никого нет. Или есть, но не сдаст с собакой. Я согласна заплатить, но только после того, как мне сдадут жилье. — Надо же, какая недоверчивая! — Тетка усмехнулась, мол, не прошло, и ладно. — Ладно, поедем, я тебя отвезу прямо на самое место, но только смотри, доча, не обмани пожилого человека! А то сейчас мошенников развелось… Мы еще немного поговорили о падении нравов и поехали на маршрутке. Водитель зыркнул было на Оську, но потом махнул рукой, только велел платить как за человека. По дороге я выяснила, что новую знакомую зовут тетя Таня. Ехали мы весело, водитель включил музыку, а Оська художественно подвывал. Забыла сказать, что он у меня очень музыкальный пес. Пассажиры маршрутки от души веселились. Правда, ехать пришлось не слишком долго, чуть больше получаса. Если я думала, что хоть мельком увижу классические петербургские красоты, то я ошиблась. Сначала автобус проезжал мимо мрачных заводских корпусов, потом мимо каких-то ангаров и складских строений. Наконец и они закончились, и вокруг потянулись загородные дома и простые дачки. Наконец мы вышли. Оська явно оживился — здесь пахло природой, лесом, из-за заборов доносился собачий лай. Можно обнюхивать столбы и деревья и лапу поднять наконец. А то сначала в автобусе ехали, потом по городу тащились… Тетя Таня повела нас по извилистой грязноватой улице мимо голубых и зеленых деревянных домиков с застекленными верандами. Часть из них определенно пустовала, над некоторыми курился дымок, показывая прохожим, что здесь кто-то живет. Наконец наша провожатая подошла к очередному зеленому домику, остановилась возле калитки и громко крикнула: — Петрович! Эй, Петрович! Некоторое время ничего не происходило. Тетя Таня повторила свой призыв еще дважды, и наконец дверь домика со скрипом открылась и на пороге появился мрачный толстый дядька в спортивных штанах, ватнике и галошах. При виде этого дядьки Ося зарычал, и шерсть у него на загривке поднялась дыбом. У меня в душе сразу зародилось нехорошее предчувствие — говорила уже, что моя собака хорошо разбирается в людях и плохих людей сразу чувствует. — Чего кричишь? — строго спросил дядька нашу провожатую. — Чего воздух сотрясаешь? — Здорово, Петрович! — приветствовала его наша провожатая. — А с тебя причитается. — С какого это перепугу? — С такого, что я тебе жиличку привела. — Где? — осведомился дядька, демонстративно не замечая меня. Точнее, нас с Оськой. — Так вот же она, жиличка! — Тетя Таня кивнула на меня. — Ты же говорил, что хочешь комнатку сдать, которая у тебя под лестницей. Вот она бы ее и сняла… — Что я говорил — то тебя совершенно не касается! — отчеканил дядька. — А насчет этой — я еще не сдурел, чтобы с таким зверем сдавать! Ты на него только посмотри! Оська действительно рычал и скалился. Это мой добродушный, ласковый песик! Ну, конечно, это он ко мне ласковый, а с другими может и строгость проявить… — Да, может, все-таки сдашь… — продолжала канючить тетя Таня. — Она тебе прилично заплатит… — Я сказал — нет! — И Петрович удалился, напоследок громко хлопнув дверью. Оська, кстати, сразу же успокоился.