— А вы, товарищ Камышев, откуда это знаете? — удивился Василий. — Можно просто Валерий, — напомнил калининский следак. — А про пожар в детдоме я знаю, потому что мы одну версию там отрабатывали… Так ты скажи, значит, эта тетка — Седова — там работала во время пожара? — Ага, она оттуда потом и уволилась, — подтвердил Спицын. — Вернулась в Андроповск и устроилась на кладбище. — Интересно, — задумался Валерий. — Надо бы ее очень хорошо допросить. Особенно про пожар в детском доме в восемьдесят четвертом. — Вот Васька у нас этим и займется, — Апшилава указал пальцем на Спицына. — Раз он эту тетку так хорошо знает. — Да без проблем, командир, — пожал плечами оперативник. — Как скажешь. — Ладно, с этим мы определились, — Камышев взял инициативу в свои руки. — Давайте дальше. Эдик, там, смотрю, документов гора целая у тебя… И без того заваленный бумагами стол усатого следователя действительно пополнился новыми отчетами, которые Эдик начал просматривать еще до прихода своего калининского коллеги. Валерий посмотрел на часы — девять утра. Странно, что Вера и Волков, который уже, по идее, должен был вернуться из Москвы, пока не подошли. Но они смежники, расследование ведут хоть и совместно с милицией, но по своей собственной линии, и докладываться перед ними, как Валерий уже обсуждал с Апшилавой, не должны. А ведь в деле тем временем, похоже, проклевывается что-то интересное… И оба чекиста сейчас были бы весьма кстати, подумал Камышев, но на то и понедельник, раз начинается так тяжело и сумбурно. Валерий взял документы из Калинина, которые тоже пришли Апшилаве, но на его, Камышева, имя, и тут же прочел их. Партработников с прибалтийскими корнями в области не нашлось вовсе, так что в версии о маньяке из номенклатуры появилось очередное слабое звено, и от нее калининский следователь в итоге преспокойно отказался. А вот участковый Кузнецов из деревни Рыбниково, к радости сыщиков и оперов, оказался из тех самых милиционеров, кто был на своем месте — едва получив информацию о розыске панночки, тут же сложил два и два, обнаружив женщину, по описанию похожую на подозреваемую. Однако Валерий не спешил с выводами, пока не увидел ее собственными глазами и не допросил. Слишком уж легко вожделенная добыча шла прямо к ним в руки — кто знает, может, это и не она вовсе, а просто внешность основными чертами совпала. Но ненавязчиво присмотреть за ней усатый следователь все же участкового попросил. — Предлагаю ехать прямо сейчас, — нетерпеливо похлопал по столу Апшилава, едва положив трубку на зазвеневшие рычаги. — Если та женщина из Рыбникова и есть наша панночка, нельзя терять ни минуты. — Подожди, — притормозил его Камышев, окончательно убедившись, что андроповской милиции явно не хватает холодной рассудительности. Если не всем, то хотя бы тому же Эдику. — Во-первых, давай сначала текущие дела распределим. А во-вторых, к панночке я бы все же поехал с Верой — как показала практика, она хорошо раскалывает молчунов. — Ты прав, — признал Эдик, ничуть не смутившись, что калининский следак подверг его критике перед подчиненными. — Пашка, на тебе тогда главврач ЦРБ Валькенштейн — у него нужно поднять истории болезни всех пропавших в деле черной «Волги»… — И желательно тех, кто пропадал еще в семьдесят девятом, — напомнил Камышев, и Апшилава согласно кивнул. — Я бы еще на самом деле в архиве покопался с семьдесят девятого по текущий — вдруг есть какие-то странности. Мы ведь все вокруг этой черной «Волги» носимся, но что, если преступники на самом деле не уходили в тень, а просто сменили тактику перед тем, как спустя девять лет опять к ней вернуться? — Разумно, — опять согласился Апшилава. — Я тогда напрягу Либермана, пусть в своих полочках поковыряется. Вася, а на тебе тогда опрос свидетелей — этих кладбищенских. А потом к цивилисту Сыромятнику, по поводу биографий наших пропавших… — Василий, уточни у него заодно информацию по родителям пропавших детей, расширь до бабушек с дедушками, дядей и теть, — снова внес свои коррективы Камышев. — Откуда родом, где учились или воспитывались, кем работали… Данные школьников в деле есть, посмотришь. — Может, мы для ускорения процесса свидетелей на практиканта перекинем? — оценив объем работы и явно не горя желанием потратить на нее весь день, предложил Спицын. — У Храпова парень сейчас стажировку проходит, студент-пятикурсник, причем наш, местный. Им его деть некуда, я в курилке сегодня общался, а так хоть опыта побольше наберется. Ну, и нам, разумеется, поможет. — Ничего себе, как ваш Храпов кадрами-то разбрасывается, — покачал головой Камышев. — У нас тут завал, не знаем, как дела распределить, а он в раздумьях, куда практиканта деть… Спицын в ответ только развел руками. В этот момент в дверь аккуратно постучали, и спустя миг в кабинет заглянула Вера в своем васильковом плаще. После выходных она выглядела заметно посвежевшей, и Камышев отметил, что психиатры тоже могут быть симпатичными. — Отлично, — кивнул он, забыв о Храпове и его нежелании заниматься практикантом. — Вас мы, Вера, и ждали. Эдик, помчали в Рыбниково. Еще раз перепроверив, все ли сотрудники правильно поняли свою задачу, Камышев и Апшилава отправились к выходу, потащив за собой девушку. Валерий невольно отметил, что от нее приятно пахнет чем-то цветочным — в парфюмерии он не разбирался, просто мог сказать, нравится ему или нет. И это был как раз первый случай. Поймав по дороге того самого Храпова, полного следователя с шумной одышкой, они передали ему идею Спицына по поводу практиканта. Храпов заметно обрадовался и вызвал из соседнего кабинета Вадима Жукова, худого короткостриженого юношу в черной тенниске. Тот, услышав, что ему предстоит сейчас допрашивать важных свидетелей, улыбнулся и засиял как начищенный медный таз. Да уж, похоже, не дает толстый следователь парню раскрыться, подумал Камышев. Пожалуй, надо будет его перетащить к себе — с учетом нехватки рабочих рук даже такой неопытный мог пригодиться. — Заводи, Матвеич, поехали! — Валерий, сев на переднее сиденье, уже привычно скомандовал пожилому водителю. Тот дождался, пока усядутся эксперт Терентьева и лейтенант Апшилава, и вывел машину на покрытую утренней росой и по-прежнему затянутую туманом улицу. Вслед им внимательно смотрели черная кошка и крупная серая крыса, не обращавшие при этом друг на друга ни капли внимания. Глава 26. Погоня Деревня Рыбниково Андроповского района, 1988 год. 19 сентября, понедельник Дорога до Рыбникова была узкой, всего по одной полосе в каждую сторону, поэтому Матвеич старался лишний раз не выходить на обгон. Встречные машины выныривали из тумана внезапно — буквально вот только что было пусто, а вот мимо с рыком проносится десятитонная машина с цементного завода из соседнего села. Поэтому любой риск был неоправданным. Из-за плохой видимости они чуть было не пропустили поворот на деревню, но Вера успела их предупредить, вовремя выхватив взглядом выцветший от времени указатель. Дальше дорога уходила на Конаковский район, в сторону Иваньковского водохранилища. Рыбниково же оказалось расположенным прямо на границе двух муниципальных образований. Матвеич вел «шестерку» аккуратно, объезжая огромные грязевые ямы, но их все равно трясло на колдобинах, по которым давно уже плакал грейдер. Камышев почувствовал, что его начинает клонить в сон, и тут вдруг мглистую тишину прорезали одиночные выстрелы, сопровождаемые мягкими сполохами в гуще тумана. — Давай-ка вперед! — скомандовал он, и Матвеич послушно разогнал мотор почти до сорока километров в час. Быстрее было уже нельзя, машина мгновенно превращалась в скачущего кузнечика. Вот уже из тумана показался ближайший дом — именно тот, что был им нужен, если верить участковому. И тут вдруг раздался еще один выстрел, всего один и словно бы какой-то беспомощный. Затем повисла гнетущая тишина, а сквозь туман промелькнули слабенькие огоньки, они были уже совсем рядом. Крикнув водителю, чтобы остановился, а Вере — чтобы легла под сиденье, Валерий выхватил табельное оружие и сразу же снял его с предохранителя. То же самое сделал и Апшилава, после чего они с Камышевым дружно выскочили из «шестерки». Послышался звук ревущего двигателя — мощного и необузданного, словно дикий зверь. Из тумана вынырнула черная «Волга», тяжело перевалилась через кочку и пронеслась мимо следователей, едва успевших отпрыгнуть в сторону. Сомнений не оставалось — это была та самая «двадцать первая» без номеров и с «китовым усом» на радиаторе. В темных непроницаемых окнах отражался туман, и казалось, будто машина едет сама по себе. Как противоестественный живой организм. — Стой! — заорал Эдик и выстрелил в воздух. — По колесам бей! — крикнул Камышев и сам выпустил в сторону уходящей «Волги» две пули. Мимо! Валерий не поверил своим глазам — он не сомневался, что попал, ведь расстояние было смехотворное, а по огневой подготовке у него стояло «отлично». Ему даже показалось, будто бы там, где прошли траектории выстрелов, дрогнуло пространство, словно отклонив пули от «двадцать первой»… «Из-за тумана, наверное, — решил Камышев. — Оптический обман, иллюзия…» Апшилава тем временем тоже вел огонь вслед уходящей черной «Волге», но безуспешно. Требовалось действовать быстро, и Валерий скомандовал водителю, чтобы тот разворачивал машину для погони. А пока Матвеич крутил на ухабах «шестерку», сам следователь пробежал чуть вперед, к показавшемуся во мгле деревенскому дому — если участкового не убили, ему нужно оказать помощь. И буквально сразу же Валерий наткнулся на валяющуюся на земле милицейскую фуражку. Рядом лежал разряженный «Макаров», а вот самого участкового видно не было. В голове Камышева мелькнула мысль: бросился за машиной с преступниками? Глупости — вряд ли бы он тогда выронил пистолет, пусть даже с пустой обоймой. — Валера, давай за ними! — крикнул, подбежав, Апшилава. — Я здесь останусь, вызову подмогу и дождусь, заодно осмотрю тут все… Пусть Матвеич с ГАИ свяжется, надо перекрыть дороги! Давай! Он хлопнул Камышева по плечу, и тот, коротко кивнув, бросился к машине. Эдик был прав — черную «Волгу» нельзя упустить, но и оставлять просто так место преступления тоже. Валерий запрыгнул в салон, хлопнул дверью и постучал по пластиковой панели. Впереди все еще виднелись размытые красные пятна стоп-сигналов и габаритов «Волги». — Гони, Матвеич! — заорал он. — Вон за ними гони! Водитель утопил педаль газа в пол, «шестерка» обиженно взревела разболтанным резонатором, который Матвеич все никак не мог подтянуть. Не жалея подвески, шофер бросил машину в погоню, и они почти настигли таинственную «двадцать первую». Но ее водитель-невидимка, словно почувствовав решимость милиционеров, надавил на газ, и машина легко ушла вперед, плавно переваливаясь через ямы и кочки. «Шестерку» же, как назло, мотало словно дикого козла, из-за чего она никак не могла разогнаться. — Давай, родной! — крикнул Камышев. — Гони, Матвеич! «Волга» буквально запрыгнула с грунтовки на шоссе, оставив на асфальте грязные комья размытой почвы. Милицейский автомобиль вырвался следом и лег уходящей легенде автопрома в кильватер. Пожилой водитель, настроив рацию, хрипло докладывал о происшествии диспетчеру местного отделения ГАИ. «Уйдут, — подумал Валерий. — Опять уйдут. Нельзя этого допустить!» — Конаковских тоже поднимайте! — прокричал он уже вслух в рацию. — Нужно захлопнуть этих тварей в капкан! Он решительно высунулся из окна, прицелился и дал пару выстрелов по колесам «Волги». Мимо. В салоне завоняло порохом. Камышев выругался, затем выстрелил снова, но понял, что понапрасну расходует боезапас — как и тогда, в деревне, пули уходили куда угодно, но только не в несущуюся прочь «Волгу». Она как раз еще сильнее разогналась, плавно уходя в туманный горизонт, но сосредоточенный шофер, вцепившись в руль, выжимал из стареньких «Жигулей» максимум. — Давай, Матвеич! — в нетерпении воскликнул калининский следователь. — Даю, Валера! — прохрипел водитель. — Тебе что больше нравится — догнать его или разбиться? — Первое, — ответил Камышев. — Поэтому уж постарайся, отец. Гони! — В Калинине у себя командуй, Валерий Сергеич! А тут — я! — оборвал следака Матвеич. — Потеряем! — Камышев сжал кулаки, чувствуя холодную сталь пистолета. — Потеряем же! — Никуда мы его не потеряем! — отозвался водитель. — Куда он денется… Вот он! На пути уходящей от них «двадцать первой» возник медленно плетущийся трактор, и тот, кто был за рулем «Волги», моментально ушел в сторону. Матвеич не отставал, напротив, еще сильнее вдавил педаль в пол и почти догнал «Волгу». Камышев бросил взгляд на спидометр — мчались под сотню. Не такая уж высокая скорость, но на трассе в тумане, особенно таком густом, она была очень и очень опасна. Вот из грязной клубящейся ваты вынырнул еще один трактор, затем сразу комбайн, другой, третий. «Волга» тяжело и уверенно мчалась по встречке, обгоняя вереницу сельскохозяйственной техники. Матвеич одновременно старался не отставать и жался поближе к комбайнам, чтобы в случае чего нырнуть между ними. Раздался оглушительный звуковой сигнал, визг тормозов и стираемых об асфальт покрышек, и на «шестерку» вылетел, слепя фарами, темно-зеленый сто тридцатый «ЗиЛ». Матвеич, выругавшись, резко рванул руль влево, Вера вскрикнула, когда милицейский автомобиль едва разъехался бортами с огромным самосвалом и, с ревом проскользнув по обочине, вновь вернулся в полосу. «Волга» куда-то делась, хотя Камышев был уверен, что проскочить между грузовиком и колонной комбайнов она не успела. Но и ни в кого при этом не врезалась, и калининский следователь терялся в догадках, куда же пропала эта чертова «двадцать первая». — Матвеич, тормози! — приказал он. Они проехали еще около полсотни метров, но ни разбитой, ни целой «Волги» так и не увидели. А на дороге, уходящей в туман, не было и намека на удаляющиеся габариты. Камышев, приказав Вере оставаться на месте, выскочил из машины, заглянул в кювет сперва с одной стороны трассы, потом с другой. Пусто. Мелькнула мысль: может, «Волгу» спихнул с дороги головной комбайн? Камышев присмотрелся — видно в тумане плохо, но машины по-прежнему шли на малой скорости. Он вернулся в «шестерку» и сказал Матвеичу, чтобы подъехал ближе. На обочине обиженно пыхтел самосвал, водитель которого как раз выпрыгивал из кабины. Валерий, снова выйдя в промозглый сырой туман, поднял руку, подавая сигнал машинисту головного комбайна, и колонна сельскохозяйственной техники остановилась. Люди в спецовках, громко ругаясь, высыпали на дорогу. Валерий пошел к ним, держа правую руку с пистолетом опущенной, а левую вытянув с раскрытым удостоверением. — Милиция! — крикнул он. — Старший лейтенант Камышев! Пострадавшие есть? Нестройный хор голосов ответил ему, что все целы, но надо бы товарищу милиционеру объясниться. — Парни, где-то в кювете может быть машина с преступниками! Кто-нибудь видел, куда именно она вылетела? — Валерий обратился к машинистам. — Двадцать первая «Волга», черная! — Так она дальше проехала! — крикнул кто-то, и тут же все остальные загомонили. — Куда она проехала? Ее же самосвал снес!.. — Какая «Волга»? Не было «Волги»!