Глава 18 Глава 18 Вы когда-нибудь чувствовали, как ваша голова переполнена мыслями, как роем пчел? Они гудят, хаотично перемещаются по замкнутому пространству, создавая ощущение полной паники и дезориентации. Элисса испытывала сейчас именно это. Почему не становилось понятнее? Почему даже на прямые вопросы она получала только сложные, иносказательные ответы? В этом странном доме все играли свои сложные игры- закрывали глаза на очевидное, но прятали вещи, которые бы и так остались секретом… В душе нарастала напряженность и паника. Элисса раздраженно схватила телефон и за долгое время в первый раз написала Тарику. -Привет, муж, как дела? Ответ пришел почти сразу. Тарик был «в сети». -Привет, жена, все хорошо. Как Константина? Даже через переписку чувствовалась их напряженность и охлажденность в отношении друг друга. -Я в Бумердесе. С твоей матерью. -Что ж. Мудрое решение. Мудрее того, что ты творила при нашей последней встрече. -Мудрость? Хм… Тебе ли о ней рассуждать? Нажала «прикрепить фото» и отправила Тарику. Элисса понимала, что совершает глупость. Сколько раз, учась у мудрых родных, она внушала себе, что «сабр»- спокойствие и терпение- ключ к любому успеху. Сейчас она действовала на эмоциях. И ведь головой понимала, что это опрометчиво, но что-то необъяснимое, внутреннее толкало ее к этому безрассудству, не такому уж характерному для нее в целом. Их переписку могли пеленговать. Бог знал, кто ее видел. И в то же время, досада и раздраженность перевешивали на чаше эмоциональности. К тому же, Залия преспокойно уже отправила ей эти фото, не думая о дискретности. Прочитал. Молчит. Что-то пишет. Стирает. Снова пишет. Снова стирает и снова молчит. -Мне не нужны оправдания, Тарик. Узнала о твоем скором приезде от твоей мамы, а не от тебя. Тем не менее, жду внятных объяснений при встрече. Он все-таки шлет ей ответное сообщение, но не сразу. Не ожидал, что фото попадут к женушке? Забавно… Не стоит недооценивать уязвленную стареющую женщину. В этом плане они оба- и Агилас, и Тарик, зря понадеялись на благоразумность Залии. Элисса не сомневалась, что удар придет. Вот и была права. Но ведь этот ход не будет последним. Очевидно, отвергнутая подруга Агиласа предпримет что-то еще. Наверняка сольет фото папарацци. К этому-то Эли себя и готовила. К публичной роли международной рогоноски… Может быть оно и хорошо, что они с Тариком обменялись этими обвинительными сообщениями. Если кто-то следит за их жизнью так пристально, что даже переписку читает, это добавит большую правдоподобность в их псевдосемью… -Разве Кабил тебе их не дал? -Мой муж-ты. Я жду этих объяснений от тебя! Написала и откинула телефон в сторону. Хорошо хоть, что не разбила его о стену. Внутри все клокотало. Внезапно в голову пришла другая отчаянная идея. Сами… Она ведь помнила, как отчетливо он рассказывал ей о тайне брата. Он был прекрасно осведомлен о том, что между Тариком и Эли нет никаких отношений. Значит, Тарик его подговорил? Что он мог сказать Сами, чтобы тот согласился играть такую странную партию? Ведь речь шла о своеобразном «карт бланше», который законный муж дал своему брату в отношении законной жены… Взяла телефон, пролистала книгу. Точно, Сами лично забивал свой номер в ее телефон, когда активно подбивал к ней клинья… Позвонить? Спросить в лоб? А что она теряла от этого, когда вокруг и так все врали? Он так нагло и свободно лез к ней? Она имеет право знать правду! «Привет. Надо поговорить». Написала короткое сообщение в мессенджер. Написала и тут же пожалела. Нет, только не нужно вплетать сюда еще и Сами. Достаточно только вспомнить, что учинил с ним Агилас в их последнюю встречу. Это явно ему не понравится… Хотя чего он хотел? Сам темнит и скрытничает, вот она и пытается сама докопаться до правды… Черт возьми, это ведь ее жизнь и репутация! Накрыла тяжелую голову руками, глубоко и печально вздохнув. Нет, не нужно было ему писать. Удалила сообщение. Благо, что оно еще не отмечено как прочитанное. Вспомнила про Агиласа и на глазах навернулись слезы. Что с ней происходило? Что за переменчивость в настроении, что за кидание в экстремумы? Элисса чувствовала себя слоном в посудной лавке, крушащим все на своем пути. Вот к чему приводит паника и отчаяние… Захотелось отпустить тяжелые думы и отвлечься. Ноги сами снова повели её к конюшне. Непринужденная компания веселого и легкого Идриса и прекрасная Асль- вот чего ей сейчас хотелось… -Какая ты красавица,- гладила шелковую гриву кобылицы Эли, не скрывая восхищения. Она действительно стоила целого состояния. Мысль о том, что Агилас купил это сокровище для нее, конечно, грела сердце. Его кольцо было на ее пальце- она любовалась на изумительный блеск чистейшего камня в лучах солнца и чувствовала внутреннюю женскую удовлетворенность, даже гордость. Пусть хитрецы бесконечно долго твердят о том, что любовь женщины должна быть бескорыстной. Дело здесь не в корысти. Агилас был так сказочно богат, что эти подарки не составляли для его кармана больших нагрузок. Вопрос был в отношении. Уникальные вещи для уникального человека. Вот смысл его действий. Он не дарил ширпотреб для богатых в виде браслетов и колец именитых ювелирных домов, не дарил сумки по цене самолетов или платья ведущих кутюрье прямо с показа. Потому что в мире всегда найдется кто-то второй, кто сможет позволить себе то же. Вот в чем была истинная ценность подарков ее мужчины. Элисса вспомнила про обручальное кольцо своей матери и улыбнулась. Женщина, владеющая самыми дорогими ювелирными украшениями в мире, носила на на безымянном пальце в тонкой золотой оправе крохотную жемчужину- жемчужину, выловленную для нее лично мужем. Вот истинное значение эксклюзивности. Вот что объединяло Фахда и Агиласа в их отношении к жизни. Поэтому и Элиссе хотелось удивлять Кабила уникальностью и непредсказуемостью. Как еще можно было удерживать внимание такого человека? Перед глазами все еще был образ отвергнутой Залии… Уверенность и красота женщины- в блеске глаз твоего мужчины, в его жгучем желании и диком интересе. Это чувство- высшее проявление субъективности, ибо в красоте нет объективности. Каждый красив по-своему. Если бы это было не так, то не случалось бы такого, чтобы мнимые эталоны внешней красоты зачастую оставались бы одинокими и несчастными. -Хочу прокатиться на ней,- обратилась к Идрису. -Госпожа, Асль еще не объезжена. Она умная кобылица, но юная и своевольная. Её нужно укрощать… -Это моя кобылица, Идрис, так ведь? Я хочу… сделать подарок господину Бензема. Он ведь не знает, что я в курсе о том, что он мне её купил… Он приведет меня показывать её и удивится, что мы с ней уже верные подружки… Что она признала во мне настоящую хозяйку… Наверное, именно эта мысль- мысль о том, что он должен увидеть воочию, что она тоже может что-то контролировать и чем-то управлять, что она тоже умеет обуздывать стихию- и толкала её на такой смелый шаг. Элисса была первоклассной наездницей и нисколько не сомневалась в своих умениях, но прогибать и покорять никого ей пока не приходилось. Зато она часто смотрела на то, как это делали отец и брат. Те получали какое-то по-мужски хищническое удовольствие от укрощения строптивого животного. Брат Шериф даже в шутку говорил, что обуздать новую лошадь сродни лишению девственности новой подружки. Отец, конечно, для вида бросал на него строгие взгляды, намекая на неуместность таких сексистких сравнений в компании женщин семейства, но, очевидно, видение сына разделял… -Я справлюсь,- твердо произнесла она, сама выводя за поводья лошадь на плац. -Госпожа, нет… Пожалуйста,- тревожным голосом обратился к девушке конюх. Эли посмотрела на него, вложив во взгляд всю свою строгость и авторитаризм. Она здесь главная. -Поможешь мне,- сказала безапелляционно, вставляя ногу в стремя. Асль была высокой кобылицей. В первые секунды у Эли даже получалось. Она знала, как направлять корпус лошади под собой, как контролировать ее бедрами и как контролировать себя на ней. Знала, как можно обуздать хорошую тренированную кобылицу, пустить ее рысью или галопом. Но Асль брыкалась. Делала несколько движений, и снова начинала извиваться под девушкой зигзагами. Закидывать задние ноги, мотать гривой и хвостом. -Госпожа, довольно…- бегал рядом обеспокоенный Идрис, еще и пугливо озираясь по сторонам. Элисса злилась. - Ты покоришься,- говорила она сквозь зубы, все больше выходя из себя. Даже здесь досадное чувство утраты контроля, даже в этом она ничего не контролирует. Вытащила из ремня тонкий хлыст. Немного стукнула по крупу. По идее, это должно было помочь… Только все вышло из-под контроля. Асль взбрыкнула, как ужаленная. Со всей дури сорвалась с места, уносясь в сторону от загона, ломая деревянный забор перед собой. Нога Элиссы запуталась в поводьях, тело съехало в сторону. Она буквально повисла на путах, которые только теперь и удерживали ее от падения навзничь на дикой скорости. Отчаянно цеплялась за гриву лошади, той было больно, и от того Асль еще сильнее брыкалась и выходила из-под контроля. Сейчас она упадет. На полном ходу. Разобьется. Покалечится. Паника затопила. Настолько, что Эли уже не могла ничего контролировать. Закрыла глаза. Напряглась, попыталась по максимуму сгруппироваться… Перед глазами пронеслась вся жизнь. Вот, она маленькая. Мама, папа, братья и сестра… Агилас… Агилас… Она почувствовала крепкий захват на талии. Секунда- и она перекинута на другую лошадь. Сердце неистово бьется. Ее корпус лежит поперек лошади. Пытается поднять хотя бы голову, посмотреть наверх, но твердая рука придавливает ее, заставляя принять то же положение. Всадник продолжает скакать галопом, явно параллельно пытаясь вернуть контроль и над Асль. Элисса не видит его, но точно узнает. По запаху. По энергетике. По мощи. По вмиг вернувшемуся спокойствию от чувства защищенности. Это он. Агилас. Это он ее спас. Борьба за контроль продолжается еще минут пять, после чего мужчина разворачивается и направляется в сторону конюшни. И хотя они едут рысью, она точно знает, внутри него бушует ураган. За это время он мог бы поднять ее и посадить, но он, видимо, не делает этого сознательно, сознательно оставляет ее в этой унизительной позе похищенной и ничего не решающей. И только когда они останавливаются у загонов, он спрыгивает сам, вместе с ней на руках. -К стене,- его твердая команда. Он даже не смотрит ей в лицо. Элисса сжимается, молча исполняя приказ мужчины. Он сейчас накажет её? Ощущения, как на расстреле… Но мужчина не подходит к ней, разворачивается, на ходу вытаскивая из штанов кнут, которым всего десять минут назад усмирил Асль. Решительно приближается к сгорбившемуся и застывшему в углу Идрису, жалко суетящемуся и пытающемуся лепетать какие-то нелепые оправдания. Замах, свист- удар по плоти. Мужчина вскрикивает и закрывает руками лицо. Агилас бьет снова и снова. Идрис стоически терпит, жалобно скуля каждый раз, когда кнут соприкасается с его телом. А Элисса сама каждый раз вскрикивает- ей кажется, это удары по ее сердцу, по ее нутру, по ее душе. Это Он ее наказывает, а не этого бедного конюха. Всхлипывает, закрывает лицо. Поэтому не сразу слышит, как Бензема заканчивает и теперь сосредотачивает свое внимание на ней. -Смотри на меня,- следует его приказ. Голос с хрипотцой. В нем сейчас столько власти. -За что ты с ним так? Он не виноват! Наказал бы меня…- вырывается со слезами. Когда его кнут свистит и задевает стену буквально в паре сантиметров от нее, она кричит и закрывает лицо руками. Слышит, как Агилас отбрасывает предмет экзекуции. Приближается, обдает горячим дыханием лицо, сковывая в своих объятиях. Между ними сейчас так много всего… Боли, обиды, страха, тоски, жажды… Его губы жадно скользят по ее влажным от слез щекам, по шее. Ноздри впитывают ее, хищнически раздуваясь. Она в буквальном смысле ощущает на коже его дикую потребность дышать ею. Агилас до хруста в костях вжимает её в себя. -Накажу, Эли… Я так тебя накажу…- шепчет, жадно задирая подол платья,- негодницааа. Ты залезала на лошадь в таком виде? Ноги ему свои показывала?! Властные захваты на бедрах до синяков. Звук рвущихся трусиков, чтобы одним резким движением проникнуть в сердце мокрой промежности. -Ты рисковала! Маленькая дерзкая девчонка, ты хоть понимаешь, что бы было со мной, если я бы тебя потерял? -Я… не хотела, не хотела…- всхлипывает она, подаваясь к нему на встречу, обнимая, вжимаясь в его каменную эрекцию,- я просто хотела… Чтобы ты видел… Я тоже могу… Я могу нести ответственность и брать на себя контроль… -Эли… Моя маленькая строптивая принцесса…-целует ее исступленно, резко наматывает волосы на кулак, чтобы покрыть рваными влажными укусами шею и грудь,- это не контроль, а упрямство… Твой юношеский максимализм… Ты обижаешься на меня за то, что я ограждаю тебя от неприятного? Это мой долг, любимая… Поверь мне, я делаю это ради твоего блага… Для нашего блага… Сила мужчины в том, чтобы брать на себя контроль, защищая свою женщину, а не в том, чтобы сталкивать тебя с правдой жизни… Наберись терпения, Эли, доверься мне… Разве многого я прошу? Только честности… Честности и доверия… -Я честна с тобой, Кабил… И доверяю тебе. Это ты…- слезы обиды душат её.