– Кто эта мисс Армоир? – Спутница госпожи Джарсел, наверное, родственница и, без сомнения, близкая подруга. Она милая старушка и наверняка проявит симпатию к вашей романтической истории. – Было бы отлично, так как она, без сомнения, может влиять на госпожу Джарсел. – Она влияет на нее, так как порой ругает госпожу Джарсел, – вставил Фредди. – Думаю, ты уговоришь ее, Дэн. Вообще, это хорошая мысль, повлиять на старого Винсента через дам-отшельниц. – Дам-отшельниц, – удивленно проговорил Дэн. – Странная репутация. Обычно отшельники – мужчины. – Госпожа Джарсел и госпожа Армоир – исключения, – рассмеявшись, сказал Лоуренс. – Они и в самом деле имеют эксцентричную репутацию, как та пара, жившая в Лланголлене[9]. Помнишь их? – Я слышал о них, – пробормотал Дэн задумчиво. – Две старые дамы из Лланголлена, которые сбежали, будучи любовницами, и поселились вдали от цивилизованного мира в Уэллсе. Было бы забавно познакомиться с этой странной парой. Когда мы поедем к ним? – Сегодня днем, – повторила Милдред, едва заметно кивнув. – Думаю, это может принести какой-то результат, господин Холлидей. Возвращайтесь вместе с Фредди в «Павлин», пообедайте, а потом пришлите за мной, скажем, часа в три. Меня эти дамы-отшельницы обожают, и я смогла бы привести кого-нибудь к ним в гости на послеобеденный чай, особенно если это приятные молодые люди. Госпожа Джарсел и мисс Армоир любят молодых людей. – Удивительные старые дамы, – весело проговорил Дэн. – Надеюсь, они понравятся мне. По крайней мере, я буду делать все возможное, чтобы их очаровать. Хорошо? – А теперь вы должны идти, господин Холлидей, потому что у меня еще масса дел, которые необходимо сделать до назначенного срока. – Твой дядя Винсент слишком сильно загружает тебя работой, Милдред, – пробормотал Лоуренс, взяв свою шляпу. – Неужели ты не можешь выделить немного времени для себя? – Я пошлю за вами в два часа или сама приду, – дружелюбно ответила Милдред, и молодые люди ушли вполне довольными, так как шанс достижения Дэном своей цели теперь был довольно велик. – Восхитительная девушка, – объявил Дэн, когда они оба сели за обеденный стол, – если бы Лилиан не существовало, я, наверное, попытался бы жениться на ней. – Рад, что у тебя есть Лилиан, поскольку я сам собираюсь жениться на Милдред. И никакого «приударить», похотливый ты мой павиан. – Даже не собирался, – с легкостью пообещал Холлидей. – Не люблю брюнеток. Однако спорить нет никакого смысла. Давай лучше перекусим и выпьем, хотя, должен сказать, я весьма заинтригован госпожой Джарсел и ее близкой подругой. Так или иначе, мне нужно договориться относительно аэроплана. – Мы здесь именно для этого, – проговорил Лоуренс, постаравшись сделать акцент на последнее слово. Но поскольку Дэн был голоден, он дал ему сосредоточиться на еде… Особняк Гранж, к которому двое молодых мужчин и девушка приехали днем, оказался большим бесформенным сооружением из желтоватого камня. Этот оригинальный цвет был отчасти смыт дождем, а массивные стены обожжены солнцем. Сейчас они казались грязными, черными и грубыми и все обросли лишайником, в то время как широкие и плоские камни крыши покрылись влажным зеленым мхом. Особняк был двухэтажным, невысоким, но стоял на крутом краю холма, резко обрывавшегося в долину. Из дома открывался шикарный вид, но его загораживали многочисленные и гораздо более высокие здания, построенные вокруг особняка Гранж. Согласно легенде, эти дома были построены во времена Якова специально, чтобы закрыть вид на особняк Гранж. Однако нынешние обитатели усадьбы ничего не сделали, чтобы изменить положение вещей – так как, согласно объяснениям Милдред, госпожа Джарсел и мисс Армоир редко выходили в свет. – Все дело в том, что госпожа Армоир отчасти парализована и большую часть времени проводит в инвалидном кресле. Она читает, вяжет, болтает или раскладывает пасьянсы, – объяснила Милдред, когда троица вошла в маленький дворик и оказалась перед приземистой дверью, достаточно массивной, чтобы перекрывать вход в старинный мавзолей. Их встретила пожилая служанка в нелепом платье из блестящей алой материи. Она провела их в темный зал, сама атмосфера которого отчасти напоминала турецкие бани – очевидно, дом обогревался паровыми трубами. В зале, куда их провели, стояло несколько резных сундуков из черного дерева и три или четыре неудобных стула с высокими спинками. Стены и пол были голыми, и общий облик всего помещения казался совершенно безрадостным. Однако, когда гостей провели по узкому коридору, они оказались в большой, роскошно декорированной комнате с низким потолком. Служанка в блестящих одеждах смотрелась здесь более органично, чем в предыдущем зале или коридоре. И в служанке, и в гостиной, где сразу бросалась в глаза любовь госпожи Джарсел ко всему цветному, теплому и светлому, скрывался намек на тропическое великолепие. Три больших окна в комнате выходили в сад. Они располагались прямо напротив двери, через которую молодые люди и их провожатая вошли. Однако света, льющегося из окон, было явно недостаточно, возможно, из-за зимнего сумрака, и гостиную освещало шесть больших ламп. Три из них стоял и на высоких латунных стойках в одном конце комнаты, а три – в другом. Свет лился через плафоны из непрозрачного стекла, заполняя помещение мягким сиянием. Столь удивительная сцена выглядела странной, и неожиданно было обнаружить что-то такое в этой бесплодной дикости. Дэн сразу отметил преобладание алого цвета. Стены были покрыты яркой тонированной бумагой, пол с ковром имели фиолетовый блестящий оттенок, а потолок покрывали кроваво-красные арабески на белом фоне. Мебель из черного дуба была обита атласом такого же огненного оттенка, в то время как портьеры казались чрезмерно черными, словно с похорон. В камине, в алькове с отделкой из алой плитки, горел огонь. Кочерга, щипцы, лопата и клещи были из меди. Кроме того, в комнате было множество медных подсвечников, треножник того же сплава поддерживал курильницу, где неспешно тлел ладан. Медные подсвечники с античным узором стояли по обе стороны от камина. Таким образом выходило, что цветовая гамма помещения была красно-черно-желтой. Гостей окружали варварские тона, весьма теплый воздух и слабый запах ладана. Дэн пришел в замешательство, поскольку чувствовал себя словно в логове мага, злого и опасного. Но это было всего лишь впечатление, возникающее, стоит неожиданно войти из прохладного подземелья в комнату с тропическим воздухом. Однако ни госпожа Джарсел, ни госпожа Армоир в своих костюмах не выразили пристрастия к ярким цветам. Их белоснежные одежды выглядели довольно неуместно, учитывая как обстановку комнаты, так и время года. Сама же госпожа Джарсел оказалась высокой дородной дамой с напористым характером, грубоватым лицом, темными зоркими глазами и гладкой оливковой кожей. Возможно, у нее были черные как смоль волосы, до того как время перекрасило их в белый цвет. «Наверно, ей за пятьдесят», – решил Дэн. Госпожа Джарсел обладала большой живостью и стиснула руку гостя крепко, по-мужски, в соответствии со своим властным видом. Ее белые одежды были совершенно простыми, даже без ленты. Она не носила никаких украшений, но весь ее облик говорил о самоуважении и достоинстве. В самом деле, когда она приветствовала молодых людей, от нее словно исходили материнские флюиды. И если в обстановке комнаты чувствовалось что-то варварское, то в хозяйке определенно было что-то материнское. Госпожа Джарсел, как мысленно признал Дэн, была настоящей загадкой, и он никак не мог разгадать ее. Мисс Армоир тоже оказалась необычным существом, будучи полной противоположностью своей подруге, как по внешности, так и по манерам. Госпожа Джарсел была массивной, напористой и высокой, а ее подруга – хрупкой и робкой, маленького роста. Ее овальное морщинистое лицо имело цвет слоновой кости, черты были нежными, а маленькая, аккуратная голова клонилась набок в задумчивой манере. Седые волосы, не такие густые, как у госпожи Джарсел, были гладко причесаны и убраны под изящную кружевную шапочку, украшенную, как ни странно, орнаментом из драгоценных камней. Кроме того, она носила столько украшений, что их могло хватить обеим дамам. На пальцах у нее были кольца, на шее цепочки, на запястьях браслеты; она носила пояс из бирюзы, рубиновые броши и серьги из жемчуга. Менее изысканная дама с таким количеством украшений выглядела бы вульгарно, но госпожа Армоир хоть и сверкала, словно языческий идол, сохраняла спокойное достоинство и, несмотря на всю эту роскошь, выглядела совершенно естественно. Казалось странным, что такая миловидная женщина заперла себя в этом особняке, так что она оказалась еще одной загадкой для Холлидея. В самом деле, две дамы в роскошной комнате внушали Дэну мысли о «Тысяча и одной ночи» и создавали ощущение, что он стал героем какого-то изящного романа. Мисс Армоир, сидя в большом кресле, о котором упомянула Милдред, посмотрела на Дэна. У нее были карие глаза, и, судя по всему, юноша ей нравился. – Я рада познакомиться, господин Холлидей, – проговорила она мягким, мелодичным голосом, словно зазвенел серебристый колокольчик. – Старухи, вроде меня, всегда радуются встрече с молодыми людьми, вроде вас. Дэн почувствовал, что необходимо сделать встречный комплимент. – Вы вовсе не выглядите старой, – сказал он без обиняков. – Ну, в наши дни шестьдесят вовсе не старость, – заметила мисс Армоир, довольно усмехаясь. – Уверена, женщины в моем возрасте все еще танцуют на великосветских приемах в Лондоне. – Люди стали дольше жить еще во время правления королевы Виктории, – усмехнулся господин Лоуренс, усевшись у окна рядом с Милдред. – Да, – согласилась госпожа Джарсел. В глубоких тонах ее голоса тоже звучали колокольчики. – В прежние времена женщины в тридцать пять уже считались глубокими старухами и жили только своими детьми. Ну а в нынешние времена старых людей и вовсе не существует. – Конечно, тем более, в этом зале, – вежливо добавил Дэн. – Да вы настоящий ирландец, господин Холлидей, должна вам сказать, – заметила мисс Армоир, а потом снова принялась вязать свой красно-белый полосатый платок. – Только ирландец мог сделать столь изысканный комплимент. – Моя мать была ирландкой, – дружелюбно признался Дэн. – И я даже совершил специальную поездку, чтобы поцеловать Бларни-стоун[10] в надежде, что это сможет развязать мой язык. Похоже, этот разговор забавлял госпожу Джарсел. – Но мне интересно, какова ваша цель, господин Холлидей. Что такой денди делает в наших глухих местах? – И острый взгляд ее черных глаз смерил молодого человека с ног до головы. – Он здесь по делу, госпожа Джарсел, – быстро встрял в беседу Фредди. – Все дело в том, что мой друг влюблен. – Какая прелесть, – с большим воодушевлением воскликнула мисс Армоир. – И кто эта леди? – Мисс Мун, дочь сэра Чарльза Муна. – Мун? Мун? – пробормотала мисс Армоир. – Кажется, я где-то слышала это имя. Эльза, не припомнишь? – она взглянула на подругу. – Разве вы не помните убийство, о котором мы читали несколько месяцев назад? – уверенно ответила госпожа Джарсел. – Тогда о нем много толковали. – Не стоит говорить об этом, Эльза, ты же знаешь, что я не люблю слушать рассказы о преступлениях. – И, обращаясь к Дэну, мисс Армоир продолжила: – Мы тут живем тихо и без происшествий, и хотя получаем лондонскую еженедельную газету, очень мало знаем о внешнем мире. Моя подруга читает мне о платьях и театрах, иногда о политике. Но очень редко, если дело касается убийства. Я не желаю ничего слышать о подобных преступлениях. – Однако ту статью я тебе прочитала, потому что это была большая сенсация, – неодобрительно заметила госпожа Джарсел. И, судя по всему, говорила она достаточно откровенно. – Помните? Сэр Чарльз был отравлен какой-то неизвестной женщиной. Теперь я вспоминаю, что вы, мистер Холлидей, тоже упоминались в той статье. – Возможно, – согласился Дэн. – Я обручен с мисс Мун. – А полиция выяснила, кто убил господина Муна? – Нет. И нет никакой надежды на то, что полиция разгадает эту загадку. Появилась самозванка, сделала свою работу и исчезла, растворилась в воздухе, как ведьмы в «Макбете». – Интересно, а почему она убила сэра Чарльза? – поинтересовалась госпожа Джарсел после затянувшейся паузы. Холлидей посмотрел на Лоуренса и ответил очень осторожно: – Причина убийства неизвестна, госпожа Джарсел. – Но почему… – начала было Милдред, словно желая развить тему, но мисс Армоир остановила ее, тяжело взмахнув рукой. – Не будем говорить об этом ужасном деле, – объявила она. – Не хочу ничего слышать об убийствах. Лучше расскажите мне о своем романе, господин Холлидей. – А тут и говорить, собственно, не о чем, – ответил Дэн, обрадовавшись смене темы, поскольку не желал слишком много говорить о своих делах, а уж тем более о тех, которые так или иначе были связаны с преступлением. – Я мог бы рассказать вам немного, но прежде хотел бы заручиться симпатией вас и госпожи Джарсел. – Я уже симпатизирую вам, – живо заявила старая дама, – но зачем вам Эльза? – Госпожа Джарсел, вы можете мне помочь. – В самом деле? Каким образом? – поинтересовалась дама, внимательно глядя на него. – Позвольте мне объяснить, – вновь вклинился в разговор Фредди, раздраженный неспешными методами Дэна. – Господин Холлидей хочет жениться на мисс Мун, но ему для этого нужны деньги. – Но она не такая уж бедная, господин Лоуренс. В газетах писали, что сэр Чарльз был миллионером. – Так и есть, и мисс Мун его наследница, – поспешно воскликнул Дэн. – Все же я не хотел бы жить исключительно на деньги жены и поэтому хотел получить некоторый, пусть небольшой, но собственный доход. Я авиатор, мисс Армоир. Скоро состоятся гонки между Лондоном и Йорком. Призовой фонд две тысячи фунтов. Я бы хотел участвовать в этих гонках на одном из аэропланов господина Винсента, так как они, судя по всему, лучшие из тех, что есть на рынке. – Их нет на рынке, – нахмурилась госпожа Джарсел. – Господин Винсент не расстается со своими машинами. Он до сих пор совершенствует свой шедевр и рассчитывает продать его правительству. Я ничуть не удивлюсь, если вы скажете, что он отказался предоставить вам аэроплан для гонок. – Я этого не говорил, – быстро произнес Дэн. – Можете и не говорить, – махнула рукой госпожа Джарсел. – Но я догадываюсь, почему вы хотите добиться моей поддержки. Господин Винсент даст вам аэроплан, если я попрошу его об этом. – А вы попросите? – с пылом спросил Холлидей. – Эльза, ты должна, – вновь подала голос мисс Армоир. – Винсент не сможет тебе отказать, ты же дала ему столько денег. – Я буду рада помочь, – наконец вновь заговорила госпожа Джарсел в своей тихой, неспешной манере. – У вас будет машина, господин Холлидей, и я надеюсь, что вы выиграете гонки и женитесь на мисс Мун. Но вы смелый человек, чтобы предложить наследнице сэра Чарльза две тысячи фунтов стерлингов. Разве не хотели бы вы получить намного больше? – Конечно, хочу, – протянул Дэн. – Но у меня нет шансов на большее. Думаю, что для начала двух тысяч вполне хватит, чтобы жениться. Лилиан – мисс Мун – любит меня достаточно сильно, чтобы выйти замуж, даже если в кармане у меня будет всего лишь приз от «Момента». – Эльза добудет для вас машину, господин Холлидей. А в остальном, я не сомневаюсь, вам будет сопутствовать успех, и вы выиграете. Но вам, несомненно, понадобится гораздо больше денег, чтобы жениться на мисс Мун, поскольку вы слишком гордый молодой человек, чтобы жить на ее миллионы. Но посмотрим. Мой карточный пасьянс помогает убить время. – И госпожа Армоир быстро спрятала вязание и достала небольшую коробочку из ящичка маленького столика, который стоял у ее локтя. – Увлекаюсь игрой, господин Холлидей. Вы знаете, у нас тут довольно скучно. Однако, кроме всего прочего, я могу и погадать. Я все вам расскажу. – Открыв коробку, она достала две колоды карт. – Дэн не суеверный, – рассмеялся Фредди и подошел поближе к Милдред. – Не знаю, – серьезно проговорил Холлидей. – Мне известны случаи… – Ну, посмотрим, что скажет вам судьба, – вмешалась госпожа Джарсел, направившись к двери. – Пока госпожа Армоир развлечет вас, предсказывая будущее, я позабочусь о чае. Уверена, что вы, молодые люди, проголодались. – Но я еще не поблагодарил вас за обещание помочь получить аэроплан. Госпожа Джарсел дружески кивнула. – Поблагодарите меня, когда выиграете гонку и женитесь на молодой леди, – игриво объявила она. – Мисс Армоир сообщит, будет ли судьба благосклонна к вам. – И она исчезла, чтобы приготовить чай или, скорее всего, поручить это служанке в красных одеждах.