Покойный сэр Чарльз был большим, плотным, широкоплечим человеком с волевым бритым лицом, с чертами политического лидера – своего рода властная, активная личность, которая прыжками полезет на вершину, куда стремятся все люди. И сэр Чарльз всеми силами пробивался от бедности к достатку, из небытия к известности, если не к славе. А теперь все его достижения и богатства оказались в руках двух человек гораздо более слабых, чем покойный. Лилиан была девушкой деликатной, решительно стремящейся только к тому, чтобы выйти замуж за нежелательного поклонника, в то время как сэр Джон не хотел уменьшать свой новый доход и с помощью его и своего нового титула, который так неожиданно послали ему боги, хотел всего лишь наслаждаться жизнью. Его никак нельзя было назвать сильным человеком, так как он был излишне разборчивым, снисходительным к себе и, как женщина, любил тряпки и роскошь. Более поверхностный и легкомысленный, чем властный брат, он носил изящные наряды из пурпурной тонкой ткани, был очень вежлив, зациклен на самом себе и неизменно спокоен. Однако он обладал несколькими мелкими талантами: баловался рисованием, поэзией и музыкой, производя каждую неделю образчики одного, другого или третьего, такие же слабые и аккуратно завершенные, как и он сам. Еще он собирал китайский фарфор и марки, старинные украшения и драгоценные камни, которые любил за их цвет и блеск. Такой человек был слишком гротескным, чтобы заслужить уважение Лилиан, преклонявшейся перед силой, которую она видела в Дэне. Вследствие всего этого девушка была уверена, что сможет заставить дядюшку выполнить ее желания. Но Лилиан, не слишком опытная в житейских делах и в оценке человеческой природы, ошиблась не зная об упрямстве сэра Джона, что являлось особенно поразительной частью характера ее дядюшки. Как и большинство людей со слабым характером, сэр Джон любил командовать и, более того, если ему грозили какие-то неприятности, мог стать сильным и даже жестоким; и то и другое являлось порождением страха, настоящей трусости… Сэр Джон переселил Лилиан и госпожу Болстреаф в новый дом в районе Мейфер, потому что решил: девушке не стоит оставаться в Хэмпстеде, где все ей напоминало о дорогом отце, которого она потеряла. Более того, сэр Джон не хотел иметь под крышей своего дома никаких проблем, которые – как он считал – могли бы подпортить ему нервы. Сам факт того, что Лилиан хотела выйти замуж за Холлидея, а лорд Карберри хотел жениться на ней, был настоящим источником неприятностей. Кроме того, переезд давал сэру Джону уверенность, что он не поддастся желанию решить проблему самым простым образом, позволив Лилиан стать госпожой Холлидей. С другой стороны, совесть требовала, чтобы он выполнил желание покойного брата – сделал Лилиан супругой пэра. Но, подталкивая девушку в определенном направлении, то есть к алтарю в сопровождении лорда Карберри, он чувствовал себя очень неудобно, хотя делал это с добрыми намерениями. Его эгоизм – могучий эгоизм слабого человека – мешал ему видеть, что Лилиан тоже человек, у нее есть право на свободу выбора. Надо сказать, что для дилетанта в подобных делах сэр Джон действовал весьма неплохо. Он заставил двух женщин переехать в свой собственный дом, а особняк в Хэмпстеде сдал австралийскому миллионеру, который заплатил отличную арендную плату. Затем он встретился с юристами и стал заниматься делами, связанными с недвижимостью. К счастью, сэр Чарльз отошел от бизнеса за несколько лет до смерти и последние годы больше думал о политике. Более того, большая часть его денег была вложена правильным образом, и, за исключением пароходной компании, той, где работал сын госпожи Браун, оставалось всего несколько капиталовложений, которые требовали персонального контроля. Сэр Джон, поддавшись своим желаниям, продал долю брата в пароходной компании, удачно сыграв на разнице курсов цен и обеспечив их семье благополучие, что означало пятьдесят тысяч в год содержания для Лилиан и десять тысяч для себя – хороший расклад, чтобы отойти от дел и наслаждаться результатами. Юристы, на которых он положил глаз, приняли деньги и положили их в банк, посоветовав сэру Джону сделать правильные инвестиции. Кроме того, наставляя нового баронета, они предложили назначить награду в тысячу фунтов за поимку убийцы. Так что вскоре после Нового года все страсти стихли, и сэр Джон снова смог погрузиться в мир кружев, драгоценных камней, музыки и поэзии. Осталось только устроить брак Лилиан, и после разговора с девушкой сэр Джон наконец определил день, чтобы позвонить Дэну. Молодой джентльмен, находившийся неподалеку, не теряя времени, откликнулся на приглашение, надо сказать, весьма любезное, и прибыл точно в назначенный час. Сэр Джон принял его с большой приветливостью, предложил стул и сигару, а потом перешел к делу. – Речь у нас пойдет о Лилиан. Именно из-за этого я хотел увидеться с вами, господин Холлидей, – начал он, деликатно соединив вместе кончики пальцев. – Вы потом сможете пройти в гостиную и выпить чаю вместе с ней и госпожой Болстреаф. Но сначала мы должны договориться, то есть прояснить ситуацию. – О какой ситуации вы говорите? – спросил Дэн, невольно напрягшись. – Думаю, вы понимаете, – холодно протянул сэр Джон. – Приступим? – Я люблю ее, – все, что сумел выдавить из себя Дэн. – Естественно. Лилиан очаровательная девушка, а вы проницательный молодой человек. По крайней мере, я надеюсь, что это так, поскольку хотел бы, чтобы вы оставили в покое мою племянницу. Дэн поднялся и швырнул сигару в камин. – Никогда! – воскликнул он. Он побледнел и выглядел особо решительно и мужественно. – Как вы можете требовать подобное, господин Мун… ах, извините, сэр Джон? – Вижу, вы никак не привыкнете к тому, что я стал обладателем этого титула, – учтиво продолжил баронет. – Ах, я все понимаю! Мой бедный брат умер так неожиданно, что никто из нас еще не привык к новому порядку вещей. А уж вы меньше всех, господин Холлидей. – Почему вы не называете меня как раньше, «Дэн»? – поинтересовался молодой джентльмен, прислонившись к каминной полке. Он чувствовал, что говорить лучше стоя, а не сидя. – Потому что, как я уже сказал, порядок вещей изменился. Я звал вас по имени всю свою сознательную жизнь, мой дорогой мальчик. Родители передали вас моему покойному брату, когда вам было всего пять лет. Но я обращаюсь к вам на «вы» и говорю «господин Холлидей», а не «Дэн», так как хочу, чтобы вы поняли: мы говорим как бизнесмены, а не старые друзья. – Так вы считаете, что теперь мы не друзья… – Не совсем так, господин Холлидей. После нашего разговора мы станем еще большими друзьями, и вы примете правильное решение. Возможно, тогда я вновь, как и раньше, буду называть вас «Дэном». – Можете называть меня, как вам будет угодно, – упрямо продолжил Дэн сердитым голосом; методы сэра Джона раздражали его. – Но я не отступлюсь от самой желанной девушки в мире. – Ее отец хотел, чтобы она вышла замуж за лорда Карберри. – Если бы ее отец, да будет земля ему пухом, был жив, – яростно возразил Холлидей, – он увидел бы, что Лилиан любит меня, а не Карберри, и дал бы согласие. – Думаю, так и случилось бы, – добродушно согласился сэр Джон. – Лилиан – богатая невеста. А мой бедный брат хотел, чтобы она получила титул, вдобавок к своему состоянию. Мой брат всегда ставил перед собой труднодостижимые цели. – Он любил Лилиан и не хотел бы видеть ее несчастной, – уверенно сказал сэр Джон. – Не вижу, каким образом лорд Карберри может сделать ее несчастной. Он увлечен ею. – Но она его не любит, – сердито ответил Холлидей. – А какое может быть счастье, если нет любви? Вы, сэр Джон, как сами только что сказали, знаете меня всю жизнь. Я честный молодой человек благородного происхождения. Лилиан любит меня. Почему вы возражаете против нашего брака? – Господин Холлидей, я возражаю по той же причине, что и мой брат: Лилиан богата, а вы – бедны. – Мой доход составляет всего несколько сотен в год, это так, но… – Никаких «но», если вам будет угодно! – Сэр Джон вежливо поднял руку в знак протеста. – Вы не можете спорить с этим фактом. Если вы женитесь на Лилиан, вы будете жить на ее деньги. Дэн закусил губу и сжал кулаки, с трудом сдерживаясь, чтобы не взорваться. – Если бы это сказал мне кто-то другой, сэр Джон, я бы выбил из него всю пыль. – Грубая сила – не аргумент, – совершенно невозмутимо возразил сэр Мун. – Подумайте: ваш доход, господин Холлидей, составляет несколько сотен в год, а Лилиан получает пятьдесят тысяч каждые двенадцать месяцев. Будучи богатой, она едва ли сможет жить на ваши доходы, ведь чтобы сохранить положение, она должна использовать свои сбережения. Муж и жена – единое целое, как уверяет церковь, поэтому, если она будет получать пятьдесят тысяч в год, вы будете жить на ее деньги. – Я не возьму у нее ни единого пенни! – по-детски горячо воскликнул Дэн. – Я и не говорю, что вы хотите этого, – легко продолжал сэр Джон. – Но Лилиан не сможет жить в скромном домике на ваши несколько сотен, а если она, будучи богатой, станет жить, как ей пристало, в большом доме, вам придется жить там же, в роскоши, на которую у вас нет никакого права. Вы знаете, что люди говорят в таких случаях. Если вам удастся уговорить Лилиан жить на ваш маленький доход, это будет несправедливо по отношению к ней, а если вы станете жить на ее деньги, это будет несправедливо по отношению к вам… Если помните, я обращаюсь к человеку чести. – Это демагогия. – Не совсем. Вы же не можете отвергнуть очевидные факты. – Выходит, между нами стоят только эти жалкие деньги? – в отчаянье спросил Дэн, потому что не мог отрицать истину, сокрытую в словах сэра Джона. Баронет только пожал плечами. – Все очевидно, конечно, если только вы не сможете заработать состояние, сопоставимое с состоянием Лилиан. – Почему бы и нет? Авиация пока находится в зачаточном состоянии… – Совершенно верно, и таким образом, должен заметить, постоянно происходят аварии. Если вы женитесь на моей племяннице, то очень вероятно, что вскоре оставите ее вдовой. Нет! Нет! При любом раскладе, господин Холлидей, ваша женитьба на моей племяннице крайне нежелательна. Будьте мужчиной… человеком чести… и откажитесь от Лилиан. – Чтобы она стала несчастной с лордом Карберри, – разозлившись, воскликнул Дэн. – Никогда! И когда он смутился от собственных слов, сэр Джон продолжил говорить все тем же мягким и спокойным голосом. У баронета оставался еще один аргумент, чтобы добиться желаемого. – Я тоже был молод, и я знаю, каково вам, – тихо произнес он. – Очень хорошо. Тогда я попробую предложить компромисс. – И какой же? – пробормотал Дэн, вновь опускаясь в кресло. Выглядел он очень несчастным, что было естественно, если учесть, что он должен был вот-вот потерять. – Мой бедный брат был сражен, когда самое время ему было наслаждаться жизнью, – спокойно продолжал сэр Джон, скрестив ноги. – Персона, убившая его, по-видимому, женщина, которая назвалась госпожой Браун, до сих пор не обнаружена, несмотря на то, что полиция пообещала солидное вознаграждение. Предлагаю вам, господин Холлидей, поискать преступника, скажем… в течение года. Если вы найдете ее, и она понесет наказание, то вы сможете жениться на Лилиан, если нет, то отойдете в сторону и позволите моей племяннице выйти замуж за лорда Карберри. – Вы забываете, что, если даже мне удастся передать эту женщину в руки правосудия, все ваши доводы относительно моей жизни с Лилиан останутся в силе, – возразил Дэн, не слишком обрадованный предложением, которое сделал ему сэр Чарльз. – Можете не беспокоиться, господин Холлидей. Если вы выполните мое условие, то, смею вас заверить, я найду весомые аргументы, говорящие в вашу пользу. Если вы поможете отомстить за смерть моего брата, то получите полное право жениться на его дочери и наслаждаться его доходами. Это было бы справедливо. Договорились? – Договорились, – вяло повторил Дэн и с грустным видом уставился на ковер. А потом он с беспокойством вновь посмотрел на сэра Джона. – Между тем у Лилиан будет время выйти замуж за лорда Карберри. – О… о… – хладно объявил сэр Джон. – Если вы не можете доверять «своей невесте»… – Он может ей доверять, – раздался голос Лилиан, и занавески, драпирующие двери, разошлись в стороны. – Лилиан! – воскликнул Дэн, вскочив на ноги и раскрыв объятия. Сэр Джон, увидев, как его племянница устремилась к молодому человеку, усмехнулся. – Гм! – саркастически протянул он. – Совсем забыл, что двери в соседнюю комнату остались открыты. Вы все слышали? Лилиан изогнулась в руках молодого человека, но не отстранилась, так как чувствовала себя в полной безопасности в его объятиях. – Конечно, я все слышала, – насмешливо воскликнула она. – Как только я узнала, что Дэн у нас в доме, в библиотеке, я стала прислушиваться. Я сказала Болли, что иду сюда, чтобы послушать; хотя она пыталась помешать мне, я пришла. Кто обладает большим правом услышать этот разговор, как не я, ведь речь шла обо мне, и, помнится, вы обещали, что я увижусь с Дэном раньше вас? – Вот и замечательно, – заметил ее дядя, не сдвинувшись с места. – Нет смысла спорить с тобой. У мужчин и женщин совершенно противоположные представления о чести. Вы все слышали. И что скажете? – Думаю, вы, дядюшка, не правы, заявляя, что все дело в деньгах. – Лилиан фыркнула, словно школьница. – Сейчас мне больше всего хочется послать вас подальше и выйти замуж за Дэна, как мы оба того желаем. Лучше быть счастливой в шалаше, чем несчастной в гостиной. – Звучит словно эпиграмма, – цинично пробормотал сэр Джон. – Ну, моя дорогая, я обязан вам за то, что вы предложили мне ваш доход в пятьдесят тысяч в год, но, думаю, мне вполне хватит того, что я имею. Я никогда не гонялся за миллионами и всегда удивлялся, почему мой покойный брат так хотел разбогатеть. – Так вы разрешите или нет выйти замуж за Дэна? – с чувством спросила Лилиан. – А что ты скажешь, Дэн? Молодой человек высвободился из объятий. Он молчал во время перепалки между дядей и племянницей. – Я скажу, что верю Лилиан, и она останется верна мне еще двенадцать месяцев. – Навсегда! Навсегда! Навсегда! – воскликнула девушка. Ее лицо пылало, глаза сверкали. – И не надо ничего обещать. Не желаю, чтобы мое супружество зависело от того, найдешь ты или нет женщину, убившую моего бедного папочку. – Ага, – презрительно протянул сэр Джон. – Вижу, вы никогда не любили своего отца. – Как вы смеете так говорить? – вспыхнула девушка, задохнувшись от гнева. – Моя дорогая, спросите себя… – терпеливо продолжал господин Мун. – Ваш отец был подло убит. Неужели вы не хотите отомстить за его смерть и предпочитаете собственное счастье выполнению вашего священного долга? Конечно, – добавил сэр Джон, пожав плечами – теперь он был совершенно уверен, какую аргументацию использовать, – если вы не уверены, что сумеете оставаться верной в течение двенадцати месяцев и… – Я смогу сохранить верность своему возлюбленному в течение двенадцати веков, если это необходимо. – Нет, нет, нет! – улыбнулся сэр Джон Мун, покачав головой. – Вы предпочитаете удовольствия обязанностям. Вижу, вы любите себя больше, чем своего отца. Хорошо, – тут он поднялся и замахал руками, словно хотел снять с себя всякую ответственность, – моя дорогая, делайте, что хотите. Дэн… Пусть «Дэн», или, как я его сегодня называю, «мистер Холлидей», сразу станет моим племянником. Когда свадьба? – Вы согласны? – воскликнула Лилиан, широко раскрыв глаза. – Я не могу вас остановить, – продолжал сэр Джон Мун, по-прежнему продолжая искусные дипломатические выкрутасы. – Скоро вы, дорогая, достигнете возраста, когда сможете сами купить любого мужа, так что можете не рисковать испытательным сроком в двенадцать месяцев. – Я могу подождать и двенадцать лет, – с сомнением возразила Лилиан, только сейчас поняв, насколько эгоистично себя вела, ведь убийца ее отца до сих пор оставался на свободе, – и чтобы доказать это, я… – и тут она посмотрела на Дэна. Господин Холлидей уже все понял и заговорил, сообразив, как лучше всего взяться за это дело. – Докажем это, – уверенно сказал он. – Мы принимаем ваше предложение, сэр Джон. Лилиан подождет двенадцать месяцев. Все это время я буду искать женщину, которая убила сэра Чарльза. Если я не найду ее… – Лилиан выйдет замуж за лорда Карберри, – быстро добавил господин Мун.