– Это мой гость. Можете говорить. – Вы просили информацию по Урсуле Шварц и ее дочери. Здесь все, что мы собрали. Никакого криминала. Но есть кое-что интересное. – Спасибо, я посмотрю. Пока Шлоссер читал, Сильва сидел молча и размышлял. Разговор с Генрихом его озадачил. Родственничек еще тот! Идеи выдвинул – зашибись! Сильва не мог представить отца, работающего в разведке. Отец никогда не выезжал за пределы бывшего Союза. Жил в Казахстане, потом в России. Первый раз он оказался за границей в середине девяностых. Какая может быть разведка? Это нереальная, абсурдная версия. Такого не может быть! Или может? Шлоссеру, кажись, идея понравилась. Бред какой-то, ей-Богу! А что касается промышленного шпионажа… Сильва задумался. Э-э… Наверное, это возможно. Его завербовали? Или он сам связался с конкурентами, предложил свои услуги? Но что двигало отцом? Хотел заработать больше денег? Версия Сильве не нравилась, но он отдавал себе отчет: такое могло быть. Хотя и не представлял отца в такой неблаговидной роли. – Эй, вы о чем задумались? – Шлоссер тронул его за плечо. – А? Извините. Пытался представить отца шпионом. – И как? – Получается слабо. – Ладно, об этом позже. А сейчас вам надо ехать за Гретой. – Наконец-то. А что там с Урсулой? Есть что интересное? – Пока немного. – Ее дочь действительно заболела? Шлоссер кивнул. Ответил, что-то обдумывая: – В больнице она не была. В службу спасения позвонил муж. Габи стало плохо, она потеряла сознание. У девушки были все признаки отравления, однако не настолько серьезные, чтобы продолжать лечение в больнице. Так посчитал врач скорой помощи. – Отравление? Как странно. – Странно, да. К моменту приезда скорой помощи она уже пришла в себя, опасности для жизни не было. Урсула приехала к ним в тот же день. Почему она сказала вам, что ее дочь в больнице? – Она просто нервничала, что дочь больна. Хотела помочь. Мне кажется, это нормально. – Может, и так. А теперь, Сильва, я хочу, чтоб вы меня послушали внимательно. – Я весь внимание. – Позвоните сейчас Урсуле и спросите, когда она выйдет на работу в Шаттен? Завтра первое мая, выходной день. Не уверен, что она захочет работать. Обязательно сообщите, что забираете Грету сегодня вечером. Скажите, что она поправилась, но все еще слаба. Ничего лишнего не говорите. Я понятно объяснил? Сильва кивнул. Иногда Йозеф его удивляет: разговаривает с ним как с недорослем. Что ж тут непонятного? – Звоните. Он позвонил, поговорил, попросил купить вкусных булочек к завтраку. – Урсула готова выйти на работу завтра. – Отлично. Вы заберете Грету, но ничего не рассказывайте ей о яде. – То есть как? – Вы скажете ей, что она чем-то серьезно отравилась. Скорее всего, утром, во время завтрака. – Чем она могла отравиться? У нас же был традиционный завтрак. Тосты, омлет. – Возможно, яйца были несвежие… Или какая-нибудь сальмонелла, я не знаю. Пфф… соврите, что вам тоже было плохо. – А разве в клинике ей не сказали, что с ней произошло? – Нет. Я просил врачей не обсуждать эту тему. Пока она не должна знать о яде. – А как же Анка? – А что, Анка? Грета же не знает, что это была ненастоящая Анка. – Но ведь Урсула знает, что Анка не приезжала! – Вот! Вот это самое главное. Я думал на этот счет. Сделаем так. Шлоссер встал со стула, Сильва тоже хотел подняться, но тот махнул рукой: не надо вставать. Он походил по кабинету, раздумывая, взял стул, подвинул к Сильве, уселся рядом. – Сделаем так, – повторил он. – Завтра, желательно, за завтраком, вы попробуете завести разговор об отравлении Греты в присутствии Урсулы. – И что мне сказать? – Урсула не знает, что к Грете приходила другая Анка. То есть мы так предполагаем, что она этого не знает. – Шлоссер сказал эту фразу со значением. – Что ей известно? Что Анка не смогла прийти, потому что у нее украли сумочку. Что еще? Что Грету забрали в клинику. Об этом ей сказали полицейские, когда выясняли телефон Анки. Они не уточняли, что с ее хозяйкой. И тем более Урсуле никто не говорил о яде. Грета тоже не знает, что ее отравили намеренно. – Но ведь это меня хотели отравить, разве нет? – В данном случае не имеет значения, кого хотели отравить. Попытайтесь так выстроить разговор, чтобы Грета упомянула Анку. – Я сам могу упомянуть. – Не-ет, – хитро улыбнулся Шлоссер. – Это должна сделать Грета. А у вас будет другая роль. – Какая? – Следить за реакцией Урсулы. – Вы подозреваете домработницу? – опешил Сильва от такого предположения. – Сильва, вы дадите мне закончить? Сильва сделал извинительный жест: склонил голову набок и прижал руки к губам. – Вы проследите за реакцией Урсулы, когда Грета заговорит об Анке. Неважно, что она будет говорить. Что угодно. Вы в это время наблюдаете за домработницей. Я понятно объяснил? – Но как Урсула будет реагировать? Она же знает, что Анки в доме не было. – Она знает, что не было настоящей Анки. А мне интересно, знает ли она об Анке-мошеннице! – Сложно… – Ничего сложного нет, – проворчал Шлоссер. – Хорошо. Предположим, Урсула о ней не знает. Тогда она спросит, о чем идет речь. Анки же не было. Как мне реагировать в такой ситуации? – Если она такой вопрос задаст, вы тихонько ей ответьте, что Грета плохо помнит, что случилось. Она считает, что Анка приходила. Она же ее ждала. Скажите об этом только Урсуле. На ушко, тихонько. – А если Урсула не удивится? Либо у нее будет какая-то другая реакция? – Значит, с большой долей вероятности мы можем предположить, что о подмене она знала. – Фу… Задачка. Но я попробую. – Тогда на сегодня все. Доменик поедет с вами в клинику и довезет до дома. Сегодня полицейские вас охранять не будут. – А что у нас завтра? – У вас завтра отдых. – Я могу куда-нибудь поехать? Шлоссер покачал головой: – Завтра вы побудете в Шаттене. Найдите себе занятие. А я буду заниматься делом вашего отца. – Я еще не все замки посмотрел… – угрюмо произнес Сильва. – Нет. Пожалуйста, останьтесь с Гретой. К тому же завтра выходной день. – А разве замки не работают? – Сильва, завтра вы останетесь дома! – почти приказал Шлоссер.