Что он растратил все средства казны и набрал кредитов для строительства никому не нужных замков (ложь – он тратил свои деньги, а для баварской казны сумма кредита была просто смехотворной), что прекратил участие в жизни Баварии (ложь – он продолжал руководить страной, но не из Мюнхена, где ему все ненавистно, а из своих замков) и еще – какой вздор! – что он является гомосексуалистом. Четверть мюнхенских чиновников – гомосексуалисты, но никто не объявляет их душевнобольными! Какая клевета! Его, добродетельного христианина, они обвинили в столь тяжком грехе… Что делать? Бороться? Но борьба с правительством виделась Людвигу абсолютно бесперспективной. Написать еще раз Бисмарку? Людвиг писал ему в начале месяца. Канцлер посоветовал королю появиться перед народом в Мюнхене и публично заявить об измене правительства. Но Людвиг не успел. Чиновники опередили его, они действовали слишком быстро. Самое страшное – не отречение от власти. С этим Людвиг мог бы смириться. Но с ложью, что он психически болен, смириться трудно. Он подошел к окну, прислонился головой к стеклу. Там, за окном, виднелось озеро. Какая ирония: живописный Берг – летняя резиденция Людвига – стал местом его заточения. Он столько сделал в поместье! Замковый парк и мавританский домик были преобразованы по его личным проектам, а часовню он установил в парке в честь Марии Александровны, русской императрицы, гостившей в Баварии. А еще Берг – это место, где чаще всего Людвиг встречался с Сиси. Когда Елизавета возвращалась из своих путешествий, то часто останавливалась у кузена в Баварии, подолгу гостила в Берге. Это было счастливое время для Людвига. Пожалуй, самое счастливое… И, как не раз бывало в минуты раздумий и тревог, Людвиг взялся за письмо. По обыкновению, он собрался писать своему верному другу и тайной любви – Елизавете, императрице Австрийской. «Сиси, друг мой. Случилось невероятное. Я признаю за лучшее подчиниться судьбе. Что меня лишают власти – это ничего, но я не могу пережить того, что меня делают сумасшедшим…» Он отложил ручку. Захотелось выйти, подышать воздухом, пройтись вдоль озера, зайти в часовню помолиться. Он вызвал слугу и просил пригласить доктора фон Гуддена. Психиатр объявился около шести вечера. Он нашел Людвига в добром здравии и абсолютно спокойным. В руках король держал книгу, раскрытую посередине. Людвиг жестом пригласил фон Гуддена пройти в комнату, закрыл книгу, аккуратно переложив закладку-тесьму на нужную страницу. – Слушаю, Ваше Величество, – обратился к Людвигу психиатр. – Вы хотели меня видеть? – Ваше Величество? – Людвиг грустно рассмеялся. – Не вы ли, Бернхард, способствовали тому, чтобы такое обращение больше не звучало в мой адрес? Фон Гудвин смутился. Он не знал, что ответить. – Понимаю ваше смущение, герр фон Гудден. Я не знаю, отчего комиссия под вашим началом решила объявить меня сумасшедшим… Не знаю. – Людвиг говорил спокойно. Лишь печальная улыбка не сходила с его лица. – Моя страсть к строительству замков? О, некоторые короли предпочитают тратить деньги на любовниц, фавориток, странные развлечения, но безумными их не называют. Или мое искреннее восхищение гениальным композитором и финансовая его поддержка? Но разве король не имеет права тратить личные деньги на благотворительные дела? Мой образ жизни, любовь к природе или любовь к уединению? А если бы я проводил бесконечные светские балы, растрачивал деньги на светские увеселения, правительство одобрило бы эти траты? Впрочем, я не жду от вас ответа. Правительство решило, что я плохой король. Но мои подданные так не считают. Допустим, вы лишили меня короны… Но зачем объявлять меня сумасшедшим? Профессор психиатрии чувствовал себя неуютно. Вопросы Людвига – свергнутого короля – никак нельзя было назвать безумными, а его речь бессвязной. – Думаю, вы можете обратиться к принцу-регенту, вашему дяде Луитпольду. – Дядя… – задумчиво произнес Людвиг. – Сначала Отто, – сказал он печально и как-то отрешенно, – теперь я… – Ваш дядя очень переживает о вашем здоровье… – Ах, оставьте! – перебил его Людвиг. – Скажите, Бернхард, я могу выйти из замка? Я хотел бы погулять в парке… Такой вечер, тепло. – Да, Ваше Величество, – ответил психиатр, – парк в вашем распоряжении. Перед ним стоял король… хоть и свергнутый, и безумный (безумный ли?), но все же король. – Да, вы можете выйти из замка. Только… э-э… в сопровождении слуг или санитаров. – А вы могли бы сопровождать меня на прогулке? Обещаю не смущать вас неприятными вопросами. – Я готов. Буду счастлив сопровождать вас. Людвиг и фон Гудден вышли из замка и отправились гулять по парку. Чуть поодаль их сопровождали слуги. У беседки остановились. Людвиг был настолько спокоен и погружен в свои мысли и созерцание водной глади, что доктор посчитал неуместным присутствие слуг и отослал их в дом. Через два часа доктор и Людвиг не вернулись в замок. Слуги вышли их искать, но короля и психиатра нигде не было. Вызвали полицейских. Еще через три часа трупы Бернхарда фон Гуддена и Людвига Баварского были найдены на мелководье Штарнбергского озера. По официальной версии властей безумный король решил покончить жизнь самоубийством. Доктор пытался ему помешать, но погиб вместе с ним. В шесть часов вечера Александр фон Шнайдер, кабинет-секретарь короля, приехал в Берг и решил навестить своего господина. Он осознавал, насколько подло поступили в отношении короля баварские министры. Александр не только не считал короля безумным, но, наоборот, видел в нем настоящего правителя: доброго, щедрого, одаренного. Александр не знал, как помочь королю, но понимал, что ему сейчас необходима поддержка. Кабинет-секретарю не разрешили войти в дом, однако один из слуг по секрету сообщил, что король в сопровождении доктора вышел в парк на прогулку. Фон Шнайдер не раз бывал в Берге, хорошо знал дом и особенно парк, в котором любил отдыхать король. Найдя лазейку в ограждении, он пролез на территорию замкового парка и поспешил к беседке, где часто проводил время Людвиг. Беседка находилась недалеко от берега; от нее вела дорожка, по которой можно было пройти к воде и искупаться в хорошую погоду. Людвиг отлично плавал и часто, когда погода была ясная и теплая, с удовольствием купался в озере, плавал долго и с наслаждением. Скорее всего, он и сейчас там. Кабинет-секретарь спешил к месту уединения короля и, не дойдя сотню метров до беседки, услышал крики со стороны озера. Он остановился. Надо присмотреться и обдумать, как лучше поступить. Потом пробрался ближе, спрятался за деревьями. На берегу происходило нечто странное. Двое мужчин в белых одеждах (санитары?) держали за руки короля, а еще двое пытались свалить его с ног. Его легкая летняя рубашка и брюки были мокрыми, с них стекала вода. Людвиг плавал в одежде? Доктор фон Гудден метался по берегу и кричал: «Нет, не надо, пожалуйста, не надо. Граф обещал мне… Он обещал, что отречения будет достаточно. Не надо, прошу вас. Мы же договаривались. Пожалуйста, не убивайте его. Он… обещал…» Психиатр пытался оттянуть одного из мужчин от короля, но его оттолкнули. Фон Гудден упал навзничь. Александр не понимал, что происходит на берегу. Кто эти люди? Санитары? Но почему они пытаются свалить короля? Чего они хотят? Почему кричит доктор? О чем он просит этих людей, и о каком графе идет речь? Кабинет-секретарь был не робкого десятка, он выскочил из-за деревьев, чтобы защитить своего короля. Но тут… Один из мужчин ударил Людвига сзади по голове. Тот упал лицом вниз, в песок. Доктор поднялся на колени, заплакал и запричитал. Александр не мог разобрать, что говорил доктор. Он остолбенел от увиденного. Третий мужчина подошел к фон Гуддену и стал его душить. Доктор перестал сопротивляться. Затем все четверо оттянули тела короля и доктора в озеро. На глазах у Александра фон Шнайдера произошло убийство. Кто они, эти люди? Зачем они убили уже сломленного короля? Им было мало объявить его сумасшедшим и свергнуть с престола! Им понадобилась его смерть. Кабинет-секретарь долго сидел на земле. Плакал. Он не расслышал имя человека, который стоял за этим двойным убийством. Но догадывался, что у преступления есть заказчики. Одним из них был «серый кардинал»: друг детства, троюродный брат и обер-шталмейстер короля, обиженный на свое морганатическое происхождение – граф Хольнштайн. Людвига Баварского и доктора (свидетеля нельзя оставлять живым!) убили если и не по его приказу, то с его ведома. Александр фон Шнайдер волею обстоятельств стал свидетелем этого убийства. Но кто поверит ему? Если уж они не пощадили короля, то кабинет-секретаря уберут очень быстро. Единственное, что он мог сделать в защиту своего короля, – описать увиденное. Был, по крайней мере, один человек, кому он мог доверить свою тайну, – императрица Елизавета Австрийская. «Король не был сумасшедшим, он был просто эксцентричный, живущий в мире грез. Они могли бы относиться к нему более мягко и, возможно, пощадили бы его в страшный час», – скажет впоследствии Сиси. 3.-5. Mai 2018. Schwangau, Regierungsbezirk Schwaben, Bayern / 3–5 мая 2018 год. Швангау, округ Швабия, Бавария Около семи утра зазвонил телефон. Будильник? «Не думай о секундах свысока…» – не смолкала мелодия. Шлоссер, что ли? Не спится ему. Сильва снял трубку. – Алло, – хриплым голосом произнес он. – Вы где? – спросил подполковник. – Как где? В кровати. – Уже семь утра. – И что? – Сильва, вас уже десять минут дожидается мой человек у ворот. – Зачем? – Как зачем? В час ночи вы мне отправили эсэмэску. Отправили? – Отправил, да. – Он приехал за дискетой, – вздохнул Шлоссер. Тяжело разговаривать с заспанным человеком. – И ждет у ворот. – Понял. Сейчас спущусь. Сильва перелез через кота, натянул футболку. Кот перевернулся, но продолжал спать, посапывая. Даже для Теодора время было слишком раннее. В коридоре набросил куртку и выскочил во двор. Ух, прохладно! Но солнечно. У ворот стояла обычная машина, не полицейская; водитель курил около машины. Сильва как-то засомневался… – Я от подполковника Шлоссера, – сказал, загасив сигарету, мужчина. – А удостоверение у вас есть? – А? – удивился тот, но спорить не стал; из нагрудного кармана вытащил и предъявил полицейские «корочки». – Хорошо, – кивнул Сильва. – Это для него, – протянул он конверт. – М-м… Это для меня. Сильва отдернул руку, испуганно прижал конверт к груди.