Все деревянные поверхности, которые они осмотрели в доме – пол, двери, подоконники, столы, стулья, – были неподвижны, как и положено. В отчаянии они обыскали даже гараж – вплоть до рукоятей лопат, грабель и тяпок, досок и старых деревянных кеглей. Но и они выглядели совершенно обычными. Услышав шаги на подъездной дорожке, они поспешно поставили кегли обратно в рамку. В дверь заглянул дедушка Джон. – Что вы здесь делаете? – Его голос не был раздражённым, но он беспокойно хмурился. – Мы, э-э-э… – Хеди оглядела гараж в поисках подходящего ответа. – Смотрели на твои мотоциклы. Просто смотрели. Дедушка перестал хмуриться. – Ну, вот это «Жилле» 1929 года, – сказал он, – вот это – «Индиан». А вот этот оранжевый – «Хонда». – Почему у тебя их так много? – спросил Спенсер. – О, я любил кататься раньше. А ваша бабушка ездила вместе со мной на «Индиане». Отличные были прогулки за городом. – Бабушка Роуз умела ездить на мотоцикле? – поразилась Хеди. – Ещё как. Это был её шлем. – Дедушка показал на старый шлем, красный с белой полосой по центру. Спенсер подошёл к оранжевому мотоциклу. – А на этом тоже ты катался? – Иногда. На нём ездили и другие. Несколько раз даже Питер. Мы присоединялись к большой группе, которая разъезжала повсюду и шумела. Он покачал головой, что-то вспоминая, потом вдруг очень серьёзно сказал: – Не забывайте, вы – единственные брат и сестра друг у друга. – Как вы с дядей Питером, – кивнул Спенсер. Хеди, впрочем, не смогла сдержаться и выпалила: – Вы были в банде байкеров? – Господи, нет, мы не были байкерами, – возразил дедушка Джон. – У нас были другие общие интересы. – Банда байкеров-фокусников? – В твоих устах всё звучит куда увлекательнее, чем было на самом деле, – сказал дедушка Джон и взял коробку с отвёртками. – Словно мы носились по британским дорогам в плащах, бросаясь туда-сюда заклинаниями. А теперь идите – вы всё утро прятались в доме, хотя могли наслаждаться природой. – А ты пойдёшь с нами? – спросил Спенсер. Дедушка Джон загремел отвёртками. – Мне надо кое-что сделать. Спенсер понизил голос, насколько смог, и нахмурился, подражая дедушке: – Но ты же всё утро прятался в доме. Тот усмехнулся: – В следующий раз, прохвост. Природа, которой ребятам предложили насладиться, оказалась холодной и пасмурной, но выйти из дома в самом деле было приятно. Хеди и Спенсер прошли по тропинке в сад, обламывая шипы с арки из розовых кустов и тыкая ими камни. Потом им даже, пусть и не без труда, удалось забраться на нижние ветки опавшего платана. Хеди оглядела ствол и ветви в поисках древоглядов, но быстро сдалась и просто устроилась на дереве поудобнее. Посмотрев на дом, она увидела на кухне миссис Вилемс, а вот дедушка Джон, похоже, ушёл с отвёртками обратно в кабинет. – Знаешь, – сказала она, – мне кажется, дедушка Джон рад, что мы сейчас тут. – Жаль, что мы живём так далеко, – отозвался Спенсер. – Я бы уже сейчас был фокусником. Хеди засмеялась. – Ты пока что не знаешь ни одного фокуса. – Я не виноват – мы просто слишком заняты, – запротестовал он. – Давай посмотрим на яйца. К своей радости, ребята обнаружили, что яйца изменились – даже то, что Спенсер полдня носил в кармане. Скорлупа была уже не тёмно-серой, похожей на полированный камень, а более светлой, словно далёкие грозовые тучи. На поверхности виднелось всё больше ниточек оранжевого цвета. – Интересно, что это значит? Они готовы вылупиться? – спросил Спенсер. – Можно узнать у дедушки, – задумчиво сказала Хеди. – О них он говорит охотнее, чем о том, что лежит дома. Спенсер тут же сложил три яйца в три разных кармана пальто. – Если они вылупятся, дедушка может разрешить оставить нам одну птичку в качестве питомца! И он побежал вверх по склону обратно к дому, Хеди – за ним. Приблизившись к чёрному ходу, ребята замедлили бег. Хеди резко дёрнула Спенсера за плечо, чтобы остановить, и они заглянули в окно кухни. Миссис Вилемс стояла в дверях между кухней и коридором спиной к ним. Она словно говорила что-то дверному косяку. Через несколько мгновений там появились бугорки – вздымались и исчезали, словно киты в море. Миссис Вилемс улыбнулась им и поднесла лицо поближе к косяку, чтобы один из древоглядов коснулся её кожи, словно целуя в щёку. – Миссис Ви знакома с древоглядами, – выдохнула Хеди. Повариха, весело улыбаясь, наблюдала, как древогляды гоняются друг за другом по дверному косяку, потом перебираются на притолоку и спускаются с другой стороны. А потом они исчезли. Ребята присели, прежде чем миссис Вилемс успела повернуться и увидеть, что за ней шпионят. – Что нам делать? – прошептал Спенсер. Хеди закусила губу. – Давай попросим у неё помощи. Нам нужен зуб. Ради бабушки. – А что ей сказать? – Делай, как я скажу. Пройдя через заднюю дверь, они невинно улыбнулись миссис Вилемс, которая нарезала яблоки. Хеди проверила, нет ли в коридоре дедушки Джона, потом глубокий вдохнула. – Миссис Вилемс, вы знаете древоглядов? Женщина молчала чуть дольше необходимого, прежде чем ответить: – Кого, простите? – Мы видели их с вами несколько минут назад, – сказала Хеди, постучав по дверному косяку. – Один из них даже вас поцеловал! – добавил Спенсер. Миссис Вилемс отвернулась и поставила на стол тарелку с яблочной кожурой. – Не знаю, о чём вы говорите. Лош! Лош! Лош! Занервничав, миссис Вилемс задела тарелку, и кожура разлетелась по столу. Она пыталась понять, откуда кричат птицы. Спенсер достал из кармана яйцо: – Яйцо вралехвоста. – Они знают, когда кто-то врёт, – тихо пояснила Хеди. – С чего вы вдруг стали меня допрашивать? – вскинула руки миссис Вилемс. – Пожалуйста, миссис Ви, нам нужна помощь древоглядов, – сказала Хеди. – Они стащили что-то, что не должны были. Зуб. Нам очень нужно, чтобы они его вернули. Миссис Вилемс, похоже, это никак не волновало. Хеди решила проявить настойчивость: – Дедушка Джон знает о вас и древоглядах? Повариха отмахнулась: – Ему всё равно. Лош! Лош! Лош!