– Вы знаете о древоглядах, – продолжала Хеди. – Вы знали, как вылечить нас от холода. Вы не просто готовите и убираетесь в доме дедушки Джона, верно? Миссис Вилемс выглядела так, словно готова была прямо сейчас выбежать из кухни. Спенсер взял яйцо вралехвоста в обе руки и вытянул их перед собой. Медные нити блестели на скорлупе; всё яйцо дрожало, словно от волнения. Уставившись прямо на яйцо, миссис Вилемс сказала: – Я… Меня отправил сюда много лет назад соперник вашего дедушки, чтобы я поселилась в его доме и выведала его секреты. Соперник хотел, чтобы я передала эти секреты ему. – Альберт Никто? – уточнил Спенсер. – Нет, не он. – Яйцо молчало, так что миссис Вилемс говорила правду. – Он угрожал моим сёстрам, но я никогда не рассказывала этому сопернику ничего важного. Да и вообще, он уже умер. – Увидев выражения лиц Хеди и Спенсера, она поспешно добавила: – Своей смертью! – Так почему же вы всё ещё здесь? – удивилась Хеди. Миссис Вилемс выглянула в окно кухни. – Чтобы быть поближе к сёстрам. В её голосе звучала неподдельная печаль, и Хеди чуть не возненавидела себя за то, что собиралась сейчас сделать. – Если вы поможете нам забрать зуб у древоглядов, – сказала она, – мы не выдадим вас дедушке Джону. Хеди очень не нравился шантаж; она залилась краской, и щёки даже закололо. Она попыталась смягчить жестокость своих слов, добавив: – Это поможет нам найти бабушку. В глазах миссис Вилемс блеснули гнев и удивление. Хеди посмотрела на Спенсера, ища поддержки, но тот уставился на карман пальто. – М-м-м, – пробормотал он. – Из яйца кто-то вылупляется. Глава 14. Карточный фокус Кто-то вылуплялся не только из яйца в правом кармане Спенсера, но и из яйца, которое он держал в руке, и из третьего заодно. Через несколько минут ребята достали трёх мокрых птенцов из скорлупок и липкого желтка и посадили их в самодельное гнездо из кухонных полотенец. Сквозь гладкие пёрышки виднелась серовато-розовая кожа, а выглядели малыши очень усталыми. Хеди и Спенсер ещё никогда не видели только что вылупившихся птиц. Они наклонились над птенцами, шёпотом восхищаясь ими, разглядывая крохотные глазки и клювы, которые те открывали и закрывали. Даже миссис Вилемс была очарована малышами – она спела им колыбельную на языке, который ребята не знали. – Надо показать их вашему дедушке, – сказала она, закончив песню. Дедушку Джона пришлось ждать на кухне довольно долго. Увидев птенцов, дедушка удивлённо почесал в затылке – он вообще не предполагал, что они могут вылупиться. Хеди, Спенсер и дедушка Джон увлечённо смотрели, как птенцы высыхают и превращаются в серебристо-коричневые комочки пуха с маленькими гребешками цвета тлеющих углей. За чашками горячего шоколада ребята забросали дедушку Джона вопросами – откуда они взялись, чем их кормить, что он с ними будет делать? Где-то в это время миссис Вилемс незамеченной выскользнула через чёрный ход. Обнаружив это, Хеди пала духом и даже испугалась, не исчезла ли она навсегда. Но когда ребята пошли спать, прямо посреди комнаты на полу лежал маленький белый зуб. Будильник Спенсера сработал в полночь, и ребята с трудом проснулись, зевая и протирая глаза. Спенсер положил зуб в карман халата, и они на цыпочках прошли по коридору и поднялись к комнате Альберта Никто. Хеди остановилась у двери: – Готов? Спенсер колебался. – Я больше не хочу узнать секрет его трюка с обезглавливанием, – пробормотал он. – Я не дам ему навредить тебе, – сказала Хеди. Голос её звучал увереннее, чем она чувствовала себя на самом деле. Она сделала глубокий вдох, повернула ручку и вошла в комнату, Спенсер – за ней. – Ах! – протянул Никто, когда они присели возле деревянного сундука. – Это же Сангово отродье… то есть дети Санга. Быстро вы вернулись. – Наша фамилия не Санг, а ван Беер, – пробормотал Спенсер, обращаясь к синему огоньку, который крутился в стекле. – Конечно, какой же я глупый, – отозвался Никто. – Не удивлён, что ваша мама не захотела, чтобы фамилию Санг носили такие замечательные дети – она бы испортила вам всё будущее. Полагаю, зуб у вас? Спенсер показал зуб: – Вот. – Какие вы умные! Значит, пора мне освободиться, – вкрадчиво сказал Никто. Хеди сделала полшага вперёд. – Нет, сначала покажите нам, что случилось с бабушкой. – Откуда мне знать, что вы не сбежите после того, как всё увидите? – Никто явно задели слова девочки. – Одному из нас придётся сдаться первым, и это вы пришли искать меня. Однако предупреждение Дуга и Стэна по-прежнему звенело в ушах Хеди, и она не уступала: – Сначала покажите нам, что вы знаете. Синий огонёк пронёсся по зелёному стеклу туда-сюда и раздражённо заморгал. – Упрямая, как твой дед, а? – Верно. Никто очень громко вздохнул: – Хорошо. Хотели представления – получите. Но если вы не сдержите слово… будут последствия. Положите зуб обратно. Я не могу ничего сделать, пока он у вас. Ребятам не хотелось прикасаться к люстре, но они всё же раскрутили одну из трубок. Оттуда на пол выпал какой-то маленький кружок размером с ноготь. – Скорее подберите его, дурачьё, – прошипел Никто. – Это не та трубка. Зуб лежит в соседней по часовой стрелке. Не перепутайте, а то у меня из пальцев будут расти зубы! Ребятам представилась ужасная картина. Однако прежде чем они успели что-то спросить, на половицах появились три знакомых бугорка. Упавший кружок привлёк внимание древоглядов. Хеди торопливо подняла кружок и поняла, что он не просто размером с ноготь – это и есть ноготь. Целый ноготь, сорванный с пальца. Она чуть не уронила его от отвращения. Он был тёмного цвета, похожего сразу на красный, пурпурный и чёрный. Стараясь держать его кончиками пальцев, она положила ноготь в нужную трубку, и Спенсер закрутил крышку. Они открыли следующую трубку по часовой стрелке, как и сказал Никто, Спенсер аккуратно положил туда зуб и закрыл её. – Так, теперь ваша очередь, – сказала Хеди, отойдя от люстры и потянув за собой Спенсера. Древогляды кружили вокруг их ног; девочка не могла понять, нервничают эти маленькие существа или пытаются их защитить. – В сундуке лежит колода карт. Достань её, – приказал Никто. Хеди открыла крышку сундука-домино и осторожно достала колоду карт, лежавшую на дне. – А теперь подбрось её. – Простите? – Подбрось её. С сомнением глянув на Спенсера, Хеди подбросила колоду. Карты с лёгким шлепком упали на пол. – Жалкое зрелище, – пробормотал Никто. – Попробуйте ещё раз, вместе. Каждый берёт по половине колоды. И бросьте по-настоящему. Я не могу ничего сделать, если карты просто лежат на полу. Древогляды собрали карты и подтолкнули их к Хеди и Спенсеру. Ребята взяли примерно по половине колоды. В глубине люстры синий огонёк Альберта Никто уменьшился, превратившись в маленькую сферу. – Раз, два, три, – сосчитал Спенсер, и они подбросили карты. Карты затрепыхались в воздухе и стали крутиться. Неожиданно все изображения – бубны, пики, червы и трефы, все цифры слетели с карт, и на пол упали пустые картонки. Маленькие чёрные и красные фигурки и цифры собрались вместе, таинственным образом зависнув большим облаком в воздухе, а потом Никто глубоким, громким, как у конферансье, голосом объявил: – Смотрите. Исчезновение Роуз Санг. Облако фигурок и цифр крутилось и вертелось, пока из них не сложилось изображение большого ящика. Ребята уже видели его на видео в телефоне Джелли. – «Калейдос» дедушки Джона, – сказала Хеди. Самый маленький древогляд взволнованно забегал туда-сюда, ударяясь ей в ноги. Фигурки и цифры вздрогнули, и всё снова закрутилось. «Калейдос» снова появился, и к нему подошло красно-чёрное облако в форме человека – женщины в короткой расклешённой юбке. – Бабушка, – зачарованно произнёс Спенсер. Облако в форме бабушки Роуз погладило рукой «Калейдос», потом отошло в сторону. Фигурки и цифры, из которых был составлен её силуэт, исчезли. Остался только ящик. Но потом появился кто-то ещё. Высокий широкоплечий человек; когда он шёл, за его спиной развевался плащ. Лица его было не разглядеть. Он опустился на колени возле «Калейдоса» и вытащил оттуда кубик, сделанный из фигурок бубновой масти. Потом этот человек тоже ушёл, и облако рассеялось. – Кто это был? – спросила Хеди, но Никто не ответил. Красные и чёрные фигурки закружились и изменили форму. Они снова показывали ящик, но он стал меньше, словно на него смотрели с большего расстояния. С одной стороны виднелась полоска фигурок пиковой масти, показывая, где в «Калейдосе» не хватает кубика.