– Симон, что такое? – спросила Хеди. Ребята направились к жёлтой двери. Чем ближе они подходили к призрачному пианисту, тем холоднее становился воздух. – Альберт Никто сбежал! – Он, он… он помогает искать нашу бабушку, – пролепетала Хеди. Симон был в ужасе: – Это вы его выпустили? – Ты же сам сказал, что его можно спросить насчёт бабушки Роуз, помнишь? – попыталась оправдаться Хеди. – Спросить его – можно. Выпустить – нон! – Почему? Что он делает? – прошептал Спенсер. – Он украл мою среднюю «до»! Ни Хеди, ни Спенсер не поняли, что это значит. Бесплотные слёзы выступили на глазах Симона и потекли по его щекам и подбородку, но они исчезали, не долетев до пола. – Он украл пять клавиш моего рояля. Как мне на нём играть? Мой концерт звучит словно швейцарский сыр – полон дырок! Больше того, бюст Веллингтона на моём рояле обезглавили. Голова поцарапала мой бедный рояль, когда падала. Если Никто на свободе, все в опасности! Вы должны предупредить Хозяина, или это сделаю я. Я придумаю, как позвать его сюда, наверх, и рассказать, что это вы сделали! – Нет, пожалуйста, не говори дедушке Джону, – взмолилась Хеди. – Никто обещал нам помочь с поиском бабушки Роуз. Вот и всё. – Когда мы найдём его, Хеди скажет ему, чтобы больше не хулиганил, – добавил Спенсер. Симона, похоже, убедить не удалось. – Мы найдём клавиши рояля и принесём их тебе, хорошо? – предложила Хеди. – Ты знаешь, где они? Утерев глаза кружевной манжетой, Симон покачал головой: – Я не могу уйти далеко от моего стула за роялем. Именно на нём я испустил дух, понимаете? Поэтому я не смог последовать за Альбертом Никто. Я не знаю, куда он их унёс. – Он что-нибудь сказал? – Только посмеялся, что подарит им «отличный вид». – Он упрямо скрестил руки на груди: – Если вы не найдёте и не вернёте их, Хозяин обязательно узнает, что вы натворили! Хеди и Спенсер заверили призрака, что сделают всё возможное, и он исчез из виду, по-прежнему расстроенный. Они на цыпочках спустились по лестнице, ища вокруг хоть какие-то следы Альберта Никто. Может быть, он прячется в какой-нибудь другой запертой комнате, в которой они никогда не были – за светло-розовой дверью, или красной, или лазурной? – Думаешь, он сдержит обещание? – спросил Спенсер. Хеди скрестила пальцы обеих рук. – Надеюсь. Если не сдержит, то я не знаю, как дальше искать бабушку Роуз. Она остановилась возле комнаты Стэна и Дуга: – Давай проверим, не натыкали ли в Стэна ещё дротиков. Когда они открыли зелёную дверь, их ждало другое несчастье. Дуг лежал на полу перевёрнутый и взъерошенный, словно с кем-то дрался. Он наклонил голову, когда Хеди и Спенсер присели рядом с ним, и мрачно спросил: – Не мажьте жало мёдом, детёныши. Насколько всё плохо? – Насколько плохо что? – уточнила Хеди. – Говорил же ему, что не всё так плохо! – нервно воскликнул Стэн. – В самом деле. – Переверните меня, – сказал Дуг. Ребята перевернули медведя на живот и чуть не ахнули. На спине не хватало целой полоски меха, словно кто-то сбрил его. Но и это ещё не всё: у него пропал хвост. – О, Дуг, – прошептала Хеди. Спенсер и вовсе утратил дар речи. Дуг закрыл глаза: – Я знал, что всё очень плохо. – Тебе больно? – спросила Хеди. – Там, где хвост. – Что случилось? – наконец сумел выговорить Спенсер. – Я не видел, – ответил Дуг, пытаясь разглядеть то место, где раньше был хвост. – Стэн, расскажи ты. Стэн нервно облизнул нос. – То был клинок с перламутровой рукоятью, блестевший в тусклом свете, – начал он, – и держала его длань незримого душегуба… – Ну, началось, – пробормотал Дуг. – Я лишь пытаюсь придать твоему несчастью приличествующую случаю масштабность, – надулся Стэн. – Побыстрее давай, сумасшедшая подушка для иголок, – сварливо сказал Дуг. – Значит, я должен просто выпалить, что из ниоткуда появился нож, обрил тебя так, что ты стал похож на скунса, а потом отсёк тебе хвост? Дуг вскинул передние лапы. – Да! – Ну, – обиженно произнёс Стэн, – вывод здесь один: мы не знаем, какой здесь вывод. Мы не знаем, кто это был. Хозяин что-то сделал, и начались неприятности. Хеди с трудом сглотнула. – По-моему, мы знаем, кто это был. Запинаясь, ребята рассказали Дугу и Стэну о том, что произошло вчера ночью: Никто показал им карточный фокус, они выпустили его из люстры, потом в кровати появилась голова римлянина с колесницы. Чем дальше, тем меньше говорила Хеди, позволяя Спенсеру заполнять пробелы. В последнее время она постоянно волновалась – не знала, что думать о дедушке Джоне, приглядывала за Спенсером, а ещё она чувствовала себя виноватой из-за носа Стэна, клавиш Симона и хвоста Дуга. Теперь всё это волнение собралось вместе и превратилось в огромную волну, угрожавшую захлестнуть её. Хеди пыталась как-то сдержать её. – Мы же говорили – Альберту Никто нельзя доверять, – вздохнул Стэн, качая головой. – И выпускать его тоже нельзя, – добавил Дуг. Их раздражение стало последней каплей. Волна обрушилась на Хеди, и она расплакалась. Спенсер уставился на неё, удивлённый внезапной переменой в сестре, обычно такой спокойной и надёжной. Когда он неуверенно приобнял Хеди за плечи, она разрыдалась ещё горше. – Почему ты плачешь, малышка? – спросил Дуг. – Я… простите, что мы его выпустили, – всхлипнула она. – Ну, что сделано, то сделано, – пробормотал Стэн. – Вы пытались совершить хороший поступок. – Но мне так жаль, что вы пострадали. И, Дуг, твой хвост… Угрызения совести накатывались на неё всё новыми волнами, и остальные сделали лучшее, что могли в этой ситуации, – дали ей выплакаться. На это понадобилось определённое время, но в конце концов прерывистое дыхание Хеди постепенно успокоилось, и она поняла, что́ же её больше всего беспокоит. – Я не хочу ненавидеть дедушку Джона. – Я тоже, – сказал Спенсер. Он всё ещё держал руку на плече Хеди и иногда похлопывал её. Хеди не привыкла к тому, что её утешает младший брат, но чувство было приятным. – В самом деле, – вздохнул Стэн. – Он странный, даже для человека, но мне не хочется думать, что он мог скрывать такую тайну. – Что вы собираетесь делать? – спросил Дуг. Хеди глубоко вдохнула и вдруг почувствовала, словно с плеч упал тяжёлый груз. – Нужно найти Альберта Никто. Заставить его прекратить эти проделки и напомнить, что он должен нам помочь. – Ну, он отрезал мне хвост несколько часов назад, – произнёс Дуг. – Не хочется так думать, но что, если ему наскучило проказничать здесь, и он отправился ещё куда-нибудь? – Зверь освобождённый беснуется и рыскает, – продекламировал Стэн. – Это ещё что? – нахмурился Дуг. – Стихи? – Нет, я это только что придумал, – с гордостью сказал Стэн. – Вот почему он ведёт себя так своенравно. Он словно тигр, которого выпустили из клетки, и теперь он хочет схватить кого-нибудь когтями.