Иван Максимович повертел так и эдак портрет, вопросительно взглянул на Зину. Ее щеки еще больше залил румянец. - Ты не обижайся, может, вторгаюсь в личное, но кто этот парень? Где ты с ним познакомилась? Не из простого любопытства спрашиваю. - В троллейбусе. Ехала из парка, а он рядом стоял. Сама не заметила, как разговорились… - Понятно. Где же он живет, где учится или работает? - Живет, по-моему, на Пушкинской. Он недавно закончил литературный институт. Сотрудничает в газете, - восторженно произнесла девушка. Да, тут не требовалось большого ума, чтобы понять - новый знакомый уже сумел увлечь его подшефную. Прикинул, как бы поскорее толком разузнать о нем. Равнодушным голосом сказал: - Я, кажется, читал его материалы в газетах, только ты об этом пока не говори своему другу. - Он хороший, дядя Ваня, вот увидите. Интуиция не обманула участкового. Адресное бюро дало справку, что Новицкий ни в городе, ни в области не прописан. В местном отделении Союза журналистов тоже о нем ничего не знали. Так кто же он? В тот же день Иван Максимович снова отправился к Клубенко. Тревожить ее своими подозрениями не стал, решил попросить Зину познакомить его с Эдуардом. - Если хотите, хоть сегодня, - обрадовалась та. - Он через полчаса зайдет ко мне. Встреча состоялась. Новицкий вопросительно поглядывал на Саранюка, на Зину, всем видом подчеркивая, что не слишком-то доволен. А капитан будто между прочим попросил девушку сходить в комнату: забыл-де свою планшетку. Тут-то участковый и начал расспросы. Эдуард запутался с первых же слов. Уличив его во лжи, Иван Максимович предложил ему предъявить документы. Паспорта не оказалось, лишь студенческий билет, удостоверяющий, что Михаил Хоменко пять лет назад был студентом… техникума. Узнав, что ее приятель никакой ни Эдик, ни журналист, а самый обыкновенный прохвост, Зина как-то вмиг сникла, ее плечи ссутулились, в широко раскрытых глазах застыло отчаяние. Иван Максимович неожиданно прервал разговор. - Подожди меня здесь, я сейчас. Он зашел к Зининым соседкам и дружески попросил их втроем отправиться в кинотеатр. Важно было отвлечь Клубенко от грустных мыслей. Заметив появившихся подружек, Зина понимающе, благодарно улыбнулась участковому. А Иван Максимович отправился по своим делам службы: инструктировать дружинников перед началом патрулирования. Их командир токарь Виталий Ефимов собрал боевых, энергичных ребят. «Хороший парень, - подумал участковый, - познакомить бы его с Зиной, вот была бы пара». Но разве в жизни так легко «запрограммировать» любовь? И все же эта мысль неотступно преследовала его везде и даже дома. Рассказывая жене обо всем, он как бы невзначай спросил, мол, есть ли смысл реализовывать затею. Дело-то какое деликатное. - Ничего у тебя не получится! - решительно ответила она. - Ты их словно на аркане тащишь. И потом, теперь знакомятся в каких-нибудь барах или дискотеках, а ты по старинке… - Да, Лена, я предпочитаю старинный, веками испытанный метод. Разве не случается так: раз за разом встречаются молодые на улице, возникает у них взаимное чувство, а заговорить не решаются. И ускользает близкое счастье. Завтра вот возьму Виталия и зайду с ним в общежитие… Свадьба! Из Дворца бракосочетания вереница украшенных лентами «Волг» направилась на площадь имени Дзержинского. Молодожены возложили букеты цветов к памятнику Ленина, сфотографировались. Свадебный кортеж прибыл на Москалевку к дому Виталия. Друзья торжественно проводили невесту и жениха на почетное место за столом. Все расселись, пора как будто и начинать. Но все ждут кого-то. А тот, по чьей вине возникла маленькая заминка, уже подъехал ко двору. Ничего не поделаешь - служба. Как только капитан милиции сел за стол, отец жениха попросил наполнить бокалы и провозгласил тост за счастье новой супружеской пары. Грянуло дружное «горько». Николай Величко, друг Виталия, шутник и весельчак, добровольно взял на себя роль тамады. Находчивости, остроумия ему не занимать. Да и традиции Величко знакомы. Вот только… Провозгласил тосты за жениха и невесту, за мать и отца Виталия. Тамада требует наполнить бокалы. - Уважаемые гости! Предлагаю выпить за родственников нашей Зины… Кто-то дернул его за рукав, и он осекся, беспомощно глядя по сторонам, пытаясь найти выход из неловкого положения. Наступила томительная тишина. И тут встала невеста. В белой фате, просветленная, сияющая, звонко и взволнованно она начала: - Я продолжу. Предлагаю тост за самого дорогого и близкого мне человека, за Ивана Максимовича Саранюка. Он стал для меня самым, самым родным… Грянули дружные аплодисменты. Участковый неловко поднялся, не в силах сдержать волнение, поблагодарил за честь… - Слово отцу! - грянуло со всех сторон. В ЛОГОВЕ I Тяжелые, свинцовые тучи ползли над лесом. Они словно придавили небольшое село, что прижалось к опушке молодого дубняка. Темень все плотнее обволакивала дома и вместе с первыми каплями дождя сплошной завесой скрыла от глаз огни в окнах. В такую непогоду на улицах не встретишь прохожего, все живое стремится под крышу, в тепло. Дед Степан проверил запоры на дверях магазина, хмуро поглядел на небо. «К куму, что ли, заглянуть? Вдвоем-то веселее», - подумал он и зашагал к своему приятелю через дорогу к чайной. А дождь совсем разошелся, лил, как из ведра, сбивая с веток пожухлые листья. На соседней улице надсадно взвыл и тут же умолк мотор автомашины. И снова непрерывный и монотонный шум дождя. Внезапно из мрака метнулись тени. Замерли, прижавшись к забору. Звякнуло железо, глухо охнули ржавые петли. Когда через полчаса сторож вышел из-под навеса, где-то поблизости во тьме заурчал двигатель, и, вывернувшись из-за поворота, «Победа» чуть не сбила его с ног. Дед едва успел отпрянуть в сторону, в глаза бросились квадратики на бортах машины. Водитель резко крутанул руль, и автомобиль буквально вылетел на шоссе. Почуяв беду, старик бросился к своему посту. Зажег фонарь и замер - засов сорван, на пороге - искореженный замок. II Было над чем задуматься. До сих пор Александру Алексеевичу не приходилось оказываться в такой ситуации. Уже не первая торговая точка ограблена именно таким способом. «Почерк» одинаковый, и всякий раз преступников выручает такси. И никаких явных следов. Сразу видно, что не новички. Пока удастся распутать клубок, сколько еще натворят грабители. А может, почувствуют, что идут по их следам, затаятся на какое-то время. Нет, что бы там ни было, а он принял решение. Если кончать с этим гнездом, так решительно и наверняка. Итак, еще вчера Александр Алексеевич для своих многочисленных знакомых был капитаном милиции, сотрудником областного отдела уголовного розыска, а сегодня… Он пытливо оглядел себя в зеркало. Ну как не позавидовать тем, кому легко дается искусство перевоплощения. Мастерам сцены хотя бы: сегодня играют положительного героя, завтра злодея. Получится ли так у него? Вспомнил недавно прочитанное: артист должен сначала рассердиться и только после этого топнуть ногой. Значит, надо прежде всего внутренне настроить себя. Благо никто не мешает: жена на работе, сын в школе. Конечно, одно дело появиться перед зрителями и совсем иное - перед теми, из логова… В театре мелкая ошибка может пройти незамеченной, в худшем случае вызовет снисходительную улыбку, аплодисментами не побалуют, а тут все гораздо серьезнее. «Пробуй, Саша, пробуй, ты должен это сделать», - подбодрил себя мысленно. На миг представил, что он не сотрудник милиции, а рыжеволосый грабитель, с которым встречался в прошлом месяце. Губы сжаты. Вот так. Правый глаз немного прищурен. Похоже. Со стороны-то виднее. Он прекрасно понимал, сколько непредвиденных препятствий может возникнуть впереди. Взял в руки пистолет. Увы, придется оставить его в дежурной части. Главное - выйти на след. И какой бы трудной ни была эта задача, ее предстояло непременно решить. Тем более в последние дни удалось нащупать ниточку. Это и вселяло уверенность. Когда после тяжелого ранения охранника сельмага в деревне Русская Лозовая нападавшие мчались в сторону Белгорода, один из прохожих успел заметить серию номера неуловимой «Победы», хотя цифры были слегка забрызганы грязью. Такси оказалось белгородским… Сколько полезных советов слышал он в эти дни от друзей по службе перед тем, как отправиться «туда». И вот последнее напутствие начальника отдела уголовного розыска Лукащука. Этот сдержанный, не лишенный юмора человек на время утратил хладнокровие. Даже зная смелость капитана, стойкость и неистощимую находчивость, он дал добро на эту рискованную операцию, как говорится, скрепя сердце. - Действуй, Саша, - наставлял он, не скрывая волнения, - наши ребята будут рядом, по возможности будем поддерживать контакт, обмениваться информацией. Если что - подстрахуем. Но, сам понимаешь, будь осторожен, береги себя. Мы верим в тебя… - Спасибо, Анатолий Евстафьевич. Не подведу. III На стоянках белгородских такси все чаще стал появляться внешне неприметный мужчина. Светлая кепчонка, легкое распахнутое полупальто. Погода держалась чудесная. Лето словно вновь решило выйти на свидание с осенью. Наверное, поэтому сегодня у пассажиров такое благодушное настроение, хотя они давно ждут машину. Шутят, смеются. Веселит всех солдат, знай, сыплет прибаутками. Любил капитан по смеху определять характер человека. Вот самозабвенно заливается мальчуган. А вот иное снисходительное хихиканье. Ага, это солидный гражданин в зеленой шляпе. А девушка с цветами молчит, задумчиво смотрит на балагура. Может, солдатская гимнастерка вызвала какие-то воспоминания? «До чего же все-таки люди разные», - подумал он. Александр Алексеевич не обольщал себя надеждами на быстрый успех. Сложность задачи стала более очевидной сразу после начала поисков. Как-то он узнал, что один шофер, случается, выпивает, от товарищей в стороне держится. Присмотрелся к нему. Немолодой уже, неряшливый, сидит за рулем угрюмый. Вроде бы подходящий «кандидат». А узнал человека поближе, не по себе стало. Оказалось, в боях под Киевом тот в плен попал, потом - Освенцим. После войны жена умерла. Четверо детей на руках осталось. Вот ведь как получается. Рад был, что ошибся в предположениях, и в то же время горько стало на душе оттого, что люди порой так равнодушны друг к другу. Эх, если бы найти часок да побывать в парке, раскрыть людям глаза. Но кто он сейчас… Задумался капитан. Вот ошибся он, а ему, сотруднику милиции, ошибок допускать нельзя. Сталевары, говорят, различают десятки оттенков пламени. Опыт, интуиция? Вспомнилось прочитанное у Макаренко: «Видеть хорошее в человеке всегда трудно. Хорошее в человеке приходится всегда проектировать. К человеку надо подходить с оптимистической гипотезой, пусть даже с некоторым риском ошибиться». Именно. Надо идти от хорошего. Предположим, что на автопредприятии все как один - честные работники, чуткие товарищи. Но как же случилось, что не заметили в этом коллективе беду старого шофера? Выходит, могут не обратить внимание и на личность, способную совершить преступление. И все-таки надо доверять. Тогда-то и пришло решение - встретиться с ветераном, потолковать откровенно, по душам.