— Он, действительно, рассказал нам очень много интересного, но лишь упомянул о некой загадочной карте, из-за которой вокруг храма не утихают страсти по сей день. Хотелось бы о ней услышать немного больше. — Слукавила Дана, зная, что женщина не будет при ней перезванивать настоятелю. — Ах, вот вы о чем. — Успокоилась женщина и улыбнулась. — Действительно, в храме стараются избегать этой темы. Хотя, история с этой картой очень интересная и загадочная. Но давайте лучше пройдем в мой кабинет, там нам будет удобнее разговаривать. Они прошли в маленькую комнатку, где с трудом смогли разместиться втроем. — Заранее хочу вас предупредить, что история с этой картой основана исключительно на легендах и никаких вещественных доказательств ее существования я не могу вам предоставить. — А нам они и не требуются. — Улыбнулась в ответ Дана и попросила Мирчу включить камеру. — Тогда слушайте. — Ответила Светлана и скрестила пальцы в замок. — Впервые официальное упоминание об этой карте появилось в 1834 году. Тогда, поздним вечером 5 июня 1834 года в храм Святого Креста в Новой Нахичевани, ворвалась разбойничья группа. Священнослужители, которые уже собирались расходиться по домам, были повалены на пол и подверглись жестокому избиению. Разбойники требовали указать место захоронения клада, на что монахи в один в один голос отвечали, что ничего о нем не знают. На шум прибежал настоятель этого храма отец Арутюн. Не успев понять, в чем дело, он тут же был зарублен топором. Разбойниками казалось, что это убийство развяжет язык остальным, но вместо этого последовало разочарование — Убитый был единственным, кто мог что-то знать о кладе, так как был единственным посвященным в его тайну. Это был досадный промах для грабителей. Однако вскоре досада сменилась гневом. Последовали новые избиения монахов и жестокие пытки. Разбойники выворачивали половые плиты, обстукивали стены в подвале храма, перевернули все вверх дном, но так ничего и не нашли. Через пару часов поступила весть: от города к церкви движутся вооруженные люди. Грабителям потребовалась всего пара минут, чтобы покинуть храм, прихватив при этом самое дорогостоящее из церковной утвари, что можно было унести. Следствие по делу о разбойничьем нападении на армянский храм, ни к каким существенным результатам не привело. Было ясно одно, кто-то уверен, что на территории армянского храма в Новой Нахичевани захоронен клад. И вот еще. — Женщина многозначительно подняла указательный палец вверх. — Во время осмотра места преступления полиция нашла какой-то странный рисунок женского профиля с трезубцем. О том, что это не обычный рисунок, а какая-то карта, догадаться было не сложно, но напрямую связывать наличие этой карты с разбойным нападением не было никаких оснований, а потому следователи посчитали возможным оставить ее на хранение в архиве церкви. Так, впервые появилась информация об этой карте. — А что было потом. — Поинтересовался Мирча, продолжая снимать. — А дальше, эта история продолжилась в 1916 году. Тогда карта каким-то непонятным образом оказалась в руках предпринимателей. В результате, для поиска клада было создано акционерное общество, но революционные события не позволили им завершить начатое. Предприниматели эмигрировали за рубеж и увезли карту с собой. Однако и на этом история с ней не закончилась. В самый разгар Великой отечественной войны, в оккупированном немцами Ростове, было заведено уголовное дело по факту хищения миноискателя на одном из немецких складов. В качестве обвиняемых были привлечены румынские солдаты. Но самое главное в этом деле было то, что среди изъятых у них вещей, оказалась бумажка с нарисованным женским профилем и тризубцем. Не менее интересным оказался и тот факт, что задержаны эти солдаты были на территории армянского храма Сурб-Хач. Времена были такие, что долго с ними никто не разбирался. Их расстреляли во дворе комендатуры, а папку с уголовным делом направили в архив СД Нахичевани. Те, в свою очередь, передали документы румынскому военному командованию. — Это безусловно, очень интересно, но известно ли вообще откуда эта карта появилась у монахов храма? — Спросила Дана, заворожено слушая эту историю. — На этот счет тоже есть одна легенда, но, подчеркиваю, только легенда. — Уточнила Светлана. — Потому что никаких документальных подтверждений она не имеет. А гласит она следующее: После ликвидации запорожской сечи Екатериной Второй, часть оставшихся Запорожских казаков решили создать свое государство подальше от России. Для этого они решили вывезти свою казну, на которую планировали купить свободную территорию то ли на просторах Османской империи, то ли вообще в другой части света. Задача оказалась не из легких. Казна собиралась столетиями и поэтому, вывезти ее с территории Запорожской Сечи, оставшись не замеченным, оказалось делом рискованным. Ведь сокровища казаков насчитывали более тридцати бочек с золотом. На тот период кордоны Российской империи с Крымским ханством контролировались достаточно надежно. Но у казаков тоже работала своя разведка. Они отправили на юг ложный обоз, а обоз с золотом отправили на Восток. Запорожцы планировали при поддержке донских казаков перебраться через Дон к Каспию, а по нему достичь Персии или другой «обетованной земли». В 18 веке граница Всевеликого Войска Донского начиналась от места впадения реки Темерник в Дон. Подойдя к Дону, казацкие казначеи увидели, что все проходы стерегут конные дозоры. Надежда на помощь донских казаков не оправдалась. Договориться у них не получилось, потому что те верой и правдой служили Императрице. В итоге почти всех беглых запорожцев переловили и сдали российским властям. А между тем, золотой обоз исчез бесследно. Тем временем, в начале 80-х годов 18 века началось переселение армян из Крыма на Дон. И в первый же год их переселения к одной из групп прибился молодой парень по имени Симон. Армяне укрыли беспомощного, больного, изможденного юношу и со временем поставили его на ноги. Симон отличался большой набожностью и хорошо знал строительное дело. Вскоре он возглавил бригаду церковных строителей. Ему доверяли и поручали даже выбирать места под закладку церквей. Однако у Симона была странная особенность: он никогда не оголял свой торс, но к этому окружающего его товарищи быстро привыкли. В 1783 году переселенцы решили построить возле Нахичевани свой монастырь. Симону поручили выбрать место и заложить храм. Он проявил в этом деле необычайную активность. Место выбрал лично: на высоком берегу одного из ручьев, впадающих в Темерник. Долгие годы Симон строил, обустраивал, украшал храм. Закончилось его строительство в 1792 году. Назвали его Сурб-Хач (Святой Крест). Он подобен Крымскому средневековому монастырю с одноименным названием. Вначале же место будущего храма было отмечено камнем Хачкар, датируемым 13 веком, на котором выбит крест. Там же в монастыре Сурб-Хач, Симон и остался жить на правах рядового монаха. Годы шли, менялись настоятели монастыря, обновлялся монашеский коллектив, только на месте оставался Симон. Так прошло полвека. Симон состарился и все чаще задумывался о смертном часе. На одной из исповедей он рассказал настоятелю отцу Арутюну, что родом он из Запорожской Сечи и настоящее его имя Семен. Он также намекнул, что является хранителей одной великой тайны, касающейся несметного сокровища, которое он охраняет, но открыть эту тайну обещал только перед смертью. Но судьба распорядилась иначе. Зимой в лесу на монахов, вместе с которыми был и Симон, напала стая волков. Большинство отбились от них, но старик оказался смертельно ранен. Истекающего кровью на санях его привезли в монастырь, но по дороге он скончался. Омывая тело усопшего, монахи поняли, почему Симон никогда не обнажал спину. На ней была странная татуировка, напоминающая профиль женской головы и тризубец — символ запорожской сечи. Профиль удивительно напоминал русло Темерника, а шея — берег Дона. Монахи поняли, что перед ними карта и скопировали ее. Таким образом, получилось, что армяне в свое время спасли от смерти последнего из казацких казначеев. Светлана закончила свой рассказ, но так и продолжала сидеть, задумчиво глядя в одну точку. — Простите, — отвлек ее от раздумий Мирча, — Вы упомянули, что в 1834 году эту карту передали в архив Церкви. А как она оказалась в 1916 году у предпринимателей? — Увы, об этом сведений у нас нет. Вполне возможно, что кто-то из нерадивых монахов решил на ней подзаработать. — Развела руками сотрудница музея и, улыбнувшись, спросила. — Я надеюсь, что смогла удовлетворить ваш интерес? Или есть еще вопросы? — Большое Вам спасибо, за познавательный рассказ. — Дана встала с места и протянула Светлане руку. — Извините, но у меня есть еще один вопрос? — перебил ее Мирча. — Скажите, а до ликвидации Запорожской Сечи в этих местах были какие-то строения или церкви? Светлана с удивлением посмотрела на оператора. В ее представлении во время интервью вопросы может задавать только журналист, но она, как человек, не каждый день раздающий интервью, расценила это, как частный интерес. — Вообще-то, да. — С недоумение в голосе ответила она. — Еще в 60-х годах в этих местах на берегу Дона была построена крепость Дмитрия Ростовского, но она не сохранилась до наших дней. — А церковь была на ее территории? — не унимался Мирча. — Конечно, была. Это была не просто крепость, а целое городище, поэтому на ее территории находился храм Покрова святой Богородицы. На период 1768 года гарнизон крепости насчитывал около пяти тысяч человек населения и хочу заметить, не только военных. Там проживали еще ремесленники, купцы, торговцы и священники. В гарнизоне действовали 27 лавок, 4 харчевни и 2 питейных заведения. — Светлана поднялась с места и предложила, — Если вам интересно, я могу показать ее план на стенде, который расположен в одной из наших экспозиций. — Мы были бы вам очень признательны. — Улыбнулся в ответ мужчина. Они вышли из тесной душной комнаты и направились вслед за Светланой. — Что ты себе позволяешь. — Дана дернула Мирчу за рукав. — Запомни, ты здесь только оператор и твоя обязанность снимать, а вопросы задаю я, и только я. — Не ворчи. Я тебе все потом объясню. — Полушепотом буркнул в ответ Мирча, не поворачивая головы в сторону Даны. Все вместе они подошли к макету этой крепости, над которым отдельным плакатом был изображен ее схематический план. Светлана взяла в руки указку и по привычке проводить экскурсии для посетителей начала рассказывать: В 1761 году императрица Елизавета Петровна подписывает Указ о строительстве восточнее Темерницкой таможни, новой крепости. — Она указала на место расположения таможни, там, где Темерник впадает в Дон, а затем перенесла указку восточнее к месту постройки крепости. — Ее было решено назвать именем Дмитрия Ростовского в честь выдающегося религиозного деятеля того времени, причисленного к лику святых. В тот же год состоялась торжественная закладка Ростовской крепости, сопровождающаяся ее освящением с последующим фейерверком и пушечной пальбой. Руководил строительством военный инженер русской армии Александр Иванович Ригельман, ставший в последствие ее комендантом и генералом. Крепость была звездообразной. В этом вы можете убедиться, взглянув на стенд. — Светлана показала на выступающие в разные стороны остроконечные сооружения. — Она состояла из девяти редутов, окруженных рвом и соединенных восемью равелинами. Это своеобразные фортификационные строения, служащие для перекрестного обстрела подступов к крепостному обводу и поддержки своим огнем соседних бастионов. Со стороны Дона крепость защищал бастион, ниже его, обрывистый берег был укреплен двумя редутами, тремя батареями и двумя полубастионами, расположенными уступами друг над другом. Общая протяженность фронта укреплений составляла 3,5 километра. Южная часть крепости, выходящая к Дону, была построена не по плану, а исходя из особенностей местности — высокого правого берега реки с его холмами, изрезанными балками и оврагами. Этот рассказ показался Дане не очень интересным, она молча слушала экскурсовода, не особо вникая в смысл инженерных терминов. Так же без интереса она продолжала рассматривать схему крепости, пока ее внимание не привлекли пунктирные ниточки, ведущие от крепости в разные стороны. — А что обозначают эти линии на схеме? — Спросила она Светлану, когда та уже собралась перейти к рассказу о создании города Ростова. — Это подземные коммуникации. — Ответила она, даже не представляя себе, как заинтересовала этим румынских журналистов. — А можно о них рассказать подробнее. — Вновь прониклась интересом к экспозиции Дана. Мирча незаметно включил камеру и, став за спиной Хачикян, стал снимать сам стенд крепости, карту и саму Дану, задающую вопросы. — О-о! — протянула Светлана, увидев оживленный интерес гостей. — Эта отдельная тема. Подземные хода крепости заслуживают особого разговора. На чертежах того времени они отмечены не были, так как имели стратегическое значение и представляли собой секретную информацию. Но между тем, существует мнение, что основных ходов было семь, предусмотренных проектом, а были еще другие, природу которых вообще никто не изучал. Есть мнение, что на этом месте оставались подземные лабиринты, относящиеся еще к периоду освоения Танаиса древними греками. Так греки называли нынешний Дон и в его честь назвали этим именем свой самый северный город, на месте которого сейчас стоит Ростов. — Пояснила она. — Но повторюсь, это только мнение. Однако, вернусь к подземным ходам, созданным строителями крепости. Среди них был один, считающийся главным, который поражал своими масштабами. От него зависела выживаемость крепости во время длительной осады. Дело в том, что он выходил к Богатому источнику, который мог неограниченно обеспечивать осажденных свежей питьевой водой. Этот ход был достаточно просторным и позволял свободно передвигаться по нему конной повозке. Однако, должна признать, что изучением подземных ходов в Ростове серьезно никто не занимался. А жаль, люди могли бы узнать очень много интересного о своем городе и истории своего края. — А какую площадь занимала крепость в масштабах нынешнего города. — В завершении экскурсии спросил Мирча, спрятав камеру в сумку. Этот вопрос не вызвал недоумения у Светланы, ведь каждому человеку, услышавшему об истории крепости, хотелось вживую представить себе ее размеры. — Давайте подойдем к современной карте города. — Предложила Светлана. Она подвела гостей к карте, находящейся в соседнем зале и продолжила. — Вот посмотрите, Если наложить схему крепости святого Дмитрия Ростовского на нынешний план Ростова, то будет видно, что цитадель занимала территорию, ограниченную нынешним Нахичеваньским переулком на востоке, проспектом Чехова на западе, улицей им. Горького на Севере и улицей Станиславского на юге, захватывая район Богатого источника. — Внушительные размеры. — С восторгом высказала Дана и со значением покачала головой. — Я же говорю, что это была не просто крепость, а городище. Кстати, вокруг нее и начал строиться наш город. — Закончила свой рассказ Светлана Хачикян. ГЛАВА 5 Они вышли из здания музея, каждый, находясь под впечатлением от услышанного рассказа. Дана, не спеша, прогуливаясь по аллее, уже думала, как ей соединить воедино два, на первый взгляд независимых друг от друга репортажа. А Мирча в душе торжествовал. Он узнал то, что и хотел узнать, выезжая в Ростов, но пока не спешил поделиться своими открытием с Даной. На выходе, из музея он купил в киоске путеводитель по городу и с довольной улыбкой сунул его в сумку. — Ты можешь мне внятно объяснить, чем тебя так привлекла эта крепость? Ты так беспардонно влез со своими вопросами, что я уже хотела прекратить интервью. — Спросила Дана у своего спутника, всем видом выражая свое недовольство. — В машине расскажу. — Интригующим тоном ответил Мирча и уселся рядом с ней на заднем сиденье. Самвел посмотрел на своих клиентов через плечо и спросил: — А сейчас куда поедем? — Хотелось бы где-то пообедать. — Ответила Дана и взглянула на часы. — Вы, можете нам предложить какой-нибудь ресторанчик, где можно посидеть на свежем воздухе и попробовать что-то из национальной кухни. — Я знаю такое место. — Неизвестно чему обрадовался Самвел. — Поедем на левый берег Дона, уверяю вас, вы не пожалеете. Само название места гостям города ни о чем не говорило, но они и не стали ничего уточнять, полностью доверившись своему водителю. — Ты не ответил на мой вопрос? — напомнила Дана о повышенном интересе Мирчи к истории крепости. — Ах, да. — Вспомнил о своем обещании мужчина. Не говоря ни слова, он вытащил из кармана свой смартфон, нашел в его памяти изображение карты и протянул Дане. — Ты мне ее показывал уже несколько раз. — Недовольно отозвалась женщина, но все же взяла в руки телефон. Тем временем, Мирча включил видеокамеру и стал прокручивать записи, сделанные в музее. Найдя нужный эпизод, он остановил камеру и также протянул ее Дане. — Ничего общего не находишь? — с улыбкой спросил он. Женщина посмотрела еще раз карту, потом на фрагмент, где была изображена схема крепости и от удивления открыла рот. Цветок, изображенный на карте клада, имел девять лепестков, ровно столько же, сколько было остроконечных редутов на схеме крепости. А очертания Темерника и линия Дона на схеме крепости полностью соответствовали очертаниям женской головы на карте клада. — Значит все-таки эта карта не фикция, просто твой дед искал клад не в том месте. — Догадалась Дана и, вернув Мирче смартфон, задумчиво произнесла. — Все правильно, как же я сама не додумалась. На спине Симона не могла быть наколота схема Сурб-Хача потому, что когда он попал к армянам, этого храма еще не было и в помине. Значит, искать его нужно было в районе расположения старой крепости. Ее глаза сначала загорелись охотничьим азартом, но через минуту с той же быстротой погасли. — Увы, Мирча, теперь тебе придется забыть о своем кладе. — Она грустно улыбнулась своему спутнику — Ты видел карту города? Там вся территория бывшей крепости застроена современными домами. Да и крестом на карте, как мы убедились, отмечен не клад, а церковь, которой уже тоже нет. — Она сделала паузу и добавила. — Теперь я понимаю, почему ты так интересовался наличием церкви на территории крепости. Тебя интересовало, что на схеме отмечено крестиком. — Она вновь сделала глубокий вздох и, с улыбкой добавила. — Искать твои сокровища, все равно, что искать иголку в стоге сена. Так говорят русские. — Рано сдаваться, Дана. — С выражением лица, излучающим оптимизм, возразил Мирча. — Поиски только начинаются. Нам нужно всего лишь найти настоящую карту и все станет на свои места. — А та, что у тебя в телефоне, разве не настоящая? — искренне удивилась женщина. — Ты опять меня обманул? — Ну почему же сразу обманул? — стал уклоняться от прямого ответа Мирча, — просто не успел тебе рассказать всех подробностей. Дело в том, что в телефоне действительно сфотографирована карта, которая находится в военном архиве. Но, не нужно быть серьезным экспертом, чтобы определить ее возраст, учитывая, что нарисована она на обычном печатном листе бумаги времен войны. Это копия, на которой, видимо, не указано место захоронения клада. Может быть, тот, кто перерисовывал ее с оригинала, не придал значение какому-то знаку, а может быть, сделал это умышленно. Но, во всяком случае, я знаю, где нужно искать оригинал. Они говорили между собой по-румынски, чем заметно расстроили своего водителя. Самвел периодически бросал на молодую пару недовольный взгляд через зеркало заднего вида, тщетно пытаясь понять, о чем они говорят. Иногда он предпринимал попытки переключить их внимание на себя, начиная рассказывать о достопримечательностях города, но молодые люди были слишком увлечены своей беседой, чтобы отвлекаться на его комментарии. — У вас какие-то проблемы? — наконец не выдержав отсутствия интереса к своей персоне, спросил Самвел. — Вы что-то так напряженно обсуждаете. — Все нормально. — Ответила Дана по-русски и вновь переключилась на Мирчу. — И где же ты ее будешь искать? — спросила она. — Месяца два назад я списался на сайте кладоискателей с одним жителем Ростова. Тот утверждал, что у него имеется оригинал карты клада. — Ответил он и, немного подумав, неуверенно добавил, — Правда, он запросил за нее три тысячи евро. У Даны на лице сразу же появилась грустная улыбка.