— И за какую сумму вы договорились ее купить? — спросила она, переведя взгляд на мужчину. — Три тысячи евро. — честно признался тот. — Сколько-сколько? — не веря своим ушам, переспросила женщина. На ее недавно равнодушном лице появилась тревога и разочарование одновременно. Мирча повторил сумму, не решаясь задать женщине очередной вопрос. Однако, та быстро вскочила с дивана и стала нервно ходить по комнате, пытаясь таким образом немного успокоиться. Гости молча наблюдали за ее передвижениями, опасаясь окончательно вывести ее из равновесия. Наконец, женщина остановилась, как вкопанная посредине комнаты и тихо произнесла: — Теперь мне ясно, за что убили Володю. Оказывается все дело в этой проклятой карте. Неужели она действительно так дорого стоит? Она бессильно опустилась на стул и прикрыла лицо руками. — Вы можете пояснить, что произошло? — осторожно спросила Дана. Женщина тяжело вздохнула и, вытерев рукавом появившиеся на глазах слезы, ответила: — Дело в том, что эту карту несколько лет назад перед смертью передал мне мой отец. Тогда он сказал, что в тяжелые времена ее всегда можно будет продать, но я не придала этому значения и даже потом забыла про нее. Знаете, старики всегда склонны преувеличивать ценность всяких пустяков, которые имели место в их жизни. — Она перевела дыхание и продолжила. — В последнее время у нас с Володей не все было благополучно. Несколько месяцев назад его уволили с работы, он начал выпивать, как следствие, начались скандалы. В это же самое время, у меня тяжело заболела мама и я часто проводила время у нее. Она живет в другом районе города. — Пояснила она. — Однажды, когда я в очередной раз собиралась к маме, Володя попросил меня, чтобы я эту карту отнесла к ней на квартиру. Мне он тогда ничего не стал объяснять, да я и не потребовала от него никаких пояснений, учитывая, что в тот день мы серьезно повздорили. Меня не было всего двое суток, а когда вернулась домой, то застала Володю привязанным к стулу с целлофановым мешком на голове. Он уже был холодным. — Женщина беззвучно заплакала, вспоминая весь кошмар этой сцены. — А откуда эта карта появилась у вашего отца? — спросил Мирча, не столько интересуясь историей ее появления, сколько пытаясь вернуть хозяйку в прежнее эмоциональное состояние. Женщина подняла на него заплаканные глаза и, сделав два глубоких вздоха подряд, ответила: — Это очень темная история. Папа не хотел мне ее рассказывать, но я настояла. Дело в том, что мой покойный отец во время отечественной войны не попал на фронт по состоянию здоровья и служил в оккупированном Ростове в городской администрации. В один из дней немецкое командование передало ему материалы на трех военных, которых сами же немцы и расстреляли. Те, якобы, что-то украли на военных складах. Так вот, у одного из убитых и была эта карта. Отец ее изъял из дела, а в материалы положил копию, которую сам же и нарисовал. Немцы этим расследованием не занимались, поэтому никто и не заметил подлога. Отец посчитал, что это карта какого-то клада, после войны захотел сам его найти, но не успел. После оккупации его обвинили в пособничестве немцам и отправили в лагерь, а выйдя оттуда, ему уже было не до поиска сокровищ. — А что говорят в полиции по поводу убийства вашего мужа? — поинтересовался Мирча. — А ничего не говорят. — Отмахнулась женщина. — Утверждают, что он, видимо, задолжал своим собутыльникам и те выбивали из него долг. У Володи в крови обнаружили алкоголь, поэтому этим все и объяснили. В квартире ничего не взяли. Да и брать у нас особо было нечего, сами видите, как живем. — Круговым движением руки, она указала на более чем скромную обстановку квартиры. — А можно взглянуть на эту карту? — вновь поинтересовался Мирча, — Я даже готов купить ее у Вас. Женщина отрицательно замотала головой. — У меня ее уже нет. — А куда же она подевалась? — удивленно спросила Дана. — Дело в том, — Начала объяснять женщина. Что через неделю после смерти мужа, у меня умерла мама. Все расходы на похороны взял на себя школьный друг Володи Георгий Мануков. Они дружили еще со школьной скамьи, и между ними не было тайн, поэтому он был в курсе этой карты. Жора помог мне с организацией похорон совершенно бескорыстно и взамен денег попросил только эту карту. Я понятия не имела, сколько она может стоить, поэтому без колебаний отдала ее. Так что, теперь она принадлежит Георгию. — А как его можно найти, где он работает? — спросила Дана. — Я вам этого не скажу. — Категорично заявила женщина. — Я не хочу, чтобы у этого порядочного человека из-за меня возникли какие-то проблемы. И вообще, — она выпрямилась из-за стола и твердым голосом произнесла, — Уходите, нам не о чем больше разговаривать. — Извините. — Попытался успокоить ее Мирча, — Мы не воры и не бандиты, мы журналисты и к поиску клада не имеем никакого отношения. Мы приехали сюда снимать фильм о тех солдатах, о которых вы недавно упомянули. Поэтому вот возьмите от нас материальную помощь. — Мирча вытащил из кармана пачку купюр и протянул женщине одну из них достоинством в сто евро. Он уловил, как загорелись глаза женщины при виде денег, поэтому не стал торопиться прятать их в карман. Хозяйка квартиры быстро спрятала купюру по скатерть, опасаясь, что гость передумает о своем намерении. Не отводя взгляда от пачки денег в руках Мирчи, она совершенно другим тоном заговорила: — Ну, если вам очень нужно, я могу подсказать, где вы сможете найти Георгия. Женщина сделала многозначительную паузу и посмотрела в глаза Мирче. Тот без слов ее понял и протянул женщине еще одну купюру, которая незамедлительно последовала за предыдущей. — Записывайте адрес. — По-деловому стала диктовать вдова, а в конце, добавила. — Он нигде не работает, считается коллекционером и экспертом в области старины, поэтому всех посетителей принимает у себя на дому. Однако у меня будет одна просьба. — Она на секунду замялась. — Если у него возникнут определенные вопросы, не говорите ему, что его адрес вам дала я. — Само собой. — Ответила Дана, сложив вдвое листок бумаги с записью адреса. Самвел, ожидавший своих клиентов возле подъезда, сразу обратил внимание на явные изменения в их настроении после выхода из дома. Дана заметно погрустнела, а Мирча стал непривычно молчалив. — Что-то случилось? — спросил он, стараясь не казаться навязчивым. — Да, — коротко буркнула женщина, усаживаясь в салон автомобиля, и сразу же упредила возможные вопросы, — Человек, у которого мы хотели взять интервью, умер. — Вай, какое горе для семьи. — Всем своим видом выражая сочувствие, произнес Самвел. — Наверное, болел долго? — Его убили месяц назад. — Ответила Дана и отвернулась к окну, не желая дальше обсуждать эту тему. ГЛАВА 7 Жилищем Георгия Манукова оказался классическим купеческий дом постройки середины 19 века, каковых в городе было более чем достаточно, только выглядел он совсем не так как другие. Пластиковые окна, мраморная облицовка стен, красная финская черепица на крыше придавали ему современные вид и красноречиво указывали на то, что безработный владелец этого строения не очень нуждался в средствах. Подойдя к двери, Дана взглянула на свое отражение в маленьком зеркальце, и, поправив волосы, нажала на кнопку домофона. Ответа пришлось ждать не долго. Через несколько секунд в динамике раздался низкий, немного хрипловатый голос: — Кто Вам нужен? — Нам нужен Георгий Мануков, мы румынские журналисты и хотели бы взять у него интервью. — Громко ответила Дала, стараясь произносить слова без характерного акцента. Почти сразу щелкнул засов дверного замка и на пороге появился высокий мужчина в банном халате, накинутом на голое тело. На вид ему было около 40–45 лет, черные, как смоль, мокрые волосы были зачесаны назад, такие же усы и испанская бородка, придавали ему специфический шарм. Его можно было принять за мафиози или уверенного в себе ловеласа, но никак не за эксперта в области старины. По представлению Даны, оценивать старинные раритеты могли только люди, такие же старые, немощные, непременно в очках с толстыми линзами и резной тростью. Мужчина бросил на Мирчу равнодушный взгляд, потом перевел его на Дану и непроизвольно облизнулся. Он бесцеремонно оглядел ее с головы до ног, на мгновение остановившись глазами на уровне ее груди, и улыбнулся. — Я извиняюсь за свой вид, только что вернулся из спортзала. — Хозяин дома посторонился, давая возможность гостям войти в коридор. — Вообще-то я не даю интервью, но сегодня не могу отказать столь восхитительной женщине. — Жестом он предложил посетителям пройти в гостиную и добавил, — Располагайтесь, где Вам будет удобно, а я пока переоденусь. Антураж в комнате вполне соответствовала специфике деятельности ее хозяина. Старинная резная мебель, бронзовые канделябры, на стенах картины в позолоченных багетах ручной работы и великое множество статуэток, шкатулок и книг в потертых переплетах. Вся обстановка гостиной больше напоминала музей нежели жилую квартиру. Дана остановилась возле напольной китайской вазы, рассматривая ее рисунок. — Хамовитый тип. — Тихо произнес Мирча по-румынски, подойдя к женщине. Ваза его совершенно не интересовала, он смотрел по углам комнаты, пытаясь найти там датчики камер видео-наблюдения. — Почему ты так решил? — наигранно удивилась Дана, заведомо зная ответ. — Среди нас он увидел только тебя, а я так, декорация на твоем портрете. — А что же ты хотел, — Дана решила вновь поиздеваться над своим бывшим супругом. — Журналист среди нас я, а ты только оператор. Поэтому, каждому свое. — Она улыбнулась и продолжила в прежнем духе. — Лично мне он показался очень любезным и импозантным мужчиной. Эдакий русский мачо. На щеках Мирчи нервно заиграли желваки, но он достойно выдержал очередную издевку бывшей супруги и молча отвернулся к окну. — Не соскучились без меня? — наконец раздался голос хозяина дома, появившегося в комнате. На этот раз он был одет в голубые джинсы и белый облегающий трикотажный пуловер, выгодно подчеркивающий его развитую мускулатуру. — Что будем пить, чай, кофе или что покрепче? — Если можно кофе. — Ответила Дана. — А мне зеленый чай. — Крикнул вдогонку Мирча уходящему на кухню хозяину. Через несколько минут тот вернулся с подносом в руках и стал расставлять чашки на чайный столик. — Где у вас можно помыть руки? — спросил Мирча. — Прямо по коридору и направо. — Ответил хозяин не отрывая глаз от Даны. Мирча вышел и через минуту вернулся, но не сел за стол, а, включив камеру, стал снимать их беседу. — Теперь я вас внимательно слушаю. — Произнес Георгий, усаживаясь в кресло. — Мы журналисты из Румынии и работаем на республиканском телевидении, — начала говорить Дана, она назвала свое имя и представила Мирчу, как своего оператора. — В Ваш город нас привела история судьбы трех наших соотечественников, погибших здесь во время Второй мировой войны. В ходе сбора информации мы установили, что они были задержаны немцами, в тот момент, когда что-то искали на территории храма Сурб-Хач. Им предъявили обвинения в хищении металлоискателя с военного склада, а позже расстреляли. Это обстоятельство мы не могли оставить без внимания и, решили приехать в ваш город, чтобы пролить свет на загадочные события тех лет. С этой целью мы сначала обратились за помощью к настоятелю храма, а затем к сотрудникам областного краеведческого музея. Именно там нам рекомендовали обратиться к Вам, как одному из самых известных коллекционеров и историков города. — Ну, так уж самый известный. — Перебил ее Георгий и довольно улыбнулся. — Я рядовой коллекционер, каких в России великое множество, хотя, не буду спорить, очень ценю и постоянно интересуюсь историей нашего края. — В связи с этим, я хотела бы задать вам первый вопрос. — Она выдержала паузу, убедившись, что интервьюер не против продолжения дальнейшей беседы, и спросила. — По Вашему мнению, что могли искать румынские солдаты в русском городе Ростове? Хозяин дома, вальяжно закинув ногу на ногу, потер ладонью свою бородку и ответил: — Дело в том, что наш город всегда привлекал разного рода искателей кладов. В разное время здесь находили сокровища и древних греков, и скифов, и казаков. — Можно рассказать немного подробнее именно о последних. — Внесла свои коррективы Дана, опасаясь, что коллекционер может в своем рассказе уйти далеко от интересующей их темы. — Самый разыскиваемый клад в наших местах, который не дает покоя искателям приключений, по сей день, это золотой конь хана Батыя. — Со значение произнес Мануков и отпил чай из своей чашки. Дана удивленно подняла брови и невольно взглянула на Мирчу, но тот безотрывно продолжал снимать, совершенно не реагируя на неожиданный поворот в их сценарии. — Да, да. — Продолжал Мануков. — Существует легенда, что въезд в столицу Золотой орды когда-то украшали величественные кони из чистого золота в натуральную величину. Во время владычество Батыя, слава о его богатствах гремела далеко за пределами Золотой Орды. В его казне было так много золота и драгоценностей, что он приказал изваять двух золотых коней из ценного металла и установить их по обе стороны от ворот при въезде в город. Лошадь в те времена была олицетворением военной силы и мощи монгольских народов, поэтому неудивительно, что Батый пожелал запечатлеть ее таким оригинальным способом. Для пущего величия коней установили на постаменты. После смерти Батыя, его брат Берке приказал построить для себя новый город — Сарай-Берке. Мечта нового правителя была реализована. На Волге был воздвигнут богатый город, в котором нашли приют легендарные золотые кони. Однако уже после смерти Мамая власть Золотой Орды нельзя было назвать абсолютной. Казаки, не страшась некогда воинственного народа, периодически совершали набеги на монгольские владения и беспощадно грабили их. Одно из таких вторжений в Сарай-Берке закончилось кражей золотого коня. Ордынцы собрали последние силы и бросились в погоню за легендарной реликвией, догнали и разбили казаков, но те уже успели избавиться от статуи, причем, каким образом это произошло, до сих пор остается загадкой. — Это все, конечно очень интересно. — Прервала его рассказ Дана, — Но каким образом, эта история связана с Ростовом. — Самым непосредственным. — Оживился Мануков. — Существует несколько версий о том, где могли спрятать казаки золотого коня. Наиболее вероятной из них выглядит та, в которой упоминаются подземелья Танаиса, древнего города, на месте которого стоит нынешний Ростов. В данном регионе уже находили сокровища, принадлежавшие Золотой Орде, но, к сожалению, их количество было весьма скромным. Вы не представляете себе, сколько здесь подземных ходов, оставшихся от далеких предков, однако пока изучены они очень слабо. Ученые и любители истории знают об их существовании, не редко при строительстве города они сами о себе напоминали неожиданными провалами грунта. Некоторые из тоннелей были настолько велики, что по ним могли свободно передвигаться груженые телеги и тянулись они на десятки километров. В позапрошлом веке наши предприниматели часто использовали их в качестве хранилищ, и не только. Пожилые люди рассказывали, что один из ходов соединял местный ресторан с домом терпимости. Это позволяло влиятельным людям города получать все удовольствия сразу, без риска для своей репутации. — Мануков многозначительно улыбнулся, но, не увидев заинтересованности на лице Даны, вернулся к обсуждению подземелий. — Но сейчас обследовать подземелья стало практически не возможно. Многие из подземных ходов раньше выходили к берегу Дона, но во время войны фашисты взорвали выходы из них, опасаясь диверсий со стороны партизан. А сейчас, в условиях, разросшегося города, это вообще не реально осуществить. Многие из ходов от времени осыпались, некоторые просто забетонировали в советское время, некоторые были разрушены в результате городского строительства. Он с сожалением в глазах, посмотрел на Дану, ожидая следующего вопроса. — А какое отношение храм Сурб-Хач может иметь к золотому коню? Насколько я смогла заметить, он находится на значительном удалении от Дона, и даже если ранее между ними существовал подземный ход, то тащить золотую статую на такое расстояние по подземелью, мне кажется, не было никакого смысла? — Мануков озадаченно посмотрел на часы и, резко поднявшись с места, сказал: