– В селе Овражном все жители носили браслеты от Фаберже? Или только ваша бабушка с отцовской стороны? Беседин уже набрал воздуха, чтобы озвучить очередную невнятную чушь, но взглянул на Гурова и, поняв, что не стоит, промолчал. – Недавно в Москве ограбили известного коллекционера, – продолжил Лев. – Среди прочего из его коллекции исчезло несколько раритетов, изготовленных Карлом Фаберже. На каждую из этих вещей у владельца имеются соответствующие документы, доказывающие, что они принадлежат именно ему. В документах дается описание и все характеристики предмета. Там было два браслета. Какой именно из них вы собирались продать? – Да вы что?! – Поняв, к чему клонит полковник, Беседин вмиг ожил, его апатию сняло как рукой. – Я… Нет!! Какой коллекционер? Какие браслеты? Ведь это… это просто… это… Нет!! Дав ему время прийти в себя, Гуров проговорил: – Итак, я повторяю свой вопрос: как у вас оказался браслет, который вы принесли на продажу в фирму «Феникс»? – У меня… я… Мне дал один человек. – Кто? – Я… – Имя, фамилия, отчество, – четко обозначил Лев, давая понять, что игры кончились. – Исаев. Владимир Исаев. Отчество не знаю, – испуганно глядя на него, ответил Беседин. – Кто он такой? – Он? Он… менеджер. Работает в одной ювелирной фирме. – В какой? – Я не знаю. Я с ним и не знаком почти. Меня на него Коля вывел. Коля Стеклов. Мы с ним с детства дружим. Соседи. Он сказал, что можно подзаработать на халяву, и привел этого Исаева. Точнее, организовал встречу. В кафе. Посидели, поговорили. – Исаев предложил вам отнести браслет на аукцион? – Да. Криминала, мол, никакого нет, и я могу сказать, что это – наследство, доставшееся мне от родственников, проверять никто не будет. Я сначала испугался, подумал – а почему он сам не идет? Наверняка что-то здесь не так. Тоже вот, не хуже вас, подумал – может, вещь краденая или еще что-то нехорошее. Но он объяснил, что это не настоящий Фаберже, а только копия. Дескать, один его знакомый ювелир на досуге такие штучки клепает. Да так удачно у него получается, что от настоящего практически не отличишь. Он в этом «Фениксе» уже пару штук продал, ему там часто появляться неудобно, могут не так понять. Поэтому нужен какой-то человек, как говорится, «незасвеченный». Если все пройдет гладко и браслетик продастся, я имею свой процент. Я поразмыслил, вроде и правда ничего криминального, отмазаться всегда можно. Даже если установят, что подделка, ничего страшного. Просто вернут и все. И Коля тоже так сказал. Иди, говорит, Юрок, дело верное. Мы, мол, тоже тебе доверяем, такую дорогую вещь в распоряжение даем. – А сами они не опасались, что экспертиза выявит подделку? – Похоже, что нет. Да и неудивительно. Если он до этого уже две вещи продал, значит, проходило. Почему бы и в третий раз не попробовать? У меня деньги тоже не лишние. Как раз на мели сидел. Подумал-подумал, да и согласился. На свою голову… – Да, Юрок, в этот раз попал ты неудачно. Прямо-таки в самую гущу, в состав преступной группы угодил. Сочувствую. – Как группы? Какой группы? – снова заволновался Беседин. – Я тут вообще ни при чем. Я только относил. Меня попросили. – Где живет Коля? Адрес, – спокойно проговорил Гуров, не обращая внимания на эту истерику. – Коля? Там же, где и я. В Митине. Лев раскрыл блокнот и под диктовку записал номер дома и квартиры. Когда Беседина увели в камеру, он отправил группу на задержание Николая Стеклова, а сам решил созвониться с экспертами. Браслет, который «приобрел» на аукционе Крячко, сразу же после ареста фигурантов был отправлен специалистам, и ему не терпелось узнать, что показали их исследования. Он специально просил передать, что экспертиза этой вещи – дело первостепенной важности и результаты нужны как можно быстрее. Звонок оказался удачным. Хотя детальное исследование еще не было проведено, но ответ на главный вопрос уже был известен. С помощью современных методов экспертам удалось определить время изготовления браслета, и оказалось, что он сделан намного позже того времени, в которое жил и трудился знаменитый мастер Карл Фаберже. – Отлично! – очень довольный воскликнул Гуров. В ответ на этот возглас открылась дверь и в проеме показался Крячко. – Что это у нас здесь отлично? – деловито осматриваясь, поинтересовался он. – Радуешься, что подозреваемого с рук сбыл? Похоже, снова только я один работаю. – Звонил экспертам, – уже привыкший к таким постоянным необоснованным претензиям, спокойно сообщил Лев. – Браслетик липовый. Можно успокоить Орлова. А то он, наверное, ночей не спит, все боится, как бы эту баснословную цену у него из зарплаты не вычли. – Да, было бы неприятно. В целом, его можно понять. Ну, а с подозреваемыми-то как? «Колется» народ? – А куда он денется? Они там, в этом «Фениксе», похоже, не пуганые еще. Чуть надавишь, сразу лопаются. Отсутствие соответствующего опыта налицо. – Ну, уж теперь приобретут, – усмехнулся Стас. – Теперь обязательно. Я этого чудака, который браслетик им принес, просто на детских понтах развел. У нас тут, говорю, коллекционера одного недавно бомбанули, так не оттуда ли, мол, изделие твое будет. Как он забоялся, бедный, как закричал! Нет, оно не оттуда, оно вон откуда! Даже жалко стало беднягу. – Жестокий ты. Да и коварный, как выясняется, – улыбаясь, проговорил Стас. – С тобой нужно ухо востро держать. – Да, я такой. Со мной поосторожнее. – Так что, значит, на «Ювелир-мастер» показания у нас есть? Можно и к ним в гости готовить экспедицию? – Пока нет. Они с этим продавцом не напрямую работали. Сейчас за этим посредником ребят отправил, если повезет и он окажется дома, скоро должны привезти. Тогда задержек у нас не будет, и, думаю, к вечеру сможем наведаться уже и в «Ювелир-мастер». С полными основаниями, так сказать. – Но Краснова-то можно брать уже сейчас. На заключении его подпись, а подлинность вещи не подтвердилась. – Нет, рано. Во-первых, Краснов – не такая уж большая фигура, и если будем торопиться с его арестом, можем спугнуть рыбку покрупнее. А во-вторых, и сам масштаб разный. Одно дело, когда он всего лишь на одном-единственном заключении подпись подмахнул, а другое – систематическое введение в заблуждение. Да еще и по сговору. На одном этом браслете уголовное дело не построишь. Ты его сейчас возьмешь, заключение под нос сунешь, а он тебе скажет, что ошибся просто. И на старуху бывает проруха, а он человек уже пожилой, слабенький. Долго ли тут до греха? Он ведь не сознательно подделку за подлинник хотел выдать, нечаянно вышло. – Значит, ювелира брать пока рано? – Рано. Займись руководством этого «Феникса», они-то точно знали, с кем имеют дело в лице этих «продавцов». И навар свой имели наверняка. – Да, этот парень, что браслетик мне втюхивал, он тоже говорил, что экспертов для оценки изделий обычно приглашало руководство. А эксперты здесь – самая соль. – Вот именно. Экспертов приглашало руководство, а рекомендовал, скорее всего, тот же «Ювелир-мастер». – Хорошо устроились, блин! – воскликнул Стас. – Краснов сам «бирюльки» клепает, сам же и экспертизу делает. Ведь наверняка среди этих «раритетов», что они через «Феникс» тиснули, есть и его «произведения». Он ведь ювелир, как я понял, «действующий». – Не исключено. А что, в целом, схема неплохая. По крайней мере, точно знаешь, кем сработано, не ошибешься. – Да уж. Фаберже, он и в Африке Фаберже, – усмехнулся Стас. В этот день друзьям явно сопутствовала удача. Не успели они закончить беседу, как из СИЗО вернулась посланная Гуровым опергруппа. Николай Стеклов, официально нигде не работающий и зарабатывающий себе на жизнь посредничеством в разных сомнительных операциях, оказался дома, будто специально поджидая, когда за ним придут. Не считая возмущенных возгласов и незначительного рукоприкладства, он почти не оказал сопротивления, и задержать его удалось без проблем. Но, начав допрос, Гуров сразу понял, что «разговорить» его будет гораздо труднее, чем взять. «Соответствующего опыта» тут было более чем достаточно. – Как давно вы знакомы с Юрием Бесединым? – начал он издалека. – Всю жизнь, – спокойно ответил Стеклов. – Живем в одном доме, как же не быть знакомым. А что с ним такое? Украл что-нибудь? Так я тут ни при чем. За что меня взяли, начальник? Сидел дома, никого не трогал. Это беспредел! Я жаловаться буду! – У вас были деловые отношения или только дружеские? – продолжал спрашивать Лев, не обращая внимания на возмущенные возгласы Стеклова. – Да разные были, – медленно проговорил Стеклов, пристально взглянув в лицо Гурову, как бы пытаясь прочесть на нем, к чему он клонит. – А что такое с нашими отношениями? Обычные отношения. Само собой, помогали друг другу иногда. И он мне, и я ему. Живем в одном доме, как же не помочь. Если где халява наклевывается, хорошему человеку всегда посоветую. А что, это теперь преступление? За что меня взяли, начальник? За мной ничего нет. – Когда в последний раз вы предлагали Беседину так называемую халяву? Можете припомнить? – В последний раз? – Глаза Стеклова беспокойно забегали по углам комнаты. – Так это… И не припомню уже. Когда-то, помнится, предлагал, но вот точно… Точно сказать сейчас, боюсь, не смогу. Память что-то… что-то подводит в последнее время. – Не страшно, я помогу, – спокойно произнес Лев. – По словам Беседина, вы предлагали ему подзаработать всего несколько дней назад. Сказали, что… – Беседина? То есть… то есть как? Его что… он что, у вас? – На лице Стеклова читалось неподдельное изумление. – Его что, арестовали, что ли? Вот это номер… – Задержали до выяснения, – уточнил Гуров. – Как и вас. Беседин дал показания, из которых следует, что недавно вы и еще некий Владимир Исаев встречались в кафе, чтобы обсудить некий способ дополнительного заработка. Вы подтверждаете это? Но Стеклов подтверждать не спешил. Он, казалось, совсем не слушал Гурова, думая о чем-то своем, более важном. По-видимому, он решал, какую линию поведения ему выгоднее и безопаснее выбрать. Тот факт, что Стеклов не подтвердил с ходу информацию, которую, казалось бы, бессмысленно было опровергать, навел Гурова на мысль, что сидящий сейчас перед ним человек полностью в курсе всех махинаций с поддельными безделушками и может выступить важным свидетелем против «Ювелир-мастера». Наверняка он, в отличие от Беседина, прекрасно знал, как именно называется ювелирная фирма, менеджером которой был упомянутый Владимир Исаев, и, возможно, имел вполне конкретное представление о том, чем эта фирма промышляет за кулисами своей официальной деятельности. – Так это… что-то не припомню я, гражданин начальник, – наморщив лоб, будто и впрямь силясь припомнить, медленно ответил Стеклов. – Говорю же, с памятью у меня в последнее время просто беда. Вы бы лучше у Юры спросили. Если он все так хорошо помнит, значит, ему и книги в руки. Значит, сможет вам все и рассказать. А я… меня уж извините. Может, и правда мы с кем-то встречались, может, даже и в кафе. Только вот сам я ничего этого не помню, хоть убей. Совсем плохой стал. Старею, что ли? Вы лучше у Юры спросите. – Да не проблема, Коля. Спросим и у Юры. И у Юры спросим, и у Вовы, который там вместе с вами был. Да заодно и у дружбанов твоих из «Феникса» поинтересуемся, как ты им краденые «бирюльки» через разных «лохов» подсовывал, да и сбывал потихоньку, выдавая за бабушкино наследство. Всех спросим. Аукционщиков этих ушлых как раз сейчас в другой комнате допрашивают. Думаю, уже их-то память не подведет. Ведь не они драгоценности воровали. Они-то тут, можно сказать, и не при делах даже, так что, уверен, припомнят все в деталях. И кто пришел к ним, и от кого. Так же как и Вова этот. Исаев, кажется? Ах, да. Ты ведь не помнишь. Прости, забыл. Но Вова точно не забудет. Потому что чужое брать на себя, Коля, нынче дураков нет. Если сам не вспомнишь, откуда эти вещички всплыли, так тебе со всех четырех сторон помогут, даже не сомневайся. Во время своего монолога Гуров внимательно наблюдал за выражением лица Стеклова и хорошо видел, что того снова обуревают противоречия. Новость о том, что арестован не только Беседин, но и сотрудники фирмы «Феникс», вновь вызвала у Николая крайнее удивление и, по-видимому, изменила его планы. Он снова довольно долго думал, потом сказал: – Не знаю, что там у вас стряслось, гражданин начальник, и с чего это вы вдруг всех под одну гребенку мести начали, только краденого я ничего никуда не приносил. «Бирюльки» эти мне Вова подгонял, он в одной ювелирной шарашке трудится, а я всего лишь… – Название? – резко перебил его Лев. – Что за ювелирная шарашка? – Фирма какая-то… «Ювелир-мастер», что ли… Да, кажется, так. «Ювелир-мастер». Я с ним тоже не очень-то близко знаком, с Вовой этим. Так, виделись пару раз. У общих знакомых. Потом он как-то подошел ко мне, предложил дело. Сказал, что у него, дескать, один ювелир знакомый есть, и такие у него руки умелые, что он разные штучки не хуже самого Фаберже может делать, даже клеймо точно такое же себе состряпал. Ну, как у того мастера было. Так вот, говорит, хотим мы попробовать на серьезе такую вещицу толкнуть. Есть, мол, такие аукционы виртуальные, там эксперты так себе, могут и не заметить, что «бирюлька»-то не совсем настоящая. Но самим светиться, дескать, не с руки, нужен человек, чтобы в качестве продавца выступил и бирюльку куда надо отнес. – И они серьезно надеялись такого человека найти? Это же криминал. – Да нет, почему? Он мне все это очень хорошо разъяснил. Есть, говорит, такие аукционы, где подобные вещи просто от частных лиц принимают, не спрашивая, откуда вещь у этого лица оказалась. Скажи им, что бабушкино наследство, больше ни о чем и пытать не будут. Какая им разница? Им, главное, свой процент со сделки получить. – А насчет того, что это подделка? И это объяснил?