Сказанные Джереми слова словно зависли в воздухе. «Что Люси пришлось так долго тебя искать». Стар снова вспомнила записку от Люси. Что она могла знать о том происшествии? Девочка крепко зажмурилась. С Джазом она познакомилась, когда вся ее жизнь расползлась по швам. После того как мама умерла, а отец погряз в наркомании. Стар было тогда всего семь лет, но она была всегда одинока и печальна. Джаз был самым светлым и ярким моментом в той ее жизни, и дружба с ним заставила девочку поверить, что, может быть, все у нее и переменится к лучшему. А потом он погиб — потому что она позволила черным пятнам своей жизни просочиться в его жизнь. Со стороны Люсиного дома донеслись голоса, и Стар открыла глаза. Джесс и полицейский стояли возле особняка, о чем-то разговаривая. У Стар тяжело забухало сердце, и она сползла по сиденью минивэна, скорчившись в итоге на полу. Джереми поставил машину на некотором расстоянии от дома, однако, чтобы ее увидеть, полицейскому достаточно было просто глянуть вдоль дороги. Спустя пару минут Стар с облегчением выдохнула, заслышав звук заведенного двигателя и последовавший за этим шорох шин по гравийной дорожке. У минивэна тоже завелся мотор, и Джереми снова подогнал машину к парадному крыльцу. Стар по-прежнему сидела, скрючившись на полу. Почти сразу в окне машины появилось морщинистое лицо Люси. — Он уехал, — сообщила она. — Можно заходить. — И церемонно кивнула: — Всего доброго, Джереми! — До свидания, Люси, — столь же серьезным тоном отозвался он. На этом Люси повернулась и, медленно поднявшись по ступеням, зашла в дом. — Готова выйти, Стар? Прежде чем она смогла что-либо ответить, водительская дверца открылась, и через пару мгновений Джереми потянул, широко открывая, сдвижную дверь. Стар, заморгав, посмотрела на него снизу вверх. Джереми протянул ей руку и склонился в излишне подчеркнутом поклоне. Стар уставилась на его ладонь. Тогда Джереми поднял голову, посмотрев на девочку сквозь пряди волос, и криво ухмыльнулся. В душе у Стар что-то смягчилось: все-таки он был славным парнем. И тем не менее, проигнорировав его жест, Стар выбралась из машины самостоятельно. — Значит, увидимся во… — Он вдруг умолк, вглядываясь перед собою в землю. — Глянь-ка! — Его вытянутая фигура сложилась пополам, и, вытянув вперед руку, Джереми что-то поднял, зажав между большим и указательным пальцами. — Что там такое? — рассеянно спросила Стар. Джереми еще раз скользнул взглядом по дороге, убеждаясь, что полицейский точно уехал. — Вот. — Он взял ее за руку, и от этого физического соприкосновения Стар даже дернулась. — Прости, я просто не привыкла к людям… — По неведомой причине лицо ее зарделось. Она ведь уже сказала ему, что живет на улице. — Посмотри хорошенько на этот камешек. Стар резко вдохнула. Он держал в руке ее камень. Тот самый, выкрашенный красным цветом и усеянный золотыми звездочками — что был подарен ей на семилетие. Пытаясь унять в руке дрожь, девочка взяла его у Джереми с ладони. Вероятно, он каким-то образом выскочил из ее ботинка. — Это мой, — сказала Стар как можно более ровным голосом. — Видимо, уронила. Джереми указал ей на вогнутость с одного края камня: — У него форма сердечка. Должно быть, это талисман удачи. Стар кивнула, в горле у нее словно застыла расплавленная масса. Джереми направился к минивэну, шурша подошвами по гравийной дорожке. Девочка же стояла, не в силах оторвать взгляд от камня. — Пока, Вторница! — крикнул парень, и Стар все же подняла на него глаза. На ветру его вьющиеся волосы трепетали вокруг лица. — Надеюсь, через неделю увидимся! * * * Когда Джереми уехал, над дорогой поплыла взметнувшаяся пыль. Стар села на ступеньку крыльца, притянув к себе ноги за голени. Этот камень был подарком Джаза на ее седьмой день рождения. Они тогда еще только познакомились, и это был единственный подарок, который она получила в тот день. Стар крепко стиснула кулак. Камешек, гладкий и прохладный, вжался в тугую плоть ее ладони. Джереми напомнил ей тех двух девиц с гитарами — «тепличных» и наивных. Он ошибся: этот камень вовсе не был талисманом удачи. Она хранила его у себя все эти годы как напоминание, что жизнь жестока и несправедлива и что очень глупо ожидать от нее чего-либо иного. Но Джереми все равно этого бы не понял. У него наверняка есть мама, которая каждое утро готовит ему горячий завтрак и каждый вечер перед сном говорит, как она его любит. Девочка обхватила себя поперек живота. Насколько смогла запомнить маленькая Стар, ее мама делала именно так. Она знала, что когда-то в ее жизни все было прекрасно, потому что самые ранние ее воспоминания, какими бы размытыми они ни были, всегда согревали ей душу. Как и деревца бонсай. Когда Стар увидела их в комнате Джесс, ее сразу окутало воспоминаниями. Вспомнился цвет маминых волос — черных как ночь. И то, как от ее кожи пахло булочками с корицей. И звук ее голоса, мягко перекатывающийся возле уха Стар, когда та засыпала. — Деревцу бонсай нужно много любви и заботы, — сказала она однажды девочке. — Почему, мамочка? — Потому что оно все время стремится разрастись. Но если я буду за ним следить и дарить ему свое внимание, то оно останется у меня маленьким и совершенным. Совсем как ты. — Мама легонько щипнула ее за кончик носа, и Стар тихо булькнула смешком. Но потом настал такой день, когда мама уже не смогла встать с постели. Стар попыталась заботиться о ее миниатюрных деревцах, но ее пухленькие ручки оказались для этого слишком маленькими и неумелыми, и деревца начали погибать. Шли недели, потом месяцы. Мама становилась все слабее и тоньше, болезнь вытравила живой румянец с ее щек, лишила глаза былого блеска. Стар сворачивалась в объятиях ее худеньких рук, прижимаясь ухом к костлявой маминой груди. И вот однажды ее мамы не стало. Стар сунула камешек в карман, поднялась со ступени и вытерла рукой глаза. Потом расправила плечи и второй уже раз за этот день позвонила в дверь. — Тебе вовсе нет надобности звонить, — вышла к ней Люси и жестом поманила внутрь. — Пока ты живешь здесь, воспринимай этот дом как свой. — Я останусь только на одну ночь, — выпалила Стар. — Так заходи, пожалуйста, — кивнула Люси и направилась в кухню. Стар осталась стоять на неотапливаемой крытой террасе, не решаясь перейти порог прихожей. Из кухни появилась Джесс и по блестящему паркету подошла к основанию лестницы. — Закрывай дверь, пока медведей не напустила, — со слабой улыбкой сказала она. Перед мысленным взором Стар возникла решетчатая просвечивающая «крыша» ее скамьи, бетонные опоры которой пахли мочой и заплесневевшим сыром. Она вновь почувствовала, как потные ладони напавшего на нее парня дергают на ней рубашку. И ее ноги словно сами шагнули через порог. Люси сидела за столом в кухне, положив перед собой сложенную втрое газету с кроссвордом. Очки для чтения в черной оправе держались у нее на кончике носа. Стар кашлянула, прочищая горло. — Э-э… Спасибо вам за сегодняшний день, Люси, — сказала она, переминаясь взад-вперед на подушечках ступней. — И за угощение, и за одежду, и за приятную прогулку. Люси вынула из-за уха карандаш и что-то черкнула в кроссворде. Потом поднесла газету к лицу и прочитала вслух: — Четыре буквы: «Счастливая возможность». Ты знаешь ответ, Стар? — спросила старуха, не отрывая взгляда от кроссворда. Стар не пробыла в Пайн-Лейке еще и двадцати четырех часов, но почему-то чувствовала себя так, будто жила здесь всегда. И что именно здесь ей следует остаться. Она потерла ладонями плечи. «На одну лишь ночь», — повторила она про себя. Потому что, как только Люси узнает, отчего погиб друг Стар, старуха не захочет, чтобы она и дальше была с ней рядом. — Стар? — окликнула ее Люси. Девочка выдохнула, распрямила плечи. Одна ночь с приятным ощущением того, как тело утопает в мягком матрасе под тяжелым одеялом, дарующими тепло и безопасность. — Если я собираюсь остаться у вас на ночь, Люси, то я должна вам честно кое в чем признаться, — решительно сказала она. — Продолжай, — вскинула брови Люси. — Я терпеть не могу кроссворды. — Это плохо, — ответила хозяйка и вновь обратила все внимание на кроссворд. — Они делают нас умнее. — Потом она указала рукой на плиту: — Джесс оставила тебе ужин. Надеюсь, ты не останешься разочарованной. — Чем? — Ее стряпней, — улыбнулась старуха. — Я все слышу, Люси! — откуда-то со второго этажа донесся голос Джесс. Люси скроила забавную мину, и Стар улыбнулась. Без лишних слов она проглотила три тако с мясной начинкой, глубокую тарелку риса с бобами, потом в раковине вымыла за собой посуду и отправила на полку сушиться. — Я все, Люси. Старуха отложила газету в сторону и сложила руки перед собой на столе: — Устала? Стар кивнула. — Тогда и нечего тебе из-за меня тут бодрствовать, — подмигнула ей Люси. — Вверх по лестнице, первая спальня слева. Стар покинула кухню, дошла до лестницы и, уже поставив ногу на первую ступень, услышала, как скребнул по полу стул Люси. — А читать ты тоже терпеть не можешь? Девочка обернулась. — Читать я люблю. — Тогда тебе должна понравиться та комната в конце коридора, — указала Люси куда-то сбоку от лестницы. Там полно книг. Бери когда угодно и какую пожелаешь. Книги — хорошая компания.