— А ну, пошел, зверюга! — раздался голос Бена. — А ну! Пошел отсюда, медведь! Полицейский помчался по склону, обходя заросли чертополоха, вскинув руки над головой и широко ими размахивая: — А ну, прочь отсюда! — Он пробежал мимо Джесс, остановился на опушке леса, не опуская рук и низким, утробным, внушительным голосом продолжая выкрикивать: — А ну, косолапый! Давай, пошел отсюда! Постепенно треск веток затих, и вокруг вновь воцарилась вечерняя тишь. Джесс, оттолкнувшись ладонями от земли, поднялась на ноги и принялась стряхивать с джинсов грязь. После внезапной встречи с лесным зверем ее руки отчаянно дрожали. Самым что ни на есть диким существом, что ей доводилось видеть в городе, был большущий и ужасно страшный дикий енот, рывшийся в мусорном контейнере позади их дома. — Спасибо, — поблагодарила она Бена. — Как же хорошо, что медведи тоже слушаются копов! Он улыбнулся, все еще тяжело дыша. По спине у Джесс скатилась крупная капля пота. Дрожа, она растерла ладонями плечи. Ей было и жарко, и холодно одновременно, пульс по-прежнему бешено стучал. — А вы как тут оказались? — спросила Джесс, пытаясь как-то отвлечься от мысли, что ее только что едва не растерзал медведь. Бен стоял, широко расставив ноги, и не сводил глаз с леса. Джесс обратила внимание, что он не в форме и, как и она, оказался на улице без верхней одежды. — Мой дом — вон там, — указал он мимо сарая на склон горы позади дома Люси, и Джесс едва различила сквозь ветки деревьев светящиеся окна. — Вышел собрать хвороста — и тут услышал ваши крики. Там уже не раз видели мамашу-медведицу с детенышами. Когда вы закричали, я уж подумал, что медведица решила, что вы ей угрожаете. — Он снова посмотрел в сторону леса. — Похоже, я не ошибся. — Еще раз спасибо. Не желаете ли зайти выпить чаю?.. — Тут она вспомнила про вино: — Или пропустить стаканчик? Отчасти Джесс надеялась, что он откажется. Она надеялась избежать неловкого разговора, который при этом был бы неизбежен. Однако другая часть ее души, на удивление, считала, что было бы совсем неплохо узнать поближе какого-то нового человека. Пайн-Лейк определенно вносил в ее характер перемены. — А что! Звучит неплохо. — В темноте ей плохо видно было лицо Бена, но Джесс чувствовала, что он пристально смотрит на нее, как будто оценивающе разглядывая. — А могу я поинтересоваться: что сами вы здесь делали в столь поздний час? Весной у животных особая пора активности. С оттепелью медведи просыпаются от спячки, и они очень голодны. — Я увидела ма… — В этот момент она не была так уж уверена, что может доверять своему чувственному восприятию, к тому же ей однозначно не хотелось, чтобы Бен посчитал ее неуравновешенной дамочкой с шаткой психикой. Ему достаточно было лишь веского повода, чтобы внушить Люси, будто бы Джесс не подходит для своей работы. Что-то подсказывало ей, что Бен глубоко обижен, а может, даже и рассержен тем, что Люси взяла все в свои руки. — Мне показалось, я из окна библиотеки увидела медведя. Бен даже расхохотался, тряхнув головой: — Что, опять?! Ха-ха-ха! Да, похоже, на сей раз вы не ошиблись. Но может, все-таки в следующий раз попытаетесь понаблюдать за ним из дома, с безопасного места? — Хорошая мысль! — рассмеялась Джесс. Глава 31. Джесс Бен прошел за ней в дом и там проследовал в библиотеку. Джесс указала гостю на барный шкафчик в углу: — Угощайтесь, пожалуйста. Я только сегодня узнала, что Люси, оказывается, здесь держит алкоголь. Он пересек комнату, подойдя к мини-бару: — Ну, а я так очень даже хорошо знаю про этот заставленный под завязку бар. — Он открыл дверцу шкафчика, вытащил хрустальный стакан и налил в него на три пальца виски. Джесс почувствовала, как по щекам разливается румянец. — Простите, я не хотела, чтобы вы подумали, будто бы я знаю больше… — Когда мне было четырнадцать, она застукала меня на том, как я тут втихаря отхлебываю из бутылки виски, — с улыбкой перебил ее Бен, и Джесс расслабилась. — И что же она сделала? — Джесс вернулась к своему прежнему месту на диване, закрыла так и не дочитанную книгу. Она никогда не была любительницей чтения: у Джесс просто не было на это времени. Она предпочитала журналы. — Она мне объяснила, что виски — это мужской напиток, а настоящий мужчина не должен прикладываться к нему тайком. — И он сделал долгий глоток. — И это вас остановило? Бен выглядел видавшим виды человеком, с глубокими морщинами и заостренными скулами, которого крайне трудно было представить подростком. — Как же! Черта с два! Но остановило кое-что другое. — Что именно? — Лет мне тогда было, как вашей… племяннице. Верно? Так вот, я был тогда таким же юным, немного наивным… Джесс попыталась никак не отреагировать на упоминание Стар в качестве ее племянницы, но все же испытала неловкость от этого вранья. — Да, и что? — И, пожалуй, еще немножко пьяным, поскольку, когда она засекла меня во второй раз, я успел влить в себя целый шот виски. С прищуренными веками она скользнула в дверь и быстро подошла ко мне. От страха меня так затрясло, что стопка выскользнула у меня из пальцев и упала на пол. И тут она открыла глаза! — Бен взъерошил обеими ладонями свои короткие волосы. — Вы ведь знаете, какой безумный у нее бывает взгляд? Джесс кивнула. — Больше я ни разу не тырил у нее из бара виски. Джесс слегка подалась к нему, ожидая продолжения истории — когда Люси своей метлой поднимет его над землей или заставит его голову вращаться, — но ничего такого не последовало. — Погодите-ка, и все? Это все, что с вами случилось? — Мне было всего четырнадцать. А она слыла Ведьмой Пайн-Лейка. И она напугала меня до чертиков. Джесс рассмеялась: — Ну, вы прямо как Джереми! — В смысле? — Он сегодня точно так же вел себя в отношении Стар. Вы, мужчины-горцы, видимо, до смерти боитесь кучки слабых женщин! Его лицо осветилось весельем. Бен прошел через комнату и уселся в кресло напротив нее. — И как поживает ваша племянница? Джесс сделала глоток вина, потом еще один и, откинувшись на спинку дивана, постаралась выдержать непринужденный тон: — Нормально. Ей здесь нравится. Вино прокатилось по ее жилам, внушив тревожное беспокойство, и Джесс подумала, как бы сменить тему беседы. — Люси к вам, кажется, весьма расположена. Бен фыркнул и допил виски. — Мы уже очень долго друг друга знаем. — И все же она очень за вас волнуется. Все переживает насчет вашего «потерянного конца». Как думаете, что она под этим подразумевает? Он поднялся, вернулся к барному шкафчику и налил себе еще стакан. — В смысле? — Ну, ваш «потерянный конец». Она уже не раз об этом упоминала, и этот вопрос ее, похоже, очень удручает. Лицо Бена вдруг стало жестким, и Джесс даже испугалась, не затронула ли она часом какую-то чересчур личную тему. То, что ее совершенно не должно касаться. И она попыталась осторожно сменить тактику: — Простите, если я невольно вас задела, но она очень часто говорит о «потерянных концах» — не только лишь о вашем, и я, как ее сиделка, просто пытаюсь уяснить для себя, что именно она имеет в виду. Сделав добрый глоток виски, Бен вернулся к своему креслу. — Люси дала мне работу, когда мне позарез нужны были деньги. Она купила мне снаряжение для американского футбола. То есть сделала для меня то, на что моим родителям было наплевать. Широкие плечи Бена подались вперед, что сразу придало ему обороняющийся вид. Он уже упоминал ей, что детство его было далеко не безоблачным, и Джесс стало неловко за свою назойливость. — Дайте-ка угадаю, — поддразнила она Бена, пытаясь поднять ему настроение. — Лайнмен защиты? Бен скупо улыбнулся: — Квотербек[4]. — Вы играли в команде колледжа? У Бена заметно напряглись челюсти, и он с такой силой прихватил зубами края стакана, что Джесс не удивилась бы, если бы хрусталь треснул. — У меня была полная стипендия в Университете Колорадо. На первом курсе я вошел в сборную колледжа. А к концу учебы метил уже стать первым квотербеком команды. — Он помолчал немного, играя желваками. — Но как раз перед последним курсом я получил травму. Очень серьезную травму. Врачи прописали мне обезболивающее, причем в большом количестве, а я был тогда слишком молод и глуп и стал принимать их больше, чем требовалось для снятия боли. К тому времени, как до меня дошло, что у меня самая настоящая наркозависимость, было уже поздно. Я вовсю пропускал тренировки, не являлся на матчи. Потом потерял и стипендию. — Он опрокинул в себя остатки виски и снова встретился глазами с Джесс. — После этого у меня была очень трудная полоса жизни, и лишь усилием воли я смог выйти из нее живым и невредимым. И Люси в ту сложную пору всегда поддерживала меня.