Глава 36. Джесс Последовавшие с момента приезда девочки дни перетекали один в другой, сливаясь в некий порядок, естественный и вместе с тем своеобразный. Вот открылась входная дверь, потом с силой захлопнулась, отчего громко зазвенела посуда, которую Джесс поставила обсыхать на полочку у раковины. — Прошу прощения! — через мгновение появилась в кухне Стар. Она плюхнулась на стул и легким взмахом закинула на стол пакет, из которого тут же вывалилось на столешницу содержимое. — Уже и алгебра? — Ага! — рассмеялась Стар. — Очевидно, у меня есть, — изобразила она пальцами в воздухе кавычки, — природные способности. Джесс вынашивала определенные опасения насчет того, что Стар будет ходить к Джереми в их домашнюю школу, понимая, что это будет для девочки еще одна привязанность, которую ей будет больно разорвать, когда придется однажды отсюда уехать. Но, когда она обмолвилась об этом Люси, та ее лишь пристыдила: — Ты хочешь отказать девочке в образовании? Покраснев, Джесс попыталась сменить тактику: — А что, если родители Джереми выяснят, кто такая Стар на самом деле? Люси тогда огорченно покачала головой: — Но Стар же так счастлива. Разве ты этого не видишь? С этим было не поспорить. Стар и впрямь казалась очень счастливой. Возвращаясь домой из школы, она буквально набрасывалась на учебники и частенько читала или выполняла какие-то задания до позднего вечера. Когда Джесс полюбопытствовала, всегда ли та с таким серьезным рвением относилась к школе, Стар пожала плечами: — Даже не знаю. Прошлой ночью она так и заснула за столом с карандашом в руке. Джесс разбудила ее, погладив по плечу, и отправила в постель, ласково увещевая как следует поспать. Джесс поставила миску с попкорном и баночку с лимонадом на стол рядом со Стар, пригнувшейся над грудой тетрадок и листков и сосредоточенно водящей пальцем по строчкам учебника математики. Несколько листков соскользнули со стола и плавно спланировали на пол. Опустившись на колени, чтобы их поднять, Джесс всмотрелась в лицо Стар. Нормальный сон и регулярное питание успели убрать недавнюю впалость ее щек, стерли темные круги под глазами. И если не считать ее прически, то Стар с виду ничем не отличалась от других подростков, живущих в этом горном городке. Стар кашлянула, задумчиво наморщив лоб. Вздрогнув, Джесс поняла, что все еще стоит на коленях перед столом, зажав в руке листки. — Что у тебя такое с губами, Джесс? — спросила вдруг Стар, сунув за ухо карандаш. — В смысле? — Джесс вскочила на ноги, положила листки на стол. — Уголки рта! Они как будто стали заворачиваться кверху! — Стар сцепила руки у груди. — Ой-ей, кажется, это мелькнула улыбка! Скорее к зеркалу! Может, ты еще успеешь ее поймать! — Знала бы я, что, попав в школу, ты станешь еще большей язвой… — Джесс игриво шлепнула девчонку кухонным полотенцем, и Стар, зайдясь от смеха, откинула голову назад. Спустя пару мгновений Стар с блуждающей улыбкой на губах вернулась к занятиям и, высунув кончик языка, стала сосредоточенно вчитываться в очередную математическую задачу. Однако Джесс поймала себя на том, что будто приросла к полу, крутя в руках полотенце и глядя на затылок склоненной над учебником девочки. Стар было пятнадцать. Самая переходная пора — насколько могла рассудить Джесс, проведя с ней рядом несколько дней. С какой легкостью переключалась Стар с остроумной молодой женщины на девчонку, хохочущую, как дитя! Джесс прижала к груди туго скомканное полотенце. Она все стояла за спиной Стар, глядя на торчащие кончики ее стриженых волос, на гладкую кожу ее шеи. Джесс хотела отвернуться, но рука уже сама потянулась к девочке, пальцы коснулись изгиба ее жесткого худощавого плечика. Стар дернулась, и карандаш упал на стол. — Ты меня напугала! — повернулась она к Джесс. Женщина мягко прихватила тоненькую руку Стар и подняла девочку со стула так, что та оказалась прямо перед ней. — Странно ты как-то себя ведешь… — прищурилась Стар. Да, это было странно — но Джесс уже не могла себя остановить. Ни слова не говоря, она взяла Стар за плечи. Девочка заметно напряглась, но Джесс лишь обхватила ее руками, притягивая к себе, пока не заключила в неловкие, непривычные объятия хрупкую фигурку Стар. Так они и стояли какое-то время, застыв на месте, настороженно замерев, пока наконец девочка не расслабилась и, ощутимо обмякнув, всем телом прижалась к Джесс. Протяжно выдохнув, Джесс положила подбородок на макушку Стар. Они стояли абсолютно безмолвно и неподвижно, и единственным звуком в этой маленькой кухне был тихий звук капающей из крана воды. Их дыхание стало синхронным. И все это казалось настолько естественным: и легкая как пушинка Стар в ее объятиях, и груда тарелок в раковине позади, и учебник по математике, лежащий раскрытым на стареньком столе. Джесс крепко зажмурила мокрые от слез глаза, с трудом подавив в себе неудержимое желание сказать девочке, что все у нее будет хорошо. Однако с ее стороны это была бы лишь безжалостная шутка, потому что Джесс ничего не могла ей обещать. А врать она не любила. — Ты была замечательной мамой, Джесс. Эти слова Стар, сказанные ей в плечо, куда уткнулась головой девочка, разом погасили в ней все бурлящие мысли — будто она, внезапно поскользнувшись, ухнулась в сугроб. Джесс сразу отстранилась, вытерла ладонью лицо и повернулась к Стар спиной, принявшись полоскать под краном миску, которую она и так уже помыла. Должно быть, Люси что-то рассказала про нее девочке, и Джесс теперь не могла не чувствовать себя задетой. — Прости… Я не хотела… Джесс повернулась. Стар стояла, прислонившись к шкафчику у раковины, скрестив на груди руки и приподняв подбородок, и на лице ее проступила та угрюмая жесткость, что так ощущалась в день ее приезда. Джесс сразу смягчилась. Девочка и понятия не имела, насколько больно было для Джесс слышать эти ее слова, и, разумеется, ее нельзя было винить в том, что Люси оказалась такой болтливой. — Все хорошо. Я не предупреждала Люси, чтобы она никому не говорила… Просто… мне очень тяжело о нем говорить. — Знаешь… спасибо тебе, — тихо произнесла Стар. — За что? — Сама знаешь. — У тебя был такой вид, что сразу захотелось тебя обнять, — хриплым голосом сказала Джесс. — Алгебра умеет вогнать в уныние. Стар посмотрела на пол, потом вновь подняла глаза и на мгновение как будто чего-то застеснялась. — Я хочу кое-что тебе показать, — проговорила она. Джесс пошла следом за ней в гостиную, где они вдвоем остановились у большого окна рядом со старым радиоприемником. Стар как-то вдруг замялась, глаза ее стали сразу огромными и темными, а лицо — совершенно лишенным эмоций, и Джесс поняла, что девочка очень волнуется. Потом та отступила в сторону, и Джесс ахнула. И деревце Шанса, и бонсаи мистера Кима — все три растеньица были живы. И даже более чем живы — в их облике ощущалось заметное улучшение. Джесс перевела изумленный взгляд на Стар, но поняла, что на миг словно лишилась дара речи, и даже кашлянула, прочищая горло. — Это ты их так оживила? — спросила наконец она. Стар кивнула, прикусив губу. — Но как? — Их просто надо было поливать каждый день. А еще я обрезала новую поросль, чтобы вернуть им прежнюю форму. Особенно вот этому, — коснулась она бонсая Шанса и бережно провела пальцами по его изящному стволу. — Он совершенно беспорядочно разросся. А еще, мне кажется, нам надо бы его пересадить. Джесс коснулась пальцами блестящих маленьких листочков, подумала о мистере Киме и о том, как высоко он оценил бы эту заботу. Вспомнила о Шансе и о том таинственном друге, который подарил ему это крохотное деревце на день рождения. В глазах проступила влага, и Джесс закашлялась, чтобы сдержать слезы. — Откуда же ты знаешь, что с ними надо делать? — Когда я была маленькая, то наблюдала, как за ними ухаживает мама, и иногда она мне и самой позволяла что-то делать. — Стар посмотрела на бонсай и пожала плечами: — Наверно, просто в памяти засело. Джесс поняла, что Стар преподнесла ей щедрый дар, и была глубоко тронута его искренностью. — Твоя мама, наверное, чудесный человек. — Была… Вокруг губ у Стар внезапно побелела кожа, как будто она хотела сказать что-то еще, но силой себя сдержала. Однако Джесс не отступила, чувствуя, что их потери в чем-то очень схожи. — Можно я задам тебе вопрос?.. Что случилось с твоим папой? — Его убили, — сухо ответила Стар. Джесс вскинула руку к груди: — Ой, солнышко, я не… — Она осеклась, не представляя даже, что можно сказать. — Но как… э-э… что с ним произошло? Долгое мгновение Стар пристально смотрела на нее, сжав губы в тонкую полоску. Потом, как будто решившись, глубоко вдохнула и сказала: — Просто очередная ночь в «Ланкастере»… У Джесс было такое чувство, будто из нее вышибли дух. Выходит, что Стар тоже жила в «Ланкастере»?! Конечно же, нельзя было исключать такую возможность: они со Стар происходили примерно из одной среды, и «Ланкастер» как раз и являлся пристанищем для людей с низкими доходами и без каких-то сбережений. Но тут же у нее в мозгу едва слышно пронесся голос Люси: «Потерянные концы». А какова на самом деле вероятность, что они пересеклись? Джесс склонила голову набок. Стар была почти того же возраста, что и Шанс. У Джесс на миг замерло сердце. — Мы тоже там жили. Скажи-ка… — Она сглотнула комок. — Скажи, ты не знала там мальчика по имени Шанс? Мысль о том, что Стар могла быть знакома с ее сыном, одновременно ранила и отрезвляла. Даже если и так — что это меняет? Ничто уже не вернет его. Стар мотнула головой, и Джесс выдохнула. Какая была глупость — даже спрашивать об этом! И все же одно было ясно наверняка: Люси чего-то от нее добивалась.