— А ты понимаешь, что я понял? — из кармана спортивок вынимаются вилки. Однако сервис. Даже столовые приборы предоставляются. — Расчехляемся, девчата. Вы всё равно никуда не пойдёте. Куда бы не навострили лыжи. — Всего на пару часов! У Леськи вечеринка. Будут все. Нельзя не пойти. — Ещё как можно. — Не будь таким же нудным как родители. Будто сам не шляешься ночами не пойми где! — Ну вот восемнадцать исполнится, тогда и ты будешь шляться. А пока сиди дома и грызи гранит науки. Тебя это тоже касается, — под раздачу попадаю и я. — А то намылились, разукрасились. — Мне ты раздавать указы точно не можешь, — не могу не заметить. — Могу. Пока ты здесь и я за обеих в ответе. Где потом ваши истерзанные поруганные тушки искать? Ешьте, а то остынет. — Ну я ж говорю: с возрастом он становится всё невыносимей. Это старость? — мрачнеет подруга, провожая скрывшуюся за дверью спину Андрея. — Ай, расслабься, — легкомысленно отмахиваюсь я, подтирая подводку в уголках глаз. — Если с проблемой нельзя договориться, её устраняют. Снотворное есть? — Естественно, нет. — А стрихнин? — смеюсь, наблюдая за Риткиной реакцией через отражение. — Шучу. Обойдёмся малой кровью. — Это как? — Как взрослые мудрые люди. Как взрослые мудрые люди. Именно поэтому часа полтора спустя мы на цыпочках пробираемся к выходу. Обувка в руках, грациозность хромающей лани и сосредоточенность воришек, проникающих через вентиляцию в банковский сейф. Спускаемся обратно на первый этаж без происшествий, но уже с лестничного пролёта слышим бурчание телека в главном зале. Плазменный экран отсвечивает какой-то фильм и спящий силуэт на большом угловом диване. Спящий и похрапывающий. Всё бы ничего, но обойти его никак получится. В коридор можно попасть только минуя гостиную и построенного "не пущать" неугомонного сторожа. Гав-гав. — А ты говоришь. Даже снотворное не понадобилось, — хихикаю я, кивком веля Рите следовать за мной. — Не дышать и не скрипеть, — ага. Легче сказать, чем сделать. Через пару "недошагов" сердито шикаю на подругу. — Слабо не громыхать? — Это не я. Это половицы, — виновато вжимает голову в плечи та. — Разбудишь, я одна уеду. — Вы обе никуда не поедете, — тело шевелится на диване, без предупреждения принимая сидячую позу, от чего вскрикиваем в неожиданности, хватаясь за сердце. — Или я как-то неясно выразился? — Блин, — сердито бурчит за моей спиной Ритка, пытаясь отдышаться. Нельзя ж так пугать. — Не прокатило. Надо было все-таки через окно. — Ага. Со второго этажа. Прямиком в клумбу, а оттуда в травмпункт, — скрещиваю на груди руки строго зыркая на Андрея, включившего напольный торшер рядом с диваном. Сонный, но какой суровый. — Мы всё равно поедем: смирись. Мы уже не дети, чтобы держать нас на поводке. И отвечаем за свои поступки. — Не рано во взрослые записались? — снисходительности целый товарняк. — А ты не рано в строгого папочку превратился? — в тон ему парирую я. — Короче, можешь капать не мозги сколько угодно, но мы всё равно поедем. Вечер пятницы — только лузеры дома сидят. В одиннадцать будем дома. И даже трезвые. — Что, прям ровно в одиннадцать? — Минута в минуту. — Обещаешь? — Обещаю. — Ну окей. Проверим, — Андрей нашаривает пульт и выключает телек. — Поехали. — Куда поехали? — не поняла я. — Ты куда? — С вами, куда. В пятницу вечером же то только лузеры сидят. А так и за вами пригляжу, и в лузерах ходить не буду. Ну блеск. И как мы без такой компании раньше-то жили? Глава 3. Ринка-мандаринка — И что, ты нас за ручку весь вечер водить будешь? — негодует Рита, когда Андрей расплачивается с таксистом и галантно помогает нам вывалиться из машины. Бурчит она всю дорогу, только успевай утихомиривать птичку-говорунью. — А что, надо? — Уж как-нибудь, будь любезен, обойдись без этого, — подруга утягивает меня в сторону, чтобы нас не было слышно. В машине получалось только перекидываться сообщениями. — И как мне Лёшу охмурять, если он будет нос нам подтирать? Ну, собственно, да. Это та самая причина, почему нам так необходимо было быть здесь сегодня. Лёха Орешников — парень из соседней школы в которого Рита как бы влюблена. "Как бы" потому что у неё каждый месяц новая влюблённость. И каждый раз самая-самая настоящая. То, что буквально спустя парочку свиданий обнаруживается, что никакая это не влюблённость её нисколько не смущает. Всё верно. Зачем заострять внимание на подобных мелочах? Ну раз не вышло, два не вышло, на десятый-то стопудово стрельнёт прямо в сердечко. Главное, упорство и усердие. Этого подружке не занимать. — Да хорош паниковать, — успокаиваю её я уже раз дцатый за последние тридцать минут. — Сказала же, беру твоего братишку на себя. — Ага. Уже взяла. В прямом смысле слова. Сюда притащила. — Так, не поняла, — обиженно упираю руки в бока. — Я тебя когда-нибудь подводила? — Не-е-ет. — Обещала и не выполняла? — Нет. — Ну так чего очкуем? Будет тебе твой Лёха. — Чего шушукаемся, барышни? Как ускользнуть незаметно раздумываете? — настигает нас Андрей. — Повсюду мерещатся теории заговора, да? Больная мозоль? От тебя что, девушки только так и сбегают? — висну у него на локте, невинно хлопая ресничками. — Договоришься, куколка, — одаривают меня ехидной улыбочкой. Окей. Куколку оценила и приняла к сведению. — И что будет? — Вот тогда и узнаешь. Мы идём или всё развлечение обычно проходит у забора? Хм. Ну да. Мы что-то подзастряли. Хотя через высокую металлическую ограду вовсю громыхает музыка, так что тоже как бы не скучно. На газоне припаркованы мопеды и мотоциклы. Чуть дальше парочка машин. Завывает несчастная собака в будке через дорогу, обалдевшая от шума и количества чужаков. Соседям и вовсе не позавидуешь, но пока всё в рамках закона. Не прикопаешься. Калитка не закрыта, приглашая желающих присоединиться к массовому веселью. На улице народу мало, для этого ещё слишком холодно. Разве что стоит в сторонке окутанная никотиновым дымом компания, остальные все в доме. Центр движухи на крытой стеклянной веранде. Именно здесь долбят колонки и битком забито. Подобные тусовки — мероприятие подчиняющееся какой-то специфической логике. Вроде приглашаешь только своих, а набивается полрайона. Одни друзей прихватили, другие по сарафанному радио раструбили, третьи мимокрокодилы, а в итоге яблоку негде упасть и закусона на всех не хватает. Вот и нам сопровождение досталось какое-то не такое. Это я понимаю, когда мы заходим внутрь и Андрея за считанные секунды успевают разглядеть девочки-красавицы, наряженные как ёлки. Сначала успеваю удивиться, что его миленькая мордашка, а у него она действительно милая, так цепляет противоположный пол, но почти сразу понимаю, что дело не в ней. Не в ней одной во всяком случае. — О, это ты, да? — Это ты выставляешь ролики в ТикТоке? — Ты такой крутой! — Кла-а-асс. Можно с тобой сфотаться? — налетают на него со всех сторон, зажимая в тиски. Еле выбираемся с Ритой из плотного кольца, сохранив при этом остатки волос. Потому что пара моих прядей точно навечно затерялась у кого-то на молниях курток. — Не поняла. Что за ролики? — озадачиваюсь не на шутку, попутно потирая ноющую проплешину. — Драсти! Склероз подкрался незаметно? — красноречиво стучит себя по лбу Рита. — Я ж тебе скидывала его аккаунт. — Когда? — Да давно уже. Ещё по осени. — Хм… кажется, я прошляпила. И что там было? — Цирк на грани дурдома. Братец паркурщиком заделался. Снимает короткие ролики своего раздолбайства и, честно говоря, весьма неплохо набирает просмотры. За лям прям влёт некоторые выстреливают. Мать в шоке. Каждый раз с коньяком смотрит как он по крышам сигает и финты свои выделывает. — Ооо… — это я как такое пропустила? Хотя Ритка мне столько всего вечно присылает, что среди спама играющих на пианино котят и видосиков блогеров с обзорами на сериалы легко потеряться. — Ссылку в студию! Я обязана это увидеть! — Чтоб вообще поплыла? Он там, кстати, в половине случаев без майки, — хмыкает подруга. — И где мне потом со спасательным кругом тебя вылавливать в реке романтических соплей? И это говорит мне она? Человек, у которого каждый новый месяц начинается с нового "подопытного"? Я хоть постоянна. Нет никого и никого не надо. — Я бы попросила без скабрезных мыслишек. Это исключительно в целях расширить кругозор. — Ага-ага, — охотно соглашается та, кивая на образовавшуюся толпу, закупорившую проход. Ля какой, прям звезда! Кто б знал. Тоже что ль автограф попросить? Перепродам и куплю себе новый фотик. — Эти тоже пищат, как посмотрю, исключительно из уважения к современному искусству. Пошли поищем чё можно стрескать. Я опять голодная. Ну я ж говорю — у неё не желудок, а озоновая дыра. Фантастическая способность поглощать калории в убойных дозах и продолжать при этом влезать в сорок второй размер.