Пока развлекаемся с давно тёплым баночным пепси и не особо вкусными чипсами с крабом на другом конце террасы, Андрею кое-как удаётся вырваться из плена фанаток. — У-у-у, боец. Уважаю, — вскидываю вверх большой палец, выражая своё одобрение. — Слегка помятый, но выстоял. Следов помады тоже не вижу. Родина тобой гордится. А нет, стоп… — приманиваю его к себе, подтирая розовый блеск на щеке. — Шальная пуля таки срикошетила. — Да они ненормальные. Чуть не разорвали, — с офигевшими глазами на выкате трясёт головой он, одёргивая ворот кожанки и вытряхивая из карманов запихнутые впопыхах салфетки и обрывки бумаги с криво нацарапанными номерами телефонов. Настоящий листопад. — А ты как хотел, братец? — заедая его горе давно холодным куском пиццы, удручающе, но абсолютно равнодушно вздыхает Рита. — Популярность — она такая. Сегодня любовные записочки, а завтра угрозы расправы если откажешься жениться. Не прилетало таких ещё, нет? Ну ничего. Скоро будет. Андрею такая перспектива по душе явно не пришлась. Бедного всего аж перетряхнуло. — Харе жрать. Жопу разнесёт, — вместо этого советует он сестре. Вероятно, в попытках соскочить с темы. — Моя жопа. Что хочу, то и делаю. Ты свою побереги, а то подпалишь ещё ненароком в лучах сл… кгх… — назидательное наставление пресекают небрежно засунутым в рот любимой сестре острым куриным крылышком. — Барышни, меньше слов — больше дела. У вас, — быстрый взгляд на высветившиеся на дисплее айфона часы. — Меньше двух часов. Развлекайтесь. Ага, развлекайтесь! Легко сказать! Как можно расслабиться, если всю дорогу ощущаешь на себе сконцентрированное внимание надзирателя? Да и в принципе Андрей старается по большей части держаться к нам поближе, но разницу я улавливаю: это он не нас стережёт, а себя спасает от чокнутых малолетних поклонниц. Кажется, сам уже не рад, что увязался следом. Хех. А что он хотел от школьниц? Разумности? Другая проблема нарисовывается когда Рита, выпучив глаза, в какой-то момент призывно начинает сигналить мне за спиной брата, тыкая пальцем в сторону выхода. Ага. Кавалер её подогнал. Как понимаю, голубкам хочется остаться наедине и поворковать на своём голубином. Курлык-курлык. — Ну что, звезда паркура? Потопали, — не то чтобы прям охотно, но всё же утягиваю третьего лишнего за собой в гущу дрыгающейся под миксованную музыку толпы. — Куда? — не понял Андрей. — Танцевать, куда. Или ты только прыгать горной козочкой на камеру умеешь? Отвлекающий манёвр срабатывает и Рита незаметно ускользает навстречу своему суженному-ряженному, пропадая с горизонта. Ну а мы реально танцуем. Весьма бодренько и живенько, я бы сказала, быстро подключаясь к динамичному ритму. Меня только и успевают кружить, ловить и перехватывать. Надолго правда нас не хватает. Да и пропажа блудной сестрицы быстро обнаруживается, так что следующие четверть часа приходится всячески изгаляться, придумывая отмазы. Типа: "Дай человеку в туалет-то нормально сходить, у неё может несварение после твоей яичницы" или "Хорош в маньяка-преследователя играть, подростку нужен глоток свободы. Покомандуй пока мной. Так и быть, разрешаю". Когда все доводы перестают работать, натыкаясь на камень чисто пацанского пофигизма, шлифую финалочкой: "Не угомонишься, натравлю на тебя чокнутых девиц". С учётом того, что они караулят его всё то время, что мы здесь как надрессированные пёсели впиваясь в объект вожделения немигающими зрачками, угроза звучит более чем внушительно. И надо сказать, работает. Однако Рита явно наглеет, слишком заигрываясь с этой своей "лавстори" и возвращаться, судя по всему, не торопиться. Я всё понимаю, но мне осталось Андрею только на шею усесться и ноги свесить. Как ещё мне его развлекать? Лезгинку сплясать? Фокусы намутить? В шашки предложить поиграть? Да и по времени уже пора тихонько сворачиваться. Начало одиннадцатого. Вызываю такси и попутно пишу подруге, но ответа не получаю. Даже не прочитано. Блин. Вот чего не отнять — Ритке реально не хватает ответственности. Она слишком легко увлекается и забывается. Собственно, это одна из причин почему родители её держат в жёстких рамках. Просто бывали уже инциденты. И главное ведь, сама виновата, но на правах лучшей подруги я обязана быть на её стороне несмотря ни на что и, в случае необходимости, прикрывать. Порой даже ценой собственной репутации. Такси уже ждёт у выхода, а от неё ноль реакции. Делать нечего. Приходится искать по старинке: устраивая тщательный обыск и заглядывая в каждый уголок дома. Не. Внутри её точно нет, а что есть… пожалуй лучше промолчу, но стыдно почему-то мне, а не сосущимся до треска эмали на зубах на чужих кроватях полураздетым парочкам. Выходим на улицу, выветривая из себя приторный аромат вейпов и кальянов. И вот тут замечаю Риту. Обосновавшуюся около беседки и мило целующуюся с высоким и худым как стропилина Лёхой. Андрей выходит следом за мной и ему нужно всего-то посмотреть чуть вправо, чтобы тоже поймать в поле зрения столь очаровательнейшее зрелище. Которому он, больше чем уверена, не обрадуется… — Носорог не умеет играть в покер, — как бы между прочим пускаю по воздуху наш с подругой пароль на случай подобных ЧП. Не а. Ноль. Не слышит. Зато слышит мой спутничек. — Чего? — Говорю, носорог не умеет играть в покер, — ещё на тон громче повторяю я, но бестолку. Фиг пробьёшься через музыку. А тут ещё Андрей начинает медленно разворачиваться туда, куда смотреть ему категорически было запрещено. Реагировать приходится за секунды. Блин. Ну всё, подруга. Ты мне теперь точно по гроб жизни должна. С тебя, как минимум, тот зелёный сарафан, расшитый жемчужной нитью! Насовсем! — Ахтунг, бешеные блондинки наступают! — не придумав ничего лучше с диким воплем хватаю его за горловину майки, рывком разворачиваю к себе и… целую. Ну а чё? Надо же как-то отвлечь. Был ещё вариант с оплеухой, но, по-моему, так гуманней. Успеваю заметить, как Ритка, наконец, активизируется и поспешно отскакивает от Лёши, для надёжности отпихивая его от себя. А затем замечает в ореоле горящего света подвесных фонарей нас. Круглощекое личико вытягивается в изумлении, быстро сменяющимся на предвкушение. А вот шиш тебе! Только попробуй чё-нить вякнуть! Не для себя ж стараюсь… Открыть секрет? По факту это мой… первый поцелуй. Нет, прежде было пару раз, что меня робко чмокали в губы, но то было такое… детское. Сейчас тоже поцелуй максимально невинный, однако эмоционально он… сильнее. Может потому что я инициатор и сильно волнуюсь? Я ведь в этом деле полный профан. Страшно показаться неумехой. Именно поэтому шарахаюсь назад с видом, будто на меня ведро кипятка вылили. Сама себя испугалась, блин. И своей гиперактивности. Про Андрея вообще молчу. Он в полном ауте. — Молчи. Просто молчи. Ни слова, — выдавливаю из себя улыбочку, но получается больше оскал. — Без комментариев. Считай, что это блажь несостоявшейся пьянчужки. — Ты ни грамма не выпила. — Так ты даже не представляешь как меня от газировки шторит! Вообще выносит. Честно-честно, — что за ахинею я несу? Просто фейспалм. — О, а вот и пропащая, — переключаюсь на подпорхнувшую к нам Риту, цепляясь за неё как за спасительную веревочку. — Где шлындаешь? Такси уже приехало. — Ага-ога, — вот ведь хитро выделанная мамзель. Видов такой таинственный, что у Моны Лизы при виде неё случился бы инсульт от переизбытка ревности. Спасибо хоть не устраивает допроса. Пока что. И в машине едва сдерживается, а то она ж горластая, её шёпот был бы слышен и на галёрке. Возвращаемся к Долгоруким в хоромы в неопределённой тишине. Андрей впереди, мы сзади. Я всю дорогу кусаю губы, пробуя на вкус новые впечатления, подруга переписывается с Лёшей. Оживляемся только когда с дороги к нам мчится навстречу золотистый ретривер. Причём несётся к единственно конкретному человеку, начисто игнорируя остальных. — Ну и где тебя носило? У тебя тоже была вечеринка? — ласково взъерошивает ей шерсть на загривке Андрей, которого Чара, именно так звали местную любимицу, едва не сшибла с ног. — И вот так всегда, — замечает Рита обиженно. — Реакция только на него и папу. На всех остальных по барабану. Словно не существует. — Правильно, она ж девочка. Да? Ты ж моя девочка? Голодная? Или опять натрескалась у соседей? Оставляем хозяина миловаться с питомцем дальше и поднимается наверх. Только оставив позади этаж и несколько бетонных стен в качестве защиты от любого вида подслушивания, слышу звук сдувающегося шарика. Это кое-кто набирает кислорода в лёгкие побольше, готовясь к массовой вербальной атаке. — Я дико стесняюсь спросить… — издалека подъезжает на танке подруга, но не даю ей договорить. — Вот и не надо, — сразу пресекаю я, роясь в маленьком клатче в поисках телефона. Начнёшь выступать — в следующий раз палец о палец не ударю. Потом сама объясняйся с братом: почему и кто сует тебе язык в рот. Пухлые губки уязвлённо дуются. — Да я-то не собираюсь выступать. Главное, чтоб Андрюшина девушка не выступала. Из рук всё сыпется. — Андрюшина… кто? — Она самая, да-да-да. — Ну класс, — подбираю с пола смартфон. Живой вроде бы. Спасибо резиновому чехлу с прикольной кошачьей мордочкой на заднике под которой красуется универсальная на все случаи жизни фразочка: "ну у меня же ла-а-апки". — Раньше сказать не могла? — Да откуда ж я знала, что ты будешь "совать язык ему в рот"? Ага. Кроет моими же аргументами! Нечестно. — Не гони. Мы без языка. Риту просто распирает от смеха. — А, ну да. Это ж в корне меняет дело. Ни черта это ничего не меняет. Ощущение гадкое теперь. Отправленное. И так не по себе, что повисла на парне, не просто парне — человеке, которого знаю столько лет, так ещё и это. — Расслабься, — моё состояние не остаётся незамеченным. Подруга ласково приобнимает меня сзади, удобно укладывая подбородок на плечо. — Ну было и было. Думай об этом, как о маленьком приключении. Ты же всегда так делаешь. Так-то да, но… — Это ведь твой брат. — И что? Я разрешаю. Но только в меру. Не увлекайся, — она молча наблюдает как я пролистываю неотвеченные сообщения в ленте. — От "N" что-нибудь есть? Классный чат, болтушка с девчатами из группы любителей аниме, ответ от нашей завучихи по поводу декораций и сердечко от папы — реакция на информацию о том, что мы уже едем домой и ночевать я буду у Риты. Всё. — Не а. Ничего. — Отдыхает, чувак. Суббота же, — это она меня успокаивает? Думает, что я расстроилась? Мне на самом деле вообще фиолетово. — Сама писать будешь? — Да ни за что. Он мне ещё на последнее так и не ответил. Правда там и отвечать было не на что по-хорошему, но всё равно. Надо — даст о себе знать. Я навязываться не стану. — Ок. А с пацанами из волейбольников что-нибудь решила? Оставишь их в покое? — Нет, конечно. Пока не проверю, не успокоюсь. Тут дело уже не столько принципа, сколько любопытства. — И какой план? — Тебе честно сказать? Пока никакой, — усмехаюсь под нос. — Так что работаем на голом энтузиазме. И импровизируем. — Всё как всегда. *** Нет. Не всё как всегда. Стандартная схема, проверенная многолетним опытом и врождённой неугомонностью, выдаёт осечку в понедельник, когда во время завтраков в столовой меня окликает… Чернышевский. Батюшки-святушки.