– Мы закрываемся, ребятки! – кричит диджей. Чарльз отстраняется от меня, в ту же секунду отходит в сторонку и о чем-то заговаривает с Дереком. Народ толпой валит к дверям, и меня подхватывает общим течением. Все кучкуются у входа, готовясь разъехаться по домам. Вижу, как Чарльз обхватывает Кристен за плечи и шепчет ей что-то на ухо, отчего та смеется. Ненавижу его! Кто-то вызывает «Лифт»[81], предлагая скинуться, но тут же подъезжает машина, и люди скопом набиваются в нее, оставляя нас с Трейси стоять на холоде. Трейси на высоченных каблуках, на которых она вообще-то не умеет ходить, и ощутимо шатается – процентов на восемьдесят сейчас блеванет. – Хло-о-я… они уехали. Сама вызываю «Лифт», рассчитывая стоимость поездки, которая будет оплачена с моей жутко секретной кредитной карты, полученной вместе с бесплатным буррито[82], когда я ее оформляла. Машина, которую они предлагают, в сорока минутах езды от нас. – Можем пойти ей навстречу, по крайней мере. Она цепляется за мою руку. – Это стрёмно. – У меня есть вот это, – говорю я, демонстрируя ей маленький баллончик. – Спрей от ос. Лучше, чем перечный, потому что его назад не задувает. – А у меня брелок для ключей в виде кота с острыми ушами – ик! – ими можно рожу расцарапать. Ковыляем по дороге. Половина второго ночи, но, по-моему, мы все-таки в относительной безопасности, поскольку по Нью-Йорк-авеню по-прежнему проносятся машины. И все же я постоянно озираюсь по сторонам, пытаясь делать вид, будто не озираюсь по сторонам. Где-то в районе Конференц-центра Трейси вцепляется в меня еще крепче. Днем тут целые толпы народу, однако ночью это просто здоровенное неуклюжее здание, где вокруг ничего и никого. В том-то вся и проблема: думаешь-думаешь, что ты в полной безопасности, а потом вдруг понимаешь, что ни фига, и тогда уже поздняк метаться. Трейси снимает туфли и идет босиком, вдруг резко протрезвев. Все говорят: попроси какого-нибудь знакомого парня, чтобы проводил тебя домой, – не сознавая при этом, что этот знакомый парень может запросто тебя изнасиловать. Поймай такси – но таксист тоже может тебя изнасиловать! Вызови «Убер» – но там вообще одни насильники! Езжай на метро – насильники ездят бесплатно! А что будет, если все такие же, как я, приходит мне в голову, и каждый охотится за своим собственным Уиллом? Экономика рухнет? Когда добираюсь до своей комнаты, Джессика уже тихо кемарит перед включенным теликом. На мне по-прежнему ее ожерелье – интересно, она заметит, что я забыла его вернуть? Становлюсь на колени, чтобы затолкать его в обувную коробку, в которой держу свои украшения, но тут внезапная мысль. Где тот браслетик, который был на мне в ту ночь, когда я огрела Уилла жеодой? Я его с тех пор не надевала. Начинаю рыться во встроенном шкафу, пытаясь найти маленькую сумочку-клатч, которую тогда брала с собой. Браслетик действительно в ней, но кое-чего не хватает. Раздраженно строчу эсэмэску Чарльзу: «Это ты взял мои конфетки в ту ночь на твоей тусовке? У меня их две было в сумочке». Надеюсь, что у него хватит ума сообразить, что я имею в виду никакие не конфетки. То, чего не хватает, – это оставшийся пузырек с рогипнолом, который было не так-то легко раздобыть. (Покупают его не только насильники, приглашающие девушек на свидания, – бодибилдеры вроде его тоже для чего-то используют. По крайней мере, лично я приобрела свой через интернет у какого-то тяжелоатлета под ником Качок69.) Наконец Чарльз отвечает. «Одну ты сама съела – по-моему, тебе уже достаточно». «Это же моё!» «Уже нет». 33 – Тс-с! – прошипела Хлоя. – Ты выглядишь слишком подозрительно. Андре с невинным видом развел руками. Они шли по оживленной Седьмой улице среди множества других пешеходов, просто еще пара занятых своими заботами студентов – Хлоя с телефоном в руке, Андре с фотоаппаратом, висящим на шее. В добром квартале впереди шагал Леонард Уимен в длинном черном пальто, с портфелем. Затея Андре с засадой на психфаке не привела к каким-то заметным достижениям, равно как и попытки Хлои задружиться с одним из лаборантов программы – по крайней мере, на данный момент. Изыскания требовали времени, но Хлое не терпелось. Андре лишь с большой неохотой согласился с ее предложением проследить за Уименом в конце рабочего дня: стоило ему только обернуться, и они сразу спалились бы. – Пишет эсэмэску – по-моему, собирается с кем-то встретиться, – доложил Андре. Хлоя пихнула его локтем в бок – Уимен вдруг замедлил шаг, растерянно глядя на дверь какого-то ресторанчика. Андре привалился к Хлое, делая вид, что настраивает фотоаппарат, и молясь, чтобы Уимен не обернулся и не пошел назад. Чарльз так и не признался, какими были последствия его попытки проследить за доктором в прошлом году. – Похоже, он перепутал ресторан – смотри, заходит в другой, – произнесла Хлоя, нетерпеливо поворачиваясь к Андре. – Выжди ровно шестьдесят секунд и заходи следом, зафотай, с кем он там будет. – Что?! Он же меня сразу заметит! – Придумаешь какую-нибудь отмазку. Я буду присматривать за ними с улицы через окно. Было уже поздно отказываться – Хлоя просто не понимала, что он вовсе не такой мастер лепить отмазки, как она, что по вполне понятной причине просто боится и что в подобном заведении, представляющем собой нечто вроде дегустационного винного бара с легкими закусками, Андре будет просто дико выделяться: один, несовершеннолетний (в таком возрасте еще не наливают!) – не говоря уже о том, что для заведений такого рода он просто рожей не вышел. Но вот он уже оказался внутри, приметив слева от себя Уимена – к счастью, тот располагался спиной к нему. Андре бочком продвинулся к барной стойке, половина мест перед которой пустовала. Бармен был поглощен длинной беседой с парочкой, сидящей на дальнем ее конце. Прямо напротив Уимена сидела какая-то девушка. С быстро забившимся сердцем Андре попытался получше рассмотреть ее, стараясь не привлекать к себе внимания. Возраста вроде студенческого. Бесцветные волосы, ничем не примечательное личико, джинсы и белесый свитер, на удивление близкий по оттенку к ее коже. Обхватив кружку обеими руками, она внимательно слушала Уимена, который ей что-то втолковывал. Кто это? Одна из его аспиранток? Андре подхватил карту вин, делая вид, будто внимательно изучает ее, и нащупывая при этом рычажок включения фотоаппарата. Люди ведь часто фотают меню в ресторанах? Надо было действовать быстро, пока никто не заметил. Поймав девушку в кадр и настроив объектив на крупный план, в последний момент решил переключиться на съемку видео, а не фоток, гадая, не получится ли подобраться поближе, чтобы услышать разговор. – Не желаете что-нибудь попробовать? Андре вздрогнул. Бармен, облаченный во все черное, теперь стоял прямо перед ним, вежливо улыбаясь. – Э-э… – Андре сделал вид, будто водит глазами по винной карте. – Наверное, что-нибудь из Чили… – У нас есть замечательный чилийский шираз[83], если желаете. – Конечно! – Отлично, но я хотел бы взглянуть на ваше удостоверение личности. Андре смущенно ухмыльнулся. – Ой, придется в машину сходить! – Хорошо, – отозвался бармен, опершись кулаками о стойку и не переставая улыбаться. Андре, пригнув голову, поспешил к выходу и едва не проскочил мимо Хлои. – Я тоже их зафотала! – вскричала она, устремляясь за ним. Андре не останавливался, пока они не свернули за угол. Его видео оказалось получше ее фоток, которые все были в профиль. – Ты ее знаешь? Она помотала головой. – Тоже никогда ее не видела. – Посмотри, как они сидят, – заметил Андре. – Почти вплотную. – Они явно хорошо знакомы. Не думаешь, что у него с ней что-то есть? – Да она же, типа, нашего возраста! Хлоя только фыркнула. – Смотри, – произнес Андре, увеличивая изображение на экранчике фотоаппарата, где Уимен, похоже, отечески положил ей руку на плечо. – Может, это просто пациентка. – А зачем встречаться с пациенткой не у себя в офисе, а в дорогом ресторане? Так обычно не делается. Верно подмечено. Оба пересмотрели ролик еще несколько раз. Андре ничего не удалось прочитать по лицу девушки, Хлое, судя по всему, тоже. В голове у него оформилась одна идея. – Уимену сколько, семьдесят или около того? – спросил он. Хлоя кивнула. – Она примерно нашего возраста. А что, если это его дочь? – Могу точно сказать, что про своих детей он ни разу не упоминал. А Уимен из таких, которые держат фотки своих детей у себя в кабинете. – Лично я не стал бы держать фотки своих детей у себя в кабинете, если б работал с психопатами, – резонно заметил Андре. В вечерних сумерках зрачки Хлои казались просто огромными, как у кошки. Она просто не понимала, какой другие люди могут видеть ее со стороны, как они могут видеть ее насквозь – да разве такая может разглядывать фотки детей или задавать про них вопросы с какими-то совершенно невинными целями? – Чарльз может знать, есть у него дети или нет, – с некоторым сомнением в голосе предположила Хлоя. – А что, если она его тайная дочь? – Похоже, что они очень хорошо знают друг друга. Может, она прошла через его программу. Или самое простое объяснение – она из его аспиранток. – Залей ее фотки на «Фейсбук», посмотрим, что получится, – предложил Андре. – У меня нет «Фейсбука» на телефоне. Нужно сначала загрузить эту дурацкую мобильную версию. – Гм, тогда давай просто заглянем в какой-нибудь компьютерный класс, – сказал он. Они были всего в двух кварталах от одного из таких, открытого круглые сутки и насквозь пропахшего чипсами, несмотря на все запреты. Андре они были известны все до единого, потому что в учебном заведении таких масштабов туда всегда можно было пойти, чтобы не оставаться одному. Андре вдруг осознал, что в компании Хлои не чувствует ни одиночества, ни страха, что не имело абсолютно никакого смысла: ну как, черт возьми, можно чувствовать себя в бо́льшей безопасности рядом с щуплой белой девчонкой? Наверное, дело было в том, что Хлоя постоянно находилась в движении, все время что-то придумывала и комбинировала – было достаточно просто отдаться на волю ее течения. А может, это все потому, что если бы вдруг в компьютерный класс ворвался какой-нибудь маньяк в хоккейной маске и с мачете в руке, то Хлоя не стала бы прятаться под столом, беспомощно всхлипывая, словно девица из какого-нибудь фильма ужасов, и от него такого поведения не ожидала бы. Оказалось на удивление легко влезть в шкуру человека с раздутым самомнением и полным отсутствием страха, потому что это мало чем отличалось от той личности, которой Андре притворялся уже много лет, пуская под откос свою собственную жизнь. Ему было плевать, если вдруг с ним и произойдет что-то плохое, поскольку самое худшее уже успело произойти. Оба выбрали себе по свободному компьютеру, Хлоя залогинилась на «Фейсбуке», и Андре отправил ей по «мылу» видеофайл. – Попробуй несколько разных стоп-кадров – посмотрим, одинаковый ли будет результат, – предложил он. Хлоя как раз этим в данный момент и занималась – сделала пару скриншотов, получив требуемые стоп-кадры, и добавила к ним самую удачную из собственных фоток неизвестной девушки – в профиль. Открыла три отдельные вкладки и быстро загрузила в них три разных изображения. На всех трех тут же появился один и тот же вопрос: «Это Меган Дюфрен?» С почти пугающей быстротой Хлоя открыла еще несколько вкладок в «Гугле», поверх которых появилось окно «Инстаграма». Андре переключил внимание на собственный компьютер, забив в поисковую строку «Меган Дюфрен университет Адамса». После нескольких щелчков мышью нашел некий аккаунт в «Инстаграме». Заглянув Хлое через плечо, он увидел, что она уже просматривает фейсбучный профиль Меган Дюфрен. Вот та смеется, обнимая за плечи какого-то своего приятеля. Вот улыбается над чашкой латте с плавающим в молочной пене сердечком. Андре ощутил радость от того, что все понял первым. У девушки на открытой у Хлои страничке «Фейсбука» – Меган Дюфрен – были рыжевато-каштановые волосы, ничего общего не имеющие по цвету с теми, что они только что видели. – Хлоя, – настойчиво произнес он, но так и не сумел привлечь ее внимание, и в итоге ему пришлось буквально силой повернуть ее голову к экрану собственного компьютера с открытым на нем аккаунтом некоей Эммы Дюфрен. – Они близняшки!