– Но они же близняшки, – задумчиво пробормотала она, встав и принявшись расхаживать по комнате. – Они могут быть разнояйцевыми близнецами, которые просто выглядят более-менее одинаково, а могут быть однояйцевыми – полными копиями друг друга… – А какая разница? – спросил Андре. Хлоя по-учительски воздела вверх маркер, который держала в руке. Чарльз напустил на себя несчастный вид. – А что, если они – натурный эксперимент? Однояйцевые близнецы, но один из них психопат – Эмма, а другой нет? В результате из Меган получается превосходный контрольный образец для Эммы. Хотите сравнить мозги, поведение, да что угодно? Сравните Эмму с ее сестрой, у которой такие же гены и которая воспитывалась в той же семье. Идея была любопытная. Андре немного разбирался в психологии и был в курсе, что в этой области часто полагаются на близнецов, чтобы разделить врожденное и приобретенное – понять, насколько те или иные свойства личности унаследованы, а какие сформированы ближайшим окружением. – Но если они однояйцевые, то разве не должны обе быть психопатками? – Только если мы считаем, что психопатия полностью определяется генетикой. Чарльз со снайперской точностью бросил скомканный бумажный пакет от бургера прямо в мусорную корзину на противоположном конце комнаты. – Вот что я тебе скажу: если Эмма на третьем курсе, то наверняка у меня есть с ней какие-то общие знакомые. Дай мне несколько дней прощупать ее, и я отчитаюсь по результатам. Хлоя посмотрела на Андре, словно пытаясь молча что-то сказать, но он так и не понял, что именно. Вообще-то Чарльз не походил на парня, накоротке общающегося с целой кучей народу и способного задавать подобные вопросы. Да, его-то многие знали, но вот сам он, похоже, всегда предпочитал держать дистанцию. И, по правде говоря, толку с него до сих пор было не слишком-то много, так что пусть хоть что-нибудь сделает. – Теперь это уже хоть как-то похоже на план, – произнес Андре. – И, независимо от того, в программе Эмма или нет, почему Уимен приватно встречался с ней в ресторане? – А что в этом странного? – спросил Чарльз. – А у тебя были с ним приватные ужины? – поинтересовался Андре. – Ты же не ходишь по шикарным кабакам со своим мозгоправом! А если все-таки да, то лично мне это странно. Хлоя вздохнула. – Андре считает, что у них шуры-муры. Чарльз от души расхохотался, отчего Хлоя тоже рассмеялась, а через секунду Андре, который нашел их веселье заразительным и сам не удержался от смеха. – А теперь к самой интересной части нашего вечера, – объявила Хлоя, поворачиваясь к Андре и вскакивая на ноги. – Я раздобыла все диссертации, которые ты просил. Открыв дверь, она торжественно закатила в класс библиотечную тележку, стоящую прямо у входа. – Это еще что? – удивился Чарльз, явно приуныв от перспективы действительно заняться делом. – Кандидатские диссертации бывших аспирантов Уимена, – объяснил Андре. На пятом этаже хранились бумажные экземпляры всех научных работ, написанных в Адамсе. Андре заказал у библиотекаря все диссертации, могущие иметь отношение к делу, чтобы просмотреть их на предмет чего-то, что могло навести на мысли о связи с НДР. Уимен был гораздо старше, чем выглядел, и аспирантов у него было пруд пруди – первым делом Андре исключил из списка все работы, датированные до конца девяностых. Большинство питомцев Уимена оказалось отыскать достаточно просто – через веб-сайты научных «фамильных древ»[89], поскольку в дальнейшем они и сами избрали научную стезю, а некоторые стали практикующими психиатрами. Андре подвинул стопку дипломных работ к Чарльзу. – Поищи что-нибудь, имеющее отношении к психопатии, убийству или парафилии[90] любого рода. – Какая разница, что именно аспиранты Уимена насочиняли сто лет назад? – спросил Чарльз. – Уимен думает, что эти убийства имеют какое-то отношение к НДР, а значит, он знает или предполагает то, чего мы не знаем. Он никогда не упоминал про НДР в своих публикациях, но, может, это сделал кто-то из его аспирантов. Это же касается и любого из его подопытных вроде нас, от кого ему по каким-то причинам пришлось отказаться, – сказал Андре. Подхватив свою часть стопки диссертаций, Хлоя улеглась на пол на живот. После нескольких театральных вздохов Чарльз сел напротив Андре, и оба принялись листать переплетенные в кожу тома. Занимаясь этим делом, Андре не мог удержаться от неотвязного чувства вины, которое испытывал всякий раз, когда они занимались этим расследованием. Как же это получается, что все его друзья и знакомые успевают и дело сделать, и оттянуться по полной – вволю попить пивка, покурить травку, покачаться в спортзале, пошататься по всяким тусовкам и подрыхнуть до трех часов дня по выходным? Ладно Чарльз – если учитывать его диагноз, этот вроде из тех, кто просто платит за то, чтобы другие писали за него рефераты и курсовые, или же всецело полагается на банк готовых работ своего братства; но Хлоя, как он выяснил, поступила в универ, будучи круглой отличницей, и вроде никогда не жаловалась на то, сколько у нее работы и способна ли она вообще когда-нибудь ее выполнить. Он не раз подумывал спросить, но все не решался, не желая выказывать хоть какую-то слабость. «Может, и вправду что-то есть в этой системе с ежедневником?» – гадал Андре, перелистывая страницы. Хлоя довольно хмыкнула – она нашла работу про психопатию, но ей понадобилось добрых десять минут, чтобы просмотреть ее целиком и понять, что в ней не содержится ничего существенного. – Ты же понимаешь, что это пустая трата времени, верно? – произнес Чарльз, лениво перелистывая страницы – так лениво, что Андре понял: наверняка придется еще раз пересмотреть все, с чем тот имел дело. – Не вижу, чтобы ты мог предложить что-нибудь получше, – отозвалась Хлоя, которая теперь стояла на коленях и крутила головой, чтобы размять шею. – Я ведь уже сказал, что присмотрюсь к этой Элеоноре… – Эмме! – Но при этом я не хочу, чтобы ты сделала какую-нибудь глупость, которая поставит под удар Уимена, – добавил Чарльз. – Ты просто лентяй и не хочешь заниматься делом! – отрезала Хлоя. – Это не лучшее использование моего набора талантов. – Набора талантов! – иронически пробормотала она, сворачиваясь на полу и в буквальном смысле повернувшись к нему спиной. – Почему бы тебе не заняться чем-нибудь действительно полезным и не принести нам чего-нибудь пожрать? Жутко есть хочется. Андре согласно пожал плечами. Явно радуясь возможности устроить перерыв, Чарльз быстренько натянул куртку и был таков. – Этому парню в жизни и дня не пришлось поработать, – проворчала Хлоя. – Ладно, не наезжай на него. Он старается быть полезным. Выразительно подняв брови, Хлоя внимательно посмотрела на него. «Так-так». А ведь и впрямь – с чего это вдруг она воспринимает Чарльза как соперника? В случае успеха одного из них в выигрыше остаются все. Чем больше помощи со стороны, тем лучше. – Ты просто не знаешь, как с ним обращаться, – добавил Андре. Хлоя рассмеялась. – Что-что? – Ты постоянно шпыняешь его, тогда как совершенно ясно, что единственное, чего ему надо, – это чтобы все думали, какой он офигительный. Парень баллотировался в президенты – он наверняка живет ради всеобщего восхищения. Похоже, она всерьез обдумывала услышанное. – Так что, ты считаешь, что лучше играть по его правилам? – Да, просто подыгрывай ему, и пусть он думает, что побеждает. Иначе зачем ты его вообще позвала, если не хочешь, чтобы все мы работали вместе? – Я действительно хочу, что мы работали вместе, – он просто уже реально меня достал. И еще мне хотелось посмотреть на его реакцию, когда я вывалила всю эту фигню про Эмму. – Непохоже, что он вообще ее знает. – Он довольно быстро вызвался найти ее. – А разве она похожа на ту, с кем Чарльз станет тусоваться? Хлоя вздохнула, после чего покачала головой. – Андре, есть еще кое-что, чего ты пока не видел. – Поднявшись с пола, она подсела к нему. На телефоне у нее было открыто фото – она сама, спящая в какой-то постели. – Кто-то зафотал меня посреди этой ночи и прислал мне. – Кто-то проник в твою комнату в общаге?! – опешил Андре, резко выпрямляясь на стуле. – Нет, это в доме у того парня. В штаб-квартире САЭ. – Это он зафотал? – На сто процентов уверена, что не он. Он в основе своей мягкий и пушистый и вечно извиняется за все, что происходит. Бла-бла-бла, ща я преподам своим собратьям урок насчет нарушения личного пространства, бла-бла-бла, и все типа исправлю… – Минуточку – ты вообще понимаешь, что это значит? – воскликнул Андре. – Это значит, что кто-то был в нескольких футах от тебя и не убил тебя! На Хлою словно напал столбняк. – Может, этот человек вообще никогда не намеревался тебя убивать. Она уставилась на телефон. – Не исключено, что и намеревался – парень, с которым я была, реально здоровенный. Может, он увидел его и испугался? – Ты «погуглила» этот номер? – Безрезультатно. – А есть какой-то способ понять, настоящий это номер или подмененный? – Я в таких вопросах не спец, – ответила Хлоя, опять открывая свой лэптоп, – но попробую поискать что-нибудь на этот счет в интернете. Оба работали в нетягостном молчании. Андре быстро пролистал одну из выбранных наугад диссертаций и подробней остановился на странице с благодарностями. Автор выражал признательность Уимену и его лаборатории, перечислял еще несколько имен, все из которых уже имелись в списке Андре, за исключением одного – Джона Фиолы. Открыв еще одну работу, на сей раз он сразу перешел к благодарностям. Благодарили все тех же людей, включая Фиолу. Просмотрев абсолютно все диссертации, написанные с начала эры НДР, Андре нашел эту фамилию абсолютно во всех благодарностях. Потом сверился с электронным каталогом: дипломная работа Фиолы называлась «К большему пониманию сексуального насилия мужчин-психопатов». Поспешил из класса к стеллажам и был вынужден дважды сверить каталожный номер: все другие работы были на месте, но та, что ему требовалась, отсутствовала. Каждая диссертация существовала в двух экземплярах – как могли пропасть сразу два? Андре сделал себе мысленную пометку спросить об этом у библиотекаря внизу, а потом вернулся в класс. Поиск в «Гугле» по ключевым словам «Джон Фиола Вашингтон» принес результаты одновременно и интересные, и разочаровывающие. «В трагическом автомобильном столкновении погиб житель Кливленд-парка» – гласил заголовок много лет назад.