После её ухода, жизнь моя будто на самое дно скатилась. А я стал роботом. Опустошённым ржавым роботом… Без чувств. Без сердца. Без души. Я не хотел ей изменять, я не хотел, чёрт возьми этого нежеланного, нелюбимого ребёнка! Так сложились обстоятельства. Я, бл…, не контролировал себя!!! О какой измены может быть речь, если я не хотел Инессу, не возбуждали меня такие женщины, как она! – Ты мужчина, а не тряпка! Вот и отвечай за свои поступки! – Довольно! – жестко пресекаю. – Давить на меня вздумала?! За словами следи, поняла? Ты Лидой никогда не станешь. Ты даже мизинца её не стоишь! Ты мне её никогда не заменишь! Я не хочу связывать с тобой жизнь, потому что я тебя не люблю! Эмоции… Срываюсь. Неосознанно. Неожиданно. Демонов своих наружу выпускаю, не в силах обуздать вспышки гнева. Малиновская замолкает, по щекам начинают бежать дорожки слёз. Она руку к животу прикладывает, подбородок дрожит, тяжело слова какие-либо вымолвить. – Так и знала! Вот она ваша сущность мужская! Кобель, он и в Африке кобель! – бросает напоследок и убегает в слезах. Несколько минут на дверь захлопнувшуюся смотрю. В ушах гул стоит, мышцы как сталь, сердце от скорости ритма готово в космос взлететь. Её я тоже обидел… А вскоре начинаются новые приколы! Ко мне в кабинет без предупреждения и приглашения является Леонид Сергеевич Малиновский, заявляя, что он узнал о беременности дочки. – Слышал, моя дочь беременна от тебя! Неожиданная новость! Что ж, поздравляю! – пожал руку. – Сказала, любит тебя и ребёнка оставит. У вас какие отношения? Разводиться будешь? Друг отца проходит в мой кабинет, плюхаясь в кожаное кресло. Вертит в толстых пальцах сигару и на меня пристально, строго смотрит. – Инесска мне всё рассказала! Отец – ты. Ну и? Что делать будем? – Я уже Инессе сказал, ситуация сложная, обдумать надо. Быстро решение не могу принять. Хватает сейчас проблем, Леонид Сергеевич. – И ещё больше будет, – внезапно выплёвывает, глаза его темнеют… – Если честно, я бы хотел такого зятя, как ты! Да и знаешь, Игнат, отвечать надо за свои поступки, мужчиной быть, в конце концов. Я доченьку свою люблю больше всего на свете, голову оторву тому, кто её обидит. И не важно кто передо мной. – Михаил Борисович, при всём уважении, – вздыхаю, – о свадьбе пока не может быть и речи, я люблю свою жену. – Не понял! – тонкие губы презрительно сжались. – А как же моя беременная дочь? У тебя с женой детей нет, а Инесса в положении! Я для тебя из кожи вон вылез, чтобы за максимально кратчайшие сроки твой объект открыть и старый завод, под помещение, можно сказать, подарил. – Я понимаю, я вам благодарен, но… – Не вижу благодарности! Жена от тебя ушла, ты теперь холост, в чем вопрос? Женись, будем дела вместе кутить! Эх, таких высот вдвоем добьёмся! – Пока вынужден отказаться. Малиновский хрипло выдохнул. Нахмурился, с силой сжав сигару пальцами. – Не надо Игнат в спешке принимать решений, ты же не хочешь меня огорчить? Расстроить человека, который в тебя сильно поверил и вписался перед другими. – Я понимаю, – черт, как всё сложно, – но при всём моём уважении, давайте договоримся иначе. На ноги резко поднимается, напряжение в комнате сгущается. – Категорически говорю нет. Возьми на себя ответственность и будь мужчиной, в конце концов! Не надо втыкать мне нож в спину, я ведь человек обидчивый и сдачи дать могу. Кажется, мне угрожают. – Поговорим позже. Пиджак со стула подхватываю и удаляюсь. – Я не женюсь на Инесс, я люблю Лиду. И буду всеми силами пытаться ее вернуть, – добавил про себя, только чтобы её обезопасить. Предчувствие было катастрофически ужасным… Если Малиновский начнёт мстить за оскорбление его чести, Лида может пострадать! Я себе этого не прощу. Лида по-прежнему меня избегает и прячется от меня, я не могу её найти. Развод не даю, она подала в суд. Начался жёсткий судебный процесс. Нервы вообще ни к чёрту в последнее время, так что пришлось сходить на приём к психологу. Специалиста нашел грамотного, который, разложив по полочкам ситуацию, посоветовал дать Лиде время остыть. Не мучать её, не терзать своим преследованием. Дать время успокоиться и принять ситуацию, ведь сейчас у неё шок, а женщины воспринимают измены крайне тяжело. Нашёл её. Опять с букетом цветом, чуть не на колени перед ней, пытаясь достучаться, а она сразу в слёзы. Видит меня – трясёт её жутко. Адская реакция, как на монстра какого-то. Не могу на это смотреть, а отпустить – ещё больней, отпустить – значить сдаться. Её удар по лицу стал последней каплей, отрезвившей меня. И суд встал на сторону Лиды. Нас развели… Не прошло недели, случилось страшное событие, добавившее мне в волосах седины. Мой автомобиль взорвался прямо на моих глазах и сгорел за пять минут. В момент, когда я вышел из здания компании. Я посчитал, что развод – гарантия безопасности Лиды. Она должна держаться подальше от меня или пострадает. Хотя бы до тех пор, пока я не разберусь со своими врагами. Глава 25 Спустя некоторое время Лида – Привет, Женя, проходи! – встречаю подругу, теплыми словами приветствия, держа на руках Кирюшу. – Здравствуй, дорогая! – целует меня в щеку, приобнимая. – Давно не виделись! Вслед за Женькой в квартиру залетают её детки: двойняшки Марк и Макс, и малышка Ангелина. Становится шумно. С Женей мы в детстве тесно дружили, связь периодически держали. Узнав, что у меня родился сын, подруга решила приехать в гости, чтобы меня поздравить, поболтать, самое главное, поддержать. Да и мне, честно сказать, нужен совет опытной женщины, мамы, которая с мужем вместе уже шесть лет. Говорит, отношения у них идеальные, да и по образованию Женя психолог. Её профиль – психология семьи. – Ух ты, а это кто у нас, что за красавчик-мужчина? – радуется она, легонько сжимая крошечную ручку Кирюши. – Лидааа, он прелесть! Какой сладкий крепыш, ух я скучаю за этим периодом, мои уже повзрослели, за ними сейчас глаз да глаз, а у вас пока поспать, покушать, покричать чуток! Кирюшка смотрит на тётю Женю и вдруг улыбается во весь ротик. Глазки горят, ручками активно машет, агукая. – Гля, да он мне глазки строит! Ну и озорник! – хохочет она, пощекотав крохе животик, отчего он только шире заулыбался. – Ну как вы? К педиатру ходите? – Ходим. Посещаем врачей как положено, раз в месяц. Всё хорошо, развитие по всем нормам для нашего возраста. Единственное, аллергия была небольшая и сопельки, но вылечились быстро. Аллергия, скорей всего, на памперсы началась. – Да, бывает! Я тебе подскажу, какие памперсы лучше, – подруга называет марку. – Мне тоже её посоветовали. – Прекрасно! Значит хорошие врачи вас наблюдают, а в какой клинике? – На Пырьева, центр мамы и малыша. – Ничего себе, – присвистывает она, – дорогой там центр, для богатых, можно сказать. Туда с Рублёвки фифочки со своими ляльками в золотых подгузниках приезжают. Бывший оплатил, да? – Да, – сглатываю ком, образовавшийся в горле. – Уговорил. Я не хотела никакую помощь от него принимать, но всё же это не лично для меня, а для ребёнка. Поехала туда, пообщалась с врачами, центр мне безумно понравился, я не устояла и согласилась. – Ясно. – Ты проходи, мы об этом ещё поболтаем, не толпитесь в прихожей, тут не очень удобно. Близнецам Женьки по пять лет, малышке три. Они бегают друг за другом вокруг нас, играя в догонялки, вдруг, увидев Пушинку, устремляются за ней в сторону кухни. У моей кошечки шок.